Hidden Truths

После того зловещего дня — если это вообще можно так назвать — мои мысли никак не могли успокоиться. «Быть на её месте» Эти слова раз за разом всплывали в голове, словно заклинание, от которого я не могла избавиться. С тех пор я не могла смотреть в глаза Тоджи. С тех пор я усомнилась в своих чувствах к Сукуне. Кстати, о нём. В последнее время наши отношения катились под откос. — Давай погуляем? — с надеждой спросила я, пытаясь уловить его взгляд. — Не сегодня, работы много, — бросил он, слегка коснувшись губами моего лба. Если бы это произошло один раз, я бы махнула рукой. Но это повторялось снова и снова. — Может посмотрим фильм? — предложила я позже, пытаясь хоть как-то вернуть ту лёгкость, что была между нами раньше. — Ммм… — протянул он, широко зевая. — Спать хочется, не поверишь. Мы почти перестали проводить время вместе. Я пыталась убежать от своих мыслей о Тоджи к Сукуне, но он, похоже, убегал от меня. Что было ещё более странным — он начал избегать близости. Я уже почти обвиняла его в том, что он был со мной только ради секса, но теперь… — Хочу тебя, — прошептала я, прижимаясь к его обнажённой спине и мягко касаясь губами его шеи. — Не сегодня, — раздражённо ответил он, не отрывая взгляда от каких-то документов. Так и закончился ноябрь. Наступил декабрь, холодный и отстранённый, как он сам. Мы украшали холл к Новому году — пытались создать праздничную атмосферу там, где царила пустота. — Подними чуть выше, — раздался голос рядом. Но я снова была где-то далеко в своих мыслях. — Эй, алло? — Мм? — я вздрогнула и обернулась к тому, кто звал меня. — Адель, ты в порядке? — Сатору смотрел на меня с заметным беспокойством. — Да… да, всё нормально, — я с трудом выдавила улыбку. — Что нужно сделать? Повтори. — Просто держи гирлянду крепче, а я её закреплю, — он протянул мне скотч и усмехнулся. Лампочки гирлянды мягко мерцали в полумраке холла, озаряя нас тёплым светом. Я смотрела, как он ловко поднимается по лестнице. — Готово, — сказал он, закрепив последний край. — Как тебе? Я немного отступила, чтобы посмотреть со стороны. Мягкое сияние гирлянды будто смягчило острые тени на стенах. Холл наполнился едва уловимым теплом — но это тепло не достигало моего сердца. — Красиво, — сказала я, но голос мой прозвучал слишком тихо, почти безжизненно. Сатору снова взглянул на меня, его глаза были полны недосказанных вопросов, но он ничего не сказал. А я, как всегда, сделала вид, что всё хорошо. Сзади раздался недовольный голос Юки: — Почему вообще мы должны этим заниматься? — Ты даже ничего не делаешь, — холодно отрезал Нанами, поправляя верхние ветви ёлки. Юки закатила глаза и сложила руки на груди. Она стояла в стороне, лениво прислонившись к стене, наблюдая за тем, как Нанами старательно развешивает золотые шары и красные ленты. — Я помогаю морально, — парировала она, кривя губы в едва заметной ухмылке. — Моральная помощь не развесит украшения, — пробормотал Нанами, выравнивая верхушку ёлки. — Подай хотя бы звезду. Юки с показной ленивостью потянулась за золотистой звездой, и передала её с видом мученицы. — Вот, держи. Постарайся не умереть от радости, что я тебе помогаю, — фыркнула она. Нанами даже не удостоил её ответом, сосредоточенно закрепляя звезду на вершине. Когда он закончил, то шагнул назад, чтобы окинуть результат строгим взглядом. — Теперь выглядит более-менее прилично, — наконец произнёс он. — Более-менее? — Юки оскорблённо подняла бровь. — Да это шедевр новогоднего искусства. Надеюсь, ты хоть немного оценишь мой вклад. Нанами повернулся к ней, его лицо оставалось непроницаемым. — Конечно. Ты подала звезду. Неоценимая помощь. Юки тихо рассмеялась, а я перевела взгляд на Утахиме, которая грустно обвязывала перила лестницы зелёными бантами. Её движения были медленными, без энтузиазма, словно это была скучная рутина, а не подготовка к празднику. Подойдя ближе, я решила помочь ей. — У тебя всё хорошо? — тихо спросила я, подхватывая ленту и аккуратно поправляя узел. — Не совсем, — честно ответила она, не отрывая взгляда от своего дела. Её голос был тихим, с ноткой усталости, и я почувствовала лёгкий укол тревоги. — Что-то связанное с Сёко? — осторожно поинтересовалась я, зная о её чувствах к девушке. — Ну… почти, — она вздохнула, натягивая очередную ленту, но без прежней уверенности. — Она уехала. Дала свой номер. Только и делаю, что пишу ей. — И она не отвечает? Утахиме чуть замялась, стиснув ленту в руках. — Отвечает… просто редко, — Её пальцы с силой сжали край банта, будто это могло помочь справиться с внутренней болью. — Как будто… я говорю с призраком. — Это чувство разрывает изнутри, — тихо сказала я, ощущая, как её боль отзывается во мне. Она слабо кивнула. — Да. И я не знаю, чего жду, — Её голос стал ещё тише. — Наверное, не стоило так сильно привязываться. Мы замолчали, повесив последний бант. Мягкий свет гирлянды падал на перила, делая их почти волшебными. Я хотела сказать что-то, что могло бы её утешить, но слова не шли. — Вы все улетаете на праздники? — громко спросил Сатору, переводя на себя внимание. — Сатору! Гости спят, может, тебе стоит быть потише? — строго сказала Утахиме. — Как же мне похрен, — ответил он, не обращая внимания на замечания. — Я собираюсь в Милан, наверное… — неуверенно произнесла я, подбирая слова. Надо позвонить маме и узнать, когда она хочет прилететь. — Я ещё ничего не планировала, — сказала Юки, надевая новогоднюю шапку. — Нанамин, смотри, какая прикольная! Надень тоже! — Отстань, — буркнул он, повесив новогодний венок на входную дверь, стиснув зубы от раздражения. Я взглянула на Сатору и спросила: — А ты? Он коротко пожал плечами. — Не знаю, вряд ли мой отец будет рад меня видеть. Я шагнула ближе и тихо, с некоторым волнением, спросила: — Ты не общаешься с ним? Сатору тяжело вздохнул, избегая моего взгляда. — Ну, после того как он узнал, что у меня «наркозависимость», да, перестал. Я молча стояла, ощущая, как его слова проникли в меня, оставив тяжёлую тишину между нами. — Скучаешь по нему? — наконец осмелилась спросить я. Сатору коротко хмыкнул, но его взгляд был всё ещё отстранённым. — Не знаю. Наверное. Он всегда был таким… жёстким. Я заметила, как его рука слегка дрогнула, когда он пытался взять чашку с кофе, но не осмелилась продолжить разговор. Громкий хлопок привлёк наше внимание, и мы все обернулись в его сторону. — Ты смотри, какая красота, — усмехнулся Кашимо, оценивающе оглядывая холл. — Да, выглядит неплохо, — добавил Сугуру, легко кивая. Сатору вдруг хмыкнул, взгляд его стал более насмешливым. — Как-то вы рано, — сказал он, наблюдая за тем, как они рассматривали украшения. Сразу после этого кинул в Сугуру остатки гирлянд и добавил: — Перила обвяжи. Сугуру без вопросов взял гирлянды, но взгляд его был скучающим. — Рано, говоришь? Ну, извини, твою работу выполняли, — поддразнил Сугуру, показывая мешок, в котором, скорее всего, была новая партия наркотиков. — Я не просил, — ответил Сатору, снова фыркнув. Но на его губах играла лёгкая улыбка. Кашимо лишь усмехнулся, поднимая брови, но никаких комментариев не сделал.

•••

Когда мы закончили, все разошлись, и я решила проветриться, выйдя во двор. Была глубокая ночь, и воздух был холодным, свежим. Я подняла капюшон толстовки, укрыв голову, пытаясь согреться от ночного холода. Я села на скамейку, которая стояла рядом с маленьким садом, и посмотрела на гору, окутанную ночным туманом. Природа вокруг была тихой и мирной. Я глубоко вздохнула, чувствуя, как морозный воздух проникает в лёгкие, и закрыла глаза, пытаясь очистить голову от навязчивых мыслей. — Почему не спишь? Я вскользь обернулась, услышав голос, и увидела, как рядом стоит Сугуру. — Решила немного побыть на свежем воздухе, — ответила я, заметив, как он медленно подходит ближе. Мы некоторое время молчали, наслаждаясь тишиной, пока его голос не нарушил её. — О чём думаешь? Я подняла глаза на гору и лёгким движением повернула голову в его сторону. — Просто… пытаюсь разобраться в себе, — тихо сказала я. — Всё как-то слишком запутано. Он кивнул, и снова погрузился в молчание. Он тихо присел на скамейку рядом со мной, не нарушая тишины. Сугуру не спрашивал, не настаивал на разговоре. Просто сидел рядом, и это как-то успокаивало. Я снова взглянула на гору, её силуэт едва различался на фоне ночного неба. Ветер шевелил ветви деревьев, создавая легкий шелест. — Ты часто уходишь в себя? — спросил он вдруг, немного изменив позу. Его голос был спокойным, но в нем звучала какая-то неуловимая забота. — Да, иногда кажется, что не могу найти свой путь… Всё так неопределённо, — ответила я. Он молчал, и я почувствовала, как его взгляд скользит по мне. — Это нормально, — сказал Сугуру наконец, его голос был тихим, но уверенным. — Все мы иногда теряемся. Главное — найти себя, даже если это займет время. Я не знала, что сказать в ответ, поэтому просто кивнула, ощущая, как рядом с ним становится легче. Немного помолчала, глядя на гору, а затем, не удержавшись, спросила: — А как ты познакомился с Сукуной? Сугуру, казалось, не ожидал этого вопроса, и он немного удивлённо взглянул на меня. Но быстро вернул свой взгляд к горизонту, словно вспоминая что-то давно прошедшее. — Это было давно, — сказал Сугуру, его голос стал чуть тише, как будто он снова возвращался в те моменты. — Мы познакомились через Кашимо. С ним я знаком с детства, наши отцы — партнёры по бизнесу. Отправили нас учиться в Лондон, всё шло нормально, но в какой-то момент этому идиоту захотелось приключений. Стал курить травку, но вскоре это перестало быть просто увлечением. Сугуру замолчал на несколько секунд, его взгляд стал тёмным и напряжённым, как будто он заново переживал те дни. — Он начал с малого. Но потом это переросло в нечто большее. Курение стало лишь первым шагом. Вскоре он оказался в зависимости от всего, что попадалось на пути — наркотики, алкоголь, всё, что могло увести его от реальности. Я пытался помочь, но с каждым разом ему было всё сложнее выбраться из этой ямы. Он стал всё более отстранённым и агрессивным. Он сделал паузу, поднимав взгляд в темноту. Сугуру продолжил: — Ну и как-то получилось, что он убил человека, пока был не в себе, — продолжил Сугуру, его голос был тяжёлым. — Он не был в своём уме, когда всё произошло. Я был рядом, видел всё своими глазами, но не успел вмешаться. Он… он не мог контролировать себя, — Сугуру помолчал, потом добавил: — Я взял на себя его вину. Я понимал, что если бы он был пойман, он бы просто сломался. Он взглянул на меня, и я почувствовала, как его слова пробивают тишину. — Меня посадили за убийство. Конечно, не на всю жизнь, но на долгие годы. Это был единственный способ хоть как-то защитить его. — Сколько? — спросила я, уже зная, что это не может быть коротким сроком. — На восемь лет, — ответил он, не скрывая боли в голосе. — И тогда Сукуна вытащил меня. Он предложил мне сделку, как обычно. Свобода и деньги, чтобы я снова стал собой. И я, конечно, согласился. Он помолчал, будто вспоминая те моменты. Я видела, как его взгляд становился всё более напряжённым. — Он оплатил мой залог, благодаря Кашимо, который уже работал с ним. Многое изменилось за эти годы, я понял, что мне уже некуда идти. Всё, что у меня было, ушло в прошлое. Но Сукуна стал тем, кто дал мне шанс начать заново. Он немного замедлил речь, словно взвешивая каждое слово. — Взамен я должен был помочь ему в его делах. И, как всегда, я был в долгу. Все мои решения теперь зависели от него. — Но сейчас вы вроде в дружеских отношениях? — спросила я, стараясь разобраться в его сложных связях с Сукуной. — Наверное, — Сугуру пожал плечами, его лицо оставалось спокойным, но в голосе прозвучала доля сомнения. — Если так можно назвать то, что нас связывает. Он отвёл взгляд, словно обдумывая что-то своё. — У Сукуны нет друзей. Есть только люди, которые ему нужны. А когда они перестают быть полезными… — Сугуру не закончил фразу, но мне и так стало ясно. — А ты? — спросила я после короткой паузы, внимательно глядя на него. — Ты всё ещё полезен ему? Сугуру чуть усмехнулся, но в его глазах мелькнула усталость. — Конечно. — У твоего отца бизнес, как я поняла. Почему ты не попросил у него помощи? — спросила я, пытаясь понять, почему Сугуру оказался совсем один в такой ситуации. Он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли радости. — Сказать ему что? Что Кашимо убил человека, а я беру его вину на себя? — в его голосе зазвучала горечь. — И что, чтобы спасти друга, я подставлю его репутацию под удар? Он покачал головой, опустив взгляд. — Мой отец — человек, для которого имя семьи и его положение важнее всего. Если бы я пришёл с этим к нему… — Сугуру замолчал, на секунду словно вернувшись в прошлое. — Он бы избавился от меня так же легко, как ты выбрасываешь ненужную вещь. Это даже не вопрос любви или ненависти. Просто расчёт. Для таких людей ты — актив или обуза. Я стал обузой. — Ты не пытался объясниться с ним? — тихо спросила я. Сугуру чуть заметно усмехнулся, его глаза оставались холодными, как зимняя ночь. — Объясниться? — повторил он, словно пробуя это слово на вкус. — Я был подростком, который верил, что семья — это нечто большее, чем сделки и выгода. А потом понял, что для моего отца семья — это контракт, который можно расторгнуть в любой момент, если он перестанет приносить пользу. — Но ты его сын… — я не могла скрыть своего возмущения. — Был. — Его голос прозвучал резко, как удар ножа. — Теперь я просто ошибка в его биографии. Я молчала, чувствуя, как слова Сугуру оседают где-то глубоко внутри. Это был совсем другой человек, не тот, которого я привыкла видеть. Хладнокровный, уверенный, всегда стоящий в стороне и оценивающий ситуацию с насмешкой, он казался почти неприкасаемым. А сейчас передо мной стоял тот, кто знал, что значит быть сломанным и забытым. Он совсем не такой, как я думала. Я села чуть ближе, почти неосознанно, и медленно потянулась к нему, чтобы обнять. Холод ночи сковывал мои движения, но мне было всё равно. Его боль, скрытая за спокойными словами, отзывалась во мне. Сугуру едва заметно вздрогнул от моего прикосновения, словно объятие было чем-то неожиданным и чужим. Он не отстранился, но и не обнял меня в ответ. — Что ты делаешь? — спросил он, голос был тихим, но в нём не было ни насмешки, ни возмущения. — Просто… пытаюсь согреть тебя, — прошептала я, чувствуя, как ледяной воздух обжигает горло. Секунды тянулись, словно время застыло вместе с холодом вокруг. — Не надо, — сказал Сугуру, его голос был тихим, но в нём ощущалась твёрдость. Я замерла, не в силах найти правильные слова. Его отказ был как камень, который упал в воду, нарушив тишину. — Ты же не должен быть один, — наконец сказала я, чуть сжав руки, но не отстраняясь. Он посмотрел на меня, и в его взгляде я заметила странную смесь благодарности и печали. — У меня есть они. «Они» — это были не просто товарищи, это была его семья. Сугуру не искал сочувствия, он просто констатировал факт. Но всё равно, я не могла не почувствовать, что несмотря на всю эту тяжесть, он всё-таки хотел, чтобы кто-то, кроме них, был рядом. Я всё равно потянулась к нему, несмотря на его холодное отстранение, и аккуратно положила его голову себе на плечо. Обняла его, чувствуя, как его напряжённые мышцы постепенно расслабляются под моими руками. Молча поглаживала его спину, надеясь, что хотя бы так смогу дать ему немного тепла. Он не отстранился, но и не обнял меня в ответ. Всё, что он сделал, это немного прижался, как будто не знал, как реагировать на нежность, которую я ему дарила.

•••

Из-за того, что я всю ночь провела в разговоре с Сугуру, я легла спать очень поздно. Сон был прерывистым. Утром я проснулась от громкого стука в дверь. Кто-то настойчиво стучал, нарушая тишину. Я быстро поднялась с постели, ощущая головную боль от недосыпа, и направилась к двери. Стучали без остановки, и я, зевая, открыла её, ожидая увидеть кого-то из ребят. — Ты совсем ахуела? — громко выскочил его голос, когда я открыла дверь. Передо мной стоял Тоджи, как всегда разъярённый, с выражением лица, которое говорило о том, что он не собирается успокаиваться в ближайшее время. Я замерла, не зная, как реагировать. — А что, собственно, не так? — я не смогла сдержать сарказма. — В себя поверила? — сказал он, его голос рвался от злости. — Ты, наверное, забыла, что ты не на отдыхе тут. Твою мать! Почему я не могу дозвониться до тебя? Мне тебе новый телефон купить? Тоджи стоял передо мной, весь напрягшись, словно готов был взорваться в любой момент. Его слова били точно в цель, но я не могла понять, почему его это так беспокоит. Почему так злится? Почему он вообще так реагирует? — Да что, блядь, случилось! Ты не говорил о каких-то планах на сегодня! — я почти крикнула, чувствуя, как раздражение растёт с каждой секундой. — Обязательно должны быть планы? — ответил он, не сдерживая своего гнева. — Ты всегда должна быть на своём рабочем месте! — Как ты меня достал, — сказала я, не сдерживая раздражение, и пошла в ванную комнату, оставив дверь открытой, чтобы он знал, что я не собираюсь прятаться. Через мгновение я услышала, как шаги Тоджи приближаются, и он спокойно зашёл за мной, не обращая внимания на мои слова. — Ты меня избегаешь? Избегаю ли я его? Да. Ответ был прост. Мне было так легче. Пусть просто даст работу, но чтобы я не видела его лица и не разговаривала с ним. — На меня, блядь, смотри, — он схватил меня за локоть и резко повернул ко себе, прижав меня к раковине. Его глаза были полны ярости, а его дыхание тяжёлое, как будто он боролся с чем-то внутри себя. — Отпусти, — я попыталась вырваться, но его хватка была слишком крепкой. — Я слишком много воли даю тебе, не так ли? — его голос стал низким, напряжённым. Он отпустил мою руку, но сразу же закрыл проход, поставив обе руки на раковину, как бы ограничивая мои действия. Я не могла отойти, и всё пространство вокруг нас казалось слишком тесным. Его глаза не отпускали меня, а в его взгляде была смесь гнева и чего-то другого — непонятного, но угрожающего. Я почувствовала, как воздух вокруг нас становился всё плотнее. — Что с тобой? — его голос стал мягче, но всё ещё с нотками настойчивости. — Неважно, можно я пройду? — я пыталась пройти мимо, но его руки продолжали блокировать путь. — У тебя проблемы с ним? — спросил он, чуть наклоняясь вперёд, и его взгляд становился всё более требовательным. — С кем? — я попыталась оставить в голосе безразличие. Понятное дело, он имел в виду Сукуну. Я не могла просто ответить. — Адель, — его голос стал тише, но более интенсивным. — Не твое дело, — я взглянула на него, пытаясь показать, что не намерена делиться этим. Он задержал взгляд на мне, как будто ожидая, что я скажу больше, но я молчала. Иногда мне казалось, что мы позволяем друг другу больше, чем надо. Мы переходили границы, не замечая этого, и вскоре начали терять чувство того, что было нормой. — Не твое дело? — повторил он, его тон становился более агрессивным. Он прижался плотнее, и возвышаясь надо мной, он продолжал смотреть в мои глаза, и я могла чувствовать, как его дыхание становится всё более тяжёлым. — Ты слишком близко, — я тихо сказала, чувствуя, как его дыхание касается моей кожи. Мы смотрели друг на друга, как будто видели впервые. Он внимательно исследовал каждую деталь моего лица, его взгляд задержался на моих губах — наверное, они были опухшими, как и всё лицо. Я тоже не могла оторвать взгляд от него. Нельзя было не признать, что он действительно красив. Хотя признавать это было нелегко из-за его отвратительного характера. — Мы так и будем смотреть друг на друга? — сказала я тихо, облизнув высохшие губы, пытаясь нарушить напряжённую тишину. Он не ответил сразу, его взгляд оставался прикованным ко мне, будто ищущий что-то в моих глазах. — Может, пора что-то изменить, — сказал он. Я замерла, пытаясь понять, что он имеет в виду, но вместо ответа просто повернулась, избегая его взгляда. Он ослабил хватку, и я мгновенно вырвалась, отступив от раковины. Мои ноги слегка подогнулись, но я удержалась на месте. Он оставался на месте, его взгляд был зафиксирован на какой-то точке, как будто он пытался разобраться в чём-то. Несколько секунд тянулись в тишине, и, наконец, он произнёс: — Жду в кабинете. Я молчала, но внутри что-то сжалось. Он вышел из ванной и, не оглянувшись, захлопнул дверь так, что я вздрогнула от громкого звука. В комнате вновь воцарилась тишина, но она была давящей. Я осталась стоять, ощущая, как кровь бурлит в висках, пытаясь осознать, что только что произошло. «Может, пора что-то изменить»

•••

Уже в кабинете я сидела напротив него, но теперь, казалось, всё было спокойнее. В комнате было несколько людей, и их присутствие немного снижало напряжение между нами. — Отель больше не приносит тех доходов, что раньше, — сказала Утахиме, внимательно изучая отчет. — Да потому что вы решили построить его в пизде мира, — резко ответил Сукуна, не скрывая недовольства. — Это не моя идея, — сказала Утахиме, поднимая взгляд от бумаги. — Но теперь нужно решать, как двигаться дальше. Он не ответил сразу, а лишь задумчиво взглянул в окно, как будто размышляя над возможными решениями. — Может, переедем обратно в центр города? — предложил Сатору, не отрывая взгляда от карты на столе. — И что, думаешь, это решит проблему? — насмешливо спросил Кашимо, поднимая один уголок губ. — Это хотя бы даст нам больше возможностей, — ответил Сатору. — Местоположение влияет на многое. — Ладно, посмотрим, что можно сделать, — сказал Сукуна, его взгляд стал серьёзным, как будто он уже просчитывал все возможные варианты в голове. — И что ты предлагаешь? — спросил Тоджи, обращаясь к Сукуне. — Обновить дизайн или полностью изменить концепцию? — Всё сразу, — сказал Сукуна уверенно. — Мы должны вернуть интерес. Новый стиль, новые предложения. Всё должно быть свежим и современным. Они все были поглощены обсуждением дел, в то время как я не сводила глаз с Сукуны. Он даже не взглянул в мою сторону, не поздоровался. Как это понимать? Отчуждение било по нервам сильнее, чем я могла признать. — Ты тут? — раздался тихий, хриплый голос Тоджи. Я вздрогнула, когда его рука коснулась моей. Он слегка наклонился ближе, пристально всматриваясь в мое лицо. — Ты будто потерялась где-то. Ведёт себя так, будто мы не пытались убить друг друга несколько минут назад. Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. — Всё нормально, — ответила я тихо, не убирая его руки. Тоджи сжал мою руку чуть крепче, затем медленно убрал её, как будто проверял, выдержу ли я этот момент без ухода в свои мысли. — Держи голову на месте, — бросил он, выпрямляясь, его тон снова стал жёстким, а глаза холодными. Сукуна продолжал говорить, даже не заметив этого обмена. Или сделал вид, что не заметил.

•••

После всех обсуждений и пересмотра возможных решений мы, наконец, пришли к выводу — пока лучше подождать. — Отель — не единственный источник прибыли, — спокойно подытожила Утахиме, листая очередной отчёт. — Паниковать рано. Сукуна кивнул, сложив руки на груди. — Значит, пока наблюдаем? — уточнил Сатору, лениво потянувшись. — Пока да, — ответил Сукуна, затем коротко взглянул на меня. Сукуна встал, давая понять, что встреча окончена. Я почувствовала, как напряжение сковывает грудь, когда его взгляд на миг остановился на мне. Но он ничего не сказал. Я молча встала и направилась к выходу, но успела сделать всего пару шагов, когда услышала за спиной низкий голос Сукуны: — Адель, задержись на минуту. Я остановилась, чувствуя, как холод пробежал по позвоночнику, и медленно обернулась к нему. Все остальные вышли, оставив меня наедине с ними двумя. Ну, спасибо. Сукуна вальяжно устроился на диване, раскинув руки по спинке, словно чувствовал себя хозяином всего мира. Он указал на место рядом с собой, не оставляя выбора: — Садись. Тоджи, сидящий за столом, только бросал на нас короткие, колючие взгляды, делая вид, что занят чем-то важным. — Слушай, маленькая, — начал Сукуна, лениво растягивая слова. — Меня пригласили на один вечер, и я хочу, чтобы ты пошла со мной. — Исключено, — резко перебил его Тоджи, даже не дав договорить. — Она мне нужна. Сукуна изогнул бровь, его улыбка стала острее: — Я ещё не закончил… Вечер не сегодня. — В любой божий день, — не дрогнув, перебил снова Тоджи. — Она мне всегда нужна. Я ощущала себя узлом в натянутой верёвке, а напряжение между ними, казалось, могло сжечь всё вокруг. Сукуна усмехнулся, но его глаза потемнели, когда он перевёл взгляд на Тоджи. — Ты перегибаешь, — сказал он спокойно, но в его голосе звучала угроза. — Она не твоя собственность. — Она работает на меня, — Тоджи чуть наклонился вперёд, словно бросая вызов, и жестом указал на меня. — А значит, мои распоряжения для неё в приоритете. Сжав руки на коленях, я с трудом удерживалась от того, чтобы не встать и не выйти, но это лишь усугубило бы ситуацию. Сукуна лениво перекинул ногу на ногу, демонстративно расслабленный, хотя в воздухе витала ощутимая тяжесть его гнева. — Ты переоцениваешь своё влияние, — проговорил он с едва уловимой усмешкой. — Это не приказ. Это приглашение. Тоджи фыркнул, словно ему было наплевать, но его сжатые кулаки выдавали обратное. — Тогда найди кого-нибудь другого. Она не идёт. Сукуна посмотрел на меня, игнорируя его. — Я спрашиваю её, а не тебя. Каждое слово резало воздух, и теперь всё зависело от моего ответа. Сука, я была на грани. Они оба ждали моего ответа, как если бы от этого зависела вся игра. Но какой ответ был правильным? Оказаться под игом Тоджи или сыграть на нервах Сукуны? — Не твое дело, — сказала я наконец, несмотря на то, как мое сердце стучало в груди. — Я решу, куда идти и с кем. «Я знаю, что выбираю не ту сторону. Но, пожалуйста, постарайся понять меня.» Тоджи замер на мгновение, его глаза темнели. Казалось, он не ожидал такой ответ. Сукуна, наблюдавший за нами с расслабленным видом, все же не мог скрыть интереса в своих глазах. Он в очередной раз повернулся ко мне, на мгновение его взгляд был мягким, но всё же сдержанным. — Вижу, ты не боишься выбирать, — сказал он тихо, но с лёгкой улыбкой. — Я сама решаю, — добавила я, пытаясь не выдать дрожь в голосе. Я понимаю, что совершаю ошибку, но это моё решение. А он ведёт себя так, будто я его собственность — слишком много на себя берёт. Тишина, которая настала после этих слов, была напряжённой. Тоджи не сказал больше ни слова, но в его глазах горело разочарование. Снова. Сукуна же, казалось, наслаждался этим моментом. — Ну, умница, — произнёс он с хитрым выражением на лице, — я пришлю тебе платье, ладно? — и, не давая мне возможности ответить, притянул меня к себе для поцелуя. Он не оставлял места для сопротивления, поглощая меня полностью, и я почувствовала, как взгляд Тоджи скользит по нам, хотя он молчал. Я не могла вырваться, его хватка была слишком сильной, а его поцелуй — слишком настойчивым. Тоджи стоял, наблюдая за нами, и его глаза были полны чего-то темного, что я не могла понять. Отстранившись, он взглянул на меня с лёгким смехом в глазах. — Я уверен, тебе понравится, — добавил он с лёгким смехом, а затем встал, уходя из кабинета. Я не могла поднять на него взгляд, но всем своим существом ощущала, как он прожигает меня глазами. Стыд сжимал горло, не давая дышать. Я сжала руки в кулаки, пытаясь справиться с дрожью. — Прости, — едва выдавила я. Он молчал. — Блядь, прости меня, — выдохнула я, чувствуя, как горло сдавливает от отчаяния. — Пожалуйста… скажи хоть что-нибудь. Тишина, как ледяная стена, стояла между нами, и каждый миг этой пустоты разрывал меня на части. Я закусила губу, но так и не осмелилась поднять глаза. — Выйди, — сухо бросил он. Я резко подняла взгляд. Сердце сжалось от его слов, а горло перехватило, как от удара. Он нервно провёл рукой по волосам, будто пытаясь взять себя в руки, но пальцы дрожали. Я медленно встала, не понимая, что дальше делать, но желание подойти к нему было сильнее. Шаг за шагом я двигалась в его сторону, надеясь хоть как-то смягчить его ярость, но вдруг его голос прорезал тишину, громкий и хриплый: — Выйди! Я остановилась, а он, не выдержав, рванулся к столу и с яростью швырнул вазу. Ваза разбилась, осколки разлетелись по комнате, а воздух наполнился запахом свежего керамического раскола. Я стояла, не в силах пошевелиться. Я медленно подошла ближе к двери, сердце гулко стучало в груди. В горле застряли слова — я хотела что-то сказать, оправдаться или просто объяснить, но воздух словно вытолкнуло из лёгких, когда его голос раздался снова: — Выйди, блядь! — сорвался он, перебивая меня, ещё яростнее, чем раньше. Я увидела, как его рука снова потянулась к чему-то на столе, пальцы судорожно сжались, и на секунду мне стало по-настоящему страшно. Он был готов швырнуть это в меня. Не раздумывая, я развернулась и выскользнула за дверь, плотно захлопнув её за собой. Через мгновение тишину разорвал резкий грохот. За спиной раздался звук разлетающегося стекла, а я только сжала кулаки и прижалась спиной к холодной стене, борясь с комом в горле.

•••

— Ты идиотка. Именно с такими словами меня «поддержал» Сатору. Я поморщилась, скрестив руки на груди, и метнула в него раздражённый взгляд. Он пожал плечами, совершенно не смутившись. — Ну а что ты хотела? Лгать тебе? — Сатору наклонил голову и ухмыльнулся. — Ты ещё хорошо отвертелась. Я фыркнула, недовольно сжав губы. — Если это ты называешь «хорошо», то мне даже страшно представить, что было бы по-твоему плохо. Он хмыкнул, засунув руки в карманы, и слегка наклонился ко мне, его глаза сверкали от нескрываемого веселья. — Плохо? — он на мгновение задумался, будто подбирал слова. — Ну, скажем так, если бы ты задержалась ещё на пару секунд, то вместо вазы летела бы ты. — Очень мило, — буркнула я, скрестив руки на груди. — Спасибо за поддержку, ты настоящий друг. На слове «друг» его взгляд немного задержался, и улыбка на мгновение стала менее уверенной, но он быстро вернул себе привычную насмешливость. Я заметила это, но решила промолчать, лишь приподняв бровь. — И что мне делать? — Не идти с Сукуной на этот вечер? — Сатору пожал плечами, его тон был спокойным, но в глазах читалось любопытство. — По факту ты работаешь на него, и если Тоджи, как твой босс, не разрешает идти туда, ты должна послушаться. Это как-то… непрофессионально с твоей стороны, понимаешь? Я сжала губы и отвернулась, раздумывая над его словами. — Да, но он так говорит, будто давно всё решил за меня. — А что ты ожидала? — Сатору усмехнулся, но в его голосе была доля серьёзности. — Ты не в том положении, чтобы делать то, что ты хочешь, понимаешь? Не пойми меня неправильно, но Тоджи и так позволяет тебе больше, чем надо. Я замерла, ощущая, как его слова проникают в самую суть. — Ты что, на его стороне? — я не смогла скрыть раздражения в голосе. Сатору поднял руки, словно пытаясь показать, что не хочет конфликта. — Я всегда был на его стороне, это первое, — Сатору посмотрел на меня с лёгкой усмешкой. — А второе, я просто говорю тебе всё, как есть. Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна раздражения, но я сдержалась. — Так вот, что ты думаешь обо мне? — я старалась не дать волю эмоциям, но голос всё равно дрожал. Он закатил глаза, как будто я задала глупый вопрос. — Я думаю, что ты слишком многое себе позволяешь. Но если хочешь услышать моё мнение, то ты должна научиться выбирать, когда быть послушной, а когда — нет. Я стиснула зубы, пытаясь понять, что мне делать с его словами. Это звучало так правдоподобно, но в то же время мне казалось, что это не всё. — Но Сукуна мой… — Парень? Мужчина? — перебил меня Сатору, его голос стал резким. — Ты не думала, что только ты так считаешь? Я замолчала, ощущая, как его слова проникают внутрь, вызывая боль, которую я пыталась игнорировать. — Ты не понимаешь, — произнесла я, сдерживая слёзы. Он вздохнул, слегка покачав головой, и шагнул ближе. — Я понимаю больше, чем ты думаешь, — сказал он, его взгляд был проникновенным. Он подошёл ближе и, не говоря ни слова, осторожно убрал слезинки, которые я уже не могла сдержать. Его пальцы были неожиданно нежными, и я почувствовала, как вся моя защита рушится под этим простым жестом. — Не нужно, — едва выдохнула я, пытаясь отодвинуть его руку, но она осталась на месте. Парень не сказал ничего в ответ. Просто смотрел на меня, словно пытаясь понять, что скрывается за моими словами и эмоциями. — Ты должна поговорить с ним, — сказал Сатору, имея в виду Сукуну. — Но знай одно: Тоджи — последний человек, который захочет тебе навредить в этом мире.

•••

Уже лежа у себя на кровати, я смотрела в потолок, размышляя о разговоре с Сатору. «Тоджи — последний человек, который захочет тебе навредить в этом мире.» Я знаю. Я уверена в этом, но свобода мне тоже нужна. У меня есть своё мнение, и хоть ему на это наплевать, я не собираюсь молчать. Считала ли я Сукуну любимым человеком? Возможно. Считала ли я его тем, кто был мне нужен? Не знаю. Мои мысли путались, и я не могла найти на них ответ. Всё было слишком запутано, слишком противоречиво. Тоджи…Возможно, я боялась признаться себе в том, что он был частью меня. Или, может, я не хотела думать, что его роль в моей жизни была чем-то большим, чем я готова была признать. Я перевернулась на бок, закопавшись в подушку, пытаясь заглушить эти мысли. Но они всё равно не давали покоя. Я закрыла глаза, но тишина в комнате казалась давящей. Все мысли о Сукуне, о том, что я чувствую, терзали меня. С такими мыслями я погрузилась в сон. Он был беспокойным, полным сумбурных образов и неразрешённых вопросов. Я как будто бежала в пустоту, пытаясь поймать ответы, но они ускользали, оставляя меня в темноте. Проснувшись в поту, я поняла, что проспала весь день. Часы показывали ночь. Страх охватил меня, когда я вспомнила о Тоджи. Он точно убьёт меня за это. Хотя, в конце концов, он сам велел мне выйти… Я быстро вскочила с кровати, почувствовав, как сердце начинает биться быстрее. Сатору прав. Мне нужно снова стать собранной и профессиональной. Я сюда не отдыхать пришла. Я не могла позволить себе больше теряться в эмоциях или беспокойствах. Быстро приняв душ, я переоделась в удобную и тёплую одежду: тёмные джинсы с высокой посадкой, серый свитер с высоким воротом и удобные кроссовки. Всё было максимально комфортно. Выйдя из комнаты, я направилась по коридору к кабинету Тоджи. По пути я столкнулась с Наоей. — Привет, — сказал он, осматривая меня с головы до ног, не скрывая любопытства. — Здравствуй, нужна помощь? — вспомнила я слова Тоджи о том, чтобы следить за ним. Наоя усмехнулся. — Пока нет, — ответил он, немного задумавшись. — Я собирался в спа, но не против твоей компании. Пойдешь? Планы изменились. Ну и ладно. — Хорошо, — согласилась я, несмотря на все сомнения. Мы пошли вместе в спа, и по пути разговор как-то сам собой завязался. — Тоджи уже рассказал о том, что я тут ради наследства? — спросил он, засовывая руки в карманы и наблюдая за мной с легким интересом. Ого, а он шустрый. Его уверенные шаги, хищный взгляд и легкая усмешка создавали образ, от которого было невозможно отвести глаза. — А что? Это не так? — Ну, я не настолько беден, чтобы убиваться из-за этого, — ответил он, ухмыльнувшись. — Но и отказываться я тоже не буду. — Интересная позиция, — сказала я, чуть склонив голову. — А как ты тогда планируешь дальше действовать? Наоя посмотрел на меня с лёгкой ухмылкой. — Я просто действую, — ответил он, не теряя уверенности. — Жизнь слишком коротка, чтобы что-то планировать наперёд. Я чуть приподняла бровь, поражённая его словами. Может, он прав? Жизнь действительно слишком коротка, чтобы тратить её на выяснение отношений и пустые разговоры. Внутри всё вдруг стало кристально ясным — я здесь не для того, чтобы застрять в бесконечных перепалках или пытаться разгадывать скрытые истины. Я здесь ради своего успеха. Ради цели, которую поставила перед собой. — Может быть, — я едва улыбнулась, но холодный оттенок в голосе не оставил сомнений в моих истинных чувствах. — Действовать без оглядки на других — не всегда путь к победе. Он прищурился, в его взгляде промелькнула искра вызова. — Победа — это вопрос того, что ты готова поставить на кон. А ты? — Его глаза, янтарные и глубокие, словно изучали меня изнутри. — Что ты готова потерять ради успеха? Что я готова потерять ради успеха? Этот вопрос ввёл меня врасплох. Он прозвучал как удар по самому уязвимому месту, заставляя задуматься о том, чего я даже не осмеливалась касаться мыслями. Всегда казалось, что я знаю, чего хочу, и понимала цену своей цели. Но сейчас, под его пристальным взглядом, правда показалась мне не такой очевидной. Мы вошли в спа, и, пока я пыталась подобрать слова, чтобы ответить на его вопрос, Наоя с лёгкой усмешкой на губах медленно снял верхнюю одежду. Его движения были уверенными, почти непринуждёнными, а я не могла не заметить, как его крепкое тело плавно оголяется. На секунду я застыла, не в силах отвести взгляд, поглощённая его телом. Он, похоже, заметил мой взгляд и ещё шире улыбнулся, что-то лёгкое и игривое появилось в его глазах. — Ты меня никак не вспомнишь, да? — произнёс он, его голос был мягким, но с едва уловимым вызовом. Значит, я и правда где-то его видела, но где? Мысли метались в голове, словно в поисках чего-то ускользающего. Я не могла понять, откуда это чувство знакомости, но оно было. — Дам подсказку: аэропорт, — подмигнул он мне с лёгким, игривым выражением на лице и, не дождавшись моего ответа, нырнул в бассейн. Вода всплеснулась, скрыв его тело, но его слова остались эхом в моей голове. Аэропорт… Это было знакомо. Но когда? Где? Вся моя память пыталась собрать фрагменты, но они ускользали, как песок сквозь пальцы. Может, он был одним из пассажиров? Или я когда-то мельком видела его, и это просто случайное совпадение? Мои мысли путались, пока я не услышала, как его голос снова прозвучал, теперь из воды. — Ты действительно не помнишь? — его тон был немного насмешливым, но в нём чувствовалась лёгкая заинтересованность. Я наклонилась, не в силах не заглянуть в его глаза, когда он снова появился на поверхности, капли воды стекающие по его лицу. В голове начинали появляться обрывки воспоминаний, но они были слишком расплывчатыми. — Боже мой, — внезапно воскликнула я, осенённая вспышкой воспоминания. — Ты тот парень, который дал мне мой паспорт, когда я думала, что потеряла его! Его улыбка стала шире, а в глазах промелькнуло удовлетворение. Он медленно встал из воды, и капли, скатываясь по его мускулистому телу. Мышцы его торса, влажные и напряжённые, рельефно проступали под каждым движением. — А вот и вспомнила, — сказал он, слегка покачав головой. — Ты была тогда такой потерянной. В его голосе была лёгкая насмешка, но в то же время что-то знакомое и тёплое. — А как ты узнал, куда я лечу? — этот вопрос крутился у меня в голове ещё тогда, но я не успела его задать. Он чуть приподнял бровь, как будто удивился, что я наконец вспомнила. На его губах появилась полуулыбка. — «Удачи в Италии», — повторил он, словно это была какая-то старая шутка. — У тебя внутри паспорта лежал билет. Не трудно было посмотреть. Я почувствовала, как краска заливает мои щеки. А я-то уже напридумывала себе целую историю, решив, что он как-то умудрился узнать мои планы, может, даже каким-то особым способом проследить за мной. — Я, конечно, знал, что мир тесен, но не настолько, — сказал он с лёгким смешком, вставая, чтобы взять полотенце. Я не смогла удержаться от вопроса: — Почему ты в джинсах нырнул в воду? Он с улыбкой поднёс полотенце к плечу, как будто не испытывая ни малейшего смущения. — Подумал, как-то неудобно перед тобой, — ответил он, его голос был тихим, но в нём сквозила некая лёгкость. — Знакомы два дня, а я уже раздеваюсь перед тобой. — Да неужели? — хитро улыбнулась я, не в силах скрыть удивление. Я не ожидала, что он такой… джентльмен? Его взгляд на мгновение стал более серьёзным, но он не мог скрыть лёгкую усмешку. — Смущать тебя не хотелось, да и мало ли, влюбишься, — сказал он с лёгким, почти озорным выражением на лице. Я не могла не усмехнуться, чувствуя, как он ловко направляет разговор в столь неожиданное русло. — Ладно, думаю, тебе больше не нужна моя компания, пойду, а то у меня работа есть, — сказала я, пытаясь скрыть неловкость. — Неужели? — ответил он, и в его голосе звучала явная насмешка. Походу, все заметили, что я совсем не занимаюсь своей работой. Я пыталась скрыть свою растерянность, но было ясно, что его слова попали в цель.

•••

Направляясь к кабинету, я перебирала в голове возможные слова. Что я скажу, когда зайду? Надеюсь, он уже успокоился. Когда я остановилась перед дверью, нервы натянулись, как струна. Постучать или нет? Больше всего я боялась, что, если зайду без предупреждения, в меня тут же полетит что-то тяжёлое. Несколько долгих секунд я колебалась, но затем резко постучала и сразу распахнула дверь. Комната встретила меня тишиной… и хаосом. Повсюду царил беспорядок: документы разбросаны по полу, мебель сдвинута, а ваза лежала на осколках, как свидетельство недавней бури. Самого Тоджи нигде не было, и это насторожило меня больше всего. Я шагнула к столу, бегло оглядывая разбросанные бумаги. Быстро собрав их и убедившись, что ничего важного не исчезло, я аккуратно разложила всё по местам. Оглядев разрушенный кабинет ещё раз, я тяжело вздохнула и потянулась к телефону, чтобы вызвать уборщицу. Пока уборщица убирала осколки разбитой вазы и вытирала разлитую воду с пола, я стояла у стола, погружённая в свои мысли. Где он? Я нахмурилась и подошла к окну. Стекло было покрыто лёгким налётом пыли, и снаружи открывался вид на пустынный двор. Ни единой души. Ни звука шагов или голосов. Только ветер, шевелящий листья на деревьях. Когда кабинет был наконец приведён в порядок, я ещё раз оглядела его. Закрыв дверь за собой, я на мгновение замерла, не зная, куда идти. Пространство коридора казалось слишком большим, а каждый шаг — лишённым смысла. У меня не было работы. Моя работа — он.