Мы смотрели на лицо колоссального, трепеща от ужаса.
Утром Эрен проснулся у дерева в слезах, спрашивая, когда у меня отрасли волосы. Я упала на колени, спрашивая его о сне, но он ничего не помнил. Все внутренности как будто в один момент превратились в месиво. Никогда не ощущала такого всепоглощающего бессилия, выворачивающего наружу кишки.
Вернулись разведчики. Вглядываясь в мертвые лица родственников погибших, шел и Эрвин Смит. Мы побежали за процессией, я намеревалась окликнуть его, как меня схватил за рукав какой-то солдат.
— Девочка, ты чего творишь? — произнес хрипло солдат, что шел рядом с повозкой раненых.
— Мне нужно поговорить с Эрвином Смитом, пустите пожалуйста, — я сложила руки в мольбе. Эрвин, услышав свое имя, обернулся.
— Что такое? — нахмурил он брови, направляясь ко мне. Я пошла навстречу, собираясь отвести военного в сторону.
— Сэр, прошу вас, оставьте сегодня людей патрулировать Шиганшину, — выпалила я, — только сегодня, и больше никогда. Это очень важно.
Он не стал задавать вопрос «зачем», хотя это вертелось на языке. Возможно, он подумал, что я в какой-то беде, и боюсь хулиганов, которые пообещали мне темную.
Эрен, не понимая, что я задумала, побежал следом.
— Микаса! — выкрикнул он.
Мужчина посмотрел в его сторону, все так же хмуря брови.
— Я не могу вам ничего сказать, — выпалила я тише, когда поняла, что нужно добавить больше мотивации своим словам, — но от этого зависят жизни жителей этого города. Есть человек, который все знает. Знает, что сегодня здесь случится. Секрет стен, и того, что за ними, кто за ними. Он в этом городе. Этот город обязательно нужно спасти.
Когда я поняла, что наговорила слишком много, сдала существование Гриши Йегера и наврала с три короба, пытаясь выручить хоть кого-то из возможных жертв, было уже поздно.
Эрвин стоял как вкопанный, глядя на меня. Я дрожала от всех эмоций, что навалились на меня. Эрен остановился за моей спиной, не понимая, что происходит.
— Расскажите моему брату, как в разведке опасно, — уже громче продолжила я, намекая, что разговор не для лишних ушей.
Эрен возмущенно втянул воздух.
— Микаса!
Я все также смотрела в глаза военного, надеясь, что он меня услышал. Ну, давай! Ты же хотел человечеству пользу приносить? Купись хотя бы на тайну стен…
— Значит, тебя зовут Микаса? — вдруг подобрался он, говоря совершенно спокойным голосом. Я кивнула, — А ты?
Вопрос был адресован Эрену.
— Эрен Йегер, сэр! Всем сердцем желаю поступить в разведку! — выпалил он.
Эрвин усмехнулся, потрепав ребенка по голове.
— Я вас найду позже, — разведчик резко стал серьезнее, и вернулся в строй.
Съебался. Я даже не знаю, попытается ли он что-то сделать.
Эрен легонько толкнул меня в спину.
— Ты чего? — спросил он, не понимая ничего из того, что произошло.
— Он согласился с нами поговорить, — оборвала его я, — расскажет тебе, как его подчиненные умирают, как бы ни были сильны. Ты же хотел в разведку, послушаешь, раз интересно.
— Мне все равно, я не собираюсь отсиживаться за стенами! — возмутился ребенок.
Я не стала отвечать. Нужно ли мне сейчас раскрыть Эрена перед Гришей, сказав о том, что он хочет в разведку? Не повлияет ли это на что-то? Я шла в раздумьях всю дорогу до нашего дома. Сраное попаданчество. Ни шагу нельзя сделать, ничего не похерив.
— Карла, я сегодня уезжаю в город, нужно провести несколько осмотров, — услышала я из уст Гриши Йегера слова-триггер, и поняла — сейчас или никогда. Надеюсь, Эрен меня простит.
— Доктор Йегер, — начала я, — Эрен собирается вступать в разведкорпус.
— Эрен! — воскликнула Карла, — Ты хоть понимаешь, сколько людей там погибло?!
— Он сказал, что не собирается отсиживаться за стенами, — продолжила я, подливая огня.
— Я не собираюсь ждать, пока нас всех прирежут как скот! — возмутился мальчишка.
Карла в исступлении схватилась за сердце. Доктор не собирался выдавать свое воодушевление, но глаза Гриши горели огнем, таким же, как у Эрена. Чертовы фанатики. Как можно было не заметить этого безумия в глазах Йегеров?
— Карла, невозможно препятствовать жажде познания, — констатировал доктор, — Эрен, когда я вернусь, я покажу тебе наш подвал.
Воодушевления, которым вспыхнул мальчишка, хватило бы на весь город. Карла все еще что-то причитала, смотря, как сын улепетывает, и я поняла, что надо собираться. Скользнув в комнатку, где чета Йегеров обустроила для меня еще одну детскую, я схватила сумку и крикнула Карле, что присмотрю за Эреном. Она помахала мне вслед.
Ну все, теперь точно конец. Я сжала платье на груди, чувствуя, как слезы собираются комком в горле.
Эрен несся к набережной, и я, не успев закинуть сумку через плечо, бежала, обхватив ее руками. Йегер вдруг прибавил ходу, и я услышала крики мелких бандитов, которые я бы и во сне узнала.
Чтоб вас камнями пришибло, выродки!
Я откинула сумку к стене соседнего дома и со всей силы заехала кулаком кому-то под подбородок. Мальчишка, прикусивший язык, переключился на меня.
Ну все, сегодня я вас обязательно отделаю!
Я с размаху ударила его между ног, и пока тот пытался прийти в себя, пнула его под коленку. Эрен в это время повалил еще одного, и я толкнула ближайшего к ним хулигана так, чтобы тот вписался в стену дома. Четвертый, что до этого намеревался подключиться к Эрену, обернулся, и я получила кулаком в лицо, а пока поднималась, кто-то схватил меня сзади, и я попыталась перевернуть его своим весом, одновременно уходя от удара, который почти попал по пятому хулигану. Эрен с видом победителя посмотрел вслед убегающему, и пятый вдруг выпустил меня, тоже бросаясь в бегство. Эрен схватил за шиворот мелкого бандита у стенки, угрожая ему кулаком, а я повалила четвертого на спину, всю свою злость на себя вымещая на этом ребенке.
Уж не знаю, что именно повлияло на такой исход, но вскоре эти трое тоже скрылись, и мы, осмотрев Армина на предмет серьезных повреждений, пошли в сторону набережной.
Моя сумка неловко хлопала по спине, пока мы не остановились у реки.
Армин, опять в синяках, сел на брусчатку. Эрен потирал ушибленные конечности, а я невольно прикоснулась к разбитой губе, начинающей опухать.
Это определенно победа, выродки попросту сбежали!
— Спасибо, — поблагодарил Армин, рвано вздохнув, — Они и так меня постоянно колотят, жаль, что еще и вы получаете.
— Да сегодня вообще не считается! Зато они узнали, что поступают плохо! Здорово мы их отделали!
— А ты, Микаса?
— Я не могу смотреть, как кто-то обижает тебя, — выпалила я все, как есть, — Ты прав, нельзя на грубость отвечать грубостью, на насилие — насилием. Но разве от того, что тебя побьют, станет справедливее? Ты научишь этих проходимцев чему-то, если дашь себя избить?
В сердце все пылало от несправедливости. Но ничего. Возможно, этих мальчишек сегодня съедят, и все мое негодование ни к чему.
— Микаса, — потянул меня за руку Эрен, откровенно пялясь на синяк на моем лице и треснувшую губу, — тебе ведь очень больно. Мама говорила, что девочки слабые, и потому вас надо защищать, — щеки мальчишки покраснели от таких откровений, — а ты сама лезешь в драку, получаешь и ходишь потом в синяках. Как тебя защищать?
Я искренне поразилась детской непосредственности Эрена. Сказать такую фигню на серьезных щах может только ребенок. Как жаль, что я не настоящая Микаса. Тогда бы у него язык не повернулся…
Громкий взрыв ударил по ушам.
Мне на мгновение показалось, что я оглохла. Земля затряслась, камни мостовой заходили ходуном. Дым шел из-за стены. Мы рванули к большой улице, я придерживала сумку, понимая, что лямка слишком длинная, чтобы было удобно.
Если я сейчас же не подвяжу эту хуйню, ебнусь о брусчатку еще по пути к титанам.
Я начала скручивать узел, но пальцы не поддавались, дрожа.
— Соберись, бестолочь! — вслух приказала себе я, но из-за грохота все равно никто ничего не услышал.
Узел получился, я сжала его руками до побеления костяшек. Огромное лицо торчало из-за стены.
— Титан, — констатировал Эрен. Я едва расслышала, что он сказал.
— Пиздец, — выпалила я, хватая ртом воздух.
Руки дрожали, и я дернула мальчишек за дом. Послышался грохот, крик, и огромные валуны полетели в нас. Надо бежать к набережной — билось набатом в ушах. Страх не позволял двинуться туда, куда нас потащит Эрен. Толпа валила к стене Мария, Эрен рвался к матери, прямо в пасть к титанам.
— Стену прорвали, — констатировала я, — дом у самых ворот, там опасно! — пыталась я вразумить Эрена.
Но он побежал, и я бросилась за ним. Армин в ужасе посмотрел нам вслед.
— Уходи! Мы вернемся! — крикнула я, пытаясь догнать Эрена.
Ноги сами несли меня, пока разум стучал по моей пустой черепной коробке, что это — хуевая затея. Эрен что-то орал, но я не расслышала за стуком сердца в ушах ни одного его слова.
— Мама! — возопил Эрен, и мы увидели дом. Кусок ворот сделал из него лепешку, крыша лежала на фундаменте, Карла могла выжить только чудом. Эрен подбежал к дому, пытаясь раскидать доски, как услышал что-то и начал целенаправленно пробираться к матери. Я обернулась по сторонам — из дыры шли гиганты.
Я не помнила, что они окажутся так близко. Тело перестало слушаться.
— Микаса, не глазей по сторонам, давай! — выкрикнул Эрен на грани истерики, и вцепился в перекрытие, удерживающее Карлу под собой. Я вцепилась в доски с другой стороны, слезы наворачивались на глаза от понимания, что все это — бессмысленно, и мы действительно сейчас бесполезны. Я могла спасти ее, но не сделала этого, зассала разбираться с последствиями. Какого черта я смею сейчас реветь?!
Грохот гигантских шагов раздавался, казалось, отовсюду. Отражаясь от колоссальных стен, он резонировал, лишь усиливаясь.
— Титаны… уже в городе? — поняла Карла, — Бегите отсюда!
— Убежим! Как только ты выберешься оттуда! — кричал Эрен, напирая на балку потолка.
— Нет, — с ужасом осознала Карла, — Я не чувствую ног. Эрен, я не убегу!
— Значит, я тебя понесу!
— Почему ты никогда меня не слушаешь?!
Слезы мешали разглядеть лицо женщины, что сделала столько всего для незнакомой меня за эти месяцы. Я ведь видела ее в последний раз!
Балка выскочила из моих рук, когда я увидела надвигающегося титана. Я упала на колени.
— Микаса, вставай! — продолжал стоять на своем Эрен.
Послышался свист. Рядом приземлился Ханнес, намереваясь убить это создание. Я поняла, что осталось совсем мало шансов. Сейчас он струсит, и схватит нас, а Карла окажется в животе Дины Фриц.
Где ваши сраные боги, когда они так нужны? Почему эта женщина, которая никому ничего за всю свою жизнь не сделала, должна умереть?!
— Давай, Эрен, мы сможем! — выкрикнула я, подпирая перекрытие спиной, и Эрен тоже попытался проскользнуть под него, как я поняла, что это может быть опасно, — Нет!
Балка не поддалась, перекрытие рухнуло, а Эрена откинуло. Он вцепился в пострадавшее плечо, как вдруг Ханнес приземлился за домом и подхватил нас на руки. Слезы застилали мне глаза, я видела, как титан вытащил Карлу словно пушинку из-под завалов, и ее фигура скрылась в его пасти.
Она рыдала, не желая умирать.
Как мы оказались на корабле, я не поняла. Крики, возгласы и плач слышались сквозь пелену, пока не прогремел еще один удар.
— Стена Мария пала! — констатировал дедушка Армина полушепотом. Ужас на лицах пассажиров сменился отчаянием. Оно давило со всех сторон.
Всхлипы рядом становились отчетливее.
— Я их уничтожу! — сквозь истерику выдал Эрен, — Сотру их с лица земли!
Я с ужасом взглянула в его глаза, такие же, как в день нашего знакомства.
— Всех, до единого!
Никто рядом и представить не мог, насколько это пророческие слова. Чувствуя, как слезы снова застилают глаза, я вцепилась в колени.
У него обязательно получится. И у меня тоже.
