Тихий шёпот

Солнечный свет проникал в кабинет сквозь плотные шторы, которые были отодвинуты в сторону. Девушка стояла перед дубовым столом, глядя в карие глаза мужчины, который сидел прямо перед ней на кресле, скрестив руки на груди и нахмурив брови. Великий Советский Союз, её отец... Он встал на ноги, и только сейчас Беларусь заметила его китель на кресле, а сам он находился в рубашке и брюках, в чёрных мужских сапогах, фасон которых был близок к солдатским. Старший был высоким, а черты лица были грубые, но можно было сказать что для его возраста он был довольно подтянутый и строен. - Белль, ты думала, я не узнаю о твоём разговоре с ГДР? Ты же в курсе того, что за тобой следят ради твоей же безопасности, чёрт, они же даже не прятались... С твоей стороны было не очень хорошо так открыто с ним разговаривать, ты же знаешь, предатели родины могут подслушать... И репутации моей конец, скажут, что за отец отпускает дочь одну, так ещё и она начинает разговаривать с иностранцем, который трогает её за талию... А если бы он не остановился? Зашёл бы дальше? - Довольно в ругающей манере говорил мужчина и подошёл к своей дочери, положив руку ей на плечо. Девушка посмотрела на ладонь, которую ощущала на своём теле. Отец же прав... Не стоило ей оставаться там, мало ли что на того бы нашло. Заставил бы её делать разные неприятные вещи. А ему оправдываться за неё. — Я просто за тебя переживаю, — вновь произнёс отец, но уже с заботой в тоне. Беларусь чувствовала, будто её изрезают, голос того причинял боль, а слова — ещё больше... Может, сейчас они кажутся не так уж и злы... Но, посмотрев в прошлое, после таких слов обычно он давал ей пощёчину. Младшая уже подготовилась ощутить острую, как кинжал, боль в своей щеке, но удара не было. Сама уж тому удивилась, открыв глаза на мужчину во весь свой рост. А тот, как будто ничего не понимал... - Но эти немцы, я уверен, что ты их знаешь. Этот пакт — не более чем гарантия безопасности, ты же не глупая, сама всё понимаешь. Отныне с этого дня я запрещаю тебе общаться с детьми Рейха. Мало ли чему ещё научат тебя неправильным вещам. — Союз поднял её взор за подбородок, начиная поглаживать её щеку своим большим пальцем. После слов о запрете общения Белорусская никак не могла этого оставить, быстро сделав шаг назад, в её глазах горел огонь. Огонь бунтарства! Возразить отцу! Как же ей хочется... И непременно это сделает! - Пап, я устала от того, что ты мне всё запрещаешь. Ты думаешь, это меня остановит? - за этими словами быстро последовала реакция старшего: он резко поднял руку на уровень её лица и отвесил звонкую пощёчину. Боль, отдающаяся дрожью в теле, неприятно гудела в месте удара. Но вскоре всё прошло, лишь обильная слюна во рту дамы напоминала о случившемся, а вскоре и тепло на стороне лица. -Помолчи, Александра! Запри её в комнате, пусть вся дурь из бошки выйдет! - приказал мужчина, и к ним подбежала пожилая встревоженная служанка, Александра, одетая в длинную тёмную юбку, почти до пола, белую рубашку, а русые волосы были заплетены и убраны назад. Она взглядом окинула дочь вождя и, кивнув на его слова, взяла Республику за запястье, поведя в её комнату. Может показаться, что та груба, но она всего лишь выполняла приказ. Через пару минут они дошли до комнаты пионерки, которая села на кровать. - Бедная девочка моя... Может, чаю тебе? - Беларусь лишь помотала головой из стороны в сторону. Саша томно вздохнула, достала ключ из кармана и, в последний раз оглянув девушку взглядом, вышла из комнаты. Притянув двери к себе до конца, она вставила ключ в замочную скважину и повернула его пару раз, а после вытащила...

***

Громкий стук по столу, немец вздохнул. Его глаза сильно расширились, отец зол как никогда раньше. Лишь его форма оставалась в порядке, хотя тоже помялась. Рейх выждал пару секунд, а после недовольно выдохнул, карие глаза мужчины с грустью взглянули вниз. Тот снял с себя грозную фуражку с железным орлом, оголяя светлые волосы под ней. С протяжным стоном из своих уст, ариец плюхнулся в кресло. - Не понимаю я, что ты нашёл в ней? Конечно, даже на мой взгляд она симпатична, но не более того. Но ты же знаешь, что она неполноценна и не пара тебе. Так что же ты всё к ней лезешь? Сил моих нет кричать больше, скоро вообще голос потеряю. А мне этого точно не надо. — Усталый тон был подтверждением его слов. Германия только-только вспомнил, как отец кричал на него пару минут назад... Как будто пол под ним хотел провалиться. Как и вслед за ним, хотел и Герман... Такой стыд же. -Отец, ты же знаешь об этих слухах. Вдруг она и вправду не его дочь? Да и я точно в неё влюбился не головой, а сердцем.. - Рейх сразу же посмотрел на своего сына, а брови нахмурились. — Ты в неё влюбился? Ты что совсем ебанулся?! Я уже просто не могу найти слов! Зря я тебя с собой взял... Ты только всё испортил, как знал, как знал... Когда домой приедем, займусь твоим воспитанием. Совсем сына распустил. — Немец всё тёр свой лоб, он не мог поверить, что его сын... Ребёнок фюрера! Он же должен быть образцом настоящего национал-социалиста! А он тут, со всякими русскими... Зажимается, а хотя хотелось бы сказать намного более грубые слова! Почему его сын попал под «чары» этой девушки...