Тень судьбы

Глава |

Тень на пути

“Иногда, чтобы выжить, приходится скрывать свои чувства и прятать их за маской. Но даже в тени можно найти свет — если не бояться идти дальше.”

Вечер был обычным, дом семьи Кобо тонул в привычном шуме. Самый младший сын —Инами, играя с куском дерева, бегал по комнате, что-то бессвязное лепеча. Его старший брат Исаму помогал матери на кухне, а Идзанами — средней ребенок сидела у окна, глядя на уличные фонари, пытаясь уловить слабый ветерок. Дом был бедным, обшарпанным, но привычным. В дверь постучали. Женщина вытерев руки об полотенце, подошла к двери и открыла ее. За ней стояли двое мужчин в униформе деревни, которых никто не ждал. Они выглядели серьезными, с печатью усталости на лицах. Один из них начал говорить: — Мы… приносим свои соболезнования. Абе Кобо погиб сегодня на миссии. Эти слова упали, как камень в тишину. Мари Кобо- его законная жена стояла неподвижно, будто не поняла услышанного. Но когда смысл слов дошел до нее, ее тело начало дрожать. — Нет… Нет! Это не может быть! — выкрикнула Мари, почти потеряв голос. Ее крик разорвал вечернюю тишину. Она рухнула на колени прямо на грязный пол, схватившись за голову. — Нет! Он не мог! Абе был дома вчера, он обещал вернуться! Это… ошибка! Скажите, это ошибка! Мари билась в истерике, ее руки метались в воздухе, хватаясь за пустоту, как будто в попытке вернуть мужа обратно. В какой-то момент она попыталась ухватить шиноби за куртку, но те молча отступили, привыкшие к подобным сценам. Идзанами смотрела на мать. Впервые она видела ее такой слабой и одновременно такой отвратительно громкой. В глазах девочки не было ни капли слез — она просто смотрела. “Сломалась. Ну, конечно, сломалась,” — подумала Идзанами, с каким-то отстраненным равнодушием. Исаму, который стоял в стороне, побледнел. Его губы дрожали. Он попытался что-то сказать, но не смог. Через минуту он упал на колени рядом с матерью и закрыл лицо руками. От него не доносилось ни звука, только плечи судорожно дергались, выдавая беззвучные рыдания. Младший Инами, ничего не понимая, подошел к брату и потянул его за рукав: — Где папа? Почему мама кричит? Исаму, дав волю эмоциям, разрыдался, обняв маленького брата. — Папа не вернется, Инами… Никогда… — произнес он, с трудом сдерживая рыдания. Инами, хотя и не понимал до конца, о чем идет речь, почувствовал тяжесть слов брата. Его лицо сначала исказилось от страха, а потом залилось слезами. Он начал плакать громко, захлебываясь. Идзанами стояла у стены и смотрела на этот хаос. Ее мать вопила, как раненое животное, Исаму рыдал вместе с Инами, а шиноби молча переглядывались, не зная, как успокоить семью. Но Идзанами… она ничего не чувствовала. “Подумаешь, умер. Он и так был никем. Пил, жаловался, бесполезный. Мама с ума сходит по нему, но она ведь никогда не замечала нас. Она любит его, а мы для нее как мебель. Ну, пусть теперь страдает,” — думала девочка, с какой-то горькой злостью. Смерть Абе для нее не была трагедией. Он не был ее отцом, он был чужим, слабым мужчиной, который кричал на нее, когда пил, и которого она втайне презирала. Они даже фамилия не делили, и девочка была этому была очень то рада. Ее фамилия Мори ей нравилась куда больше. Единственное, что раздражало Идзанами, — это шум. Эти вопли, этот хаос. Она посмотрела на старшего брата, который в слезах обнимал младшего, пытаясь защитить его от реальности. В этот момент она почувствовала что-то… но это было не горе. Только мимолетное чувство зависти. “Он плачет из-за него, но не из-за нашего положение . И никто не вспомнит, что у нас троих теперь никого нет.” Шиноби ушли, оставив семью раздавленной. Мари вскоре упала в обморок, Исаму продолжал качать Инами, а Идзанами села обратно к окну. Ее взгляд скользил по улице. Она чувствовала только холодное безразличие.

***

Ночь опустилась на дом Кобо тяжелым, вязким мраком. Обычные вечерние звуки жизни — смех детей, звяканье посуды, голоса — исчезли, оставив за собой пустоту. Дом погрузился в гнетущую тишину, нарушаемую лишь редкими всхлипами и скрипом старых досок. Каждому сейчас было сложно. Мари лежала на полу в комнате, куда ее отнес старший сын. Ее лицо, еще час назад искаженное истерикой, теперь казалось пустым, словно из нее вытянули все эмоции. Она не говорила ни слова, только медленно раскачивалась из стороны в сторону, прижимая к себе старую рубашку Абе. Ее дыхание было частым и рваным. Она не могла понять, как теперь жить дальше. Муж был ее опорой, несмотря на все его недостатки. Она знала, что он был слабым, злилась на него, когда он пил, но без него она чувствовала себя куском ткани, брошенным на ветер. Ее страх за себя и свое будущее был настолько сильным, что на детей она почти не обращала внимания. Они были лишь еще одной проблемой, которая теперь росла, как снежный ком. Теперь старшый мужчина в семье сидел на старом матрасе в углу комнаты, крепко обняв младшего брата. Он чувствовал себя сломленным. Слезы, которые он пролил за последние несколько часов, уже иссякли, но их следы все еще горели на лице. Исаму пытался оставаться сильным для Инами. Он тихо шептал ему что-то успокаивающее: — Все будет хорошо, братик. Я рядом. Я защищу тебя. Но сам он не верил этим словам. Мысли о будущем наполняли его ужасом. “Папа всегда говорил, что я — мужчина в семье, но как? Как мне быть им? Я ведь даже не ниндзя еще…” Его страх перед ответственностью смешивался с чувством вины. Он думал, что мог бы сделать больше, мог бы быть сильнее. Самый младший засыпал в руках старшего брата, но его сон был тревожным. Он всхлипывал, дрыгал ногами, словно пытаясь убежать от непонятного ужаса, который поселился в его детском сердце. Он не до конца понимал, что произошло, но атмосфера страха и горя проникала в него, как холодный ветер в щели дома. А Идзанами, в отличие от остальных, не могла и не хотела плакать. Она лежала на своем жестком, едва прикрытом соломенным матрасе, смотря в потолок. Вокруг царил хаос эмоций, но она оставалась холодной. “Как теперь жить? Деньги… денег нет. Отец был слабым, но хоть что-то приносил в дом. Теперь же всё… Этот дом скоро рухнет от нищеты,” — размышляла она. Хокаге, конечно, назначит пособие. Но сколько это будет? Слезы жалости к ним не приведут к большим суммам. Абе был рядовым, почти бесполезным ниндзя, который едва справлялся даже с легкими миссиями. “И нам дадут столько же — капли, которых не хватит даже на еду,” — с горечью подумала она. Ее мысли переключились на старшего брата. Через три месяца Исаму закончит Академию и станет генином. Он начнет брать миссии, но сколько он сможет заработать? “Первые миссии — это мелкие поручения. Полоть грядки у стариков, искать потерянных кошек. За такие платят сущие копейки, 500 или 1000 рё за миссию. Даже если он будет брать по две в день, нам не выжить. Ему хватит только на еду для нас всех и, может, на пару свитков,” — хмуро посчитала Идзанами в голове. Эти мысли наполняли ее не страхом, а глухим раздражением. Ситуация была безнадежной, и она знала, что ничего не изменится, если она просто будет лежать, как их мать. “Я должна сделать что-то сама,” — наконец решила она. Идзанами вспомнила Академию. Она была лучшей ученицей в своем классе, легко справлялась с заданиями, опережая многих. Первые два года обучения действительно были пустой формальностью. Основы, которые они учили, она уже знала. “Если я напрягусь, то смогу перепрыгнуть один год. Заканчивать Академию раньше опасно, но… я должна. Даже если я на год раньше стану генином, то хотя бы смогу начать работать. Это будут жалкие деньги, но вместе с тем, что заработает Исаму, мы сможем выжить.” Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. “Отец умер. Что ж, это его выбор — быть слабым. Теперь я сделаю всё, чтобы вытащить нас из этой ямы, даже если никто не будет мне за это благодарен,” — подумала она с холодным упрямством. Ночь тянулась бесконечно. Никто не спал. Дом наполнился страхами, слезами, тяжелыми мыслями и ощущением, что мир никогда не будет прежним.

***

Три месяца прошли в мучениях, как для всей семьи, так и для самой Идзанами. Потеря Абе Кобо обнажила все трещины в их доме, превратив и без того бедное существование в борьбу за выживание. Но Идзанами, несмотря на это, двигалась к своей цели. Дом Кобо стал ареной хаоса и страданий. Мари часто устраивала истерики. Ее горе не утихало, а, напротив, перерастало в бурное самобичевание и злость. — Мы погибнем без него! — кричала она, срываясь на детях. — Что мы будем есть? Как вы вообще будете жить? Она могла бить посуду, рвать старую одежду, а порой просто целыми днями лежала, смотря в потолок. Исаму, сжимая зубы, старался поддерживать порядок. Он брал на себя готовку, пытался утешить Инами, но сам был сломлен. С каждым днем его молчание становилось все более гнетущим. Его тренировки для Академии стали редкими и вялыми. Идзанами все это злило. Она уже ненавидела мать за ее истерики и слабость, раздражалась на брата за его пассивность и жалость к себе. В то же время она понимала, что без них ей придется справляться совсем одной. “Если даже Исаму ничего не может, то я должна,” — твердила она себе. Дни Идзанами были расписаны до минуты. После учебы в Академии она брала книги и свитки, которые находила у брата, и учила их ночами. — Не трогай мои вещи! — кричал Исаму, пытаясь забрать у нее учебники. Но она держала их крепко. — Если бы ты хоть что-то умел, я бы не тратила на это время! Она пыталась тренироваться с ним, но быстро поняла, что это бесполезно. Исаму был хорош в теории, но в физической подготовке оказался слабым “Такой же, как отец,” — с презрением подумала Идзанами. Тогда она начала тренироваться одна. Простые упражнения на скорость, сила прыжка, базовые движения тайдзюцу — всё это она делала на пустыре за домом, пока остальные спали. Иногда это было невыносимо. У нее не хватало энергии, тело болело, голова трещала от усталости, а мысли о безысходности накрывали тяжелым облаком. “Я просто ребенок. Зачем я всё это делаю? Никому ведь не нужно…” Но каждый раз, когда она видела мать, плачущую в углу, и брата, который не мог дать ей надежды, она напоминала себе: “Мне нужно вырваться отсюда. Это единственный путь.” Через три месяца всё изменилось. Успехи Идзанами заметили. Учителя хвалили ее за усердие, за стремление учиться, и в итоге Ирука-сенсей, который преподавал в Академии, предложил перевести ее на год вперед и в класс А — к лучшим ученикам. В тот день он сам сопроводил ее к новому классу. — Идзанами Мори, — представил он девочку перед учениками. — Она проявила невероятное усердие и показала результаты, которые позволяют ей учиться в этом классе. Давайте поприветствуем ее. Класс посмотрел на нее. Кто-то шептался, кто-то просто молча рассматривал. Идзанами, стоя у двери, ощутила холодок по спине. “Что? Это же класс А… Значит, я лучше, чем ожидала. Но…” Ее взгляд скользнул по лицам одноклассников. Высокий брюнет у окна смотрел на нее равнодушно. Его уверенность и холодность были пугающими. “Учиха,” — сразу подумала она. На первом ряду сидела девочка с длинными светлыми волосами, которые были аккуратно уложены. Она улыбалась, но в ее глазах был какой-то странный оттенок снисхождения. “Наверное, Яманака. Может быть, дочка главы.” Сзади раздался тихий смешок. Идзанами мельком посмотрела туда. Высокий мальчик с волосами, стянутыми в хвост, скрестил руки и что-то сказал соседу. “Они считают меня чужачкой,” — догадалась она. Ирука указал на свободное место, и девочка прошла, стараясь не встречаться взглядом с остальными Учиться стало в разы сложнее. Если в своем старом классе она была лучшей, то здесь все оказались умнее и быстрее. Клановые дети явно занимались дома, изучали техники, которые ей были недоступны . “Я иду против них одна. Без семьи, без денег, без помощи. Они даже не понимают, как мне сложно.” Тем не менее, она грызла гранит науки с упрямством, которое удивляло даже учителей. Дома всё оставалось таким же: мать кричала, брат был пассивен, а маленький Инами всё еще не понимал, что происходит. “Я не просто хочу выжить,” — думала она. — “Я хочу доказать, что могу быть лучше всех их.” Идзанами оставалась ребенком. Иногда ей хотелось плакать, иногда она хотела бросить всё, но ее гордость и холодное упрямство не позволяли ей сломаться.

***

Весна пришла в Коноху неожиданно, смыв остатки зимней серости и принявшись освещать деревню мягким солнечным светом. В Академии воздух был наполнен смешанным запахом пыльных свитков, прогретых солнцем досок и первых распустившихся цветов на окнах. Идзанами чувствовала себя здесь чужой, даже спустя несколько недель после перевода в класс А. Её появление до сих пор было темой для обсуждения. Девочки смотрели на неё с подозрением, перешёптывались, бросали взгляды, которые вряд ли можно было назвать дружелюбными. На переменах это проявлялось особенно ярко. Ино Яманака, сидя в кругу с другими девочками, часто громко комментировала её внешний вид, не глядя прямо, но специально подбирая слова, которые невозможно было не услышать. — Ты видела её волосы? — говорила Ино, наклоняясь ближе к Сакуре Харуно, которая поджимала губы, но слушала. — Ну честно, как можно ходить с такой… стрижкой? Она что, не видит себя в зеркале? Сакура иногда смеялась в ответ, но чаще хмурилась, явно испытывая смешанные чувства. Она сама не была из клана, как и Идзанами, и прекрасно понимала, каково это — чувствовать себя ниже тех, кто мог похвастаться фамильным дождеством. Но при этом ей казалось, что Мори слишком холодна, слишком самоуверенна для своего возраста. — Может, она и правда умная, раз её сюда перевели, — осторожно вставила однажды Сакура, но Ино тут же оборвала её. — Умная? Ну да, конечно! Просто повезло, вот и всё. Я в это не верю. Пусть докажет это на экзаменах, если сможет. Идзанами слышала эти разговоры. Она не показывала, что слова Ино задевают её, но внутри закипала. Её раздражал этот безосновательный снобизм, этот взгляд сверху вниз, который, как ей казалось, был у всех здесь. К тому же, почти каждая девочка в классе явно пыталась привлечь внимание Саске Учихи. Тёмноволосый мальчик с непроницаемым взглядом и холодной манерой общения был не просто лучшим учеником — он был центром внимания. Девочки смотрели на него, старались сидеть ближе, предлагали ему помощь, которую он, конечно же, игнорировал. Идзанами сама ни разу не пыталась к нему приблизиться, но знала, что её появление многих напрягло. В глазах девочек она была конкуренткой — которая могла претендовать на их место. Это вызывало враждебность. Тренировки стали для неё способом доказывать, что она достойна быть здесь. Несмотря на физическое отставание от старших одноклассников, она выкладывалась на полную. Её тело болело почти каждый день, но она продолжала двигаться вперёд. Мальчики в классе, как правило, были более равнодушны. Кто-то, как Киба Инудзука, не скрывал своего удивления тем, что “какая-то малявка” смогла попасть в их класс. Он иногда подначивал её на тренировках: — Эй, Мори! Ты вообще знаешь, как кулак сжать? Но Идзанами молча выдерживала это. Она не позволяла себе показывать слабость. Её гнев и желание доказать, что она лучше, чем они думают, становились её оружием. Дома всё оставалось таким же трудным. Исаму, её старший брат, не верил, что она сможет чего-то добиться. — Ты тратишь время зря, — говорил он однажды вечером, когда увидел, как она снова листает его книги. — Даже если ты закончишь Академию, миссии тебя сломают. Ты слишком маленькая. — И что? — отрезала Идзанами, не поднимая глаз от страницы. — Ты ведь тоже с ними справишься, а ты ещё хуже меня. Его лицо покраснело, но он ничего не ответил. Она знала, что эти слова обидели его, но в глубине души чувствовала, что была права. Мать продолжала бесить её ещё больше. Мари всё чаще срывалась, устраивала истерики из-за денег или просто жаловалась на свою жизнь. Однажды, когда Идзанами пришла домой позже обычного из-за дополнительной тренировки, мать встретила её криками: — Где ты была?! Думаешь, можешь шляться где угодно, пока я тут одна со всем этим?! — Ты только и делаешь, что орёшь! — выпалила Идзанами, бросая сумку на пол. — Может, хоть раз подумаешь, как тяжело нам? Мари замолчала, но на следующий день всё повторилось. Идзанами держалась. Она продолжала работать, учиться, тренироваться. Иногда она чувствовала себя взрослой, сильной и решительной, но иногда вспоминала, что ей всего семь лет. Иногда она смотрела на других детей в классе, на их радость, их дружбу, и чувствовала что-то вроде зависти. Она была одна. Никто не помогал ей, никто не поддерживал. Но, несмотря на всё, она не останавливалась. Она не могла. Идзанами давно привыкла к одиночеству. Она никого не называла другом, а её холодное поведение отталкивало даже тех, кто, возможно, хотел бы подойти ближе. Но иногда ей хотелось, чтобы кто-то понял её. Её раздражало, что она не умела завязывать разговоры, что её привычное отстранение стало для неё стеной, которую она сама не могла разрушить. Именно в это время её внимание привлёк мальчик — блондин с яркими голубыми глазами. Наруто Узумаки. Он был шумным, дерзким, постоянно тянул на себя внимание, то дразня других детей, то пытаясь сорвать урок. Учителя его ругали, одноклассники смеялись, а за пределами Академии его не просто избегали — к нему относились с ненавистью. Идзанами не понимала, почему. Её не интересовали сплетни, но фамилия “Узумаки” звучала знакомо. Она не могла вспомнить, где слышала её раньше, но интуитивно чувствовала, что за этим именем кроется что-то большее. Она стала наблюдать за Наруто. Сначала из любопытства, потом — из странного, необъяснимого желания понять, почему он так себя ведёт. Он не скрывал своей боли. Каждый его крик, каждая попытка доказать, что он чего-то стоит, были словно воплем в пустоту. Идзанами сравнивала его с собой . “Он пытается доказать что-то всем, а я — только себе,” — думала она. — “Его ненавидят, но он всё равно старается быть громким. Я же предпочитаю тишину.” Однажды она решилась спросить у Исаму. — Что ты знаешь про Наруто Узумаки? — спросила она, когда они вдвоём сидели за столом. Брат поднял глаза от свитка, который изучал. — Почему тебя это интересует? — Просто интересно, — солгала Идзанами, не отводя взгляда. Исаму нахмурился. — Никто с ним не дружит, и это не просто так. Говорят, что он несёт беду. Я не знаю точно, но мама, кажется, ненавидит его. Может, у неё есть причина. Идзанами только кивнула. Она знала, что у брата информации немного. Исаму не любил копаться в чужих делах, предпочитая избегать всего, что не касалось его лично. Тогда она спросила у матери. Это был вечер, Мари сидела у окна, глядя куда-то в темноту. На её лице было выражение утомлённой злости, которая стала для неё постоянной после смерти мужа. — Мама, — начала Идзанами осторожно. — Ты знаешь что-нибудь про Наруто Узумаки? Её мать тут же напряглась. В глазах мелькнула ярость, смешанная с ненавистью. — Этот мальчишка?! — выпалила она. — Не смей к нему подходить, Идзанами. Даже не смотри в его сторону. — Почему? — не отступала девочка. Мари посмотрела на неё с таким взглядом, словно ей задали самый глупый вопрос в мире. — Ты не понимаешь? Он демон. Из-за него погибло столько людей. Из-за него мы всё потеряли. Идзанами молчала, но внутри её захлестнуло любопытство. “Демон? Что она имеет в виду?” С тех пор её мысли всё чаще возвращались к Наруто. Она не хотела с ним дружить, он раздражал её своим поведением. Его громкие выкрики в классе, его неуклюжие попытки привлечь внимание учителей или подшутить над кем-то выглядели глупо. Но её злило ещё больше, когда он обращался к ней. — Эй, Мори, — однажды крикнул он через весь класс. — Ты всё время такая серьёзная! Ты что, улыбаешься только во сне? Класс захохотал, а Идзанами скривила губы в раздражении. — Лучше молчи, если тебе нечего сказать, — холодно ответила она, даже не оборачиваясь. — О, ты умеешь говорить! — ухмыльнулся Наруто, явно довольный, что зацепил её. “Глупец,” — подумала она. Но где-то глубоко внутри она чувствовала нечто иное. Интерес. Желание понять, почему он вызывает у других такую сильную ненависть. Она решила, что узнает правду. Даже если для этого придётся копаться в старых свитках или искать ответы у учителей. Её раздражало, что кто-то может скрывать от неё важные детали. Идзанами продолжала копаться в свитках, которые нашла дома, надеясь обнаружить хоть что-то о фамилии “Узумаки”. Большинство из них касались общих историй деревни, упоминали великие битвы и знаменитые кланы, но ничего конкретного о Наруто она не нашла. Её раздражало это бесплодное занятие. Она могла часами сидеть на полу, окружённая свитками, пока её мать в соседней комнате снова устраивала истерику из-за денег или брата, который приходил домой поздно. “Почему это имя кажется таким важным, но нигде не упоминается? Почему мама так ненавидит его?” — эти вопросы крутились в её голове, пока она бессмысленно пролистывала страницы. В Академии всё стало ещё сложнее. На одной из утренних перекличек учитель, Ирука-сенсей, объявил, что будет пересадка. Это вызвало волну негодования и шёпота в классе, особенно среди девочек. Когда Идзанами услышала своё новое место, она чуть не скривилась. — Мори, ты теперь сидишь рядом с Саске Учихой. Тишина в классе длилась лишь мгновение, после чего девочки, особенно Ино и Сакура, начали тихо шептаться, бросая на неё злобные взгляды. “Прекрасно,” — подумала Идзанами. — “Теперь ненавидеть меня будут ещё сильнее.” Сама мысль о том, что ей придётся сидеть рядом с самым популярным мальчиком в классе, её напрягала. Девочки не оставят её в покое, и, к тому же, сам Саске вызывал у неё настороженность. Он был таким же тихим, как она, но в нём чувствовалась странная холодность, будто бы он был всегда на шаг дальше от всех. Первые дни сидеть с ним было… напряжённо. Он почти не разговаривал, что её устраивало. Но иногда она чувствовала на себе его взгляд, будто он пытался оценить её. — Ты хорошо учишься, — однажды бросил он, не поднимая глаз от своей тетради. — Спасибо, — коротко ответила Идзанами, не зная, что ещё сказать. Больше он ничего не добавил. Но сзади её ждал ещё больший кошмар. После пересадки её окружение стало ещё хуже: прямо за ней оказались Наруто и Киба. Эти двое, похоже, нашли себе новое развлечение — мешать ей учиться. Первый случай произошёл на уроке стратегии. Идзанами сосредоточенно записывала объяснения Ируки-сенсея, как вдруг почувствовала, что её волосы дёрнули. Она обернулась и увидела Наруто, который притворился, что ничего не произошло. — Что ты делаешь? — прошипела она. — Ничего, Мори-чан, — ответил он с невинной улыбкой. Киба рядом тихо посмеивался. Второй случай произошёл на перемене. Наруто решил, что будет весело испачкать её стул мелом. Когда Идзанами села, её юбка тут же покрылась белыми следами. Класс смеялся, а Наруто выглядел довольным, пока она мрачно убирала мел с одежды. — Это не смешно, — холодно сказала она, глядя прямо на него. — Ты просто слишком серьёзная! — отмахнулся он. Третий случай случился на тренировке. Наруто и Киба начали подражать её движениям, громко передразнивая её серьёзное выражение лица. — Смотрите, я — Мори! Я самая умная! — выкрикивал Наруто, высоко подняв подбородок. Киба не отставал: — Точно, а ещё она всегда такая хмурая! Наверное, учёба съела её душу! Идзанами крепко сжимала кулаки, стараясь игнорировать их, но внутри неё всё кипело. Иногда Наруто пытался втянуть в свои шутки и Саске, который тоже злился, но совсем по-другому. Когда Наруто громко выкрикнул: — Эй, Саске, а тебе не страшно сидеть рядом с ней? Вдруг она заразит тебя своей серьёзностью? — Учиха бросил на него ледяной взгляд. — Может, тебе перестать болтать и начать тренироваться? Хотя нет, это слишком сложно для тебя, — холодно бросил Саске, после чего Наруто обиженно заткнулся. Идзанами, хоть и была раздражена ситуацией, невольно почувствовала благодарность. Со временем её отношение к Саске становилось всё сложнее. Он не мешал ей, не дразнил, но его присутствие заставляло её нервничать. Иногда, во время тренировок, он наблюдал за ней, и она чувствовала, что он оценивает её. — Ты стараешься, — однажды сказал он, после того как она в который раз пыталась повторить сложный приём, который он выполнил с лёгкостью. — Неужели? — ответила она с иронией, хотя внутри почувствовала гордость за то, что он признал её усилия. Саске не был её другом, но его уважение она начала ценить. А Наруто и Киба продолжали мешать. Идзанами оставалось только терпеть и продолжать идти вперёд После нескольких недель сидения рядом с Саске, Идзанами начинала осознавать, что её новая позиция в классе — это словно испытание на прочность. Девочки всё сильнее проявляли свою неприязнь, шёпот за её спиной стал постоянным, а в глазах Ино и Сакуры читалось не просто раздражение, но настоящий вызов. — Смотри, она сидит рядом с Саске-куном, будто думает, что она ему ровня, — однажды громко прошептала Ино так, чтобы все услышали. — Ха! Наверное, она просто хочет привлечь внимание, — подхватила Сакура, бросив в сторону Идзанами язвительный взгляд. Идзанами проигнорировала их. Она привыкла к насмешкам, но эти девочки своим поведением пробивали новые границы раздражения. Однако настоящие испытания шли с заднего ряда, где Наруто и Киба находили новые способы её достать. Один из случаев был во время урока истории. Ирука рассказывал о давних битвах, а Идзанами сосредоточенно записывала его слова. Вдруг Наруто, громко скрипнув стулом, заявил: — Эй, Мори, ты такая умная! Может, скажешь, кто победил в той битве? Она медленно обернулась, холодно глядя на него. — Я бы сказала, но тебе всё равно это не поможет. Класс засмеялся, но Наруто не сдался. — Ха! Ты, наверное, в следующий раз сама начнёшь вести уроки. Может, попросим Ируку-сенсея посадить тебя за его стол? — Ты можешь хоть раз замолчать? — вмешался Саске, не поднимая глаз от своих записей. — Никто не хочет слушать твой бред. Наруто надулся, но смолчал, а Идзанами мрачно продолжила писать, пытаясь не обращать внимания на колкое тепло благодарности за слова Саске. Потом Киба подложил ей на стул свернутую бумажку. Когда Идзанами села, послышался громкий хруст, и все вокруг начали смеяться. — Ух ты, ты что, сломала что-то, Мори? — ухмыльнулся Киба. Идзанами поднялась, забрала бумажку и спокойно швырнула её на стол Кибы. — Вот, оставь себе. Ты ведь всё равно лучше ничего придумать не можешь. Позже тоже был случай. Во время физической тренировки Наруто подкрался к ней и шепнул: — Эй, может, ты расскажешь Саске, как сильно ты его любишь? Разве не для этого ты здесь? Она резко развернулась, холодно глядя ему прямо в глаза. — Единственное, что я хочу, это чтобы ты отстал и перестал притворяться, что у тебя есть мозги. Саске, услышав их, насмешливо хмыкнул: — Наруто, ты даже не пытаешься выглядеть умным, так что её просьба справедлива. Еще один случай произошёл на уроке письма. Наруто украл её кисть, пока она отвлеклась. — Эй, верни, — потребовала она. — А зачем? Может, мне тоже нужны хорошие оценки? — дразнил он. — Если будешь меня доставать, тебе придётся писать с гипсом на руках, — спокойно ответила Идзанами. — Ого! Она угрожает! — вскрикнул Наруто, но вернул кисть, видя её серьёзный взгляд. В последний раз шутки стали особенно раздражающими. Наруто и Киба решили, что будет смешно бросить на её место бумажную фигурку с прикреплённой запиской: “Мори — лёд, и Саске — тоже лед. Отличная пара!” Когда Идзанами заметила это, она просто взяла бумажку и кинула её в корзину. — Если бы я действительно хотела кого-то, то выбрала бы кого-то умнее вас, — бросила она через плечо. Саске услышал, но лишь тихо хмыкнул. — Лёд и лёд? Как оригинально. Наруто, ты, как всегда, поражаешь своей тупостью. — Ты просто завидуешь, — огрызнулся Наруто, но быстро замолчал, поймав ледяной взгляд Учихи. Отношения Идзанами и Саске оставались нейтральными, но время от времени между ними возникали странные диалоги. — Ты слишком серьёзная, — однажды заметил он. — Это плохо? И не тебе ли это говорить мне?— спросила она, не глядя на него. — Нет. Просто необычно. В отличие от большинства, ты не стараешься выделиться.— второй вопрос был проигнорирован. — Зачем мне это? — пожала плечами Идзанами. Он не ответил, но, кажется, был доволен её словами. Девочки же, особенно Сакура и Ино, продолжали злиться. Они постоянно пытались принизить её успехи, шептались за спиной, но Идзанами научилась их игнорировать. Она не хотела дружить, но начинала замечать, как тяжело держаться одной в этом окружении. Саске же, к удивлению, всё больше раздражался на фанаток. — Они ведут себя как идиотки, — бросил он однажды. — Думают, что если кричать громче, это сделает их сильнее. — Это не твоё дело, — сказала Идзанами, понимая, что в его словах есть смысл. Но она не добавила, что всё это лишь усложняет её положение. На удивление Идзанами, Наруто внезапно сменил тактику. Вместо того чтобы дразнить и раздражать её, он начал пытаться… говорить с ней. Это было настолько неожиданным, что она поначалу даже не знала, как реагировать. Первый случай произошёл прямо перед началом урока. Идзанами, как всегда, сосредоточенно готовила свои записи, когда Наруто наклонился через её плечо. — Эй, Мори-чан, а твои волосы всегда такие были? — спросил он с абсолютно серьёзным выражением лица. Она повернула голову, удивлённо глядя на него. — Что? — Ну, такие бордовые. Это же редкий цвет, да? Ты их красишь? — Зачем ребёнку красить волосы? — ответила она, чувствуя раздражение. — Ну, не знаю, может, ты хочешь выделяться? — невинно пожал плечами он. Саске, сидевший рядом, бросил на Наруто взгляд, полный презрения. — Ты хоть иногда думаешь, что говоришь? — А тебе что, Учиха? — огрызнулся Наруто. — Я просто хотел узнать! Идзанами тяжело вздохнула, снова повернувшись к своим записям, но внутри неё бурлила смесь раздражения и лёгкого замешательства. Второй раз он попытался заговорить с ней на перемене. Наруто подошёл, присел на соседнюю парту и начал: — Эй, Мори, а почему ты такая серьёзная? Ты вообще улыбаешься? — Наруто, отстань, — коротко ответила она, даже не взглянув на него. — Нет, правда, ты такая странная! Вот все девочки такие… ну, девчачьи, а ты прям будто старушка в теле ребёнка! На этот раз она медленно повернула голову, её глаза сузились. — Если ты закончил, можешь уйти. Но Наруто только ухмыльнулся. — Ладно-ладно, не злись, Мори-чан. У тебя даже это хорошо получается! Саске снова вмешался, не скрывая раздражения. — Ты просто не можешь оставить её в покое, да? Займись уже чем-то полезным. — Ты чего, Саске? Тебе что, завидно, что я могу с ней поговорить, а ты — нет? — С ней говорить? — усмехнулся Саске. — Она просто терпит тебя, чтобы ты отстал. Идзанами была в шоке. Этот обмен колкостями между Наруто и Саске был новым. Раньше Учиха почти не обращал внимания на глупые выходки Наруто, но теперь, похоже, каждый раз, когда тот заговаривал с Идзанами, Саске не мог сдержаться и вмешивался. Третий случай произошёл на тренировке. Идзанами собиралась заняться отработкой ударов, когда Наруто внезапно подошёл к ней с улыбкой. — Эй, Мори, а ты правда такая умная, как все говорят? — начал он. — Если я скажу “да”, ты отстанешь? — Нет! Я просто хочу понять, что делает тебя такой… эээ… загадочной? — он задумчиво почесал затылок. — Загадочной? — переспросила она, искренне озадаченная. — Ну да! Ты такая тихая, серьёзная и вроде как умная, но… не знаю, у тебя странная аура! — Наруто, у тебя “странная аура” отсутствия мозгов, — холодно заметил Саске, подходя ближе. — О, а ты чего тут? Тоже решил загадочной Мори заняться? — усмехнулся Наруто. — Я хотя бы тренируюсь, в отличие от тебя, — огрызнулся Саске, и его взгляд остановился на Идзанами. — А ты собираешься работать или так и будешь слушать его глупости? Идзанами снова оказалась в центре странного напряжения между ними. Её раздражало внимание Наруто, но ещё больше её смущало то, что Саске теперь тоже стал чаще с ней разговаривать, пусть и в основном из-за Наруто. Одним из самых странных моментов стало то, что Наруто попытался снова её развеселить. На уроке стратегии он наклонился к ней и шёпотом сказал: — Эй, Мори, если бы ты была шиноби, какой бы у тебя был девиз? “Всегда серьёзно” или “Я здесь, чтобы всех игнорировать”? Она взглянула на него, потом на Саске, который явно слышал это и закатил глаза. — Наверное, “Не теряй времени на идиотов”, — ответила Идзанами, повернувшись обратно к тетради. Наруто рассмеялся, а Саске фыркнул. — По крайней мере, она умная, в отличие от некоторых. — Эй! — обиженно выкрикнул Наруто. Несмотря на всё это, Идзанами чувствовала себя всё более растерянной. Наруто своей назойливостью вызывал у неё раздражение, но, как бы странно это ни звучало, в его словах и поступках не было злобы. Он просто… хотел, чтобы его заметили. Но настоящим шагом в сторону чего-то нового стало её решение заговорить с Саске. Когда уроки закончились, она подошла к нему, сжав кулаки, чтобы не показывать своё смущение. — Учиха, — начала она. Он посмотрел на неё с лёгким удивлением. — Что? — Ты… мог бы потренироваться со мной? Саске поднял бровь, явно поражённый её просьбой, но потом лишь слегка кивнул. — Ладно. Этот момент был странным для них обоих, но Идзанами знала, что это правильный шаг. На следующий день после того, как Идзанами решилась попросить Саске потренироваться с ней, слухи об этом быстро разлетелись по классу. Девочки, всегда готовые искать повод, чтобы покритиковать её, с удовольствием обсуждали это. — Ты представляешь, она вообще попросила Учиху тренироваться с ней? — шептала Ино, показывая на Идзанами, которая шла по коридору. — Ужас! Думает, что теперь она с ним на равных? — хихикала Сакура, глядя на Идзанами с ненавистью. — Я вообще не понимаю, как она может быть такой уверенной! — добавила Ино, кидая злой взгляд в сторону Мори. — Может, она просто хочет стать его личной помощницей? Девочки хихикали, но Идзанами не подала виду. Она знала, что они будут делать всё, чтобы затмить её успехи, но если ей удастся доказать свою силу, то всё это будет не важно. Однако где-то внутри её задело, что они уже настолько открыто строят ей козни. После окончания занятий Идзанами и Саске договорились встретиться у ворот академии, чтобы сразу отправиться на тренировку. Как только она вышла из класса, в коридоре её уже поджидала Ино и Сакура. — Ты так уверена, что Учиха захочет тренироваться с тобой? — спросила Ино, её голос был полон насмешки. — Тебе не кажется, что ты слишком много внимания уделяешь этой тренировке? — перебила её Сакура. — Это что, для тебя способ показать, что ты тоже можешь быть особенной? Ты не заметила, как все смотрят на тебя? Ты думаешь, что всё это заслуженно? Идзанами остановилась, чувствуя, как её сердце начинает биться быстрее. Эти слова были прямым ударом, но она не собиралась показывать свою слабость. Поглотив свои эмоции, она ответила спокойно: — Я не нуждаюсь в вашем одобрении. Однако, девочки продолжали её задеять, и хотя она не показывала своей боли, их слова оставили след в её сознании. Это было неприятно, но она знала, что её место не здесь, в этом классе. Когда она вышла из здания академии, то увидела Саске, который уже ждал у ворот. Он был в своей обычной позе: руки в карманах, лицо серьёзное, взгляд устремлён в далёкую точку. Идзанами подошла к нему, но как только она сделала шаг, услышала смех Наруто. — Нами-чан! — позвал он, подбегая к ней с огромной улыбкой. — Я решил, что теперь буду звать тебя не по фамилии, а просто — Нами-чан! Мы ведь с тобой уже достаточно близки, верно? Идзанами замерла, глядя на него, как будто не веря своим ушам. Наруто, так спокойно и уверенно произнося её имя, вдруг как-то незаметно подошёл ближе, и она почувствовала, как её сердце ускоряет ритм. Но в тот момент Саске подошёл к ним и, явно недовольный, бросил холодный взгляд на Наруто. — Ты что, с ума сошел? — спросил Саске, его голос был холоден и полный осуждения. — Почему ты называешь её так? Наруто поджал губы и ответил, не скрывая недовольства: — Она ведь не против, правда, Нами-чан? Идзанами была в полном замешательстве. Она не знала, что и думать. Почему Саске так остро отреагировал на это? И почему она вообще переживает, что Наруто решил её так называть? Но до того, как она успела что-то сказать, Саске резко повернулся к Наруто. — Не называй её так. Ты даже не знаешь, что такое уважение, чтобы звать человека на «чан» как будто это какая-то игра. Так ты еще укоротил ее настоящее имя. — О, и ты решил играть в защитника? — грубо ответил Наруто, а его лицо искривилось от злости. — Ты тоже не в праве решать, как мне её звать! Она сама может выбрать, как я к ней буду обращаться. — Так и будет, — сказал Саске, его глаза сверкали. — Но если она не против, тогда давай об этом поговорим, когда ты перестанешь вести себя как ребёнок. Наруто не смог удержаться и с раздражением бросил: — Ну ты и зануда, Учиха! Почему ты так вцепился в неё? Так уж сильно тебе нравится, что она тебя попросила потренироваться? Идзанами стояла как немая, не понимая, что происходит вокруг неё. Этот конфликт между Наруто и Саске был настолько неожиданным, что она не могла поверить в происходящее. — Да что с вами обоими? — наконец вырвалось у неё, её голос был холодным, но внутри она ощущала смятение. — Я вообще не прошу, чтобы вы оба обращали на меня внимание. Саске бросил последний взгляд на Наруто и спокойно сказал: — Если тебе нужно, я помогу, но не будь настолько примитивной, чтобы вступать в бессмысленные споры. И она поняла, что в этот момент на самом деле ей не нужно было ничего объяснять. В этот день она только что ощутила, как легко её жизнь превращается в поле битвы — между друзьями, врагами и теми, кого она даже не понимала. И вот она стояла там, в одиночестве, с мыслями о тренировке, не в силах понять, зачем вообще все это произошло. Но было одно очевидное: тренировка с Саске была сейчас для неё важнее всего. Тренировка началась сразу после того, как они отошли от академии. Саске стоял напротив Идзанами, наблюдая за ней с интересом, но сдержанностью. Он уже знал, что Мори не так проста, как кажется на первый взгляд. Она, конечно, была младше всех в классе, но её умение держать дистанцию и спокойствие, а также её стремление доказать себе, а не другим свою силу, не могли не привлечь его внимание. — Начнём с простого, — сказал Саске, его голос был холодным, как всегда. — Спарринг. Давай посмотрим, как ты справишься с обычными атаками. Идзанами кивнула, настроив себя на бой. Она знала, что спарринг с Учихой будет серьёзным испытанием. Но на этот раз она не собиралась быть только наблюдателем. Она была готова действовать. — Будь осторожна, — предупредил её Саске, на его лице мелькнула лёгкая усмешка. Идзанами кивнула. Она сделала несколько быстрых шагов вперёд, пытаясь уклониться от его удара, но Саске оказался слишком быстр. Он ловко подставил плечо, пытаясь сбить её с ног, но Идзанами, несмотря на свои небольшие физические данные, справилась. Она отскочила в сторону, стараясь не потерять темп. — Ты быстро учишься, — сказал Саске, его голос был ровным, но в нём чувствовалась лёгкая удивлённость. Он не ожидал от неё такой быстрой реакции. Идзанами использовала шанс, пока он не успел полностью восстановить позицию, и сделала выпад. Она ударила его в бок, но Саске, как всегда, вовремя увёртывался и ответил быстрым ударом в живот. — Ух… — Идзанами ощутила резкую боль в животе и сделала несколько шагов назад, но её взгляд не потух, она была решительно настроена. Она сжала кулаки, на её лице отразился огонь, несмотря на то, что ей было больно. — Это больно, но я не сдамся. Саске заметил её настрой. Он не был тем, кто часто принимал участие в тренировках с такими младшими учениками, но в её случае он чувствовал, что она может что-то показать. Он снова атаковал, но Идзанами успела увернуться, ещё раз сделав выпад, на этот раз ударив его в бок. Саске оказался немного не готов к её точности, и это позволило ей приблизиться. Они продолжали обмениваться ударами, но постепенно Идзанами начинала терять силы. Её дыхание становилось более тяжёлым, а травмы от ударов в живот и плечо чувствовались всё сильнее. Однако несмотря на усталость, она продолжала бороться, её глаза не теряли сосредоточенности. Она избегала сильных атак, полагаясь на манёвры и скорость, стараясь дать ему понять, что она не так проста, как может показаться. Наконец, в какой-то момент Идзанами сделала серию быстрых ударов, пытаясь найти брешь в обороне Саске. И на этот раз ей почти удалось его поймать. Она чуть не сбила его с ног, но в последний момент он успел увернуться, а её удар, недостаточно мощный, не оставил следов. Однако Саске был впечатлён её решимостью. — Ты действительно сильная, — сказал он, чуть отдышавшись. — Ты почти победила. Идзанами почувствовала горечь, но не в обиде. Саске не был тем, кто хвалил людей без причины, и если он сказал это, значит, она действительно проделала хорошую работу. Несмотря на болезненные травмы — синяки на боках, царапины на руках — она чувствовала, что сделала шаг вперёд. Когда бой завершился, она тяжело опустилась на колени, пытаясь восстановить дыхание. Боль в теле была ощутима, но внутреннее удовлетворение от того, что она не сдалась, переполняло её. Саске подошёл к ней, внимательно осматривая её. — Ты в порядке? — спросил он с лёгким беспокойством в голосе, чего она не ожидала от него. Идзанами подняла взгляд на Учиху. Он был серьёзным, но в его глазах было что-то новое — уважение. Она не знала, почему это так важно для неё, но она почувствовала, что именно сейчас они стали ближе. — Всё в порядке, — сказала она, хотя её тело говорило иное. — Я не сдаюсь. Саске несколько секунд молчал, после чего наконец сказал: — Ты хороша, Нами. Думаю, будет интересно тренироваться с тобой. Идзанами удивлённо посмотрела на него. Он не называл её по фамилии, а теперь даже не добавлял «чан», как это делал Наруто. Он просто сказал её сокращенную форму имени, без лишних украшений, и в этом было что-то особенное. — А ты не слишком занят для этого? — ответила она, улыбнувшись сдержанно. Саске немного нахмурился, но на его лице всё равно промелькнула едва заметная улыбка. Он вновь взглянул на неё. — У меня есть время для таких, как ты, — сказал он сдержанно, но с некоторой уверенной ноткой. Идзанами почувствовала, как её сердце замерло. Она понимала, что, несмотря на все трудности, её путь только начинался. И в этот момент, несмотря на боль, её внутренний огонь разгорелся ещё сильнее. На следующий день в академии царила странная тишина. Идзанами пришла, как обычно, готовая к учебе, но что-то было не так. Саске не пришёл. На его место никто не сел, и все заметили его отсутствие. Ирука, обычно веселый и спокойный преподаватель, выглядел более серьёзным и напряжённым. Когда все собрались, Ирука начал урок как обычно, но в его голосе звучала тревога. Он долго не начинал занятия, а когда все дети, в том числе Идзанами, обратили на него внимание, он наконец заговорил. — Сегодня, дети, я должен сообщить вам кое-что важное, — его голос был глухим, как будто он сам не знал, как правильно донести это до учеников. — Вчера произошла трагедия. Клан Учих был вырезан. В живых остался только Саске Учиха. Реакция класса была мгновенной. Идзанами увидела, как у детей на лицах появляется смесь страха, удивления и шока. Она заметила, как Ино сжала кулаки, её губы поджались, как будто она не могла поверить, что это правда. Сакура выглядела потрясённой, а Киба даже не пытался скрыть свою растерянность. Ирука продолжил, его лицо стало ещё более серьёзным. — Это было сделано его братом, Итачи Учихой. На данный момент неясно, что именно стало причиной такого действия, но мы все должны понимать, что это трагедия для всей Конохе. И, как я понимаю, Саске, несмотря на всё, что произошло, решил остаться в академии и продолжить обучение. Весь класс впал в тишину. Идзанами почувствовала, как её сердце замирает. Этот день стал чем-то необычным и тревожным. Всё происходило слишком быстро, слишком неожиданно. Но что её удивляло больше всего, так это то, что она была сама не совсем уверена, что она чувствует. Саске был для неё одновременно загадкой и угрозой, человеком, которого она не могла понять. И теперь он оказался в центре этого кошмара, в центре трагедии, которую никто не мог бы предсказать. Она оглядела класс. Все были потрясены. Ино, казалось, пыталась скрыть свою слабость, но её глаза выдавали шок. Сакура пыталась сохранить своё спокойствие, но по её напряжённому лицу было видно, как она переживает. Киба выглядел растерянным, и даже он, обычно такой уверенный в себе, не знал, что сказать. И вот Наруто… Наруто сидел молча, его лицо было серьезным, и в глазах было что-то новое, что-то нехарактерное для него. — Я знаю, что вам трудно это принять, — продолжил Ирука, — но мы должны поддержать Саске. Он пережил ужасную трагедию, и, несмотря на всё, он решился остаться здесь и продолжить учёбу. Слова Ируки достигли Идзанами не так, как у всех. Она не могла понять, почему это так её беспокоит, но мысли о том, что произошло с Саске, не отпускали её. Как мог Итачи, его старший брат, совершить такой ужасный поступок? Почему он вырезал весь клан? И что теперь будет с самим Саске? Её взгляд невольно скользнул на пустое место, где сидел Саске. В этот момент её внутренние чувства стали очень сложными. Это был странный коктейль эмоций: удивление, интерес, а самое главное — неосознанная привязанность, которая появилась после их тренировки. Она не могла не задуматься о том, что если бы Саске не оказался в таком положении, они могли бы продолжить тренировки. Но теперь всё было по-другому. Она смотрела на Наруто, который тоже молчал. Он, казалось, чувствовал нечто большее, чем просто удивление, и его лицо стало серьёзным. Он не был тем, кто обычно был встревожен такими событиями, но теперь это было очевидно. Он начал смотреть на неё, и их глаза встретились. — Ты слышала? — спросил он, но его голос был другим. Не шуточным, не громким, как всегда. В этот момент он был искренним. — Да, слышала, — ответила Идзанами, и её голос тоже был холодным и спокойным. Но внутри неё всё перевернулось. Всё было странно. Непонятно. Она снова перевела взгляд на Ируку, который продолжал говорить, но её мысли улетели в сторону. Как же это всё странно. Так много вопросов, так мало ответов.