Очередная глупая затея Микасы Аккерман

Проснулась я от блядского холода, пронизывающего кости. Одеяла не было, и лежала я, кажется, не на своей кровати, а на дряблых досках, пропахших сыростью и гниением. Чьи-то липкие премерзкие руки держали мои лодыжки, но сил поднять голову и посмотреть, какой ублюдок тронул меня, не чувствовалось вовсе. Неужели я упала в обморок? Что вообще произошло? — Брось девчонку, — послышался голос слева, — не то она протянет ноги еще до продажи. Рука пропала, и щиколотки обдало морозом с новой силой. В глазах стояла пелена, чувствовалась боль в затылке, но не похожая на то, что за все свои университетские приключения я успела испытать. Обычно болели виски, а сейчас тупая боль сдавливала затылок. Нихуя не понимаю, что происходит. — Когда еще выдастся шанс? — басил голос рядом, — тем более, мать ее мы убили. Это, блядь, не смешно, шутники хреновы… Чью мать они убили? Постойте… М-мою?! — Не мы убили, а ты убил, идиот, — выругался первый. — Что? — вырывается хрипло из горла, когда я непроизвольно дернулась. Голос совсем никакой, писклявый и мерзкий, от этого звука сводит виски, и головная боль словно вспышка охватывает всю меня. Черт побери, я сегодня не встану. — Ты чего, — усмехнулся мужчина мне, — мать свою забыла? Смешно, конечно. Уебали меня об что-то, я даже взгляд сфокусировать на его лице не могу, и радуются. Сейчас мне точно пиздец наступит, если я не попытаюсь прояснить ситуацию. — Вы… перепутали, — хриплю я, едва ворочая языком. — Тебя-то? С кем? — недоуменно спросили меня. — С мамкой твоей? Ну явно, что не с твоей. Она, должно быть, бежала, как только ты открыл свой ублюдошный рот. — Не переживай, ты тоже входишь в наши планы, вместе со всем своим племенем, — отозвался другой. Ну пиздец. Я медленно опускаю голову на пол и чувствую, как слезы вытекают из глаз. Всё выглядит так, что меня сейчас убьют, а я даже не знаю, в какую пизду меня занесло, и что здесь происходит. Какое к черту племя? Нюни, блин, распустила, ведь сейчас самое время! Надо думать! Думать… Жалость вызвать надо, дурочкой прикинуться! Попытавшись представить, как мое несчастное тело прикопают где-то здесь же, я развела еще больше сырости, и начала расспросы. — Почему? — всхлипнула я. — Матери скажи спасибо, что уродилась такой, — услышала я ответ, — если бы пошла в отца, может и не разлучали бы тебя с родичами. Ну ничего, может покупатель еще пустит тебя на их могилки. — Если их вообще кто-нибудь найдет в такой-то глуши, — не преминул усмехнуться второй, с басом, — Похоронишь, если вернешься! Продать, значит, решили. Повезло мне. Я зажмурилась со всех сил, пытаясь собрать мысли в кучу. Всегда такая находчивая, что же случилось? Паника накрыла, кажется. Голова болит, непонятно почему. Всегда была тысяча и одна причина, но сейчас похоже на сотрясение. К тому же, холод собачий, такой, что чувствую подступающую к горлу простуду. На теле какая-то юбка, а может платье или ночнушка, но для такой погоды это был лучший выбор, чтобы сдохнуть к хуям от простуды раньше, чем окажусь в рабстве. Радует, что хотя бы рукава длинные, но уже ощутимо, что скоро я слягу с температурой от такого холода. Странно то, что тело при движении кажется сильно меньшим, чем всегда. Впрочем, это лишь поспособствует болезни. Таким образом, делать что-то нужно сейчас, пока силы еще со мной. Но руки связаны, и, к сожалению, в прямом смысле. С усилием я распахнула слипающиеся глаза — мужчины занимались своими делами, не обращая на меня внимания. Деревянный дом, но в нем так холодно, как будто он не жилой, и не отапливается. Мужчин трое: один у окошка, еще один ушел в противоположный угол, и третий разглядывает какие-то бумаги, которые нашел на полке. Похоже, что похитители не живут здесь. И вообще никто тут не живет. Утащили в какие-то ебеня — помощи ждать неоткуда. Солнце к закату, значит, скорее всего, мы переночуем здесь, и значит у меня есть какой-то шанс съебаться ночью, если я очень постараюсь. Выглядит так, что они стрелять по мне не станут вслед. Другое дело, каковы шансы благоприятного исхода этой затеи… может быть, завтра будет какой-то переход? Там, скорее всего, свяжут, чтобы не затерялась в лесах. Тогда вариант один. Бежать надо ночью. — Не раскладывай свои тряпки, — крикнул человек у окна через всю комнату, — мы тут спать не собираемся! Черт. Шерлок Холмс плюнул бы мне в ебало за такую посредственную попытку. — Ты собираешься ночью с волками в лесу ночевать? — Нас ждет покупатель под Стохесом, ты собираешься отсиживаться в этой мерзлой халупе? — Тогда давайте собираться, — выдал третий, что до этого молчал, — до сумерек выйдем, к рассвету будем у Троста, там уже территория Ривза начнется, нас прикроют ежели чего. Мелкую к коню привяжем, у ворот выдадим за твою дочь. Выглядит неважно, скажешь, что к врачу везешь. Пиздец, я знаю эти слова. Так спокойно взрослые мужики в моем мире бы не произносили их, значит, я явно не там. Я в сраном средневековье с титанами и геноцидом? Занавес. — Ты думаешь, гарнизонщики не пустят нас за стену и без этого? — Она правда выглядит больной, — заметил второй работорговец. — Может заночуем в Шиганшине, а к покупателю завтра поедем? — Если выглядит больной, так тем более надо торопиться! Закрой ее своими тряпками, ты, бестолочь, — выругался мужик у окна. Третий встал, выходя в коридор. — Отолью, и собираемся. Мозг начал лихорадочно работать. Они проходят блокпост, и, скорее всего, не один, а значит, у меня будет шанс убежать. Главное, обратить на себя внимание, а там… — Извините пожалуйста, — дверь медленно открылась, и на меня уставился мальчишка, — Ой… Черт возьми, я, кажется, начинаю понимать. — Пацан! Откуда ты тут взялся?! — начал паниковать один из них, подходя к дверям так, чтобы закрыть мое тело от взора ребенка. Он все уже увидел, дебил! Как можно быть таким безнадежным? — Я? — выдохнул мальчишка, — Ну это… в лесу заблудился. И тут увидел ваш дом. — Детям не стоит разгуливать по лесу, тут водятся большие страшные волки и всякие другие звери. Но ты не бойся, мы проводим тебя. Работорговцев трое, нас — два маленьких ребенка. У них точно есть оружие, а у нас — сила сюжета Исаямы, который, блядь, херачит людей в этом мире как мясо на шашлыки. Шансы никакие. Пиздюк теперь свидетель, и его обязательно убьют, что бы он ни сказал. Зубы заговаривают, а потом оставят умирать под сосной. Хочется верить, что все пойдет как надо, и мы выживем. — Большое спасибо, сэр, — выдал мальчишка, прежде чем выкрикнуть “сдохни!” нечеловеческим голосом и всадить нож мужчине в шею. Посмотрев в глаза ребенка с окровавленным ножом, закрывающего дверь перед моим носом, я окончательно поняла, что это был действительно Эрен. Эрен, мать его, Йегер. Осознание молнией ударило в голову, и я поняла, что только что наши с ним жизни повисли на волоске. Второй мужик выскочил за Эреном с криками. Я поднялась на колени, но не успела я встать, как он упал рядом с первым, сжимая рану руками. Эрен вбежал в комнату следом, вынимая нож, которым я намеревалась воспользоваться. Работорговец не успел ничего сказать, метла с ножом все еще торчала из его грузного тела, а Эрен, вложив всю ярость в свои удары, изуродовал его грудь дюжиной колотых ран. Последний вздох не успел случиться, как он упал замертво. Понимая, что это еще не конец, я неловко подскочила на ноги. — Их было трое! — выпалила я, ощущая, как все тело дрожит от ужаса и напряжения, а все головокружение как рукой сняло, — он уходил из дома! Ужас то был от всего происходящего, или от самого Эрена, только что хладнокровно заколовшего двоих, я не понимала. Сейчас убьют или его, или еще одного работорговца, и лучше это будет последний. Эрен отскочил в сторону, не стал развязывать мои руки, и скрылся за углом, толкая меня к шкафу с книгами. — Толкай к двери! Мы навалились на шкаф. Я на мгновение прикрыла глаза. До двери этому шкафу метра три, мы не успеем, понимала я. В оригинале Микаса заколола третьего сама, когда ощутила в себе силу, но… Но сейчас мои руки связаны за спиной. Стоять, Йегер! Нужно освободить мои руки, пока мы не почили в этой сраной избушке! — Разрежь! — резко выпалила я, — Лучше, если нас будет двое! Раздались спешные шаги. Посмотрев на Эрена, лицо ублюдка исказилось от ужаса осознания. Это конец. Я упала на колени, желая провалиться сквозь землю. Все запорола. Эрен в ужасе отпрянул от шкафа, хватаясь за нож. — Гаденыш, это твоих рук дело?! Это были мои друзья! Работорговец подскочил к нему, одной рукой схватив ребенка за грудки, а второй — за руку с ножом, сдавливая изо всех своих сил. Эрен не выпускал ножа, пытался извернуться, чтобы ранить мужчину. Но шансы явно не в пользу ребенка. Я должна помочь. Из второго трупа торчал нож, примотанный к метле. Я рванула к нему со всех сил, протиснула руки к лезвию, надеясь разрезать свои путы. Склизкое тело подо мной было еще теплым. Все мои руки измарались кровью бестолкового преступника, а неловкие движения вместе с веревкой херачили заодно и мою кожу. Но все это было сейчас неважно. Мгновения длились неимоверно долго. Веревка все ещё удерживала мои руки. Мужчина обернулся на меня, видя, что я не собираюсь отлеживаться в сторонке. — Мерзавка! Я дернулась от крика, полоснув лезвием по запястьям, и, кажется, веревки наконец ослабли. Дернув руки в стороны, я освободилась. В этот момент Эрен всадил свое оружие ему в руку, и работорговец, вскрикнув, выпустил мальчишку, сжимая рану с воткнутым в нее ножом. — Стоять! — кинулся он ко мне, и я дрожащими руками схватилась за метлу с примотанным ножом. Ну все, уж самодельным копьем я его уделать смогу! Он был уже так близко, что я отшатнулась назад, поднимая на него свое оружие, но ебнулась на скользкий от крови труп, что был позади. Нож на конце метлы, не успев достигнуть цели, отвалился, и упал рядом. Я лишь ткнула концом древка ему в грудь. Сука, как вовремя! Сила реализма Исаямы просто поражает воображение! Я, блядь, не выживу тут! Мужчина вытащил нож из своей руки и попытался ухватить меня за горло, пока я отползала к столу. Руки проскальзывали на мерзотной луже, что была подо мной. Его ладонь уже вцепилась в мое горло, как вдруг он тоже упал, и нож, выскочив из его рук от резкого движения, покатился по полу. Эрен всадил в него со спины тот, что отвалился от швабры.

***

Голова раскалывалась, меня тошнило, и в глазах все так же было какое-то марево, а не картинка. Тело сводило судорогой, несмотря на пиджак, накинутый доктором Йегером. Я сидела на ступеньках, утыкаясь головой в поручень. Отец что-то говорил Эрену — я не слушала. Ужас, застывший в теле, сковывал всякое участие в происходящем. Голос, сорвавшийся на крик, Эрен, вторивший отцу, а затем плач мальчишки. Как жаль. Ребенку всего лишь не повезло жить в таком жестоком мире. — Микаса, — позвал мужчина, тронув меня за плечо, — ты помнишь меня? Я слабо кивнула. Я бы и не с таким согласилась в этом состоянии. Доктор приложил руку к моему лбу. — Температура. Тебе нужно отдохнуть, — продолжил доктор, — пойдем с нами. Эрен грустно взглянул на меня. Смотреть было не на что — мне просто было очень хуево. — Давай, поднимайся. Мама нальет тебе горячий чай с вареньем, и завтра будешь как новенькая, — попытался воодушевить меня мальчик. Надежда на особый организм Микасы могла бы оправдаться, если бы я не проебалась еще в этой сраной хижине. Сейчас-то я уже понимаю, что все покатилось по пизде, когда я решила погеройствовать. Благо, Эрену удалось справиться и с третьим. — Спасибо, — пацан, ты только что спас весь сюжет. Надеюсь, и впредь все мои косяки тебе удастся закрывать своей титанической задницей. Эрен улыбнулся. Понятно. Шарфик я тоже проебала.

***

Карла, увидев нас, перепачканных в крови, выронила из рук тарелку. — Что случилось? — женщина бросилась осматривать сына, но мальчик лишь отмахнулся. — Это Микаса, — врач положил мне руку на спину, чуть подталкивая вперед, — сегодня она лишилась родителей. Ей некуда пойти. Карла обомлела от этих слов, руки ее опустились вдоль тела. — Завари, пожалуйста, горячий чай. Думаю, они успели простыть, — продолжил доктор, — я поставлю греть воду, нужно оттереть с детей кровь. Все мое белое платье со спины было сплошным кровавым пятном, засохшим, всю дорогу мерзко царапающим кожу. Запястья и ладони тоже были в крови, и судя по тому, как их щипало, в моей крови тоже. Я подняла на себя запястья и увидела темное пятно от татуировки. Кажется, мне не следует это кому-то показывать. В этот момент мне резко стало интересно — а есть ли в этом мире ЗППП? Могла ли я подцепить от этого ублюдка какой-нибудь СПИД? Черт побери, вот это будет финалочка. Не успели титаны прорвать стену, а уже минус один. — Что случилось? — повторила свой вопрос Карла, но уже в сторону сына, пока пыталась дрожащими руками приготовить нам чай. Женщина явно была в шоке от всего происходящего, и я поддерживала ее в этом. Сказать, что я охуела за этот вечер — не описать и толики моего ужаса от понимания, в какую мутную историю я вписалась. — Я хотел спасти Микасу. Мы пришли в их дом, но там были только её мертвые родители. Отец собирался вызывать полицию, но они явились бы только поздней ночью! — выкрикнул мальчишка. — Ты пошел за ними..? — осознала женщина, — ты пошел за убийцами?! — Они бы и Микасу зарезали! Как вы все не понимаете? — возмутился Эрен в сердцах, — Но я успел раньше! Доктор вошел в комнату, вытирая руки полотенцем. — Он зарезал их. Троих взрослых мужчин. Вот теперь степень охуевания у нас с Карлой сравнялась.