Чёрное в белом

      Мне было больно. Всё тело неприятно дрожало, не давая нормально вдохнуть. Вироя старалась смягчить собственные, сказанные ранее, слова, но это не помогало. Я не мог винить её, даже наоборот — я был ей благодарен. Если Гюилом что-то скрывает от меня, это что-то да значит. Он мне не доверяет. И я должен разобраться почему.       Слишком долго сидеть и лить слезы было нельзя. В конце концов, ещё ничего не понятно. Но, видимо, на моё состояние сказывается весь пережитый стресс. Не только за эти месяцы, но и за годы. Я стал слишком нервным и плаксивым. Будто бы уже оплакиваю умершего человека, ей Богу. И только через пару минут сидения в тишине, в объятиях Вирои, я смог успокоиться. Лицо горело от того, как много я его растирал, пытаясь остановить слезы. Да и в целом, было ощущение, будто бы у меня поднялась температура. Пальцы дрожали.       Но Вирое вскоре нужно было идти на тренировку. Я не хотел оставаться сейчас один, поэтому пошёл за ней, что бы понаблюдать. Холодный ветер отрезвил, резанув по щекам. А созерцание и пересчет деревьев по дороге дал забыться. Сама тренировка мало отличалась от вчерашней. Только пары уже были другие. И на этот раз Госс смог спокойно устоять на ногах и сдержать свою магию. То ли противник ему попался не такой сильный, как в прошлый раз, то ли он сам стал лучше контролировать потоки, но факт есть факт. Вироя, как и в прошлый раз, спокойно отразила атаку, не шелохнувшись. Удивительная девушка. Она явно стала увереннее в себе, хотя бы в плане учёбы.       Когда всех отпустили, к моему удивлению, ко мне подошёл Госс. Он как-то внимательно рассматривал меня. Точнее, моё лицо.       — Что-то случилось? — не громко спросил он. Я покачал головой. — У тебя глаза красные. Явно же плакал.       — Я пока не знаю… Госс, давай поговорим об этом позже, когда я сам разберусь.       — Как знаешь, конечно. Но если что, я всё ещё готов помочь, — сказал тот и таки ушел с полигона. Я смог лишь тяжело выдохнуть, опустив голову, краем глаза заметив, как подходит Вироя. Видимо, она стояла неподалёку, что бы не вмешиваться в разговор.       — Что-то решил? — она слегка погладила меня по осевшему плечу.       — А что тут можно решить? Найду его и поговорю. Но уже завтра. Мне нужно успокоиться. А то выгляжу явно жалко.       — Ничего подобного, — нахмурилась она и повела меня от полигона, — ты просто расстроен. Это нормально. Переживаешь. Уверена, любой бы переживал на твоём месте, будь у него такие подозрения на счёт любимого человека. И всё-таки, не спеши с выводами. Да, он скрывал от тебя слишком много, но на то могут быть самые разные причины.       — Я понимаю. Я не планирую устраивать ему какой-то скандал, если ты беспокоишься об этом.       — Вот и чудно. Только вот завтра меня тут уже не будет. Точнее, с утра у нас будет тренировка, а потом мы будем собирать вещи и грузиться на корабль. Поэтому я не смогу побыть с тобой рядом. Но я могу дать тебе свой новый адрес. Напиши мне, как только сможешь, хорошо?       Я кивнул, стараясь не показать, как мне было обидно слышать это. Конечно, Вироя не виновата в том, что у неё уже кончилось время. Но было банально страшно думать о том, что будет, если Гюилом таки врал мне и на самом деле не любил… Одна только мысль об этом вгоняет меня в ужас. Не думать. Просто не думать об этом. Вдох и выдох. Никаких мыслей. Нужно отвлечься на что-то другое.       По итогу, перед тем как разойтись по домам, Вироя записала в моем ежедневнике адрес и в очередной раз погладила меня по плечу. Я попытался улыбнуться. Не хотелось, что бы она уплывала отсюда с беспокойством обо мне. Всё будет хорошо. Я всё улажу и мир снова встанет на круги своя.       Уже дома, что бы загрузить голову чем-то посторонним, я сел за свои записи. Пытался разобраться во всём заново, повторял определения и понятия. Аппетита не было, так что я не спешил готовить себе ужин и ложился спать с тяжелой головой. Странная тревога одолевала меня, не давая уснуть. Я то отвлекался, зажмуриваясь, и стараясь думать о чём угодно, только не о предстоящем разговоре, то снова натыкался на вихрь страшных фантазий. Раскачивало, словно корабль в шторм. Я крутился, не в силах уснуть, за что пару раз получал замечания от Жерара. Мешаю ему, видите ли…       Утром я чувствовал себя ещё более разбитым. Веки были столь тяжелыми, что было трудно держать глаза открытыми. Это ощущение не прошло даже тогда, когда я умылся ледяной водой. Позавтракать тоже не вышло, я лишь пару раз укусил кусочек хлеба. Казалось, что если я решу поесть нормально, меня просто стошнит. Да и сил на готовку никаких не было. Жерар косо смотрел на меня, но молчал, быстро ретировавшись на тренировку. А я не мог заставить себя туда пойти. Вместо этого, ноги сами понесли меня в сторону дома, где жил Гюилом. Просто поговорить. Решить это по быстрее. Услышать его ответ и успокоиться. Я совсем не думал, как буду смотреться со стороны. Помятый ещё и, наверное, опухший, словно после пьянки. Плевать.       На Гюилома я наткнулся уже на подступах к его дому. Видимо, он собирался на тренировку, судя по тому, что шёл куда-то в сопровождении своих соседей.       — Гюилом! — крикнул я, ускорив шаг. Обернулись на меня все четверо.       — В чём дело? — его лицо оставалось таким же безразличным, как и всегда, лишь бровь слегка поднялась в вопросе. Непроницаем, словно каменюка.       — Мне нужно с тобой поговорить.       — У меня нет времени, давай позже. После тренировки, — бросил тот, уже собираясь отвернуться и догонять своих, но я схватил его за предплечье, поворачивая обратно к себе.       — Нет. Сейчас. Это очень важно, — я нахмурился, а Гюилом, тяжко вздохнув, лишь крикнул остальным, что догонит их позже. Впрочем, уходили они довольно неохотно, оборачиваясь и явно собираясь, как минимум, поглазеть. Плевать.       — Ну что там?       — Почему ты не сказал мне о том, что твоя Фамилия на грани банкротства?       Повисла гнетущая тишина. Он спрятал руки в карманы, как-то раздраженно выдохнув через нос. Я ясно видел, как задвигались мышцы на его лице от того, как он сильно сжал зубы. В чём дело?       — А финансовое состояние моей фамилии имеет для тебя какой-то вес? — обиженным тоном таки спросил он. Я даже опешил и чуть отступил на пол шага.       — Нет, но…       — Если нет, то почему ты спрашиваешь меня об этом? — перебил он. Это почему-то меня начало раздражать. Словно капля, которая падает мне на темечко вторые сутки ударила особенно ярко.       — Потому что я хочу знать, почему ты не рассказал мне. Ты же понимаешь, как это выглядит со стороны?       — Как же? — он чуть склонился ко мне, кажись, вполне искренне удивившись. — Неужели ты думаешь, что я с тобой ради денег? Разве, будь это так, я бы не начал просить их у тебя с самого начала? — его черты лица в миг смягчились. Он протянул ладонь к моей щеке и погладил кожу большим пальцем. Сердце ощутимо ударило по рёбрам. Я не понимал почему, но меня затошнило. — Софьен, ты просто перенервничал. Какой глупец навязал тебе такую чушь?       — Это не чушь. И ты так и не ответил на вопрос, — я всё-таки отклонился от его руки и упрямо глянул на Гюилома из-под лба.       — Это та девушка тебе сказала, да? — продолжал он гнуть свою линию. — Как её… Вироя? Уверен, она просто позавидовала тебе. Я вспомнил её фамилию. Кажись, она не из самых благополучных.       — Какое это имеет отношению к нашему разговору? — скрипнул я зубами. Липкая злость начинала нарастать. Почему он не отвечает на мой вопрос? Он рассчитывает перевести тему?       — Самое прямое. Эта рэ-Бифал просто глупая девушка, которая хочет меня подставить в твоих глазах. Кажись, она довольно привязана к тебе. А у её семьи тоже дела идут не лучшим образом. Уж если мне выгодно с тебя что-то иметь, по её словам, то ей самой и подавно.       — Не смей о ней так говорить, — прошипел я, сжимая руки в кулаки.       — Я понимаю, такое не приятно слышать. Но тебе стоит лучше выбирать друзей, что бы всякие дуры не пудрили тебе мозги.       Внутри что-то с лязгом оборвалось. Словно лопнула стальная струна.       Резко выдохнув, я даже не успел подумать, как мой кулак уже проехался по чужому лицу.       — Не смей так о ней говорить, — прорычал я, закипая. Внутри всё бурлило. Я смотрел на его шокированное лицо и почему-то не чувствовал ничего кроме гнева. Впрочем, вскоре его выражение лица тоже стало довольно злым. — в отличии от тебя, она хотя бы никогда мне не врала. Почему ты не можешь просто ответить?! Я просил у тебя ответа лишь на один свой вопрос! Почему ты решил, что оскорблять Вирою — это лучший ответ на него?! — слёзы снова встали пеленой перед глазами. Горло будто бы кто-то с силой пережал.       — Какой же ты… Истеричный, — тихо сказал тот, потирая место будущего синяка. — не думал, что ты докатишься до такого.       — До какого? Ну же, скажи мне, что это я снова не прав! Я всего лишь влюбился в тебя, рассчитывая на то, что ты будешь честен со мной, а что по итогу? Разве, если тебе нечего скрывать, ты бы увиливал от ответов?       — Вот какая у тебя благодарность? — он сделал шаг в мою сторону. Я не успел отойти и в итоге был схвачен за ворот рубашки. — Я помог тебе тут адаптироваться, защищал тебя, а ты, при первой же возможности, бросаешься на меня с кулаками?       — Ты не любишь меня, Гюилом.       — Да что ты заладил со своей любовью, бес тебя раздери?!       — Ты солгал мне! — проорал я ему в лицо и снова попытался ударить, но он перехватил мою руку, заломал и развернул меня к себе спиной, свободной рукой схватив за горло.       — Успокойся сейчас же. Ты не в себе.       — Прекрати выставлять меня ненормальным! — я взбрыкнулся, но он лишь крепче меня перехватил и сильнее сжал заломанную руку. Больно. Безумно больно.       — А какой ты? Сам кинулся на меня! Думаешь, это проявление любви, м? Раз уж на то пошло, то и твои чувства, даже медяка поломанного не стоят! — я всхлипнул, безуспешно пытаясь глотнуть воздуха и подавить плачь. — Да, я хотел, что бы ты был мне полезен. И для этого тебе было совершенно не обязательно ни о чем знать! От тебя всего-то и требовалось, что продолжать быть тупым, ничего не замечающим, идиотом. Жил бы в своей «любви», так нет же!       — Ты… Ты не любил меня с самого начала, — прохрипел я, зажмурившись.       — Не существует никакой любви. Я готов был терпеть тебя и твою глупость. Этого было бы более, чем достаточно. Но раз тебя это не устраивает, то можешь даже не рассчитывать, что ещё хоть кто нибудь сунется заводить отношения со столь неуравновешенным существом!       Я снова рыкнул и всё-таки дернул головой так, что заехал ему рогом куда-то в лицо. Он зашипел и хватка на шее ослабла. Я смог выкрутиться и отлететь от него по дальше. По его щеке текли тонкие струйки крови. У меня в горле встал ком. Руки немели и покалывали. Что мне теперь делать?       Опустив взгляд на свои руки, я заметил, как с них начинает капать синий огонь. Так вот, как это ощущается…       — Ну всё-всё, хватит, — послышался скучающий женский голос. Я поднял голову и возрился на Штефани. Девушка выглядела такой спокойной, что это только больше ввергало меня в ужас. Она встала между нами и повернула голову к Гюилому. — какой же ты идиот. Тебе на блюдечке всё преподнесли, а ты просто соврать ещё раз не мог, — она с отвращением скривилась и сплюнула. О чём речь…? — я говорила тебе, что из тебя отвратительный актёр. Удивительно, что лойд не раскусил тебя раньше.       Гюилом зло фыркнул и, отвернулись, направился к стоящим дальше Дайону и Монике. Неужели все они всё знали?       Штефани так же развернулась и ушла, бросив на меня через плечо пренебрежительный взгляд.