Контрмеры

      19 лет спустя…       Одиннадцатилетний Сириус Поттер впервые собирался ехать в Хогвартс. Он стоял на перроне с родителями и держал в руках пушистого белого с рыжими ушками котёнка по кличке Пушок. Его знаменитый отец, Гарри Поттер, похлопывал сына плечу и уверял, что ему не о чём переживать: даже если он попадёт на Пуффендуй, они всё равно будут его любить.       — А если уж попадёшь на Слизерин, то можешь смело вытворять, что захочешь, и бесить директора. Он до сих пор питает слабость к своему любимому факультету и ничего тебе не сделает.       — Гарри, ну что ты говоришь! — упрекнула его мама Сириуса, Гермиона Поттер. — Если тебе не нравится Сне... профессор Снейп, то это ещё не значит, что нужно его бесить! Мы, между прочим, при нём на Пасхальные каникулы домой ездили...       — Да, а на первое апреля взорвали над его башкой навозную бомбу и потом весь день прятались...       — Так, это вот вообще тут ни при чем…       — Чего-чего? — заинтересовался Сириус, но родители перестали предаваться воспоминаниям и поочерёдно его обняли.       — А я? А как же я? — расстроилась маленькая кудрявая Роза, унаследовавшая от отца такие же выразительные ярко-зелёные глаза.       Сириус поймал укоризненный взгляд обоих родителей, приблизился и нехотя обнял приставучую сестрёнку. Раздался сигнал поезда, и, помахав родным на прощание, мальчик поспешил в вагон.       — Надо было ему хорька купить, чего мы ему котёнка дали, — заметил Гарри, смотря вдаль, где Драко Малфой и его жена Панси провожали сердитую на вид светловолосую девочку.       — Милая, хватит дуться! — громко пыталась её образумить мать. — Папа тебя всего раз в магазине забыл…       — Это только в этом месяце! — не соглашалась девочка.       — Зато теперь мою дочь весь Лютный переулок в лицо знает! — попытался подбодрить её отец.       Такие доводы девочку явно не устроили и, не дав себя обнять, она зашла в поезд, удерживая на руках полосатую королевскую змею.       — Хотя… может, Снейпа и надо было немного побесить, — заметила Гермиона, смотря в ту же сторону. — Зачем вот он список питомцев расширил? Некоторые явно могут быть опасны…       Столкнувшись у барьера, ни Поттеры, ни Малфои не сказали друг другу ни слова и трансгрессировали в разные стороны. Никто из них, конечно же, не мог видеть, как и предположить, что их дети окажутся в одном купе. Так уж получилось, что энергичный и любознательный Пушок убежал, когда Сириус заснул, и, поддавшись животным инстинктам, котёнок напал на облезлую крысу какого-то очень упитанного рыженького мальчика. Крыса тоже была, конечно, здоровая, но Пушка это не смутило. Как истинный хищник он прицелился, подпрыгнул и воткнул в бок добычи клыки. От внезапной атаки крыса тут же проснулась и завизжала.       — Ах ты тварь! — воскликнул пухлый рыжий мальчик, подскочив с места.       Он пнул котёнка своей мощной ногой и вырвал крысу. Пушок, как ракета, вылетел из купе и, жалобно пискнув, упал в ноги светловолосой девочки.       — Слабых обижаешь, боров? — враждебно спросила девочка, смотря на противника снизу вверх, и бросила в него змею.       Через десять минут она оставила мальчика с офидиофобией и ушла искать владельца «Пушка», как было написано на ошейнике котёнка.       — Ты потерял, — услышал Сириус, проснувшись, получил в руки котёнка и тут же вспомнил про манеры:       — О, спасибо. А я Сириус, а ты?..       — Шаула, — нехотя представилась девочка, как будто опасаясь насмешек, но новый знакомый смеяться не стал. — А что это у тебя там такое? — поинтересовалась она, заметив лежащую на сидении коробку, перевязанную алой ленточкой.       — А, это мне мама в дорогу тыквенное печенье дала… — смущённо ответил было Сириус, как будто бы тоже опасаясь насмешек, но их не последовало и он снова вспомнил про манеры: — Будешь?       — Давай.       Когда пострадавший медлительный рыжий мальчик наконец-то узнал, где искать Поттера, с которым ему настоятельно велели познакомиться некоторые и очень многочисленные родственники, было уже поздно. Новые знакомые, активно поедая печенье, вовсю болтали о жизни и том, какие их родители странные. И те и другие вроде бы при деньгах, но вечно не дают то одно, то другое. Купить могут, но не покупают.       — Мои говорят: «Это тебе не нужно», — ворчливо делилась Шаула.       — А мои говорят: «Ты ещё маленький для такого!», — энергично поддерживал Сириус.       — Вот-вот, и мне такое иногда говорят!       — Обидно так! А мне ведь уже одиннадцать лет!       — Вот! Мы ведь уже не маленькие!       — А я… — начал было рыжий мальчик, но увидел в купе Шаулу, поглаживающую котёнка, и вышел за дверь.       — Какой он странный… — заметил Сириус.       — С-с-с-слабак, — к его удивлению, прошипела с пола королевская змея и уползла из купе.       В отличие от Пушка, накормленного печеньем, она была очень голодна и решила проглотить хотя бы облезлую крысу, которую заметила чуть раньше. То, что крыса была необычной и прожила очень долго, для змеи не имело никакого значения: как-никак её саму неоднократно подвергали различным чарам, в том числе незримого расширения пасти и желудка. Не так давно змея проглотила сову, посмевшую требовать с её хозяйки плату за письмо, поэтому крысу она оценила как лёгкий перекус, который, как покажет время, окажется настоящим пиром и будет перевариваться в её объёмном желудке всю неделю.       Впрочем, разговорившимся детям не было дела до питомцев. Когда они наконец-то прибыли в Хогвартс, то во время распределения поняли из разговоров других, что их семьи явно не дружат. Однако для Шляпы это тоже не имело значения, и Сириус с Шаулой, не сговариваясь, угодили в Когтевран. Немного помолчав от неловкости, они снова придвинулись друг к другу и решили не писать родным о своём знакомстве.       — Да папе и по работе хватает с кем разбираться, — рассудил Сириус. — А маме и за Розой надо приглядывать, и за своим книжным магазином, и за нашим старым котом… тот на старости вечно какие-нибудь номера отмачивает… то табун кошек с котятами приведёт… то ёлку уронит или в камине изваляется… я когда совсем мелкий был, так он вообще в волшебный огонь сиганул и министра магии покусал в его же собственном доме, представляешь? Тот потом два дня в Мунго пролежал с распухшим лицом. Наверное, поэтому ни он, ни его близкие к нам в гости не заходят.       — А он не бешеный? Этот ваш старый кот… я слышала, животные этим серьёзно болеют… у магглов так точно.       — Да не, его проверяли. Старый просто, вот и отмачивает.       — А у меня папа и без старости отмачивает… — со вздохом заметила Шаула. — Да и какой смысл ему писать, если он потом всё равно многое забудет…       — А мама? Она у тебя как?       — Ну…       Девочка поморщилась и решила поговорить о другом. Впрочем, их мирная беседа очень быстро перестала привлекать внимание других учеников. Многие спешили поделиться впечатлениями от проведённого лета и показать друг другу какие-нибудь колдофото. Оживлённые обсуждения велись и среди преподавателей. Одна лишь профессор Трелони в этот день схватилась за сердце, увидев своим внутренним оком очень много всего необычного, но её многие считали странной, поэтому не обратили на её поведение никакого внимания. Сама же Трелони решила, что ей лучше напиться хереса и продолжать жить в своё удовольствие. Она уже слишком много всего предсказала, и в большинстве случаев это оборачивалось очень плачевно. Наверное, людям лучше не знать будущего, тогда они не будут тревожиться и пытаться его изменить.       Следуя примеру профессора Снейпа, чья рукопись уже не один год была на слуху, Трелони, преисполненная энтузиазма, ушла к себе в башню, чтобы написать свой шедевр. Как-никак книга про две враждующие семьи, чьи потомки полюбили друг друга, у магглов пользовалась большой популярностью, а значит, такая же могла бы покорить и волшебный мир. Трелони мечтательно вздохнула и решила, что наконец-то тоже разживётся благодаря своему таланту, только её книга будет намного лучше, чем у каких-то магглов. Её книга будет со счастливым концом.       Впрочем, ни Снейп, ни Поттеры, ни Малфои ничего о мыслях прорицательницы, как и о будущем, не знали и не могли знать. Для них всё развивалось неплохо. Вот уже девятнадцать лет они все жили спокойно.