За бортом жизни

      Поездка в Москву, на которую Холера так надеялась, не приносит утешения. Столичные врачи назначают обследования, дают советы, предлагают способы лечения, но видно, что они сами не знают, как помочь необычной пациентке. Будь Холера обычным человеком, она могла бы попробовать собрать денег на лечение за границей, но для бывшего сотрудника центра вирусологии этот путь закрыт. Допуск к государственной тайне делает Холеру невыездной ещё на много лет, и проблемы со здоровьем не снимают этот статус.       – Помру в своей дыре, зато грёбаные тайны не выдам, – злится Холера, разбирая кучи новых коробок с таблетками. Она уже запуталась, что когда принимать, но составить полный список нет сил. Печень едва справляется с количеством препаратов, которые вынуждена пить хозяйка. Кое-что Холера приобретает в форме жидкости для инъекций, чтобы немного разгрузить ЖКТ. С тех пор, как здоровье стало слабым, она научилась сама себе ставить уколы, и это очень помогает.       Холера выдавливает в таблеточницу очередной препарат, который якобы сулит ей исцеление. Всё это враки, и она никогда не будет здорова. Что ей остаётся? Пробовать новые и новые лекарства в надежде на чудо. Когда всё будет перепробовано, можно перейти к совсем уж низкосортным способам: проехаться по святым местам, сходить в церковь, к гадалкам, к знахарям... Холера морщится. Все эти способы не помогают реалистам вроде неё. Она скорее прилюдно оборжёт всех этих людей, чем им поверит. Но если нетрадиционные методы лечения бессмысленны, а традиционные не справляются, тогда остаётся…       Гладкая белая таблетка крутится в пальцах. Не сознавая до конца, что делает, Холера кладёт её в рот, а за ней две других таких же. Быть может, если съесть их побольше, будет наконец хоть какой-то эффект.       Звонит телефон, и Холера резко приходит в себя. Она выплёвывает таблетки, начинает лихорадочно проверять их общее количество. Кажется, она не проглотила ни одной. Это хорошо. А вот то, что она снова потеряла над собой контроль – это очень плохо. Пыталась она в этот раз убить себя или вылечить? В любом случае, нужно идти к врачу и подбирать новые антидепрессанты.       Телефон замолкает, потом начинает звонить снова. Холера берёт трубку.       – Привет! – весело кричит динамик голосом Паши. – Прикинь, мы с Линой завели мадагаскарских тараканов, а один убежал! А потом соседка сверху, ну, помнишь, та бабка, говорит: кажется, у меня дома инопланетяне…       Голос Паши полон жизни, и Холера слушает его, пытаясь впитать хотя бы её часть. Как здорово, когда самая большая твоя проблема – это сбежавший к соседям таракан!       Более сильные антидепрессанты делают Холеру вялой и сонной, зато суицидальные мысли перестают приходить в голову. Врач не пытается отправить её в психушку, и это даёт небольшое облегчение. «Видимо, всё ещё не так плохо», – думает Холера, валяясь на диване и тупо глядя в потолок.       Поскольку сил всё равно нет, Холера отказывается от всех своих учеников и целыми днями сидит дома или на лавке во дворе. Она знакомится с соседями: с половиной из них налаживает неплохие отношения, ещё с половиной обменивается при встречах ядовитыми репликами. Люди, плохо знакомые с её проблемой, постоянно предлагают не носить респиратор, а просто есть для иммунитета чеснок, клюкву, облепиху. Холера мечтает, чтобы они оказались на её месте и ели килограммами свой чеснок, умирая от простого ОРВИ.       Ещё Холера наконец подаёт заявление на получение инвалидности и проходит все нужные инстанции. До этого она надеялась, что здоровье всё-таки восстановится. Ей казалось унизительным носить звание «инвалид». Теперь ей всё равно. Статус инвалида третьей группы даёт небольшую пенсию, льготный проезд в транспорте, это сейчас нелишне. Нужно, конечно, найти дополнительный источник дохода, но пока ещё есть деньги с продажи машины и остатки выплат центра вирусологии по причине несчастного случая на работе.