Акрос

      — Ты заслужил свою мечту и невесту, — улыбнулся вор, выпив из стакана, — я рад, что не все тебе испортил. — Он бросил взгляд вокруг и, не увидев Кая, нахмурился. — Мы еще позже поговорим, — сказал он Харису и, еще раз осмотревшись, увидев около «Лин Цуёо» дымок, направился туда. Уселся рядом, выпив из стакана, и посмотрел на парня: — Что-то не так? Почему прячешься?       — Ничего не случилось, — Кай посмотрел в сторону, — просто пытаюсь совладать со вспышкой ревности… Это новое для меня чувство, и я не очень понимаю, как с ним поступать, — Серый прикрыл глаза и несколько раз ударился затылком о колесо, глубоко вздыхая.       — Я могу его обматерить и вывести, чтобы свалил. И целее будет, — проговорил Зейн, вновь выпив. — То, что было — это всего лишь прошлое. У него сейчас невеста, а у меня ты…       — Он не заслужил, чтобы ты с ним ссорился. А все эти «целее будет» и «для его же блага» — брось, это лицемерная херня…       Кай глубоко затянулся, не открывая глаз.       — Просто… Понимаешь, мне стоит только представить, что кто-то тебя касался, как касаюсь я, что ты позволял кому-то то, что позволяешь мне, и… У меня просто шторка падает. И дело не в том, когда это было, а в самом факте…       — Никто никогда не прикасался ко мне так, как ты, — Зейн посмотрел на свой стакан и вновь выпил, — никому я не позволял делать даже треть того, что делаешь ты. Никто не держал мое сердце сильнее тебя. Ни о ком я не думал так часто, как о тебе. Ни за кого я так не цеплялся, как за тебя, и никого не боялся так потерять, как тебя, — вор хмыкнул и допил напиток. — И никто никогда не сможет дать мне то, что даешь мне ты.       — Я верю, что ты говоришь это искренне, но мне кажется, ты немного себя обманываешь, — слова вырвались, и Серый тут же пожалел о них, он взял вора за руку, — Прости… Я не хочу тебя расстраивать такими всплесками. Я правда справлюсь. Просто дай мне несколько минут.       Он вытянул ноги и посмотрел на Громова виновато поджав губы.       — Прекрати делать виноватые глазки, — вор поставил стакан и уселся на ноги парню, посмотрев в глаза, положив ладонь на щеку, — мне вполне понятна твоя реакция. Учитывая какое количество мужчин прошло через меня… Но ты, наверно, не понимаешь… — вор, смутившись, отвел взгляд. — Чувства… Они выводят из равновесия, и я становлюсь уязвимым. Поэтому всеми силами это избегаю и сбегаю раньше, чем начинаю ощущать что-то особенное. Самое сложное для меня — это самому себе признаться, что я чувствую, а уж сказать об этом… Я не раскидываюсь такими словами… Я обманывал себя те десять лет, пока тебя не было, уверяя, что ты в прошлом, и то это получалось так неубедительно, что я сам же в это не верил. Ведь я все десять лет продолжал искать тебя среди мимо проходящих, меня трясло, если у кого-то были твои повадки, я бежал вслед, если видел кого-то с пирсингом, — Зейн сглотнул ком в горле, вспоминая то время, и вновь посмотрел в глаза напротив, — поэтому не надо говорить, что я себя обманываю. Никто не прикасался ко мне как ты, потому что ни к кому я не испытывал того, что испытываю к тебе.       Кай сгреб мужчину в охапку и уткнулся в плечо, тяжело дыша, и держал так крепко, как будто боялся, что вора вырвут из его рук, не давая Зейну посмотреть в свое лицо.       Дыхание сбилось, и в горле перехватило от накатившего чувства, только теперь это была тяжелая, темная вина. Вина за то, что Зейн столько времени был один, что метался, искал. Кай пенял на себя за то, что тогда не послушал, надо было уходить, когда Громов предлагал. Просто все бросить и уйти, не надо было этого дурацкого плана… Он пенял на себя и ругал за то, что рассказал Селесте о своих подозрениях в охоте и слежке, поверив, что она это оставит между ними, а ИИ вызвала корпоратов, и его забрали. Он ругал себя за то, что они пошли в то проклятое кафе, ведь Зейн его отговаривал… Он как будто чувствовал, что не стоит идти.       «Я так виноват…» — но эту мысль никто не услышал. Только дыхание задрожало сильнее.       — Задушишь, — прокряхтел вор, но вырваться не пытался. Он поцеловал Кая в шею и потерся головой, передав то, что испытывает к любимому, что испытывал с момента их знакомства. Показал, насколько тот важен для него, насколько любит, как до сих пор его дыхание замирает от простых прикосновений парня. Вор уткнулся в шею, хотелось обнять в ответ, но он не мог даже пошевелиться. Дыхание снова сбилось.       — Поцелуй меня и не дури себе голову.       Кай перехватил Зейна под руки, освободив их, но так и продолжал сидеть, уткнувшись ему в шею и пряча лицо.       Он вдыхал родной запах, чувствовал, как трепещущей венкой под губами в его человеке бьется жизнь, и прятался в эти ощущения, заворачиваясь в них. Синтет постепенно успокаивался, не разгоняя мысли, а просто отпустив их и перестав думать. Ничего. Тишина в голове и ощущение любимого и родного в руках. Быть в кластере. Быть цельным. Быть здесь и сейчас…              Зейн обнял Кая, крепко прижав к себе.       — Мой нежный и чувствительный метаморф, — поцеловал плечо, проговорил вор, — я не смогу без тебя и не хочу, чтобы ты испытывал тревогу, опасность, ревность или просто беспокойство. Я могу это просто обсудить с Харисом и попросить его уехать. Без ссор.       — Харис тут не виноват… И ты не виноват, — Кай вздохнул и положил Зейну подбородок на плечо, прижавшись к его голове виском. — Давай не будем идти на поводу того, что твой возлюбленный банальная плакса, и будем думать, как разрешить проблему с наименьшими потерями. Это важнее…       — Ты не плакса, — улыбнулся Зейн, — на твоем лице я вижу переживание, ревность, небольшую растерянность, но слез нет, и ты тут не ноешь. — Вор стал гладить по голове Кая. — Ты очень достойно переносишь ситуацию. Я не уверен, что бы сделал, если бы встретил кого-то, с кем ты трахался, а если бы еще и чувствовал что-то… Как минимум напоил и раздетым в лесу оставил.       — У них там все нормально? — поинтересовался Харис у Рэми, глянув туда, куда ушел Зейн и как-то пропал с концами.       Мужчина уже попробовал печеную рыбу и теперь развлекал себя тем, что прикармливал Хали.       — Они разберутся, — улыбнулся Рэми, доедая свою порцию, и повысил голос, чтобы Кай с Зейном услышали, — Но если задержатся, останутся без рыбы.       — Ты как? Пришел в себя? — спросил вор, посмотрев в родные глаза. — Пошли? Я бы еще себе налил, или посидим вдвоем подольше?       — Пойдем, если ты пообещаешь, что вы не будете разговаривать с ним о своих постельных приключениях, — сглотнув, проговорил Кай. — А если он что-то скажет о том, что вы там делали, я ему зубы выбью.       — И не собирался, — нахмурился Громов, взглянув в глаза и вспоминая их разговор с Харисом, прикрыв глаза.— Ааа… — вор поднялся и подал руку, — Я буду держать язык за зубами, а он точно о подобном не заговорит.       — Спасибо, — Кай взял его за руку, встал, потянулся к его губам и замкнул поцелуй, нежный и теплый, прижав Зейна спиной к багги. — Моя пьянящая сирена… — он прикрыл глаза и потерся лбом о плечо мужчины, прежде чем его выпустить. — Идем.       Громов поднял с земли стакан, встал на цыпочки, поцеловав парня и взяв за руку, повел его к остальным.       — Я же говорил, — улыбнулся Рэми, увидев пару и налив в стаканы синюю жидкость себе и Харису, — они разберутся. У них это всегда как-то тихо получается. Когда мои родители разбираются, то весь особняк слышит, — хохотнул парень. — Успели вовремя, только еще одну рыбу хотел съесть.       Влад цапнул свою недопитую бутылку пива и опустошил, а после полез за следующей. Он плюхнулся за стол и со вздохом посмотрел на Рэми.       — У меня просто от криков потом голова болит, вот и все, — он выпустил когти на указательном и большом пальце, подцепил рыбку и переложил на чистую тарелку, подвинув к себе.       Харис поперхнулся, увидев скрытое оружие, и немного посторонился, вопросительный взгляд уперся в Зейна.       Он видел снимки с места смерти Тэссила, он знал, что Рэми, Зейн и Влад там были, но из-за следов было установлено, что напали хищники, и кто-то добил раненых. Но тут… Крам стал догадываться, что сидит с этим хищником за одним столом.       Громов подставил свой стакан Рэми, чтобы тот его наполнил. После чего выпил и, улыбаясь глазами, посмотрел на Хариса.       — Он же боец, — пояснил Зейн, увидев, как его друг таращится на когти. — Поэтому есть модификации.       — Это кое-что объясняет… — Крам кивнул, подняв брови. — Мне вдруг стало очень интересно уточнить обстоятельства твоей последней встречи с Уореном, — он посмотрел по очереди на каждого из участников того события.       — Нет, тебе не интересно, — отрезал Кай.       Рэми прикусил язык и потупил взгляд. Он точно не собирался ничего не говорить. Атмосфера стала напряженной. Громов, выпив, прищуренно посмотрел на Хариса.       — Тебе ведь известна официальная версия, — проговорил вор, перевел взгляд на озеро неподалеку. Солнце стояло высоко, освещая полупрозрачную поверхность своими лучами. Зейн покосился на майора: — Да и что тебе даст эта информация? Арестуешь меня? Ну так вот он я.       Крам буквально почувствовал, как на него смотрит Ортега, он повернул голову и невольно сглотнул. Сероглазый не произнес ни слова, только отрицательно покачал головой.       — Опасаюсь, что если мои подозрения верны… Я не переживу этого ареста, — Харис пощипал переносицу. — Я на самом деле подозревал, что Уорен выкрутился и инсценировал смерть. Он в последнее время потерял берега совсем и нажил кучу врагов. Но, судя по всему…       — Не инсценировал. — тихо проговорил синтет.       Громов посмотрел на любимого. Было приятно, что его защищал, и вор чувствовал себя в такой безопасности, как никогда и ни с кем. Зейн, нежно улыбнувшись, посмотрел на стакан и допил залпом. Тут же взяв бутылку, которая оказалась пустой.       Рэми тут же поднялся и с выкриком «Сейчас принесу!» убежал в шатер за следующей.       — Я хочу завтра с Махо связаться, — проговорил он и потянулся, разминая шею, — Давно с ней не виделись, а девочка так жаждет меня увидеть. Как я могу отказать.       — Позвони, может, поймем, чего именно она хочет.       Кай выложил на стол сигареты и закурил, выпуская дым через нос.       — Давайте попробуем до завтра дожить, сделав вид, что мы просто выбрались на природу побухать? — заговорил он добродушно. — Я буду периодически пропадать — не теряйте, нужно проверить, сколько хвостов на ком висит, а то мало ли…       Он так быстро переключился, что Крам заподозрил у нового знакомого раздвоение личности. Только что он, казалось, дымился, источая угрозу, и вот уже расслабленно курит и щебечет птичкой.       — Хвосты? Откуда тебе знать… Как их найти?       — Хм… Ну, — он усмехнулся, — Зейн расскажет, кем я работал до охоты за древностями, если сочтет нужным. Но, поверь, я знаю, что делать, — Серый поднялся и, чмокнув Громова в губы, направился к воде. — Сейчас вернусь.       — Егерем, — проговорил Громов, закатив глаза в ответ на вопросительный взгляд Хариса. Посчитал, что не должен про это рассказывать. Как-никак, но прошло четыре года, и как бы Зейн не хотел, но выдавать информацию, которая может хоть как-то повредить Каю, он не собирался.       — А где Влад? — спросил Рэми, вернувшись с бутылкой синего напитка «Кюрон» и пивом для упомянутого друга.       — Он… Эм… — Харис посмотрел в сторону озера, но там никого не было.       Хали забрался Громову на руки, зевнул и, устроившись поудобнее, заурчал.       — Он на обходе, — ответил Зейн Рэми, поглаживая Хали по голове, и посмотрел на Хариса, — Передашь мне номер этой фей ву. Утром ей наберу.       — Да пожалуйста. Я смогу отследить звонок, и мы по крайней мере узнаем, где она прячется, — Харис отправил контакты Зейну на галовизор. — Ладно. Вообще идея твоего егеря мне нравится. У нас еще весь день впереди и ночь, можно немного расслабиться, хотя бы ненадолго.       — Отследить? — Громов проверил сообщение и кивнул. — Хорошая идея.       Выпив еще, они разговорились. Примерно через час вернулся Влад, и парни продолжили выпивать. Просидели так весь день, солнце стало садиться, и Рэми, пошатываясь, поднялся и со словами «минуту» сходил в шатер и притащил акустическую гитару.       — Я ее у отца взял, — широко улыбаясь, проговорил парень, плюхнувшись на землю, — и уже относительно сносно играю.       Серый вскинул брови и удивленно перестал жевать.       — Тени, сто лет не видел живой гитары, — он тепло заулыбался, нежно глядя на инструмент, — Давай показывай, чему научился.       Харис инструменту удивился, но виду не подал, его гораздо больше занимал подозрительно сообразительный питомец парочки, который снова натаскал рыбы и уже сам сложил ее в пустую решетку для гриля. Этот зверек напоминал ему о чем-то из детства, и мужчина пытался вспомнить о чем именно.       Рэми встряхнул пальцами с наигранно серьезным видом, чем заставил Громова заржать. Парень показал ему язык и начал настраивать гитару.       — Отец ее из какой-то экспедиции привез, давно, — начал перебирать пальцами струны и подкручивать колки. Когда закончил, устроился поудобнее и заиграл.       Синтет чуть склонил голову набок и внимательно слушал, чутко ловя приятную мелодию. Паренек периодически сбивался, однако в целом у него выходило вполне стройно, но когда Реми запел…       — О тени… — Влад невольно заулыбался, внимательно глядя на парня.       Голос рыжего будто немного изменился, он стал более плавным, мелодичным и бархатным. Боэр-младший пел намного лучше, чем играл.       — Святой Хокинг, — удивился вор, — у меня аж встал.       — У тебя своеобразная манера делать комплименты, — вздохнул Влад и протянул руки к инструменту, когда парень закончил. — Позволь. Я правда действительно не играл уже лет пять, но все же.       — Но ведь он правда тьеа ла поет, — тут Рэми передал Каю гитару, и глаза Зейна расширились, он удивленно посмотрел на любимого: — Ты играешь?       — Немного, — морф стесненно опустил глаз и тронул пальцами струны. Он опустил веки и поднял голову, перебирая струны, выводя простую мелодию, и если Рэми играл боем, то Кай именно перебором. Несколько раз сбившись, он закусил губу и заулыбался, когда пальцы вспомнили, и начало получаться то, что он хотел.       Синтет запел на русском, у песни были простые слова о зове из неизвестной, но прекрасной дали. Рэми подстроился и начал подпевать неизвесные ему, но повторяющиеся слова, которые было несложно поймать, составив красивое созвучие.       Громов в шоке сидел, открыв рот. Он никак не ожидал того, что Кай играет. Зейн завалился на бок, облокотившись на предплечье, и неспеша потягивал кюрон. Вор восхищенно смотрел на морфа, не отрывая глаз, и было видно, что в районе ширинки появился бугорок.       Рэми заметил приготовленную Хали рыбу и, не прекращая петь, поднялся, взял решетку и поставил ее на огонь.       Серый накрыл струны ладонью и открыл глаза, когда мелодия закончилась, а потом начал наигрывать что-то неглядя просто для фона.       — У меня как-то была гитара, — он поджал губы в улыбке, — Я добыл ее на одной захудалой планетке в антикварном магазине. Думал себе оставить. Но не вышло. Она сейчас у друга, я ее подарил, зная, что не довезу домой. Если представится случай, я бы вас познакомил, — Влад улыбнулся шире, глядя на Громова.       — Прям сколько у тебя друзей, которым ты что-то дарил, — улыбнулся вор, вновь наполнив стакан. В голову ударила выпивка, и, подумав, он взял кусок от своей остывшей рыбы и запихал в рот.       Солнце все ниже опускалось, и вокруг стало немного темней. Недалеко горел огонь, на котором Рэми жарил новую партию рыбы, и прохладный ветерок распространял ароматный запах в сторону компании.       — Если ты про цветочки, из-за которых я пулю словил, то это один и тот же человек, — Влад покачал головой, смеясь.       В голове бродил хмель, и у него здорово развязался язык, а звук струн настраивал на подходящий лад, чтобы петь песни или рассказывать байки.       — Да… Так намного лучше, — хихикнул Громов, выпивка вскружила голову, и он вновь невольно почувствовал ревность. Головой он понимал, что это глупо, но работали эмоции непроизвольно. Может, потому, что сам никому ничего не дарил. Не было таких людей, чтобы это делать. Аско на празднике он обычно брал бутылку, которую они распивали. Когда был с Тэссилом, то денег не было, и первым и последующими подарками были преступления ради него. А больше и не кому было. Разве что покупал клубнику Каю. Зейн вновь выпил, прикрыв глаза и хмыкнув, вновь подумал, что это глупо, и, встряхнув головой, открыл глаза и оторвал еще кусок.       Рэми закончил с готовкой и принес рыбу. Хали рядом потирал лапки.       — Так… — улыбнулся парень, — пробуем мою первую приготовленную рыбу.       — Я просто люблю делать подарки, люблю памятные вещи, — легкомысленно прощебетал Ортега, после чего утащил одну рыбку к себе в тарелку и отломил кусок. — Рэми, радость моя… — он проглотил кусок и рассмеялся. — Ее надо потрошить. И если с мелкой рыбой такое прокатит, поскольку потрохов мало, то с крупной все же стоит выкидывать лишнее дерьмо, — он кинул в рот еще кусочек. — А так вполне неплохо.       Крам наблюдал за этим, попивая из своего стакана, и вдруг подумал, что Патриша бы сейчас хорошо вписалась в компанию, и понял, что скучает.       — Я знаю… — улыбнулся Громов, вновь выпив.       — Точно, — захлопал Рэми, глядя на рыбу, — выпотрошить… Я знал, что что-то забыл, — закрыл рукой глаза и открыв посмотрел пьяным взором на Влада. — В следующий раз точно не забуду.       — Ну у кого-то вообще никаких претензий, — Харис указал на Хали, который трескал рыбку целиком, вместе с головой и костями. — А я все-таки вспомнил, — его осветила догадка, — вспомнил, откуда знаю, что это за зверь. Мапачи Нутри, у нас он так назывался. У меня в детстве даже плакат был с ним «Десять вымерших животных от первых колонистов», откуда он у вас взялся?       Громов выпрямился, удивленно посмотрев на Хариса, потом на Хали и на Кая, вновь вернувшись к Харису.       — Я стесняюсь спросить… — проговорил вор, хлопая глазками, — А где ты родился?       — Rs-812, это в Магеллановом облаке, — Крам пожал плечами и тоже потянулся к еде.       — Ну определенно не оттуда, — Влад снова перебирал струны, выводя светлую мелодию, — он прибился во время экспедиции, но мы так и не смогли найти данных о том, что это за зверь. Скажи, а у вас там есть синие цветочки такие? — синтет нажал за ухом, посмотрел и выбрал фото своего микроскопического сада над верстаком. Голограмма показала голубые соцветия миниатюрных растений.       — Я такие в детстве собирал, — ответил Харис, улыбнувшись, вспоминая, как ребенком с родителями ходили на поляну, — Это были любимые цветы моей мамы.       Зейн еще сильнее распахнул глаза, хлопая ими. Это было неожиданно. Неужели они нашли родину Хали? Вор посмотрел на Кая.       «Малыш, не хочешь как-нибудь посмотреть планету, где Харис родился?»       — Не хочешь на родину предков слетать после всей этой заварушки? — Влад опять приложился к пиву.       Он посмотрел на Громова и просто кивнул, соглашаясь с его предложением.       «Я не уверен, что это родина именно Хали, но там как минимум можно будет что-то узнать».       — Да можно было бы, родители живы еще, — мужчина согласно покивал, — предлагаешь в вашей кампании туда отправиться?       «Предлагаешь? — сглотнул Громов, удивившись, наверно, больше самого Хариса, — Ты потеплел к нему?»       — Я тоже хочу, — вдруг влез Рэми, улыбаясь, — это звучит как еще одно приключение. Хочу с вами.       «Этот пиздец закончится или тем, что мы разосремся в щепки, или тем, что мы подружимся, или тем, что он умрет, в двух случаях из трех предложение потеряет силу, а в третьем это будет неплохим способом закрепить позитивные отношения». — Кай улыбнулся Громову и послал поцелуйчик. — «Ну и с местным в дальнюю провинцию кататься веселее, Сирена».       — Ну, если остальные не против, то можно подумать об этом, я полагаю. Если наутро вспомнишь, когда протрезвеешь, — Серый протянул парню гитару, — Играй.       Рэми забрал гитару и начал вновь играть.       — Покажи мне, как ты ту мелодию играл, — он подсел ближе к Владу. — Я правильно пальцы ставлю?       — Из меня хреновый учитель, тем более в таком состоянии, Малой, давай я тебе на свежую голову покажу? — Язык у Влада, впрочем, как и у Рэми, уже заплетался.       Он допил бутылку и, немного нахмурившись, задумался, оценивая свое состояние. Тело вроде уже отошло от болезни, но вот с алкоголем справлялось так себе.       Уже совсем стемнело, и Влад поднялся из-за стола.       — Я сейчас вернусь…       Хали, поев, облизал свои лапки и, поднявшись, потянулся, зевнув. И побрел в палатку Кая и Зейна, где, устроившись клубком, уснул.       Рэми продолжил перебирать струнами, пытаясь повторить мелодию за Владом, и у него частично даже получалось.       А Зейн, проводив раздевающим взглядом любимого, допил из своего стакана и завалился на землю спиной, положив руки под голову и глядя на звезды.       — Спасибо, что прошлый раз помог сбежать, — обратился он к Харису, не отрывая взгляда от миллионов огней в небе, — У тебя из-за этого были сильные неприятности?       — Ну, мне стоило определенных усилий доказать Тэссилу, что я не при чем, однако, как только он поверил, что ты меня кинул, потому что я достал тебя нравоучениями, то успокоился. Потом еще были некоторые проверки, но ты исчез и не выходил на связь, поэтому я без проблем их прошел. — Крам откинулся на стуле в расслабленной позе. — Я даже смог выбрать местечко, где работать, Уорен не хотел меня видеть слишком близко, — он усмехнулся.       — Я волновался, что после моего побега он тебя сгнобит, — посмотрел Громов на Крама, — но он все же остался верен своему слову. Он не изменился, — улыбнулся вор и, вновь посмотрев на звезды. — Как познакомился со своей невестой?       — Ну, некоторые вещи не меняются… — Крам бросил на Зейна короткий взгляд и обновил им напитки, — Да ничего особенного, просто на улице. Обменялись взглядами, я подошел, прогулялись, зашли в кофейню, контактами обменялись. Сначала просто общались, а потом пошло-поехало… — он мечтательно улыбнулся. — Я даже не понял момента, когда мы стали встречаться, а потом вдруг осознал, что в моем доме полно ее вещей.       Влад все не появлялся, и в ночной тишине был слышен только шум ветра, как кто-то шарится по кустам у берега, хотя, судя по звукам, это были местные животные, которые позарились на рыбьи потроха.       — А ты? Как ты его нашел? На самом деле я представить себе не мог, что ты на кого-то так будешь смотреть.       — Снял в баре, — закусил губу, вспоминая, усевшись, налил себе выпить и отпил, мечтательно улыбнувшись, смотрел на свой стакан, рассказывая. — Я тогда его обворовал и смылся, но ирония судьбы такова, что он меня для работы нанял. А там… — прищурено улыбнувшись, посмотрел на Хариса, — Я даже не заметил, как он в сердце проник, — он отвел взгляд в сторону озера. — Кай не знает, но он единственный после Тэссила, от кого я даже не задумывался убегать, — вор усмехнулся, поглядев на стакан, и выпил. — Я имею в виду от того, что чувствую. Ну, по крайней мере, до расставания…       — До расставания? Я так понял, после этого расставания я на тебя и напоролся, так? — Харис посмотрел туда же, в сторону озера. — Но вообще я спрашивал про то, что после было. А то Рэми понарассказывал, какой он жуткий и ревнивый, но он вас только вдвоем видел. Вообще я думал, ты отошел от дел, почти полтора года никаких дел твоих не попало в поле зрения. Это из-за него?       — Не отошел, — хихикнул Зейн, вспоминая, как обчистил станцию, на которой Кая собирались пырнуть ножом на ринге, и сделал пометку, что, похоже, в убийстве Тэссила его не обвиняют. — Но дел стало значительно меньше, и, похоже, следов я оставлять совсем перестал, — допив, Громов встал и сел за стол, оторвав кусочек рыбы, которую еще не доел, — Но да, из-за него. Странно, что Рэми такое рассказал, учитывая, что почти все время, что мы все вместе находились, меня он боялся значительно больше… — он налил себе и Харису выпить. — Даже обидно как-то… Кай… Он на самом деле самый добрый, нежный и заботливый, а как он трахает… — вор мечтательно прикрыл глаза. — Ты просто не представляешь…       — Наверное, это с Рэми потому, что ты ругался, но не ломал, не избивал его и его отца, не калечил шпану из гетто, не зарабатываешь боями и так далее, ты только звал его щенком и учил вскрывать замки, — мужчина похрустывал снеками, потеряв интерес к свежеиспеченному улову.       — Кажется, я правда слишком много разболтал, — вздохнул рыжий. — Я, пожалуй, на сегодня все, — он, пошатываясь, встал и побрел в палатку.       — Доброй ночи, — Харис проводил парня взглядом и, удостоверившись, что он не свалился по пути, продолжил.— Его хватает на твои потребности? — Крам рассмеялся, пихнув вора локтем.— Это многое объясняет.       Громов проводил взглядом Рэми, покачав головой, когда услышал Крама.       — Эй… — наигранно насупился он, — Звучит так, будто мне от него только секс нужен… Это не так… — потом, засмеявшись, толкнул его плечом и облокотился на мужчину. — Но да, хватает. Еще как хватает… Он единственный, кто смог меня вытрахать так, чтобы я отключился.       — Это достижение, надо заметить, — продолжил смеяться Харрис. — Кстати, где он, его нет уже минут сорок. Он по темноте никуда не провалится?       — Ну да… — глаза беспокойно забегали, и он перестал облокачиваться на мужчину.       «Малыш, ты где?»       Но ему никто не ответил, вор нахмурился и встал, осматриваясь, но вокруг было темно и ничего не видно.       «Малыш, пожалуйста, ответь…»       Тишина.       Зейн сглотнул, сердце забилось сильнее.       — Харис, присмотри за Щенком и Хали, — он направился в ту сторону, куда уходил Кай, — Я сейчас пробегусь и вернусь.       Вооружившись фонарем, Зейн отправился на поиски, прислушавшись к ощущениям, он интуитивно выбрал направление и нашел своего метаморфа метрах в ста от лагеря, спящим на обломках беспилотника со следами от когтей на корпусе.       Раскуроченная машина была безвозратно мертва, а Серый безмятежно спал в позе звезды в высокой траве, прижимая к себе обломок ее хвоста.       Громов открыл рот, глядя на эту картину. Поняв, что Кай обнаружил следящее устройство и успешно его победил. После чего из-за выпивки и слабости после простуды он уснул, не добравшись до лагеря.       Синтет выглядел таким безмятежным, что невольно появилась улыбка. Беспокойство стало отступать. Онподошел к Каю и, освободив из его хватки кусок железа, подхватил синтета на руки и понес в лагерь.       Подойдя к палатке, положил его сверху спальника и уселся рядом, любуясь Каем. По телу прошло теплое чувство.       Крам встал, увидев Зейна, который нес своего спящего парня, который цеплялся за него даже в таком состоянии — длинные ноги безвольно болтались, а руки цеплялись за одежду, и он что-то невнятно гудел.       Оказавшись в палатке, Кай тут же перевернулся, улегшись головой ему на бедро, и обнял ногу.       — Мое сокровище… — пробормотал он сквозь сон, — ты знаешь, как я люблю тебя?.. Безумно… Моя милая сирена… Не отпуская меня никуда… Никогда не отпускай… Я так тебя люблю…       Когда Кай говорил подобное, у Громова всегда учащалось дыхание, сердце учащенно билось, и он начинал себя чувствовать наивным подростком, которому признался в любви самый важный человек.       Он запустил пальцы в волосы и продолжал смотреть на Кая как на чудо.       — Ты даже не представляешь, насколько потрясающий, — он понимал, что парень спит и его не слышит, но это было не важно. — У тебя больше не получится от меня избавится.       Невольно в паху набухло, и, глубоко вздохнув, вор погладил ногу, а когда Кай уснул глубже, аккуратно убрал руку и выбрался из палатки. Прикрыв глаза, Зейн глубоко дышал, пытаясь успокоить свое возбуждение.       — Пить он у тебя не умеет, как я посмотрю, — донесся до него голос Хариса, который устроился, вытянув ноги на соседний стул, и выглядел так, что собирается наслаждаться отдыхом по максимуму, мужчина улыбался. — А я-то думаю, что он все по пиву.       — Я не собираюсь комментировать твои слова, — открыл глаза Зейн и посмотрел на Хариса. Член так и не упал, дыхание не помогло. — Нальешь ещё?       — То есть тем, как он тебя трахает, ты можешь поделиться, а тем, как пьет, — нет? — всхрапнул Крам и протянул подошедшему Зейну наполненный стакан. — Знаешь… А с тобой определенно приятнее, когда ты меня не домогаешься.       — Оу… А я думал, ты будешь скучать по моим приставаньям, — наигранно грустно вздохнул вор, усевшись рядом.— Эх… Я ведь думал, что именно этим и покорил тебя… — глубоко вздохнув, поправил ширинку, так как член больно упирался. При этом подумав, что ослабленость из-за болезни можно использовать против Кая, поэтому пояснил Харису: — И да, я могу рассказать в подробностях, как он меня трахает и в каких позах, но я не скажу ничего более о нем. Особенно если это ему повредит или будет использоваться против него… Это не значит, что я тебе не доверяю, но и рисковать я не буду.       — Создается ощущение, что он в розыске, так же как и ты, только по какой-то причине я не в курсе, — Харис стукнулся стаканом о стакан и отпил, смакуя, а после взял закуску, — Но во мне это профдеформация говорит.       — Ты иногда слишком много думаешь, — хихикнул вор, сделав глоток, — все не так интересно, как ты думаешь. Он же боец, и я не хочу, чтобы какая-то информация могла сыграть против него, — Громов не собирался ничего рассказывать Харису. Да, у них было общее прошлое, но разве это имело какое-то значение? За его жизнь очень многие его предавали, и если бы это касалось только его, то можно было бы рискнуть, но Каем рисковать он не собирался. Ни за что на свете. И вор очень правдоподобно врал, хоть и частично: — От этого может зависеть его жизнь.       — Как скажешь… — пожал плечами майор, — интересные у тебя все же пристрастия. С другой стороны, ты находишь тех, кто мог бы тебя защитить. Но твой боец действительно нежный, судя по тому, что на тебе ни единого синяка. Ну да ладно, кажется, я перегибаю палку, — он убрал ноги со стула. — Расскажи лучше, как ты. Ну что-то такое, что ты можешь рассказать, без твоих делишек, — он подмигнул и улыбнулся.       — Оо… Ну что ты, — засмеялся Громов, вновь поправив свой стояк, — синяки он оставляет… — он посмотрел на Крама, игриво вздернув бровью, и отпил из стакана. — С моего согласия… Я бы даже сказал, что настаиваю на этом…