Луна инкорпорейтед 5.0

Джек долго приходил в себя, то выныривая из забытья, то снова погружаясь в темноту. Ему казалось, что он плывёт куда-то на большом кожаном диване, прикованный к нему как к галере. — Джеки, подъем, — раздался неприятный, хорошо знакомый голос и холодная вода выплеснулась Джеку на лицо. — Мать твою, — воскликнул Джек и, протерев лицо предплечьем, открыл глаза. Над ним, ухмыляясь отвратно, стоял никто иной, как Джерри — человек-колоноскопия, он же ректальный фокусник, он же просто уебан. — Джери, ты ёбнулся? — сказал Джек, садясь. Больно резануло шею, сзади звякнула цепь. Сесть Джек не смог, его в лежачем положении удерживал ошейник, пристегнутый к чему-то. Джек пощупал шею. Ошейник был другой — массивный, металлический. — Джерри! Сука! Ты что творишь?! — заорал Джек. — Тише, тише, мой друг! — сказал Джерри. Он стоял на безопасном расстоянии, там, куда Джек не мог дотянуться ни руками ни ногами.. — Я всё тебе разъясню. Тебе, я обещаю, не понравится, зато всё будет ясно. Джерри подвинул какое-то сиденье и сел рядом с диваном, на котором лежал Джек. Судя по бетонному потолку, находились они в каком-то нежилом помещении, ну или в очень бомжацком. С другой стороны кожаный диван... Может это какой-то особенный лунный лофт? — Ты же помнишь, как Стивен меня прокинул? — спросил Джерри. — Стивен и меня прокинул, — сказал Джек, причём жёстко. Конечно я помню! — Вот, тогда ты меня должен понять, — сказал Джерри, разглядывая Джека, как ему показалось, плотоядно. — Я остался без средств, с одними долгами. Стивен мутил местами не очень законные схемки и у меня мало шансов было найти настолько же прибыльное местечко. Тогда то я и встретил моего напарника и друга, — Джерри куда-то указал рукой. Джек, приподняв голову, старательно скосил глаза и увидел сидящего и наблюдающего за разговором лысого брутального мужика. — Мир да любовь, — сказал Джек. — Я тут при чем? — Ах, остряк! — сказал Джерри. — Мы создали команду для участия в “Лунном коллизее”, — сказал Джерри гордо. Знаешь, что это такое? — Понятия не имею. Очередная ёбхерня? — Не, красавчик. Это гладиаторские игры. Запрещённые, конечно. Самые настоящие гладиаторские игры. До крови, до смерти! Популярность их среди элит зашкаливает! — Бля… — Джек нервно сглотнул. Сердце забилось ещё быстрее. — Я тебе зачем? — Я то знаю, какой ты боец, Джек, — сказал Джерри. — А мне на большой турнир нужен лучший боец. Им будешь ты! — Джерри, я растерял форму… — попробовал соврать Джек. Джерри рассмеялся. — Ага, как же. Я вижу твои бицепсы. Чтобы ты и растерял форму? Нет, Джек. Тебе придётся для меня драться. — Да иди ты на хуй! — заорал Джек. — Тебя за участие в этом дерьме самого в рабство засунут! — Ха… Дорогой, это если поймают. А не поймают знаешь почему? Потому что не ловят. Помнишь что я говорит про популярность мероприятия среди элит? У колизея такая крыша, что тебе и не снилось! — Не буду я в этом участвовать! — воскликнул Джек. — Убьёте меня? — Не… — сказал Джерри. — Если мы не придём к соглашению, а я уверен, что мы придём, я тебя продам. Но не официально, с бумажками и договором, а по-свойски продам одному интересующемуся типу. И не на оставшиеся сколько там тебе лет осталось? Четыре? Три? А пожизненно Джек. Потому что никто тебя не найдёт. Джек почувствовал, как бледнеет, холодный пот покрыл лицо. — Джерри… — сказал Джек охрипшим внезапно голосом, — а где гарантии, что ты меня у себя в рабстве на пожизненно не оставишь? Или не убьешь? — Ты меня знаешь, Джек, — я обещания выполняю, — сказал Джерри. — Ты нам поднимешь бабок на этом турнире, подготовишь себе смену и я тебя сам на землю доставлю. У меня есть связи нужные. — Ага, я тебя знаю, Джерри, ты редкое брехло, — сказал Джек, чувствуя подступающее отчаяние. — Слушай… Давай решим миром. Есть люди, которые очень много за меня заплатят. Реально много. Мы с ними мирно свяжемся и всё будет шито-крыто. — Джек, друг, — сказал Джерри самодовольно, — мы на тебе поднимем такие бабки, что твоя стоимость в сравнении с ними — копейки. Давай так — я с тобой поделюсь. Пять процентов — твои. Я уверяю тебя, это будет сумма с пятью нулями, если ты выиграешь мне турнир! — Чтобы ты и расстался с такими деньгами? — Джек вздохнул и в отчаянии запрокинул голову. — Теперь я точно знаю, что брешешь. — Джек, я не хотел переходить от пряников к кнуту, но ты меня вынуждаешь, — сказал Джерри. — Во-первых я могу тебя без тренировок, без подготовки просто выпихивать на арену. И либо ты, либо тебя. Мне нужно твоё согласие. Во вторых, как я уже сказал, я тебя могу продать и ты всю оставшуюся жизнь будешь на хуях скакать. А можно заодно член с яйцами тебе отрезать, чтобы точно было понятно, как с тобой ебстись. В третьих — ошейник на тебе очень крутой. Он тебе такие ощущения устроит, что ты умолять меня будешь, чтобы я тебе драться на арене разрешил. — Блять, блять, блять! — заорал Джек и провёл ладонями по лицу. — Ты мне просвета не оставляешь?! Какой мне резон просто не сдохнуть в такой ситуации? Ты думаешь я от жизни такой кайфую? Ты, сука, вообще понимаешь, что это не жизнь нихрена?! — Джек, спокойно. Я тебе потому с пряников и начал. Во-первых бабки, я тебе дам бабок, выйдешь богатым человеком! Потом — клянусь, выиграешь турнир, подготовишь себе замену — отпущу на все четыре стороны! И в третьих — я тебе создам роскошные условия! Будешь жить как мажор! Массаж, шмотки, девочки, всё что душа пожелает! — Короче, — раздался низкий, хриплый голос лысого мужика, — ты слушаешься — и у тебя всё заебись, бабки, девочки, нормальная еда и через несколько лет будешь свободен. Не слушаешься — драться на арене ты всё равно будешь, никаких поблажек и регулярные наказания ошейником тебе гарантированы. Ты, конечно, можешь сдохнуть. Будет досадно. Но ты нам почти бесплатно достался. Мы переживем. Понял? — Да куда уж понятнее… — сквозь зубы произнёс Джек. — Тогда для закрепления договорённости Джерри тебя трахнет, а я посмотрю, насколько ты послушный, — сказал лысый. — Иди нахуй! — воскликнул Джек. — Никакой ебли, иначе нет никакой договорённости! Лысый встал над Джеком и посмотрел на него преувеличенно печально. Дичайшая боль разорвала тело Джека, лишив его возможности дышать и двигаться. Казалось, что боль пульсирует в каждой клетке его тела. Это было не электричество, это было что-то новое. Чьё-то блин гениальное изобретение. Джек даже не сразу понял, когда ошейник перестал его терзать. Его била крупная дрожь, по телу волнами, медленно отступая, проходила дрожь, цвета казались слепяще-яркими, звуки гулкими и громкими. Джерри что-то говорил, но Джек не мог разобрать слова. Закрыв глаза, Джек постарался расслабиться и медленно дышал какое-то время, лёжа бездумно на диване. — Учти, — раздался через некоторое время хриплый голос лысого, — ошейник врубится, если ты попробуешь выйти за периметр базы. Ошейник врубится при любом резком движении рядом со мной или Джерри. Если он врубится, он будет работать, пока кто-то из нас его не отключит. Это очень неприятно ощущается, но, как мне гарантировали, это не так уж и вредно, так что ты не сдохнешь. Это даже полезно — лечит от депрессии. Тут я, кстати, не шучу. Джек лежал, не открывая глаз. Способность мыслить вернулась к нему и мысли были безрадостными. — Как вы меня нашли? — спросил он хрипло. — Отслеживание лиц, — сказал Джерри. — Я долго ждал, Джек, когда ты выйдешь из своего укрытия! Джек думал, насколько реально, что Марк бывает на этих боях… Или что Марк общается с теми, кто на них бывает? Насколько реально, что информация о нем дойдёт до кого-нибудь из тех, кто его ищет? Это не показалось Джеку невозможным. Нужно только дождаться, подумал он. Дожить. А именно с этим могут возникнуть проблемы. В такой опасной для жизни жопе он был только однажды — когда был аду, под безжалостным южным солнцем. Никогда не хотел туда возвращаться. Джек услышал, что Джерри подошел и почувствовал, как он отцепил цепь от его ошейника. — Я так полагаю, мы всё обговорили, Джек, — сказал Джерри. Джек открыл глаза, сел, потирая шею и огляделся. Находился он будто бы в берлоге внезапно разбогатевшего подростка. Здесь были кожаные диваны, огромный бар, бильярд, экран в полстены, бассейн и крутой сферический симулятор полного погружения. И всё это — в огромной бетонной коробке. В бассейне Джек с изумлением увидел голую блондинку с кудрявыми короткими волосами. На ней был розовый ошейник с бантом. Она кукольно-огромными глазами посмотрела на Джека и улыбнулась. — Иди промывайся, Джек, — сказал Джерри, довольно улыбаясь, — ты, я думаю, снова узкий как как мальчик. Не терпится распаковать. Джек поморщился. После шока он медленно думал. Сопротивляться — снова будет ошейник. Потом снова и снова. Ну, допустим, рано или поздно наступит отруб, ок… А потом всё это продолжится? Нет, это невозможно выдержать. Никто не выдержит. Это такая боль что кто угодно сломается. Не сопротивляться — ублюдок Джерри со своим длинным шлангом залезет к нему в жопу. Все по-прежнему. Блять… снова рабство. Джек со стоном поднялся. Тело слушалось плохо. — Где здесь душ? — спросил он. — Вон за той стеклянной дверью прямо до конца, — сказал Джерри. Джек кивнул и пошёл. За дверью оказался такой же бетонный коридор. Слева были двери, справа большое пространство с несколькими столами, бар и кухня. За баром сидели четыре блондинки в одних микроскопических шортиках и в одинаковых розовых ошейниках с бантами. Они негромко разговаривали и что-то пили. Когда Джек вернулся, рабыня уже вылезла из бассейна и, стоя на одной ноге, вытиралась большим белым полотенцем. — Ну ка, Джек, — Джерри подошёл к нему и окинул его плотоядным, масляным взглядом. — Всегда был моим любимчиком. Теперь уж я с тобой всё попробую, что всегда хотел. Как только освобожусь от ошейника, я тебя убью, Джерри, подумал Джек. И тебя, и Мадлен, заодно. И ёбаного Дрейка насажу на пожарный гидрант, а потом вышибу мозги. — Не описайся от радости, — сказал Джек и стянул с себя свитшот. Он скинул ботинки, снял носки и стянул с себя джинсы вместе с бельём. — Умница какой, — сказал Джерри. — Вставай на диван ко мне жопой. Лысый бросил Джерри что-то. Тот поймал. Джек разглядел в его руках большой тюбик. И на том спасибо. Джек встал, как было велено и опустил голову. Джерри подошел сзади и принялся мять и сжимать ягодицы Джека. — Какая всё же отличный жопа, — сказал он и хлопнул ладонью по ягодице. Джек даже не вздрогнул. Джерри выдавил любрикант, прижав носик тюбика к анусу Джека. Тот почувствовал холодный гель внутри себя и поморщился. — Спорим, давно у тебя больших хуёв не было, — сказал Джерри. Джек услышал звук расстёгиваемой молнии. — Изголодалась задница. Сейчас как всосёт меня. Джерри пристроился и надавил. — Чтоб у тебя хуй сломался, — ответил Джек, чувствуя, как член Джерри проскользнул внутрь его тела. Джерри вошел до упора с довольным стоном. Джек про себя отметил, что до операции на кишечнике, это было больнее. — Давай, давай, двигай жопой, — воскликнул Джерри, стремительно ускоряясь. Он входил до упора, каждый раз до боли сжимая пальцами ягодицы Джека. — Ох, моя любимая задница! — не затыкался он. — У нас столько всего впереди! Джек опустил голову на скрещенные перед собой руки и молча терпел. — Давай. Джеки, подрочи себе. Я хочу, чтобы ты подо мной кончил! Джек ещё в прошлые разы привык к этой херне с Джерри. Он принялся себе дрочить, поднял имплантом член и спустил, охнув и изобразив напряжение мышц. — Да, да, да! — проорал Джерри, вдалбливаясь в Джека и, хлопая его со всей дури по ягодицам, кончил в него. Джек опустил зад и лёг на диван, мрачно глядя на свои руки. Приехали. С утра впервые за полтора года надел ошейник, а уже днем приходится подставлять жопу. Отлично. Заебись. — Знаешь, что я подумал? — сказал Джерри. Он отошел к бассейну, взял у рабыни полотенце и принялся им вытираться, — Я тебе на днях вставлю пробку в задницу. Помогу расслабиться после тренировки. Чтобы ты к ночи был у меня готовый и сочный. Барри, всё это время сидевший в стороне в кресле, рассмеялся. — Джерри, прекрати, — сказал Джек хмуро, — ну нахрена? — Ты думаешь я это чтобы тебя позлить? — спросил Джерри. — Клянусь, нет! Я реально этого очень хочу причем давно. Не ссы, тебе понравится. Я обещал сервис — будет сервис. Девчонки тебе хоть до ночи отсасывать будут. Пробка сзади будет доставлять, девки спереди. Полный фарш. Чего тут печального? — Ну ты и мудак… — произнес Джек, встал и, взяв с собой свою одежду, как был голый пошёл в душ. В душевой Джек включил тропический душ, встал, прислонившись лбом к стене и стоял под струями воды, представляя себе, как они смывают с него гнусь. Не может быть такого, чтобы слухи о нём не дошли до Чарльза или до Марка. Джерри просто не знает с кем связался. Но для того, чтобы слухи эти появились, нужно показаться публике. И выжить.