Акрос

      Каюта, казалось, вообще не изменилась с прошлого визита Серого.       Да и чему тут меняться?              Однотонные панели стен, просторная кровать, рассчитанная на существ значительно превышающих габаритами человеческие, никакого декора, безделушек и любых предметов, говорящих о том, что это место хотя бы пытались обжить, да и…        С индексом этого прокола тут прошло всего полгода. А для Кая сколько? Лет пять, поди? Скорее, даже шесть уже. А кажется, что приключения с пилотами и вовсе были в прошлой жизни.       Внутренним ухом синтет почувствовал, как корабль пришел в движение, и под горлом защемило. Он отдалялся от «Вики», отдалялся от первого, что по-настоящему смог назвать своим, того, что стало его свободой, своей девочки, найденной на орбитальной свалке, собранной этими руками по кусочкам почти с голого корпуса.       Казалось, она кричит ему вслед.       Кай приоткрыл рот и беззвучно выдохнул, стараясь как можно глубже спрятать овладевшее им чувство.       Он не хотел и не собирался показывать, насколько ему сейчас больно. Не стоило. Он боялся, что Зейн может принять это на свой счет, да и мужчине самому сейчас несладко, ведь вор привязался к маленькому шаттлу ничуть не меньше.       — В общем… — Кай скинул сумки на край кровати, поджал губы в улыбке и обернулся, обводя пространство рукой, — Тут ничего не изменилось. В этом ряду кают обиталища Хагана и Отто в разных концах, мы аккурат посередке.       — А тут… просторно, — вздохнул Громов, осматриваясь, и поставил коробку с бутылками на пол.       — Там дальше, если пройти и подняться, будет смотровая палуба с огромным панорамным окном. Я думаю, вспышка должна быть видна. Если хочешь попрощаться — то стоит пойти. Я сейчас раздену Хали и догоню тебя, хорошо?       — Малыш… Я понимаю, что ты переживаешь… — проговорил Громов и, потянув к себе морфа, обнял со спины. — И понимаю, что вряд ли смогу ощутить все то, что ты чувствуешь сейчас. Тем более, что ты это прячешь… Просто знай, что я рядом с тобой, и переживать не обязательно одному. Я буду ждать тебя там, но если захочешь побыть один… Я пойму. Люблю тебя.       Зейн крепче сжал парня в объятьях, поцеловал в шею и отпустил. Он забрал одну бутылку из коробки и, оглянувшись около выхода и повторив, что будет ждать, вышел из каюты.       Вор без труда нашел лифт и поднялся на смотровую площадку, радуясь, что здесь никого нет. Сейчас единственный, кого он хотел бы видеть — его чувствительный и нежный Малыш. Громову не хотелось оставлять любимого, но пришла мысль, что синтет не захочет никого видеть, особенно при последнем вздохе своего корабля.       Но вот сам Зейн не мог в этот момент оставить девочку одну.

***

      Когда вор ушел, Эйден действительно освободил их питомца от неудобного и ненужного уже костюмчика, бросил одежку к остальным вещам и выпустил любопытное существо исследовать коридоры, а после… запер дверь изнутри.       Он понял, что не может сейчас никого видеть, совсем никого, а тем более в тот момент, который приближался ощутимым обратным отсчетом. Каждые пять секунд коммуникатор в кармане подавал вибросигнал.       Синтет влез в свой рюкзак и достал маленькую жестяную табличку:

      KRS-091 десантный шаттл ОВС Земли,

      серийный номер 21-13-46-00-86

      произведен 20.03.1962

      Кай скрутил ее, пока Зейн грузил ботов ящиками с инструментами, тогда же, когда снова запустил нестабильный от повреждений системы охлаждения фотонный двигатель. И спрятал, отчего-то стыдясь этого приступа сентиментальности. А теперь этот маленький квадратик жег руки.       Серый почувствовал себя предателем. Она так старалась, она защищала их, она не дала себя украсть, она делала все, чтобы их спасти… А теперь он даже не пытается спасти ее, просто оставив там умирать одну.       Кай даже не заметил, что думает о своем корабле как о живом существе. И не заметил, как по лицу потекли крупные злые слезы.       Двенадцатый забился в угол и расплакался.

***

      Зейн подошел к панорамному окну, уселся на пол, глядя на маленькую белую черточку с едва различимым красным вдалеке, и открыл локтосту.

***

      Последний удар отсчета и все. Тишина.       В этот момент бесконечная тьма снаружи осветилась ослепительной вспышкой.       Первыми рванули запасы топлива для маневровых двигателей, и огненный шар разорвал в клочья внешнюю обшивку, а почти сразу за ними отказало сердце корабля. Голубое сияние высвободившейся энергии пошедшего в разнос двигателя разошлось кольцом, не оставив от маленького шаттла ничего.       Взрывная волна прошлась по корпусу «Ската», заиграв золотыми искрами на щитах, и исчезла, оставив после себя смутное сияние.       Громов почувствовал болезненный вакуум внутри, желудок свело, он всеми силами подавлял такое редкое для него чувство опустошенности. Сердце кольнуло, и он отвернулся, приложившись к горлышку, ополовинил содержимое бутылки за раз.

***

      Зейн пробыл на смотровой площадке пару часов до тех пор, пока они не отлетели достаточно далеко от места взрыва, и пока он не прикончил розоватую пряную локтосту, потягивая ее неспеша, как обычно любил делать. После мужчина тихонько вернулся туда, где оставил Эйдена.       В каюте Кай спокойно разбирал вещи, но Громов знал своего синтета достаточно хорошо, чтобы увидеть его слезы и без следов на лице. Вор оторвал морфа от его занятий и требовательно впился в губы. Ему это сейчас было нужно, им обоим, а Эйден просто не смог, как обычно, ему отказать…       Синтет ответил не сразу, но спустя секунду, как будто пробило стену. Он обвил руками шею вора, углубляя поцелуй, и упал спиной на постель, увлекая любовника за собой.       Зейн уперся руками в матрас по разные стороны лохматой головы и посмотрел в глаза, говорить он ничего не стал, момент явно был не подходящим для его грязного языка. Он оперся на локоть и припал губами к шее, покрывая поцелуями, а другой рукой скользнул под одежду.       Эйден выгнулся, прикрыв глаза, и стал стаскивать с Зейна серый мягкий костюм с темно-красными вставками, обнажая плечи. Хотелось почувствовать его как можно ближе, почувствовать кожей, почувствовать, что они единое целое.       Зейна переполняла нежность к Каю. Такой сильный, крепкий, мощный, но такой ранимый, чувствительный, уязвимый. Хотелось быть рядом, защитить, закрыть от боли. Особенно сейчас… Он как никогда осторожно прикасался к парню.       Как только Зейн стащил комбинезон, Кай вцепился в его плечи и потянул к себе, впиваясь в губы, прижимаясь всем телом и тяжело дыша. Он обнял бедрами вора за бока, шаря по обнаженному телу узкими прохладными ладонями.       Мужчина с обожанием отвечал на поцелуи, чувствуя, как его пронизывает возбуждение. Зейн завел руку между их тел, провел по животу вниз, коснулся напряженной длинны и двинулся ниже, ниже, лаская мошонку, и остановился около розовой звездочки. Помассировав немного, проник внутрь. Ему ответил тихий высокий стон, тонкие пальцы Эйдена согнулись, царапнув кожу короткими ногтями.       «Я люблю тебя».       Синтет поджал ноги и развел колени, раскрываясь перед любовником цветком, только руки никак не отпускали, и губы продолжали целовать губы. Эйден ласкался и кусался, никак не желая размыкать поцелуй.       Зейн держал язык за зубами, также как и свои мысли, боясь все испортить. Вместо этого он передал все свои эмоции, желания, ощущения.       Очень хотелось проникнуть, но он сдерживался, и только когда достаточно растянул нежное место, прижал головку и вошел плавным толчком, тихо томно зарычав. Зейн начал неспеша двигаться, постепенно увеличивая скорость.       — Мхах… да…       Кай запрокинул голову, держась за плечи любовника, снова царапаясь, жмурясь и мягко подаваясь под руками Громова. Послушный и желающий, он старался двигаться навстречу, ловя размеренный ритм возлюбленного. Каждое движение отдавалось стоном и волной удовольствия, пропитывающей тело, горячей до дрожи.        Постепенно из головы уходило все, оставался только Зейн, такой нежный, такой близкий, такой необходимый.       Член обволакивали обжигающие, чувствительные стеночки. Громов не переставал целовать Кая, двигаясь все быстрее, проникая так глубоко, как мог. Толчок за толчком, он приближался к пику.       — Еще… да… еще… — Эйден стонал все громче, его тело сжимало любовника все сильнее, казалось, еще немного, и они достигнут экстаза вместе. — …сильнее…       По телу прошел ток, сосредоточившись в паху, и, не в силах больше сдерживаться, Зейн, зарычав, излился в любимого и тут же, впившись в губы, продолжил вбиваться в нежное нутро.       «Мой любимый малыш… мой нежный, ласковый, трепещущий. Ты все для меня…»       «И ты для меня» — Кай обхватил Зейна ногами за пояс и крепко сжал, горячее семя брызнуло между их телами.       Синтет даже не дал возлюбленному отдышаться, обхватив его ногами, он оттолкнулся и перекатился по огромной кровати, оказавшись верхом. Он застонал в голос и начал двигаться сам, уперевшись ладонями Громову в грудь.       Зейн согнул ноги в коленях, уперевшись ступнями в матрас, и подавался вверх. Ему нужно было совсем немного, чтобы снова прийти в готовность.       — Ты даже не представляешь, насколько прекрасен…       — Только для тебя, — выдохнул синтет и отклонился назад, он оперся ладонями о бедра Зейна, чувствуя, как глубоко проникает в него член любовника, как он двигается внутри.       — И только мой… — Громов приподнялся, притянул к себе Эйдена и поцеловал, проникнув языком внутрь.       Что-то отзывалось, там, глубоко, не только в теле, не только от того, как сходили с ума все рецепторы, не только от того, как тела открывались, соединяясь… Было еще что-то гораздо большее. Долгий, томный поцелуй смешал их чувства синхронизацией, соединил и спаял.       Зейн делился тем, как он рад, что Кай за ним вернулся, искал его и не отступился. Насколько он благодарен за это их девочке и как впервые за очень долгое время чувствовал себя на ней дома. Делился тем, что ему тоже больно, скорее всего не так, как Малышу, и он это понимает, но все же… И то, что он впервые показывает кому-то свою душу таким образом. И еще то, насколько он переживает за возлюбленного и как клянется быть рядом, что бы ни случилось.       Разорвав поцелуй, Зейн посмотрел в глаза Кая и положил руку на линию челюсти.       «Мне так жаль…»       Вновь поцелуй и крепкие объятья.       «Я с тобой, Малыш…»       Они продолжали двигаться, в едином синхронном ритме, не спеша, извиваясь и растягивая удовольствие.       «Ты со мной» — синтет зачарованно смотрел ему в лицо, кусая губы. — «Мы найдем новый дом. Главное, что ты со мной»              Губы вора тронула, улыбка, он перехватил синтета, прижав так, чтобы тот не мог шевельнуться и сменил ритм на резкий и быстрый. Становилось все сложнее сдерживать себя, мужчина уткнулся головой в шею и зарычал, закатывая глаза от наслаждения.       — Укуси меня… — прошептал Эйден ему на ухо и прихватил зубами мочку, он чувствовал, как накрывает удовольствием Зейна, и сам был близок к завершению.       Громов автоматически подчинился, зубы сжали бледную кожу, ощущения смешались, и он уже не до конца понимал, кто ведет, но останавливаться не собирался. Серый прижал его за затылок к себе, его высокий надрывный стон смешался с хищным гудением Зейна, и они кончили вместе, сжимая друг друга в оргазменной пульсации.       Громов далеко не сразу выпустил Эйдена из объятий, и даже выпустив, не прекратил его целовать.       — Малыш, — вор на секунду замолчал, отчего-то его смутило свое поведение сейчас, — если ты будешь рассказывать, что я был нежным, я буду все отрицать… — хихикнул он, прижав морфа к себе, и уткнулся в шею.       — Да-да-да, я помню. Ты у нас циничный, меркантильный и пренебрежительный. А еще только снизу и никогда-никогда не спал с девушкой, — Эйден улыбнулся и прижался всем телом к любовнику. — Только ты все равно палишься, если я рядом.       — И ты не представляешь, как я рад, что это происходит, когда рядом ты, — Зейн легко водил пальцами по телу любовника, наслаждаясь близостью. — И я не палюсь, просто становлюсь… мягче только благодаря тебе… Правда, я пока не уверен, хорошо ли это…       — Ну, мы с тобой уже пару раз вляпались из-за того, что слишком расслаблялись друг с другом… — он уткнулся вору в плечо, вдыхая запах. — Но, в конце концов, оказались достаточно живучими, чтобы все преодолеть… Может, нам надо просто найти окружение, в котором нас не будут постоянно пытаться убить?       — Аха-ха-ха… — засмеялся Громов, но, посмотрев на Эйдена, перестал смеяться и приподнялся на локте, прищурившись: — Ты серьезно? Что ты имеешь в виду под окружением? Обстановку или людей?       — Может, какое-то спокойное место поискать? Я понимаю, что нас там надолго не хватит, но я, кажется, обожрался пока приключений, — Кай провел кончиками пальцев вдоль челюсти. — Потерять тебя было слишком страшно… И «Вики», и… Просто хочется забиться в тихий уголок, как тот, что был, когда я болел. Место, где нас никто не ищет и никто не трогает.       — Я… — Зейн отвел глаза, чуть улыбнувшись. — Тогда было здорово, но после того момента, как ты пошел на поправку… — он замолчал, задумавшись. — Мы поищем такое место, но насчет людей… — вор вновь посмотрел в глаза виновато. — Я не думаю, что у меня получится найти таких… Прости…       — Люди всегда люди, я и не прошу тебя таких искать. За что ты извиняешься, любовь моя? — Кай положил ему руку на щеку и повернул к себе.       — Потому что мне кажется, тебе хочется найти именно тех, кому можно доверять, и с кем бы тебе было хорошо. Не только я… — Зейн взял Кая за руку и поцеловал острые костяшки. — Но если честно, я устал пытаться верить людям и не думаю, что у меня еще хоть раз получится… И я извиняюсь, что не смогу тебе дать, — он пальцами сделал кавычки, — «друзей». Я просто не смогу долго находиться среди других людей…       — Мне не нужно других людей, мне нужен только ты. Другие могут быть хорошими или плохими, но встречи с ними временны, — Кай поймал его за руки и прижал к своему сердцу. — Слышишь? Это только твое. А остальное… Не надо мне этого давать. Само появится и хорошо. А если нет, то переживу.       Громов сгреб Эйдена в объятия, уткнувшись головой в грудь, и вздохнул.       — Ты мое настоящее чудо, — он оторвался от тела и посмотрел в глаза. — Но тебе ведь этого хочется… И может, у меня с окружением не получится, но препятствовать тебе не стану. Я не разбираюсь в людях, но может, у тебя с этим лучше…       Синтет прыснул и тоже сгреб вора в объятья, прижав так крепко, что чуть не придушил.       — Ай, да завали уже, а? Все между нами хорошо, и не надо ничего додумывать и искать, что может пойти не так. Тебе тоже много чего хочется, и что? Мы придумаем что-нибудь.       — Пхэ..… — выдохнул вор, широко раскрыв глаза, когда Кай его сжал, и звонко засмеялся. — Придумаем…