Ястреб и дракон

      Молодому парню уже больше ничего не осталось. Впереди только пропасть, в которую он готов был окунуться с головой. Смирение. Он смирился со своей жизнью и со всем тем, что преследовало его на протяжении всего долгого пути к счастью. За те девять лет, что он провёл в этой временной линии, всё стало ничем, словно по щелчку пальцев. По доставляющему невыносимую боль щелчку пальцев. Боль, что пронзила его тело и медленно, кусочек за кусочком, пожирает его душу.       В течение последних трёх лет он полностью потерял связь со своими близкими, обрекая свою жизнь на никчёмное существование, смысла в котором парень не видел. Это был его последний шанс на исправление всего этого дерьма. Его лучший друг и тригер умер два года назад. Вернее сказать, его убили. Именно это событие послужило началом распада всего того, что Ханагаки старательно выстраивая камушек за камушком, склеивая эти кирпичики частичками своей души.       Сначала, всё шло более менее, но со временем становилось всё труднее. Такемичи постоянно спотыкался и падал, совершая непоправимые ошибки. После каждого такого падения хотелось опустить руки, но он продолжал. Продолжал и путался в этом клубке событий всё сильнее. Кажется, что чем больше он делал, тем больше терял.       Может весь мир был чашей огромных весов? По другому и не объяснишь этого стремления к порядку. Спасая одного, Такемичи терял другого. Это всё больше наталкивало парня на одну абсурдную мысль, что сейчас казалась ему уже не такой сумасшедшей, как раньше. Чтобы что-то получилось, нужно отдать что-то соответствующее. Но с жизнью человека, сравнится только жизнь другого человека. Этого Ханагаки отдать не был готов. Не был готов отнять чужую жизнь за счастье своих близких, пока не стало слишком поздно.       Только позже он понял, как облажался. Только после этого парень понял, что нужно переступить через себя. Но было уже поздно. Не осталось больше ничего. Перемещаясь во времени он только ухудшил всё. Неужто эта чёртова способность стоила стольких человеческих жизней? Да, она могла помочь, но брала взамен слишком много.       Такемичи хотел спасти всё больше людей, начал видеть даже в своих врагах хорошее. Не мог остановиться только на друзьях. Умирал от желания помочь всем. Раз за разом реальность сильной пощёчиной давала ему понять, что не он здесь решает, что он всего лишь пешка, которая ничего не может изменить. А парень хотел. Он хотел спасти их. Хотел, несмотря ни на что. Но его желание создавало ещё больше проблем. Такемичи понимал это, но всё равно продолжал. Парня после этого можно было назвать эгоистом, и это было бы правдой. Он продолжал перемещаться во времени и желать счастья для других, хоть это доставляло всем только больше боли.       Первым делом в этой, временной линии Ханагаки взялся за завоевание доверия Кисаки. Да, тот был его врагом, но это не отменяло того факта, что Тетта тоже человек. И он просто выбрал не тот путь для достижения своих целей. Парень просто не осознавал, что могут быть другие, менее радикальные способы завоевания девичьего сердца. Ханагаки потратил много времени и нервов на то, чтобы подружиться с ним. Кисаки оказался тем ещё упрямцем, но иногда с ним общаться было даже немного интересно. Такемичи постоянно улыбался и старался завести беседу. Иногда от этой улыбки у него сводило щёки.       По началу парень постоянно вспоминал прошлое, смотря на маленького Тетту. Вспоминал его фирменную усмешку, когда тот получал своё. От этих воспоминаний Ханагаки охватывало мелкой дрожью, но он продолжал натягивать улыбку и смеяться. Такемичи смог с ним нормально общаться только по истечении полугода. Вид маленького Кисаки уже не вызывал тех воспоминаний, да и общение с ним перешло на дружеское. Они теперь вместе обедали и разговаривали о куче мелочей. Это заставило Ханагаки немного расслабиться, но вскоре Такемичи пожалел, что был настолько наивным.       Первая неудача постигла его совсем скоро. Ханагаки не смог остановить Сано. Не смог сдержать его ненависть, что на этот раз была вызвана не сломаным подарком, а плохими воспоминаниями об этом дне. Такемичи пытался сдержать своего друга изо всех сил и успокоить его, но детское тельце не смогло сдержать такой порыв. Харучиё рассекли щёку осколком.       Ханагаки не смог это предотвратить, за что винил себя. Был ведь всё утро рядом, но не успел подбежать и удержать Сано. Когда Манджиро пытался вырваться, парень получил серьёзные повреждения, которые его, кажется, вообще не волновали. Он не обращал внимания ни на гематомы, которые вскоре налились фиолетовым, ни на несколько порезов, сделаных куском пластика. Парень продолжал удерживать Сано, находясь под шквалом бешеного сопротивления.       Он не отпускал друга даже когда Харучиё, опомнившись, попытался его оттащить, а недавно прибежавший вместе с Такеоми Шиничиро пытался оттащить своего младшего брата. Такемичи только крикнул старшему Сано, чтобы тот отошёл и позволил ему справиться одному.       Вскоре всё утихло. Майки плакал. Громко плакал, осознав, что сейчас натворил. Он тогда сразу же выкинул осколок куда подальше и пытался успокоить Ханагаки, хотя сам нуждался в поддержке. Такемичи навсегда запомнил этот день. Запомнил ужасающе громкий плач маленькой Акаши Сенджу, извинения и слова поддержки, что раз за разом шептал ему Манджиро и, на конец, тот страх и… жалость в глазах Шиничиро.       Глядя на эту жалость к себе, такому никчёмному, Ханагаки становилось лишь хуже. Он не смог ничего изменить. Парень не был достоин этой жалости, но всё равно видел её в чёрных глазах. Сожалел и Манджиро.       От всех этих извинений голова шла кругом, а чувство того, что только он виноват в этом лишь усилилось. Если бы он был немного сильнее, смог бы предотвратить чужие ранения и пострадал бы сам. Увечия, нанесенные ему самому, парня совсем не волновали. Но вот шрам, что останется на лице Харучиё, то отчаяние в глазах Манджиро и всё это беспокойство старших ещё как волновало.       Какая-то частица здравого разума глубоко внутри говорила Ханагаки, что он в любом случае не мог быть сильнее, он и так сделал много, но сам парень заталкивал подобные мысли куда подальше. Он мог. </i>Мог же ведь?</i>       Следующей его целью было спасение семьи Инуи. Загвоздка была в том, что парень совсем не знал, где располагался их дом. Знал район, но не дом. Такемичи день за днём, в свободное от школы время, скитался по улицам, где, предположительно, мог быть дом Сейшу, но ничего полезного не разузнал.       Времени до злосчастного дня оставалось совсем немного, так что Ханагаки начал расспрашивать прохожих на улицах, мол, ищет дом своего друга, но немного заблудился, а сам номер дома забыл. За день до катастрофы ему всё же удалось выведать информацию у одной милой старушки. Она указала прямо на дом. Это не могло не радовать, но расслабляться было рано.       В день «Х» он весь вечер караулил дом. Ещё не была известна причина пажара. Возможно, это была неполадка, но и шанс того, что это чья-то проделка, оставался. Сейчас такое время, что нельзя быть неготовым к этому.       Когда время близилось к восьми вечера внезапно послышался громкий звук разбившегося стекла. Ханагаки сорвался с места и побежал к дому. Как он и подозревал это был поджог, но злоумышленики уже успели скрыться. Единственное, что увидел Такемичи — три фигуры в чёрных толстовках с капюшонами. Судя по голосам, это были подростки, а из их криков можно было понять, что сделали они это ради шутки. Всего лишь спор, который мог забрать за собой несколько невинных жизней, но подростки явно об этом не подумали. Или не хотели думать.       Ханагаки пытался выломать закрытую дверь, но он лишь терял время. Мальчик под взволнованые крики прохожих схватил кусок кирпича, что по удачным обстоятельствам оказался на клумбе, и швырнул его в окно. Стекло разбилось вдребезги, но Такемичи было наплевать. Забравшись в дом и параллельно изрезав себе все руки и ноги о торчащие осколки, парень принялся осматривать дом. Огонь стремительно растространялся по помещению, Ханагаки сделал хуже тем, что разбил ещё одно окно, ведь за счёт большого количества кислорода пламя разгоралось только сильнее. Такемичи не стал терять время и, прикрыв нос и рот рукавом, вбежал вглубь здания.       Первым он вывел Сейшу, ведь тот был ближе к очагу пламени. Ханагаки распахнул входную дверь и вытолкнул мальчика на улицу, пока тот кричал про свою сестру. Тут же парень вбежал на второй этаж и начал открывать двери комнат одну за другой, пока не нашёл девушку, что потеряла сознание. Такемичи подхватил её и побежал к лестнице. Но та уже загорелась, как и коридор. Ханагаки выдохнул и побежал вниз, стараясь наступать только на те участки лестницы, что были ещё более менее целы. Тут парень уже почти выбежал из дома, но услышал треск прямо на пороге. Такемичи мгновенно среагировал и откинул девушку в сторону её брата, на самого парня в то же мгновение упала отвалившаяся воспламенённая деревяшка, что прожгла его одежду и достала до самой кожи.       Ханагаки кричал, было до безумия больно. Глаза заволокло пеленой слёз и парень свалился прямо рядом с порогом. Последнее, что он видел перед тем как полностью потерять сознание, это то как девушка пришла в себя и даже почти не пострадала. К ним подбежал ещё один мальчик. Коконой, догадался Такемичи уже проваливаясь в темноту.       Очнулся парень только в больничной палате. Возле его койки была уйма народу: Шиничиро, Эмма и Манджиро Сано, с ними и Харучиё и Сенджу, но самыми главными в этой толпе были Сейшу и Акане. Девушка держала Ханагаки за руку и, сидя на стуле возле него, склонила голову, шепча что-то похожее на молитву, кажется, даже по началу не заметив, что Ханагаки пришёл в себя.       Затем следовала череда благодарностей и наставлений.       Манджиро и вовсе остался с Такемичи и никуда не отходил первое время. Сано постоянно напоминал Ханагаки, как он волновался, но Такемичи был искренне рад, что с семьёй Инуи всё в порядке и уже всё равно на шрам от ожёга, который с этих пор тянулся от его плеча до позвоночника, проходя через лопатку.       Со смертью Шиничиро парень справился, не без перелома, конечно. Да, он пытался переубедить Баджи и Казутору, но ничего не вышло, ведь эти два упёртых барана, всё равно решились на ограбление. Ханагаки просто подбежал в нужный момент и прикрыл Шиничиро от удара. Кость Такемичи тогда с громким хрустом сломалась, но Сано был спасён, а это — главное.       Казутора не был изгнан из банды благодаря Ханагаки, который поручился, что такого больше не произойдёт. У Такемичи получилось изменить всё и, казалось бы, жизнь наладилась. Но эта иллюзия счастья не могла длиться долго, расколовшись в день его четырнадцатилетия.       В этот день Шиничиро Сано насмерть сбила машина. Он возвращался домой после рабочего дня. Скончался на месте. Злоумышленник был найден в своей квартире мёртвым. После этого дня Ханагаки перестал праздновать свой день рождения, ведь эта дата в его календаре навсегда окрасилась в чёрный. Все в округе были погружены в траур. Особый удар потеря Шиничиро нанесла именно его семье.       Такемичи было плохо от одной мысли о том, что он снова потерял кого-то дорогого, но парень считал, что лучше никому не знать о его переживаниях. У всех и так много своих проблем, лучше просто притвориться, что всё хорошо и продолжать улыбаться. Но даже самая яркая улыбка когда ни будь даст трещену.       Следующим умер Кейске. Досмерти забит шайкой неизвестных хулиганов. Предположительно напали со спины. Черепно-мозговая с сильной потерей крови.       Две недели спустя загорелся дом семьи Шиба. Причина не была определена. Брат с сестрой погибли.       В этот день у Такемичи случилась паническая атака.       Он понимал, что этим всё не закончится и в конечном итоге оказался прав. Ещё через месяц в драке был застрелен Чифую Мацуно. Три месяца спустя в парке аттракционов произошёл несчастный случай. Конструкция колеса обозрения не выдержала. Погибло девятнадцать человек, в том числе и Кен Рюгуджи вместе с Эммой Сано. Недолго ожидая и братья Кавата погибли в автомобильной катастрофе. Пьяный водитель на всей скорости не вписался в поворот, задевая два мотоцикла. Братьев откинуло на тротуар. Такемичи уже не знал что делать. С каждым днём людей, что дороги ему, становилось всё меньше и меньше. Заключительной точкой стал сам Сано Манджиро. Парня пырнули, когда тот вышел из дома в позднее время. Долго он не протянул, когда прибыла скорая помощь Сано был уже мёртв. 23:54. Ханагаки навсегда запомнил эти четыре цифры, что были временем смерти Манджиро.       Такемичи после всех этих событий закрылся в себе. Парень просто не знал как справляться с тревогой, что накатывала каждый раз, когда он выходил из дома. Ханагаки казалось, что что-то плохое обязательно произойдёт. Да, в школу он ходил и даже иногда общался с друзьями и со своей девушкой. Только вот на уроках совсем не обращал внимания на тему и часто уходил в свои мысли. Парень попросту боялся, что если он продолжит общение с оставшимися, дорогими ему людьми, он всех потеряет. Но и оставаться совсем один не был готов. Поэтому ему оставалось только натянуть свою привычную улыбку и делать вид, что всё как и раньше, будто ничего и не было.       Друзья не могли не заметить странного поведения и сильно волновались, но Ханагаки становилось только хуже от понимания того, что он недостоин подобного волнения о себе. Он — лишь никчёмный лгун, что даже спасти никого не смог. Конечно, они не сразу заметили. Состояние Такемичи шло на попятную ещё после смерти Чифую, но после смерти триггера спад был слишком велик.       На нервной почве парень стал стремительно худеть. Есть почти не хотелось, да даже если и хотелось, то пища надолго в желудке не задерживалась, так и норовя выбраться наружу после очередной галлюцинации. Кровь и трупы. То ещё зрелище во время завтрака. Сам приём пищи стал для Ханагаки чем-то ужасно неприятным. Конечно, с друзьями он старался есть, чтобы не вызывать лишних подозрений, но, как и говорилось ранее, еда надолго не задерживалась. Вкус уже сам по себе начинал вызывать приступ тошноты. Такемичи только пил воду или же ел что-нибудь простое и безвкусное при необходимости. Да и то только когда чувствовал дрожь в руках или же слишком сильную слабость.       Парень изредка виделся даже с Мицуей. На этих встречах они обычно просто прогуливаясь по какому-нибудь парку или же сидели в дешёвой кафешке, разговаривая обо всяких мелочах. Смерть друзей так же сказалась и на Такаши, но парень продолжал жить, ведь у него ещё было две младшие сестрёнки. Он жил, а не существовал, как Ханагаки. Большую часть времени дома он сидел в комнате, а от матери, которая не особо интересовалась его жизнью, было просто отговориться. Просто сказал «я уже поел» или «я делаю уроки» и ты больше и слова от этой женщины не услышишь. Хотя дома она не часто бывала. Всё на работе засиживалась допоздна или же вообще по несколько дней домой не приходила. То на работе заночует, то у подруг, ну или же просто, как и многие работяги, решит выпить чего-нибудь крепкого после тяжёлого рабочего дня.       В доме Ханагаки, сколько мальчик себя помнит, мать всегда говорила, что в алкоголе ничего плохого нет, но и злоупотреблять не стоит. Многие скажут, что она плохая мать, раз говорит своему ребёнку подобное, но сама женщина так не считает. Ведь если всё запрещать, то ребёнок только сильнее этого захочет, а вот если сразу сказать правду, то и желания, как такового, не будет. «Немного можно, ведь сегодня праздник, если ты, конечно, хочешь» — говорила она. Такемичи иногда брал немного из запасов матери, чтобы расслабся в особо тяжёлые моменты. Чувство лёгкого алкогольного опьянения помогало развязать клубок тревожности, затуманить навязчивые мысли. Говорят, ко всему привыкаешь. Так и произошло, организм мальчика немного привык к спиртным напиткам и эта расслабляющая дымка уже не приходила так быстро. Ханагаки пришлось искать другие способы расслабся.       О причинении самому себе увечий речи и не шло. Слишком уж заметно, если о подобном кому-то из его друзей станет известно, парня просто сожрёт чувство вины перед другими. Там более к психологу парень ой как не хотел. Ему прямая дорожка в дурку со своими путешествиями во времени.       Вторым вариантом стал табак. Среди его знакомых были курящие и Такемичи не раз слышал о том, что это помогает расслабиться. Были и минусы, ведь ему не хотелось попасться, а сигаретный дым оставляет давольно сильный запах, но с ним можно было справиться обычной жвачкой и одеколоном.       Выбор пал именно на них. Сигареты. Найти ларёк, где продают без паспорта труда не составило. Продавец, молодой парень, для которого была важна выручка, а не правила, охотно пользовался отсутствием камер в помещении и продавал что угодно и кому угодно.       За первой затяжкой последовал громкий и продолжительный кашель. Как только он прекратился, Такемичи сделал ещё одну и снова закашлялся. Горло драло, но парень продолжал. Сигарета дотлела до фильтра и парень кинул бычок на асфальт и затушил подошвой кроссовка. Несмотря на неприятные ощущения, Ханагаки подметил, что сигаретный дым и вправду помог. Мысли не вились в гнёзда и вообще будто пропали. Такемичи достал ещё одну сигарету и закурил. Кашель уже не был таким сильным. Через четыре минуты возле первого окурка лежал и второй. Парень достал мятную жвачку и закинул освежающую подушечку в свой рот.       Курение и вправду помогало. Парень, конечно, старался не злоупотреблять, но зависимость от едкого дыма слишком быстро охватила его. Просыпаясь с утра пораньше Ханагаки вставал с кровати и начинал своё утро с никотина. После школы тоже выкуривал одну, а дальше уже смотря по обстоятельствам. Иногда не удавалось покурить пару тройку дней из-за матери или друзей, при которых он не показывал своей новой маленькой зависимости. Ведь эти разговоры о вредности — последнее, что ему нужно было сейчас. Доходило даже до маленькой дрожи на кончиках пальцев.       Ближе к шестнадцати, связь с оставшимися друзьями совсем натянулась. Такемичи было всё труднее поддерживать лицо. Парень начал всегда отказываться от прогулок или же ночёвок. Мицуя же, в конечном итоге, поймал парня за курением. Произошло это когда Ханагаки решил навестить храм Мусаши с тлеющей сигаретой в зубах, совсем не ожидая увидеть там Такаши. Тот, по видимому, тоже решил вспомнить прошлое, но не в очень подходящее время. Ханагаки отчитали, как маленького ребёнка, а чувство стыда не позволяло ему хоть что-то ответить против. Весь его образ счастливого мальчика оказался вмиг разрушен. Он даже не попытался натянуть улыбку на лицо. Наступил тот момент, когда его яркая улыбка дала серьёзные трещины. Он не продержался и двух лет. Слабак. Глаза парня тоже потеряли притворный блеск и, кажется, в тот момент частичка его души откололась. Кончики пальцев предательски затряслись, а паника накатывала волнами. Ханагаки нуждался в никотине больше, чем в кислороде на данный момент. Рука палезла в большой карман свободных штанов и выудила оттуда полупустую пачку сигарет.       — Прости. — Тихо прошептал Такемичи, пытаясь трясущимися пальцами найти в другом кармане зажигалку, пока новая сигарета покоилась меж губ обладателя охрипшего голоса. И вот Ханагаки всё же удаётся поджечь никотиновую палочку и он облегчённо вздыхая выдыхает клуб ядовитого дыма. Парень не знает перед кем он сейчас стыдится. Перед Мицуей за то, что пришлось разрушить свой образ счастья. Или же перед самим собой за то, что не смог удержать этот образ достаточно долго. Такемичи навсегда запомнит лицо Такаши в тот момент. Полное замешательства и… что это было? Вина? За что он чувствовал вину? За то, что сразу не заметил состояния друга, или за то, что не уберёг? В любом случае, Такемичи не хотел видеть эту эмоцию на другом родном лице.       После этого случая вся связь с друзьями была полностью потеряна. Начались летние каникулы, а Ханагаки нашёл себе новое увлечение. Он решил собирать информацию про гопников, а в последствии копал и под преступные организации. Парень начал скитаться по ночным завидениям Токио. В основном это были бары, где скитались всякие оборванцы. Отличное место для поиска различной информации.       Ничего стоящего так быстро не найдёшь. В этих «горах» обычно обитали только «крысы». От шестёрок много информации не возьмёшь, но от рыбки побольше — ещё как. Конечно, это было трудно и далеко не в каждое заведение его пускали, но тот кто хочет — всегда найдёт.       Ханагаки потратил два месяца на то, чтобы выйти на след преступной группировки «Орлы» и ему удалось даже проникнуть в их ряды. Информацию добывать стало в разы легче. Эта шайка промышляла заказными убийствами и держалась на плаву ещё с 90-х. Ещё месяц потребовался на заполучение доверия. Первое убийство далось трудно. Это был толстый мужчина лет пятидесяти, что задолжал главе крупную сумму. Парня потом это ещё долго гложило, ведь у того мужика, возможно, была семья, но ради информации он был готов пойти на что угодно.       Только теперь он начал понимать Манджиро с его тягой к отдалению от внешнего мира. Такемичи не думал, что заздёт так далеко, пока не узнал, что они убивали и подростков. Ханагаки выбило весь кислород из лёгких, когда один из шестёрок хвастался убийством Сано Манджиро. Эти придурки не разбирались в группировках обычных подростков, но каждый знал, что Сано был большой занозой в заднице. Парень думал, что своими же руками придушит того уёбка, но вовремя себя остановил. Тогда его чувства смешались в гигантский непонятный клубок. С одной стороны ярость и гнев, а с другой — печаль. Он не хотел лишний раз вспоминать друга, что и без того время от времени являлся ему в виде галюцинаций. Казалось, он шёл по верному пути, но организацию уничтожили, а босса убили. Такемичи было всё равно на это, он не привязался ни к кому из уёбков, его волновала только оборваная ниточка информации. Дальше он не смог разузнать ровным счётом ничего. Пока в его жизни не появилась золотая жила под именем Нобуо Сибата.       Ханагаки повстречал этого тридцатилетнего мужчину в одном из баров. Крайне захудалое местечко, находящееся в подвале неблагополучного района. Парень по началу даже не обращал внимание на этого чёрноволосого мужчину с ужасающим шрамом на лице, но со временем они как-то разговорились. Оказывается, Сибата уже давно ходит в этот бар, почти со дня его открытия. Такемичи же поделился тем, что часто посещает подобные заведения. Нобуо лишь коротко посмеялся и даже не упрекнул подростка в подобном образе жизни. Потом были разговоры про преступный мир. Мужчина хоть и не сразу, но всё же рассказал о своём прошлом. На выяснение всех деталей ушло два месяца. Сибата, в девяностые был вынужден работать на преступную групировку, из-за долгов своей разгульной матери, и потребности содержать свою младшую сестру, но ситуация совсем накалилась и семья Сибата, состоящая из брата с сестрой, захотела сбежать из организации. Плата за уход была слишком высока. Его сестру убили, а самого его изуродовали, выколов глаз и оставив несколько длинных шрамов на скуле. Ханагаки был поражён этой историей о человеке, что потерял всё и сам рассказал свою историю, утаив про свою способность. Ему стало в разы легче после этого разговора. Такемичи уже много лет не мог выговориться. Доверие к Нобуо возросло и, кажется, у Ханагаки появился новый друг. В глазах Сибаты он видел только полное понимание и ни грама жалости, как раз то, что ему сейчас и было нужно. Встречи в баре продолжились, пока в один момент новоиспечённый друг просто не перестал приходить. Через неделю по новостям крутили репортаж о его убийстве.       Такемичи потерял ещё одного друга. Безумно хотелось плакать, но он так и не смог проронить ни одной слезы. Глаза были сухими, а душа потеряла ещё один кусочек.       После этого Ханагаки понял, что в этом мире слишком много людей, нуждающихся в помощи и одному человеку ни за что не справиться. Только сейчас парень полностью осознал насколько же он был ничтожен, когда говорил те слова. «Я всех спасу». Звучит, как несбыточная мечта. За чужую жизнь нужно заплатить чем-то равносильным. Хватит ли его души? Если хватит, то он отдаст всего себя на истязания судьбе, если же нет, то искупает руки в крови. Он наконец понял, что готов на это. Готов замарать руки ради своих друзей. Готов пойти по такому же пути, что и Манджиро когда-то, хоть и обещал тому, что не сделает этого никогда. Какой же он всё-таки обманщик.       Всего один шаг над бездной и Такемичи сделает его. Сделает во что бы то ни стало. Возможно, впереди его ждёт только мрак. Но он готов к этому. Готов, как никогда. Готов отдать всё за исполнение своей цели.       Парень закрывает глаза и делает этот шаг. Последнее, что он слышал это чьи-то вопли и хруст собственных костей. Он больше ничего не видит и ничего не слышит. Только волна расслабления накатывает на его тело после боли. Это конец?