Не подлежит исправлению.

Скучный, скучный город. Он жил своей серой, рутинной жизнью, словно застряв в каком-то бесконечном дне. Дома с облупившейся штукатуркой стояли тесными рядами, тесно прижимаясь друг к другу. Узкие улочки между зданиями напоминали лабиринт, откуда нельзя найти выход. Здесь не было ни красоты, ни надежды, ни хоть какого-то намёка на перемены. Мокрая грязь на дороге, вечно запотевшие окна, старые выцветшие вывески магазинов, облезшие от бесконечных дождей. Тусклый свет фонарей, слабый и неуверенный, как будто даже электричество стеснялось освещать этот город. Вечный поток автомобилей, шины разрезали грязные лужи, оставляя за собой разводы воды и масла. Звуки двигателей глухо раздавались в пространстве, но не мешали тишине. Это была особенная тишина — тяжёлая, вязкая, та, что заставляет людей шагать быстрее, чтобы быстрее оказаться дома. Дома, где тебя никто не ждет. Только серость и сплошная мука однообразия. Жители города давно привыкли к такому дню сурка. Ранний подъём, уставший взгляд на дождь за окном, дорога на работу, которая ведет в тошную неизвестность, и снова домой. Никто не разговаривал громко. Никто не улыбался без причины. Двигаясь быстро, стараясь не задерживаться на улице, будто боясь, что сам воздух этого удручающего места способен высосать из них последние силы. Город словно сам подпитывал мелкий хаос, который то и дело вспыхивал на его улицах. Мусорные баки оказывались опрокинутыми, их содержимое растаскивалось ветром, создавая на тротуарах беспорядочные кучи грязи и тухлых обёрток. Витрины магазинов иногда оказывались разбитыми — не из-за грабежа, а просто так, будто кто-то решил оставить свою бессмысленную отметку на и без того однообразных улицах. На стенах домов появлялись граффити, в основном грубые и неуклюжие, но всё равно способные сделать улицы ещё более унылыми. Это были не катастрофы, а мелкие язвы, из-за которых город становился всё более истощённым и запущенным. И каждый раз Ыйджу вызывали на место. Очередной хаос с которым приходится сталкиваться бедному пареньку. Он был одним из тех полицейских, кто ещё пытался справляться с этим хаосом. Каждый день для него был однообразным: патрулирование улиц, очередное задержание мелкого хулигана, заполнение бесконечных рапортов. На вид ему можно было дать чуть меньше тридцати. Его тёмные волосы, слегка удлинённые, аккуратно ложились, едва прикрывая лоб, а мягкая челка придавала лицу утонченную, даже несколько задумчивую форму. Взгляд, который он часто носил на службе, был строгим, почти отчужденным, но в его чертах скрывалась мягкость, не замечаемая на первый взгляд. Милая внешность контрастировала с его выправкой и манерой держаться, создавая странное ощущение, будто он был чужд своему окружению — городу, поглощённому мелким хаосом. Порой, среди всех этих разочарований, Ыйджу думал, что вся его работа не имеет смысла. Каждый день приносил новое преступление, а после каждого ареста преступники снова выходили на улицы. Казалось, что ничего не менялось, и чем больше он старался, тем больше чувствовал, что его усилия бесполезны. Город, так или иначе оставался позорной частицей мира, погружая людей в рутину беспорядка. «Очередной день, очередной хаос», — пронеслось в голове молодого полицейского, когда он отпивал глоток остывшего кофе. Он взглянул на свою полупустую чашку и встал, подойдя к окну. Сигарета, небрежно зажатая в пальцах, горела тусклым огоньком. «Одни и те же лица. Разбили витрину ради забавы — иди разберись. Нарушили порядок — гонись за этими олухами. Бесполезно что-либо предпринимать…» Город, погружённый в рутину и беспорядок, казался вечным, как цикл, из которого нет выхода. «Да, я их ловлю… Так или иначе ловлю». Телефон на столе неожиданно прорезал тишину, дернув Ыйджу от мыслей. Он взглянул на экран — номер участка. Скрестив руки на груди, он выдохнул и поднял трубку. — Ыйджу, — прозвучал знакомый голос. — Ты где? У нас тут снова твой любимый гость, сам знаешь кто. Ыйджу пару секунд молчал, глядя в окно. Он уже знал, что будет дальше. Молчание тянулось, но ответ пришёл сам собой. — О как. Уже с утра знаменитый гость полиции? Какая честь, — произнёс он с сарказмом, который, возможно, был единственным способом не взорваться. — Ну ты же знаешь, — ответил голос на другом конце. — Как только наш герой решит, что день слишком скучный, он сразу с нами. Сам понимаешь, Нико в этом плане ничему уже не научить. Ыйджу бросил взгляд на свою пустую чашку и выдохнул, потушив сигарету в пепельнице. Он знал, что его ждёт. Тот парень. С которым всё всегда начиналось с малого, но неизменно приводило к чему-то большему. Как и в сотни раз до этого, его действия снова приведут к встрече в участке. Он вновь будет делать вид, что всё это — просто случайности, а не попытка вывести Ыйджу из себя. — Понял, — произнёс Ыйджу, наконец. — Скоро буду. Парень положил трубку и несколько секунд сидел в тишине. Серый дождливый город продолжал стоять на месте, а его цикл казался бесконечным. Но, как и каждый раз, Ыйджу знал, что это неизбежно. Тот парень снова выбрал свой путь, а он снова будет бежать за ним, пытаться поймать его и поставить на место. Откидывая стул, полицейский встал, чувствуя, как усталость разливается по телу. Снова это. Снова он. В очередной раз. Очередной блядский раз. Очередной день, очередной хаос. В метро было так же уныло, как и на улице. Глухой шум, люди, погруженные в экраны своих телефонов, отгораживаясь от реальности. Никто не смотрел друг на друга. Ыйджу стоял в углу вагона, опершись на стойку, разглядывая своё отражение в грязном окне. Отражение не радовало — тусклый взгляд, размазанный дождь за стеклом и блеклый свет из-под капюшонов. Он невольно подумал, что сам стал частью этого города: серым, незаметным, поглощённым повседневной рутиной. На станции парень вышел среди толпы и направился к служебному входу в участок. Всю дорогу его мысли крутились вокруг одного — Николас. Опять этот парень с красной головой и бесконечными выходками. Когда он снова окажется в участке, Ыйджу не знал. Знал одно — ему предстоит этот день пережить, как и все предыдущие. Суть работы полицейского заключалась в том, чтобы давать отпор хаосу, но что делать, когда сам этот хаос стал твоей второй кожей? Зайдя в участок, Ыйджу кивнул знакомым, не задерживаясь на разговорах. Всё как обычно. На одном из столов лежала папка с новыми делами, но Ыйджу знал, что в этот день его ждет не бумажная рутина. Один из коллег подошел к нему, усмехаясь. — Ыйджу, ты уж готовься. В участке опять красноголовый, — сказал он с улыбкой, как будто все это было его личной трагедией. Ыйджу и так все прекрасно знал. Местная звезда. Парень с ядреной шевелюрой, который не может пройти мимо ни одной стены, чтобы не оставить там свой след. — Классика, — пробормотал Ыйджу, не скрывая усталости. — Что на этот раз? — Граффити на очередной витрине и пара разбитых витрин. Аж с хозяином магазина повздорил. — Конечно, повздорил, — Ыйджу провёл рукой по лицу, убирая с лица воображаемый пот, будто собираясь с силами. — Ну, если ему так нравится оставлять «свои следы», я могу ему их в другом месте оставить. С этими словами Ыйджу двинулся в сторону кабинета. Там, в тусклом свете, уже сидел Николас, с лёгкой улыбкой на губах и по-детски дерзким выражением лица. Его ярко-красные волосы аккуратно уложены, как будто он только что вышел из парикмахерской, и для него это был просто очередной день, в котором нужно что-то да испортить. — Эй, совсем с ума сошел? — начал Ыйджу, подходя к столу, встречая взгляд разбойного парня. — Мозг атрофировался от краски для волос, или ты правда думаешь, что все эти витрины — твои шедевральные полотна? Николас лишь пожал плечами и ответил с той самой улыбкой, которая так бесила Ыйджу. — Ну, это не я. Это мои руки, они просто творят чудеса, — подмигнул он. — Витрины — они, знаешь, такие… скучные. Все в этом городе скучно. Никак уж не интересно. Полицейский нахмурился, чувствуя, как раздражение накапливается внутри. Он быстро подошел ближе, но, несмотря на гнев, голос его оставался спокойным. — Ты меня за дурака не держи. — заявил он, сжимая зубы. — Понимаешь, что твои «художественные» штучки только рушат всё вокруг? Это не искусство, это просто хулиганство. Сам-то в это веришь? Красноголовый лишь расслабленно развёл руки, как будто беседа была ему совершенно не важна. — Такой серьёзный, Ыйджу-я, — произнёс он, поднимая бровь и с лёгким прищуром оглядывая брюнета. — Такой привлекательный, с таким языком. Я уж думал, ты у нас душа нежная, простишь старого знакомого за такой шедевр… а ты оказался очередным злым стражем порядка. Ыйджу не подал виду, что эти слова его задевают. Вместо того, чтобы продолжить спор, он просто подошёл к столу, достал папку с бумагами и бросил её перед носом Николаса. — Вот тебе штраф, бандитская задница, — сказал он, не скрывая усталости. — Когда же ты уже сменишь интересы на что-то более легальное… Николас взглянул на брюнета с улыбкой полной иронии. — Ты прям как старый добрый инквизитор, — заявил красноголовый с невозмутимой усмешкой, не спеша забирая бумаги. — Столько строгости и давления, а я ведь всего лишь пытаюсь добавить немного цвета в этот серый город. Ты бы радовался, если бы я оставил тебе хоть что-то для вдохновения. Он оперся на стол и продолжил, не скрывая своего ехидного тона. — Да-да, «страж порядка», ты же знаешь, я всегда возвращаюсь. И, как бы ты меня не ругал, я всё равно буду делать своё дело. — Если хочешь продолжить свои «выступления», — холодно ответил Ыйджу, — тебе стоит найти другие места для творчества. В следующий раз у тебя будет проблем по горло. Николас же с дьявольским смешком махнул ему рукой. — Я знал, что ты так скажешь. Не переживай, Ыйджу-я, я обязательно вернусь. А пока… удачи тебе. Сколько бы ты меня не ругал, я всё равно буду продолжать своё дело. Полицейский не ответил, просто молча повернулся и вышел. Он знал, что этот день не будет последним. Николас всегда возвращался, и ему, похоже, нравилось быть в центре внимания. Но Ыйджу было всё равно. Он продолжал делать свою работу, спокойный и невозмутимый, как всегда, не позволяя ничему выбить его из колеи. День тянулся бесконечно. Настольная лампа упрямо светила Ыйджу прямо в лицо, не оставляя шанса спрятаться в тени. Бумаги с отчётами, штрафами и рапортами лежали на столе беспорядочной кучей, словно отражая хаос, который он пытался упорядочить. Часы на стене лениво отбивали время, показывая, что до полуночи осталось немного. Сегодня не было вызовов на улицу, никаких погонь, никаких криков — только тихая, сплошная работа с бумагами, которая давила на плечи больше, чем он готов был признать. Однако мысли о сегодняшнем утре никак не покидали его. Николас снова умудрился превратить обыденный день в какое-то цирковое шоу. Этот парень появлялся всегда неожиданно, словно буря, и оставлял за собой только проблемы. А голос, это наглая усмешка — она словно застряла в голове Ыйджу, заставляя вспоминать эти колкие снова и снова. Отложив ручку, Ыйджу посмотрел в окно. Темнота города за стеклом казалась бездонной, отражая его собственную усталость. Он чувствовал, что ночь будет долгой. Полной тягостных раздумий. Вернувшись домой глубокой ночью, Ыйджу скинул пальто на спинку стула и остановился в полумраке квартиры. Здесь его не ждало ничего, кроме тишины и застоявшегося воздуха. На столе сиротливо стояла тарелка с приготовленной с утра едой, которую парень сам же для себя и подготовил. Взглянул на неё мельком, но аппетита так и не было. Подойдя к окну, Ыйджу приоткрыл его, впуская внутрь ночной прохладный воздух. Молча вытащил из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой. Пламя осветило его уставшее лицо на долю секунды. Первая затяжка всегда казалась спасением, но едкий дым быстро наполнял лёгкие, напоминая, что это всего лишь иллюзия. Единственный фонарь мерцал в темном дворе. Мысли вернулись к сегодняшнему дню. К тому, что он снова встретил Николаса. Чёртов Нико. Этот парень всегда оставался где-то в его голове, как заноза, которую невозможно вытащить. «И зачем ты это творишь?» — подумал Ыйджу, пуская длинную струю дыма. Он потянулся за второй сигаретой, не дождавшись, пока догорит первая. Пепел с первой сигареты осыпался на подоконник, но его это не беспокоило. Мысли терялись в ночи, в свете уличного фонаря и мутных воспоминаниях. Николас. Чертила с дьявольской улыбкой и огненно-красными волосами, который когда-то был его другом. В университете они проводили вместе бесконечные дни и ночи, смеясь, споря и поддерживая друг друга в трудные времена. Тогда казалось, что их дружба не сломается никогда. Но Николас… он всегда был тем, кто ломал правила. Умный, яркий, харизматичный, но без каких-либо тормозов. Его выходки перешли все границы — университет не стал терпеть дальше. Его отчислили. А потом Нико просто исчез. Ыйджу сделал ещё одну затяжку и прикрыл на какой-то момент глаза. Он не мог забыть тот день, когда узнал, что Николас уходит. Уходит просто так. Не попрощавшись со своим другом. Теперь, спустя годы, он всё так же смеялся, всё так же делал то, что хотел, будто время не изменило его. Только теперь он стоял на другой стороне. Тогда друг, теперь — нарушитель, которого нужно ловить, штрафовать, а, возможно, когда-то и посадить. «Ты же мог стать другим», — прошептал брюнет в тишину. Но вместо ответа был лишь ночной ветер, играющий с занавесками. Ыйджу затушил сигарету в пепельнице и посмотрел на опустевшую улицу. Ему нужно было ложиться спать, но он не мог. Завтра всё повторится. Николас снова вернётся, снова нарушит спокойствие, снова заставит его злиться. Злиться на себя и на него.  И всё же, за этим раздражением была другая мысль, которую он не мог отбросить. «Может, я просто хочу, чтобы ты вернулся… человеком, каким ты был раньше». Его голос затих, растворившись в шуме далёкого города. Ыйджу затушил сигарету и вернулся в кровать. Сон всё равно не шёл, но завтра его ждала работа. Всё тот же город, всё те же проблемы. И, возможно, снова Николас.