Ты полюбишь меня одним февральским вечером.

Никто не гладил Маттиаса ранее, особенно, в попытках успокоить, принести извинения.. Возможно, именно от осознания этого, он и не оттолкнул от себя почтальона, что не переставал извиняться, уже не так громко, больше полушепотом, но также тараторя. Чернин, сам того не понимая, стал ластиться к руке Виктора, словно он был, брошенным на улице, котенком, так давно жаждущим хоть немного ласки, а не вечного гонения из стороны в сторону, вечных криков и осуждения. Чувствовалось спокойствие, и это пугало не меньше, однако.. Это предчувствие, что перед ним действительно неплохой человек, не покидало его. Наконец, Маттиас отстраняется от теплой руки, томно вздыхая в очередной раз, но на сей раз, подняв голову, пусто взглянув на Гранца. Вновь кивание головой в знак прощения, показывая, что он совсем не злится на него, ведь тот совсем его не знает.. Быть может, из этого выйдет что-то неплохое? У них завяжутся дружеские взаимоотношения? Звучало невозможно для Чернина, но предчувствие словно заставляло его быть на грани того, чтобы уже поверить в это. - вы не злитесь, мистер Чернин..?, - с украдкой спрашивает почтальон, хлопая, широко распахнутыми глазами, но стоило Маттиасу лишь качнуть головой в отрицание, как на лице Гранца вновь появилась широкая, радостная улыбка, словно еще чуть-чуть, и он запрыгает на месте от счастья.