Сборник драбблов по Haikyuu!!

      Ханахаки — с этой болезнью мир познакомился не так давно, всего пять лет назад, но даже за этот небольшой промежуток она успела доставить много хлопот. Вначале, это был просто миф, грустная детская сказка, которую родители рассказывали своим чадам. Однако, всем известно, что в сказках зачастую за основу берутся реальные события, правда, немного приукрашенные. И люди продолжали верить в то, что это всего лишь обычная сказка, если бы в один день не стало известно о смерти молодого парня. Причиной стало удушье этими самыми цветами, которые прорастали внутри, опутывая сердце и другие органы. Естественно, вскрытие и детальное исследование данного случая шокировало не только врачей, но и весь мир, а новая «любовная» болезнь разнеслась по миру как самый беспощадный вирус. Почему «любовная» болезнь, все просто, — после тщательного изучения новых больных, стало известно, что каждый страдал от неразделенной любви, а новый день встречал их невыносимой болью и кровавым кашлем с лепестками цветов.       Ученые потратили целых два года, чтобы хоть как-то найти способ бороться с данной болезнью. И можно сказать, что им это удалось, точнее, они выявили два способа борьбы с Ханахакой. Первый способ был довольно сложным, поскольку для того, чтобы избавиться от болезни, человек, к которому испытывали чувства, должен был ответить взаимностью, что не всегда срабатывало. Второй же — хирургическое вмешательство. Данный способ был гораздо проще в выполнении, ведь человеку просто удаляли внутри все цветы, и он мог дальше спокойно жить, ни о чем не переживая. Однако, пусть второй способ и был проще, в нем был один огромный минус — вместе с болезнью человек навсегда лишался чувств, не в состоянии больше испытать радость, грусть, а также и любовь. Поэтому, к нему прибегали лишь в крайнем случае и только те люди, чья любовь к определенному человеку не изменялась на протяжении долгого времени.       Были также случаи, когда на ранней стадии болезнь отступала, поскольку чувства угасали, не успев перерасти в нечто большее. Само собой, из-за плохих последствий хирургического вмешательства ученые изобрели и специальное лекарство, которое замедляло рост убийственно-прекрасных цветов внутри человека, но с его помощью человек получал лишь отсрочку, не более. Так что, у людей все равно оставалось лишь два варианта борьбы с Ханахакой.

***

      Акира никогда не жаловался на скучную жизнь, у него были близкие друзья и любимое занятие, которому он посвящал все свое свободное время. Он помнит, как еще в детстве посетил матч по волейболу с отцом и всем сердцем полюбил данный вид спорта. Поэтому, когда встал выбор на какой кружок пойти, парень даже не раздумывал, сразу выбрал волейбол. С переходом в старшую школу ничего не изменилось, юноша продолжал играть в волейбол, но теперь в основном составе. Да, после ухода тренера Укая волейбольная команда старшей Карасуно стала слабее, можно сказать, что Акира и поступал именно в эту школу из-за тренера, но он не планировал сдаваться и бросать любимое занятие, продолжая исправно ходить на тренировки и оттачивать навыки.       Благодаря его упорству и любви к волейболу, Акира и сдружился еще на первом году с нынешними основными игроками. Больше всего он вначале общался с Асахи, ведь каким-то необъяснимым образом те постоянно попадали в один класс, но и с другими парень общался также часто, нередко утягивая с собой длинноволосого в другой класс, чтобы просто поболтать с сокомандниками. Хотя, Акира сразу выделил лишь троих, с кем больше и ближе всего общался — Асахи Адзуманэ, Дайчи Савамура и Коуши Сугавара. Потом к этому коллективу близких друзей добавились еще и Нишиноя с Танакой, но подпускать кого-то еще к себе Акира не планировал. Пусть он и был дружелюбен со всеми, но открыться мог немногим.       Первые два года в старшей школе были веселыми, пусть и с некоторыми проблемами. Но последний стал еще веселее, когда к ним пришли выдающиеся первогодки, вытянувшие команду на новый уровень. С такими замечательными кохаями Акира во всю наслаждался последним годом в старшей школе. Он планировал и дальше продолжить играть, даже в университете, пусть и не профессионально. И сколько же было радости, когда юноша узнал, что поступает в один университет с близкими друзьями. Однако, была у Акиры и причина передумать, подать документы в другой университет, а лучше и вовсе уехать из страны. Но вряд ли бы это ему помогло.       Свои чувства к Сугаваре юноша осознал еще на первом году, своего рода любовь с первого взгляда, как он шутил про себя. Но в каждой шутке есть доля истины. Вначале Акира принимал это за уважение и восхищение. Да, он мог открыто заявить, что ревнует, когда Суга уделял больше времени другим, но на эти слова все лишь смеялись и Мори в том числе. Шутки такого рода были нормой в их компании, и никто не относился к ним всерьез. Вот и Акира не относился всерьез вплоть до того момента, пока не выкашлял небольшие голубые лепестки, которые через некоторое время превратились в маленькие цветы незабудки.       Осознание своего положения сильно шокировало парня, который теперь не знал как ему поступить. Он боялся обсуждать это с кем-либо, скрывая свое состояние, которое с каждым днем становилось только хуже. Он пытался переключиться на волейбол, пытался подавить эти чувства, да даже пробовал переключиться на какую-нибудь милую девчушку, которая непременно ответила бы взаимностью. Но стоило ему только заметить знакомую фигуру, увидеть лучезарную улыбку или услышать задорный смех, как сердце обливалось невероятным теплом, а на губах непроизвольно растягивалась слабая улыбка. Но с этим приятным чувством приходила и боль, ведь юноша скрывал собственные чувства, не собираясь признаваться Коуши. Он был уверен, что парень считает его хорошим другом, но точно не потенциальным возлюбленным.       Успокаивало Акиру еще и то, что впереди его ждал университет: новая жизнь, новые знакомства. Он надеялся, что сможет пусть не подавить эти чувства, но хотя бы влюбиться в кого-то другого, он не хотел портить их крепкую дружбу своими чувствами. Но, к сожалению, даже после выпуска и двух лет учебы в университете ничего не изменилось, любовь к Сугаваре стала только крепче.       В какой-то момент Акира начал избегать ситуаций, когда мог оказаться с Коуши наедине, ему было страшно сболтнуть лишнего или как-то показать свои чувства. Вот только Мори в очередной раз ошибся, когда наивно полагал, что его попытки остались незамеченными. В какой-то момент Асахи надоело смотреть на страдания друга, и он решил серьезно обсудить больную тему. Возможно, это был самый длинный и болезненный разговор за всю жизнь Акиры, ведь просидели они с Адзуманэ в любимом кафе несколько часов.       Бывший ас догадывался о чувствах Мори к Сугаваре, но и подумать не мог, что все настолько плохо, ведь, как еще оказалось при исследовании болезни, страдали от Ханахаки не все, кто был безответно влюблен. Болезнь будто веселясь, сама выбирала жертв. Поэтому, открывшиеся обстоятельства сильно удивили Асахи, который впервые не знал, какие слова лучше подобрать, чтобы хоть как-то поддержать друга. А Акира… Акира просто захотел напиться, после того как впервые кому-то рассказал о своих истинных чувствах, которые терзали его столько времени.       Последующие дни шли своим чередом, единственное, что изменилось — Акира увеличил дозировку принимаемого лекарства, поскольку откашливать цветы он стал гораздо чаще. Это сильно беспокоило Асахи, ведь друг стал нервным, а под глазами залегли темные круги. Мори плохо спал, просыпаясь по несколько раз за ночь из-за приступов кашля. С каждым днем боль внутри нарастала, пока не достигла того показателя, когда юноша почти что каждый час глотал обезболивающее. Его не пугала возможная передозировка, ведь хотя бы так он забывал о невыносимой боли.       В какой-то момент парень даже хотел записаться на операцию, но в последний момент отказывался от этой идеи. Пусть ему и было невероятно больно, он не хотел расставаться с прекрасными чувствами, которые испытывал к Коуши, ему нравилось то тепло, которое обволакивало сердце, стоило увидеть или услышать друга. Но была еще одна причина, почему он каждый раз не решался на операцию — он чувствовал себя живым. Акира заранее тщательно изучил последствия хирургического вмешательства, он даже как-то раз лично встретился с человеком, который не был в состоянии больше бороться с Ханахакой и прибегнул к операции.       Как и писали в интернете, люди после хирургического вмешательства больше походят на кукол, нежели живых людей, ведь они больше не могут улыбаться и радоваться жизни, пусть и здраво рассуждают. Не то чтобы улыбаться, эти люди вообще не способны больше чувствовать, будь то радость или печаль, гнев или восхищение. Пустые оболочки, которые больше никогда не познают прелести жизни. Разговор с тем человеком помог парню переосмыслить все, поскольку на вопрос «сожалеет ли он, что сделал операцию?», мужчина уверено ответил «да». Он также рассказал, что его безответная любовь длилась целых шесть лет, но в какой-то момент он просто устал. У Мори перед глазами до сих пор стоит то бесчувственное лицо мужчины и дрожащие руки, своего рода рефлекс, что помогло представить, насколько бы ему было тяжело, не лишись он чувств. Такими людьми, решившимися на операцию, Акира по-настоящему восхищался, ведь они были сильны духом, раз сделали выбор в пользу жизни без каких-либо чувств.       Теперь в голове Мори крутилось гораздо больше мыслей и вопросов, на большую часть из которых Акира не знал ответов. Да и если бы знал, все равно бы ничего поделать не мог, страх был сильнее. Единственное, что ему оставалось, так это продолжать играть роль друга и молчать, избегая единения с Сугаварой.

***

      Мори до сих пор не знает, как смог выжить с Ханахакой, ведь сейчас им по двадцать пять, и он до сих пор молчит о собственных чувствах, из-за которых не раз попадал в больницу. Лекарство от болезни и обезболивающее теперь заменяли парню завтрак, обед и ужин. Хотя, после стольких лет, он уже успел привыкнуть к боли, которая не отпускала несчастного даже на минуту, крепко сжав в своих тисках. Он до сих пор продолжал общаться с ребятами и Коуши, до сих пор наслаждался болезненным теплом, разливающимся от улыбки или смеха пепельноволосого. Его любовь и не думала угасать, не выпускала из своего плена. Единственное, что изменилось — Акира смирился со своей участью. Он знал, что никогда не решится на операцию и, естественно, не перестанет любить Сугавару. Оставалось довольствоваться дружбой.       По-хорошему, с теми симптомами, которые были у парня, он должен был умереть еще четыре года назад от удушья или остановки сердца. Но, к счастью или к сожалению, этого не произошло. Акира продолжал кашлять кровавыми цветами, которые в один момент стали казаться ему красивыми, даже эти бордовые пятна, что пачками его руки и носовые платки. У парня даже появилось новое хобби — коллекционирование и засушивание откашлянных цветков. Довольно странное хобби, но Акиру оно успокаивало.       Еще одно изменение было в том, что теперь он не боялся оставаться с Сугой наедине, не боялся сболтнуть лишнего, уверенный, что все сказанное примется за шутку. Его страх исчез, заменяясь грязным желанием овладеть другом. К счастью, Коуши не замечал того взгляда, которым на него смотрел Мори, ему непременно стало бы, как минимум, неловко. А чего стоили сны Акиры, сюжету которых могли позавидовать самые популярные фильмы для взрослых.       Это изменение заметил и Асахи, так что в один из дней между парнями произошел очередной серьезный разговор. Адзуманэ пытался понять, почему друг настолько сильно изменился, пытался донести, что если он продолжит себя так вести, то до Коуши дойдет, он, как никак, не глупый парень. А Мори только кивал да улыбался, уверяя, что все понимает. Длинноволосый верил другу, который уже давно научился скрывать истинные эмоции за плотной маской. Однако, парень заметил за собой и раздражение, когда друг искренне волновался. Акира не мог объяснить откуда взялось это чувство и постоянно мысленно ругал себя и затыкал, чтобы не наговорить много неприятного близкому человеку. Но плотная маска, за которой он прятал все свои темные желания и эмоции, начинала трескаться и рассыпаться. «- И что ты будешь делать, если Суга узнает обо всем? Ты же столько лет молчал и постоянно заверял, что никогда не расскажешь ему о своих чувствах.»       Возможно, если бы не эта фраза, Акира не совершил тот ужасный поступок. Вот только, его терпение лопнуло, он взъелся на Асахи, который всегда поддерживал и желал другу лишь счастья. Мори вдруг стал абсолютно другим человеком, кричал почему он должен продолжать молчать, почему не может показать истинные чувства. Маска треснула, выпуская все то темное, что накапливалось и таилось в глубине парня. Перед глазами мутнело, а сам Акира уже не следил за словами, которыми успел нагрубить и обидеть Адзуманэ.       Мори следовало прикусить себе язык, зажать рот рукой, дабы из него не лились все те оскорбления и негатив, от которых даже длинноволосый побледнел и не знал, что ответить и как вообще реагировать. Акире также не стоило садиться в такси и называть адрес Сугавары. Не стоило подниматься на пятый этаж и стучаться в знакомую дверь. А вот Коуши ни в коем случае не стоило открывать дверь и пропускать друга в квартиру. Сугавара был обеспокоен таким поздним визитом парня, но лишь из-за того, что думал будто что-то случилось. Как же он ошибался…       Если бы пепельноволосый жил не один, это хоть как-то ослабило желание исполнить задуманное, но как же много этих «если бы». Акире хватило лишь переступить порог чужой квартиры и услышать щелчок автоматического замка, как маска разлетелась на мелкие кусочки и копившаяся тьма окутала его с головы до пят.       Парень был похож на настоящего хищника, голодавшего долгое время, его уже не заботило, что он может причинить боль любимому человеку, сейчас им управляло лишь желание. В какой-то момент Акира потерял связь с реальностью, перед глазами все поплыло, а в памяти всплывали только обрывки. Только когда он пришел в себя, смог наконец увидеть что натворил. Лежащий на полу Сугавара свернулся в маленький клубочек, стараясь унять сильную дрожь, по всему телу были оставлены алые пятна и глубокие укусы, некоторые из которых кровоточили, на бедрах, перемешанная с кровью, застыла белесая жидкость — все это говорило лишь об одном: Акира надругался над другом прямо в прихожей, он силой взял того, о ком грезил в своих снах. Но самым страшным было то, что Мори нравился открывшийся вид, все внутри будто трепетало.       Полностью сознание вернулось только после того, как Коуши осмелился поднять на него заплаканные красные глаза. Мори готов был увидеть там ненависть и отвращение, но ничего такого не было, не было даже осуждения, в них читались лишь страх и непонимание, что подействовало на парня получше всякой пощечины. Он в мгновение отдернулся от друга, в ужасе смотря на последствия своего срыва. После сделанного Акира не имел права даже говорить с Коуши, не то чтобы плакать, но сейчас ему хотелось рыдать, хотелось броситься в чужие объятия и вымаливать прощения. Но единственное на что его хватило — тихое «прости», после чего он быстро выскочил из квартиры, несясь подальше от квартиры, возможно, уже бывшего друга.       Грудь нестерпимо обжигало, а из горла так и вырывался сильный кашель, который парень сдерживал изо всех сил. Он позволил себе остановиться лишь в двух километрах от дома Сугавары, возле небольшого парка, оседая прямо на землю и давая волю слезам. Ему хотелось выть, точно раненому зверю, но он не позволял себе этого, не ему сейчас было хуже и больнее всего, не ему пришлось пережить нечто ужасное. Однако, Мори все же не смог сдержать болезненный стон, который быстро оборвался сильным кашлем. Очередные кровавые лепестки и даже целые цветы окрасили бледные ладони. Но как бы парень не пытался унять кашель, тот не останавливался, а алые пятна с цветами теперь украшали не только ладони, покрывая собой заодно и одежду. Складывалось ощущение, что по горлу то и дело водят наждачкой, раздирая все внутри. А чего стоила боль в груди, будто ту и вовсе разрывали, обнажая все внутренности.       Естественно, такое количество цветов и крови знатно перепугало парня, но он не мог ничего сделать. В голове даже всплыла мысль, что это и есть его конец, ведь в следующее мгновение веки резко потяжелели, а перед глазами вновь помутнело. Он был не прочь встретить свой конец, ведь рано или поздно это произошло бы, он был готов. Акира сожалел лишь об одном, что не сказал о своих чувствах Коуши. Хотя, возможно оно и к лучшему, не пришлось пугать друга таким количеством крови, да и Сугавара мог потом почувствовать вину, чего Мори совершенно не хотелось.

***

      Как бы смешно не звучало, Акира готов был увидеть ад и чистилище, в крайнем случае просто темноту, но перед глазами, стоило их приоткрыть, показался белый потолок. Хотя, возможно это так в аду издеваются над новыми душами, заставляя поверить, что человек попал в рай. Вот только, Мори был на все сто процентов уверен, что дорога в рай ему не светит. Единственной странностью был тихий писк аппарата и отдаленные разговоры людей.       Акире потребовалось несколько минут, чтобы вернуть ясность зрения и наконец нормально осмотреться. Обычная палата больницы, небольшой монитор пациента, показывающий состояние парня, и все остальное, присущее данному месту. От осознания того, что парню в очередной раз удалось избежать смерти, он тяжело вздохнул, немного разочарованно. По-хорошему, ему стоило понести ответственность за содеянное, но Мори был тем еще эгоистом, раз хотел сбежать от всех проблем. Акира даже начал высчитывать, когда ему ждать полицию, но Коуши вряд ли бы пошел на такое, слишком добросердечный. Зато их общению теперь пришел конец, в этом парень был уверен.       От раздумий отвлекли голоса вошедших в палату людей, которыми оказались лечащий врач и Адзуманэ, под глазами которого залегли темные круги. Теперь, когда Акира мог нормально соображать, он сильно сожалел о тех неприятных и обидных словах, которые успел наговорить другу. Но по всей видимости, Асахи сейчас это мало заботило, он даже забыл об обиде, ведь стоило ему заметить очнувшегося друга, как длинноволосый мигов ринулся к его постели, заваливая вопросами о самочувствии. Акира был безмерно рад видеть друга в обычном состоянии обеспокоенной мамочки, но даже при этом он обязан был попросить прощения. — Прости меня, Асахи, я наговорил столько отвратительных слов, напрочь забыв, что ты всегда поддерживал и переживал за меня. Я правда сожалею, — голос Мори был еще тих, да и разговаривать было тяжело из-за боли в горле, но это мало заботило парня. — Я превратился в отвратительного человека, который не заслуживает твоей дружбы. Возможно, было бы лучше мне умереть еще четыре года назад, чтобы не доставлять тебе столько хлопот.       Тихий хриплый смех сорвался с бледных губ Акиры, но достаточно быстро оборвался, стоило ему поднять взгляд на лицо друга, которое теперь выражало четкую злость. Проходит около минуты и Мори уже начинает думать, что потерял еще одного друга, пока тишину палаты не нарушает звонкий звук от щелбана и громкое «ой» Акиры. А после этого… После этого Асахи просто-напросто крепко обнял друга, говоря, что не злится на те слова и рад, что он все еще жив. Наблюдавший за данной сценой врач только по-доброму улыбался, не мешая примирению двух близких друзей. Когда парни успокоились, врач принялся осматривать Мори и задавать вопросы, касаемо его случая. Пусть Асахи успел рассказать все вкратце, от той информации было мало толку, парень был весь на нервах, не способный нормально мыслить. — Скажу честно, ваше состояние оставляет желать лучшего. Обычно, с такими симптомами люди долго не живут, и мы настоятельно рекомендуем операцию. Но, как я понимаю, вы не намерены ее делать, так? — Ответом на вопрос стал утвердительный кивок со стороны Акиры и слабая улыбка. — Тогда, позвольте еще спросить, на протяжении какого времени вы страдаете от Ханахаки?       Мужчина был уверен, что эта болезнь появилась у парня около года назад, ведь Ханахаки всегда распространялась довольно быстро и мало кто из несчастных мог похвастаться годом, а то и двумя годами жизни с болезнью. Так что, он уже приготовился записать в графе «продолжительность болезни» один год, пока не замер, резко подняв удивленный взгляд на Акиру, стоило услышать ответ. — Болезнь проявилась на втором году старшей школы, так что, где-то уже лет восемь.       Врач, конечно, слышал о тех немногих, которые умудрялись жить с болезнью три, четыре и даже пять лет, но чтобы восемь лет терпеть ту ужасную боль, ему было сложно поверить. Поэтому он и глянул на Асахи, который только сильнее погрустнел и кивнул, подтверждая слова друга. После открытия таких обстоятельств их разговор затянулся, врач пытался выяснить как такое могло произойти. Не стало и удивлением, когда Мори подтвердил, что пару раз уже был на грани, но потом болезнь будто замедлялась и он снова мог продолжать обычную жизнь. Не стало удивлением и то, что парень принимал большое количество медикаментов, чтобы постоянно затуплять боль. Конечно, врач мог назначить те же или даже более сильные препараты и отпустить парня домой, но решил, что тому стоит задержаться, для более детального обследования. Никто не знал, сколько еще может протянуть Акира, учитывая его состояние, болезнь была слишком непредсказуема.

***

      В больнице Акира находился уже около недели, проходя многочисленные тесты. Само состояние парня было нормальным, даже хорошим, не считая постоянные приступы боли, на которые он уже научился не обращать внимания. Именно это и ставило врачей в тупик, ведь состояние органов было в норме, никаких отклонений не было. Так что, нахождение парня в больнице можно было назвать небольшим отпуском от всей той нудной повседневности. Хотя, в некоторые моменты Акире было ужасно скучно, из-за чего он даже начал временами помогать медсестрам, аргументируя это тем, что ему всегда была интересна медицина. Если бы не его состояние и причина нахождения здесь, парень с легкостью мог сойти за медицинского работника, он даже начал подумывать не сменить ли профессию.       Вечерами его скуку скрашивал Адзуманэ, который рассказывал много чего интересного, происходящего за день. Они шутили, обсуждали новые книги и игры, смотрели матчи по волейболу. Акира вновь стал много смеяться и походил на себя из старшей школы, что неимоверно радовало Асахи. Приступы боли и ужасного кровавого кашля никуда не делись, но теперь это отходило на задний план, будто бы это ничего особенного и скоро пройдет. Хотя, Адзуманэ чувствовал, что друг живет будто последний день, наслаждаясь каждым моментом, но старался не показывать своего переживания. Получалось у него это крайне ужасно, но Акира просто делал вид, что не замечал, так было проще обоим.       И Мори бы продолжил так жить, стараясь не вспоминать о том дне, пока в один день не наткнулся на Сугавару, который стоял прямо перед его палатой. Акира как раз возвращался с процедуры, когда увидел знакомую фигуру и замер. Сердце ускорило свой ритм, а внутри все сжалось. Вновь появилось это отвратительное ощущение страха и счастья. Руки, как и все тело, пробрала сильная дрожь и появилось желание убежать, чтобы не попасться на глаза. Но этот план с треском провалился — его заметили. Однако, вместо того чтобы зайти в палату и поговорить, попросить прощения у Коуши, Мори резко развернулся и кинулся в противоположную сторону. Ему было страшно и стыдно даже показываться на глаза бывшему другу. В глазах все начало расплываться из-за слез, которые только сильнее накатывали.       Акира планировал выбежать на лестницу и скрыться на ком-то из этажей, но там его и нагнали, схватив за руку и резко дернув на себя. Мори успел забыть о силе Сугавары, поэтому и потерял равновесие, падая прямо на того. Парень соврет, если скажет, что не хотел остаться так лежать и дальше, чувствуя макушкой чужое тяжелое дыхание и быстрое сердцебиение. Но подняться стоило, как и извиниться, чем и принялся заниматься Акира, опустив голову как можно ниже, дабы Коуши не видел его выражения лица. Суга пытался его перебить, дабы хоть слово вставить, но парень не успокаивался, продолжая просить прощения, чувствуя, как надламывается голос.       Он уже не пытался остановить слезы, которые градом скатывались по бледным щекам. Акира точно в бреду не замолкал, из-за чего Сугаваре пришлось заставить его заткнуться, хотя бы на минуту. Пепельноволосый чувственно хлопнул по чужим щекам чувствуя, как друг вздрогнул, оставляя в таком положении ладони и после поднимая заплаканное лицо Мори, заставляя смотреть себе в глаза. Было видно, как Акира пытался избежать встречного взгляда, постоянно отводя в сторону. Сейчас он напоминал Коуши жалобного щенка, который не знал куда ему деться после провинности. Такое сравнение показалось светловолосому крайне забавным, из-за чего он даже не сдержал тихого смеха.       Акира же совершенно запутался, теперь удивленно и потерянно смотря на Сугавару, который, по всей видимости, даже не планировал его отпускать. Как и предполагалось, Мори замолчал, теперь просто выжидая, что ему скажут. Ну а Коуши, стоило ему прекратить смеяться, посмотрел на друга настолько ласковым взглядом, что в груди парня вновь все сжалось, а от приятного тепла захотелось опять расплакаться. Они сидели так некоторое время, не смея пошевелиться. Сугавара даже удивился различию в поведении, пусть и знал друга давно. Однако, необходимо было заканчивать эти игры в гляделки, ведь таким темпом они ни к чему не придут. — Честно признаться, в тот вечер ты меня сильно испугал, никогда бы не подумал, что ты можешь так поступить. Потом я сильно злился, даже хотел написать Дайчи заявление на тебя, — по мере этих слов лицо Мори становилось все бледнее, а губы начали приоткрываться, дабы вновь начать молить о прощении, но Суга только сильнее сжал чужие щеки, тем самым заставляя замолчать. — Но потом я задумался и понял, что в случившемся есть и моя вина.       Акира еще больше запутался, ведь не понимал, почему Коуши так говорит. В случившемся, по мнению Мори, не было вины Суги, абсолютно, виноват был только он, что не смог сдержаться, не смог подавить свои грязные желания. И парень уже было решил, что это из-за своей мягкосердечности светловолосый так говорит, но то, что сказал Сугавара, заставило впасть парня в оцепенение, он не мог поверить чужим словам. — Я знал о твоих чувствах еще в старшей школе, но трусливо дожидался, когда ты наберешься смелости, чтобы рассказать. Даже когда мы поступили в университет я все еще продолжал делать вид, что ничего не замечаю. Я самый настоящий трус, который надеялся на твою смелость и вот к чему все привело. В какой-то момент я даже сам хотел начать этот разговор, он ты вдруг изменился, начал вести себя как абсолютно другой человек. А когда ты пришел в тот вечер, и я увидел в твоих глазах что-то абсолютно чужое, мне стало страшно. Страшно из-за того, что ты решил отомстить за все те годы, которые я молчал и вынуждал тебя скрывать свои чувства из-за собственной неуверенности и трусости. Но я даже представить не мог, что ты так сильно страдал. На протяжении всех этих лет ты терпел боль и продолжал молчать, и именно в этом моя вина, я заставил тебя испытать нечто настолько ужасное.       Такое откровение было слишком неожиданным для Акиры, который продолжил молча смотреть на Сугавару, даже после окончания его пояснений. Казалось, что Мори и вовсе не моргает, боясь упустить что-то важное в выражении лица Коуши или и вовсе окажется, что это всего лишь сон. А светловолосый в свою очередь начал неловко улыбаться от такого пристального взгляда. Хотя нет, это нельзя назвать неловкостью, скорее смущением, ведь скулы Суги успели покрыться легким румянцем, он давно не находился в такой близости с Акирой. И дабы еще больше не покраснеть и не засмущаться, Коуши решил продолжить. — Я понимаю, все это звучит глупо, но…       Вот только ему не дали договорить, резко накрыв чужие ладони своими. — То есть ты хочешь сказать, что мои чувства взаимны?!       Такой неожиданный вопрос заставил чуть растеряться Сугавару, но он быстро сориентировался, не позволяя больше своей неуверенности брать вверх. — Да, всегда были взаимными.       Очередная ласковая улыбка окрасила губы светловолосого, а у Мори от этого вида сжалось сердце. Но теперь это приносило ему не дискомфорт, а приятное покалывание. Тот забытый трепет вновь овладел Акирой, от чего он не смог больше сдерживаться, вновь давая волю слезам. — Никогда бы не подумал, что ты такой плакса.       Звонкий и такой родной смех был лучше всякой награды за пережитые трудности, а тепло рук так и вызывало желание погрузиться в чужие объятия, чтобы почувствовать не только ладонями, но и всем телом. И, по всей видимости, Коуши смог прочитать это желание в глазах друга, ибо в следующее мгновение притянул его к себе, заключая в крепкие объятия. Сугавара слышал, насколько ускорилось чужое сердцебиение, и это ему нравилось.       Акира не знает сколько они так просидели, но может сказать одно наверняка — теперь он в самом деле чувствует себя гораздо лучше, будто и не было никакой болезни. Теперь он с уверенностью мог назвать себя самым счастливым человеком. И что-то парню подсказывало, что позже он должен как следует отблагодарить Асахи, ведь без его участия тут не обошлось. — Думаю, нам пора бы вернуться, хотя бы в палату, а то будет неловко, если кто-то застанет нас в таком положении.       Теперь Мори мог с легкостью смеяться рядом с Сугой, который поддержал слова друга. Хотя, теперь будет правильнее сказать возлюбленного. Да и Коуши после всего стал смелее в проявлении своих чувств, ведь теперь он мог с легкостью оставить нежный поцелуй на чужих губах, и как ни в чем ни бывало пойти в сторону палаты, довольствуясь смущенными и непонятными словами Акиры, который мог сойти за помидор.       Рано или поздно у каждого в жизни бывает черная полоса, но после нее всегда идет белая, в этом Мори убедился на собственном опыте. Как и в том, что зачастую лучше рассказать человеку о собственных чувствах, а не молчать, тем самым терзая себя. Отказ пережить гораздо легче, нежели неизвестность и молчание. И если после отказа человеку пусть и понадобиться время, но он сможет потом жить дальше, то молчание пусть медленно, но уверенно сводит с ума, порождая внутри тьму, которую не всегда потом можно развеять.