К восьми

Кэйа не уверен, если то, насколько тяжело ему иногда бывает — нормально. Точнее, возможно, он даже уверен, что вообще нет. Он всегда в процессе работы, всегда занят делом. Очередным делом. Ему даже иногда кажется, что каждый раз он на самом деле повторяет одно и то же, как будто он не двигается с места, и при том, минуло ему не два с лишним десятка лет, а на пару сотен больше. Ну а что? Слова постоянно повторяются, конструкции предложений тоже, мысли иногда крутятся как заевшая пластинка. У людей разные имена, разные характеры и лица, но для Альбериха всё как одно — как только он закончит с тем, за что обязан был взяться. Обязан и только, даже если это не официальная работа, он всë ещë должен этим заняться, он ведь Капитан. Кажется, когда-то было по-другому. Точнее, возможно, он даже уверен, что было. Он прекрасно осознаëт, что его состояние является посредством переутомления, наверное. Или что-то типо того. Пффф, да кому какое дело? Будь он хоть трижды человек а всë равно Капитан. Да и не совсем он человек, раз уж на то пошло. Как минимум, ему не кажется, что на человека он похож. И, пожалуй, дело не только в чёрной склере одного глаза. Точнее, Кэйа знает, что это не бóльшая из его проблем, а меньшую выделить трудно. Завтра на работу к восьми, а сейчас уже за двенадцать часов ночи, надо ложиться если он собирается выспаться. Собираться он может сколько угодно, это не отменяет ему недосыпа длинной в несколько лет. Да, он спит в отпуске, это практически единственное что он в отпуске делает, но он не так часто берёт даже отгулы. Хотя, может и хотел бы. То плохие мысли, от работы отлынивать нельзя. Должность Рыцаря Ордо Фавониус, а тем более должность Капитана, требует больших усилий, как для еë получения и удержания, так и вообще в принципе. Специфика работы. А у нынешнего Капитана Кавалерии (без треклятой кавалерии) видимо профдеформация. … И ему всë равно не хочется завтра на работу. В ней есть столько вещей, которые он просто ненавидит. Столько вещей, которые раньше любил. Он ещë любит эту работу, но ему трудно увидеть то же, что он видел раньше, теперь вдруг трудно любить. Альберих уже сегодня чувствует как устанет завтра. Точнее, он уже устал. Точнее, он и не отдыхал. Но он всë равно пойдёт на работу, выполнять свои обязанности, он должен, он Капитан. Неотразимый и постоянный образ ответственного сорванца — он всем поможет, всë сможет, он отлично шутит и умеет пить, ему можно рассказать всë, он защищает этот город всей верой и правдой, он — настоящий Мондштатец. Как бы не так. Мондштацы свободны, как ветер и песня, как их запивший Архонт. А Кейа в оковах и цепях слишком широких полномочий и чувства долга, помимо того крепко связан в паутине собственной лжи и полуправды, придуманных историй, дешёвых успокоений для окружающих, его держат за руки люди, нуждающиеся в помощи. Он не может вырваться. Даже если однажды он магическим образом, благодаря ненавидящей его народ Селестии, решит рассказать всем свою правду — ему, наверное, даже не поверят. В смысле, как это? Капитан Кавалери лёгок и весел, он флиртует и пьёт, а самое главное отлично справляется со своей работой, лучший для своей должности, это невозможно чтобы он на самом деле мечтал умереть или причинял себе боль намеренно. Вы, должно быть, неудачно пошутили, сэр Альберих, больше так не шутите, вам не идёт. На днях, Альбедо попросил его помочь с исследованием, по сути офисная работа, ничего, с чем не справился бы рыцарь. Вот только когда ему вручают листы и просят сделать пару вычислений, у него ничего не получается. Кэйа с паникой смотрит на лист, он просто не понимает цифр и знаков. В глазах плывёт, но он не может понять, что от него требуется, так что переспрашивает алхимика несколько раз, умудрившись, непонятно как, но разозлить никогда не выходящего из себя учёного. — Кейа, это задачки уровня школьников! Ты должен понимать, как они решаются, я не верю, что ты не понимаешь. Давай, не играй в эти игры и просто помоги мне, это был очень тяжёлый день для такого. Внешне, Альберих просто тихо смеëтся, легко извиняясь и лучезарно улыбаясь, так, будто ему это ничего не стоит. Правда, всего на секунду до, его полностью ломает. Не способен решить задачки для школьников. Великий стратег? Ха! Его победили естественные науки. Где-то в параллельной вселенной, где его маска в тот момент развалилась, можно было бы увидеть как он сокрушается и искренне рыдает, из-за неспособности решить задачки по химии. Задачки для школьников. Конечно, там Альбедо успокоил бы его, моментально осознав что сказал, пугаясь реакции своего друга, но ещë больше своего нетерпения в следствии, казалось бы, обычного плохого дня. У Альбедо возникло бы много вопросов к близкому другу, ещë парочку к себе, в то время как Альберих бы раскаивался в своей оплошности. Трудная получилась бы ситуация. Но, впрочем, не получилась. Альберих лишь мирно улыбается, пытается взять себя в руки и помочь хоть с чем-нибудь, успокоиться и вести себя нормально при непредсказуемом поведении друга ему не так уж и трудно, однако всë ещë больно. Какого чёрта только что произошло? С ним иногда случается, что он плывёт. Не в смысле прыгает в сидровое озеро и куда-то там лапками перебирает, нет. В смысле, он не может сформировать ни одной внятной мысли, взгляд и внимание приходиться фокусировать, а цифры, слова и предложения подолгу понимать. Случись ему в такой момент с кем-то беседовать, он постарается избежать контакта, сославшись на что угодно, бездны ради, Кэйе бы просто прийти в себя. Периодически, во время разговора на любую задевающую его хоть чем-то тему, его переполняет ярость. Стоит только говорящему отнестись к чему-нибудь важному пренебрежительно, Альберих чувствует, что он состоит не из мышц, нервов, костей, кожи и крови, а из чистого гнева, уничтожающей энергии, он полыхает. Но никогда не обжигает. Похожее происходит иногда, но очень редко, такие ситуации в основном губительны только для Кейи. Потому что если он злится, то моментально пугается как только видит себя со стороны, такой гнев ему слишком знаком и он испытал его на себе в полной мере, размашистыми ожогами, шрамом под повязкой, абсолютным осознанием того, в чем виноват, чего ему никогда не видать и что он должен, чтобы заслужить хотя бы право на прозрачную надежду, что можно развеять как дым очередной сигареты. Табак губителен. Учёные Фонтейна выяснили, что курение приводит к куче негативных последствий, но не учли что такой список только привлекает саморазрушение с повязкой на глазу. Алкоголь его тоже привлекает. Пока он пьёт, старается не думать о месте, где вино производят. Он появляется в доле ангелов с завидной регулярностью, кажется он ест не так часто, как часто пьëт. И всë равно не пьянеет. Даже свалить какую-нибудь глупую смазливо-слезливую речь на спиртное не получится, как и забыть о ней на следующее утро, вообще бесполезное занятие — говорить с Дилюком о чем-нибудь кроме пары слов о том, что работа рыцарей имеет смысл, по крайней мере тех, чья фамилия не берёт своё начало в Каэнрии. Кэйа ненавидит долю ангелов. Он постоянно здесь появляется, это обязательная часть его образа, слишком важная чтобы ей пренебречь, особенно для кого-то такого щепетильного в создании своего персонажа. Зато к себе Капитан пренебрежителен, это он так компенсирует. Этой ночью ему тяжело, всë по классике, Кэйа выгорел. Или скорее испарился, сейчас прямо в процессе колыхания пара, сливается с сигаретным дымом не слишком благостной монахини. Он один, он не знает что с ним, ему неоткуда ждать помощи, а самое главное — он сам в этом виноват. Сам порвал все ниточки, реальную личность закрыл в шкафу, а ей там очень нравится, раскаты шторма не слышны за деревянными стенками. Завтра на работу к восьми, а сейчас уже за два часа ночи, надо ложиться если он собирается выспаться. Не собирается. Сегодня он задаётся вопросом, зачем Кейа вообще следует этому образу? Что за нелепость и чего ради он еë выдумал? Почему не решил следовать за собой? Это такие глупые вопросы, он прекрасно знает ответ. Его реальность ужасна и отвратительна, уродлива, как ожоги, как шрам под повязкой, а то, что он придумал — нравится всем. Настоящему ему нет места ни на винокурне, ни в штабе Ордо, даже в своём доме ему места нет. Потому что его единственное место под землëй, в могиле за храмом, желательно вместо Мастера Крепуса. А Каэнрия мертва давно, его там не ждут. Он слишком запоздал на похороны своей страны, если Кэйа и явится на пепелище, единственным кто на него посмотрит будет угрюмый охранник кладбища, он же и погонит Альбериха обратно, в тёплый дом, к тем людям что он предпочёл своей родине, но он уже не может вернуться. Его там теперь тоже не ждут. Выбор изжил сам себя. Он может только делать то, что делает годами, служить городу, больше ни чем заняться не получится. Он больше ничего не умеет. Кэйа конечно благородный рыцарь до мозга костей, но это не значит что его будут принимать с распростёртыми объятиями куда бы он не пошёл. Точнее, рыцаря может и примут, а предателя? Каэнрийца? Лжеца и труса? Вот он и торчит тут, в бесконечном колесе сансары, нирваны не дождётся а каждый круг только хуже. Как бы не сторчаться. Никто не ждёт в конце пути, скорее наоборот. Единственный человек который значил всë скорее пнëт его к темноте в конце бесконечного тоннеля, потому что это то, что Капитан заслужил за годы работы. Лучше, чем зарплата. Он так любит своих людей. Он любит малышку Кли и еë детские рисунки в его квартире, проводить время с таким чудесным ребёнком просто замечательно, пока он не подумает о том, кого она ему напоминает. И он искренне обещал себе, ни за что не налажать так же, он не расскажет никогда. Он любит Джинн, вечно перерабатывающую и усталую, любит помогать ей с работой забирая с половину стопки документов на еë столе, любит докладывать Лизе о том, что еë подружка опять засиделась, любит Джинн, которая помогла ему на первых парáх, когда он навсегда покинул дом Рагнвидеров и буквально горел. Ну или так, подгорал местами. И Лизу он любит тоже, и чаепития чуть ли не со всем штабом и мудрые советы, и неописуюмую помощь. Любит и Альбедо, молчаливого и как будто немного угрюмого, для тех, кто его не знает, невероятно умного. Никогда не забудет про Эмбер, сильную и энергичную, про убивающую своë здоровье Розарию, про свой весёлый отряд: есть так много людей, которых он любит. …Но это вовсе не значит, что он хочет остаться с ними и докучать дальше. Есть человек, который справился бы лучше, потому что Кейа — дешёвая и фальшивая замена, а не то, что нужно всем этим людям. Он — самозванец и лжец, его бы на плаху. Ему иногда снится, что его казнят, а когда он просыпается его сердце не на месте, этот сценарий кажется ему вероятным, иногда он параноит из-за этого вплоть до нескольких дней. Ему никто не протянет руку помощи, даже если ему плохо, им никто не горд, потому что его никто не знает, никто его не спасëт, потому что он не даст. Завтра на работу к восьми, а сейчас уже за пол четвёртого утра, ложиться спать в целом имеет мало смысла. Надо заняться чем-нибудь и смириться с необходимостью завтрашней борьбы. Очередной борьбы.