Сосуд

Всегда бы так. Пока что им везло. Радиоэфир трещал и был полон помех, но сигнал все-таки пробивался. Глубина подземелья не оказалась критической, а металлические арки тоннелей служили своеобразными направляющими для отраженных волн. Через десяток минут Кира, а за ней и Лестер, спустившись вниз по скинутой плотной веревке, с громким гулом спрыгнули на каменный пол подземелья. Парень тут же сморщил нос. — Боже, из тоннеля тянет какой-то невыразимой гнилью, — заметил он, сделав несколько шагов вперед. — Как вы тут дышите вообще? — Да... запашок здесь тот еще, — пробормотал Грег, мрачно хмыкнув. — Вероятно, трупный. Слова Анны прозвучали приглушенно и немного гнусаво — она все еще держала ладонь у носа. Стоило только этому мрачному предположению повиснуть в воздухе, как глаза Киры округлились. Выглядела она так, будто ей резко стало не очень хорошо. Дмитрий повернул голову и пристально вгляделся во мрак подземелья, а бесконечный коридор красного света вновь замигал в сознании. Тлеющая плоть, вываливающиеся внутренности, черные вены и кровь, искаженные лица. И пустой хищный взгляд, в котором горело лишь одно желание. Питаться. Ладонь Генерала опустилась к бедру. Пальцы медленно обвили рукоять Глока. Он плавно вытащил его из кобуры. — Ладно, не кисните, — Грег выдавил из себя вымученный смешок. — Принюхаетесь. Мне уже стало немного легче. Серьезно. И он хлопнул по плечу Лестера. Кира смогла увернуться от его мощной ладони. Анна покачала головой, очень ясно давая понять, что не согласна с такой оценкой ситуации. Дмитрий несколько раз моргнул, пытаясь вернуться в реальность, но алый свет был вездесущ. — Будьте осторожны, — отрешенно произнес он, прорываясь сквозь непрекращающиеся вспышки. — Мы не знаем, что с Ником. И на нашей ли стороне Ноа. Есть вероятность, что его мы тоже можем встретить. И если кто-то из них или оба стали зараженными, то это больше не люди. А просто враги. Генерал обвел всех пронзительным взглядом. Вбейте это себе в голову. Тишина вернулась. Грег, сжав челюсть, принялся рассматривать что-то на полу. Конечно же, никто не любил слышать правду. И никто, кроме Генерала, не смог бы ее озвучить. Это бремя лидера. Никого больше не потеряю. В стоящем безмолвии отчетливо можно было расслышать характерный шелест крыльев. Звук шел из лифтовой шахты. Каин и Анхея изящно приземлились на основание движущейся платформы. Едва они успели пройти вперед, как за их спинами опустился и Пилеон. Хотя правильнее было бы сказать — свалился. Его ноги подкосились, и демон, не удержав равновесия, опал вперед, едва успев выставить руки перед собой, чтобы смягчить падение. Каин смерил его презрительным взглядом, губы ангела изогнулись в жестокой холодной улыбке. Анхея тяжело выдохнула. Несмотря на до крайности раздраженный вид, она почти без раздумий подошла к Пилеону и попыталась помочь ему подняться. — Не нужно, — ощетинился демон. — Сам справлюсь. Он скинул себя ее руки. Бессмертная неодобрительно прищурилась, но, ничего не сказав, отошла. Пилеон встал. Его покачивало. Хмурясь, он вытер грязные ладони о ткань штанов. Дмитрий наблюдал за картиной и чувствовал, как к горлу подступает омерзительное удушающее чувство, будто бы его водят за нос. И на этом фоне контроль, который он привык удерживать в своем кулаке до онемевших костяшек — издевательски выскальзывал. Сцепив челюсть, Генерал приблизился к демону почти вплотную. Тот, казалось, едва удержал себя от намерения сделать шаг назад. — Что с тобой происходит? — отрывисто прошипел Дмитрий, прожигая взглядом Бессмертного. — Темнота, Генерал. Не успел вовремя сгруппироваться. Пилеон пожал плечами. К нему будто бы на миг вернулась былая самоуверенность и высокомерие, но в сердцевине этого старательно выстроенного образа Дмитрий все равно чувствовал фальшь. Он зло оскалился. Демон невозмутимо смотрел на него. — Это просто нелепая оплошность, Генерал, — лениво произнес Каин, кривая усмешка на его лице стала лишь шире. — Нет причин для беспокойства. Видимо, некоторым из Бессмертных крылья только мешают. Глаза Пилеона тут же вспыхнули красным. Дмитрий безошибочно ощутил исходящую от него энергию. Еще большая мощь давила с другой стороны. Гребаные Бессмертные. Он оказался на пересечении их ярости. Генерал обернулся к Каину. Во взоре ангела тоже горело алое пламя. — Мы с тобой пойдем впереди, — твердо сообщил Дмитрий, пытаясь восстановить шаткое равновесие. — Грег, Лэйн и Анна — сразу за нами. В хвосте останутся Кира с Лестером. Пилеон и Анхея будут прикрывать группу сзади. Это понятно? Он обращался ко всем, но смотрел лишь на ангела. Успокойся. Что ты творишь? Время еще не настало. Красные искры постепенно начали угасать во взгляде Каина. Расправив плечи, он кивнул и, не сказав больше ни слова, прошел вперед. Выдержав небольшую паузу, Дмитрий проследовал за ним, приподняв пистолет выше и направив луч света в глубину тоннеля. — Контролируйте то, что происходит у вас за спиной, — приказал он, минуя Киру и Лестера. — Если здесь есть еще какие-то ходы, нас могут зажать с обеих сторон. Этого допустить нельзя. Оружие держите наготове. — Есть, Генерал! Дмитрий услышал, как щелкнуло несколько затворов. Самый лучший звук. Звук контроля. Он облегченно выдохнул. Через секунду мужчина поравнялся с ожидающим его впереди Каином. Перекинувшись напряженным взором, они начали идти вперед. Генерал чувствовал, что привычная тяжесть вновь укладывается на плечи. Как металл принимал нужную форму под молотом, так и он раз за разом трансформировался в того, кем должен был стать: в инструмент действия, в воплощение простого правила — двигаться дальше, что бы ни случилось. Долгое время в ушах стоял лишь шум грубой подошвы и прерывистое дыхание. Иногда кто-то тихо ругался сквозь зубы — либо на тоннель, но чаще — на отвратительный запах. Генерал молчал. Луч от фонаря иногда вылавливал на стенах что-то похожее на символы — неизвестные странные знаки, грубо выцарапанные в камне. Их наличие до чертиков нервировало, заставляя мозг безостановочно работать в попытке просчитать десяток вариаций все новых и новых «а что если?». Но какой бы сценарий ни вспыхивал в голове Дмитрия, развязку он всегда видел одну и ту же. — Ты готов? — прошептал мужчина. — К чему? — Каин бесстрастно покосился на него. — Сам знаешь. — Я выполню твой приказ, Генерал, если ты об этом, — отрезал ангел, в его тоне было что-то болезненное. — Как и всегда. Дмитрий шумно выдохнул. Ну да, ври еще. Стены сужались. Мужчина чувствовал, что они давят на него. Он крепче стиснул рукоять Глока. До онемения в пальцах. Генерал злился. Возможно, этого Каин и добивался. — Мы оба знаем, что ты выполняешь мои приказы выборочно, — процедил Дмитрий сквозь зубы. — Не переживай. В этот раз я буду твоим самым верным бойцовским псом, — ангел недобро хмыкнул. — Как только ты спустишь меня со своей цепи, то прольется кровь. И ее будет много. — Иронизируешь, — Генерал покачал головой. — Разве? По-моему, я очень четко описал характер нашего с тобой взаимодействия. Дмитрий хотел ответить, но слова застряли в горле. Внутри него копошилось безусловное ощущение вины — вязкое, как сама эта тьма, что окружала их, и настойчивое, как вода, просачивающаяся сквозь каменные своды. Ему было не привыкать к тяжелым решениям. Он приказывал людям идти на смерть еще задолго до катастрофы, писал рапорты с цифрами вместо имен, оправдывал себя неизменным «так надо». А затем — ненавидел. Каин озвучил чистую правду. Генерал вновь принял решение за другого. Пусть этим кем-то даже был не человек. Но он навязал свою волю. — Может, все еще обойдется, — прошептал Дмитрий. Слова вырвались на свободу случайно и прозвучали неискренне. В них он уже не верил. — Я ценю твою попытку поддержать мой моральный дух. — Не придумывай, — мужчина раздраженно мотнул головой. — Такой цели у меня точно не было. — Как скажешь. Ангел улыбался. Холодно и отстраненно. Оскал очень четко просачивался в его голос, а Дмитрию оставалось лишь удивляться, когда он успел так хорошо изучить повадки Бессмертного, что уже мог даже не оборачиваться на него. Он просто знал. Грудь неприятно сдавило. Каина сложно было назвать другом. Или врагом. Или даже инструментом. Он был сущностью, лишенной страстей, а порой, казалось, что и мотивов. Ангел не вписывался ни в одну из людских категорий. Он не был движим отчаяньем, как Анхея или Пилеон. Его раны не кровоточили. И потому его статус был иным. Каин действовал по своей воле. Пришел в отряд сам. Не требовал ничего взамен. На словах, конечно. Верить в альтруизм Бессмертного было бы наивно. Все точно не просто так. Стремления Каина исходили не из нужды, а из желания. Но Дмитрий, пока не мог определить его природу. Ангел оставался тем, кто задавал вопросы, и не предоставлял на них ответов. Или же, возможно, они уже были очевидны, а Бессмертный лишь не позволял закрывать на них глаза. В этом была его основная функция. — Если нам придется пойти на крайние меры, я выведу тебя из этого состояния, Каин, — тихо, но твердо произнес Генерал. — Обещаю. Ты не потеряешь себя. Ангел молчал. Долго. Слишком долго. Тьму тоннеля вновь наполнял лишь глухой разнобой шагов осторожной поступи их группы. Дмитрий решил было, что на этом разговор окончен. Но затем Каин сместился немного вправо. Сознательно. Демонстративно. Не оставляя между ними почти никакого пространства. — А это уже была попытка поддержки? — Бессмертный повернул голову к Генералу. — Да, — быстро выпалил мужчина, пока не успел передумать. В следующую секунду он сжал челюсть так, что мышцы скул едва не лопнули от напряжения. Периферийным зрением Дмитрий заметил, что улыбка ангела немного смягчилась. — Условный знак будет? — Каин приподнял бровь. — Как мне понять, что нужны крайние меры? — Я выстрелю несколько раз в воздух. Бессмертный хмыкнул и немного скривил губы, словно посчитал такие действия недостаточно изящными, но возражать не стал. — Всегда удивляюсь, как глубоко ты умеешь прятать свои слабости, пока не приходится расковыривать их пальцем, — лишь задумчиво прошептал он, отворачиваясь. — Продолжай, Генерал. Как ни странно, тебе идет. — Ты чего уставилась..? — сзади раздался недоуменный голос Киры. Дмитрий хотел бросить взгляд за спину, чтобы понять, к кому она обращается, но задел сапогом что-то металлическое. Грохот эхом разнесся по тоннелю. Откуда-то сверху сорвались капли воды. Генерал быстро направил луч фонаря ниже. На языке раскрылся тошнотворный привкус. — Смотрите под ноги, — выпалил мужчина, замедлив шаг. — Тут много железных штырей. Ржавые. Покореженные. Ими был утыкан весь участок — от стены до стены. Кое-где на металле остались подозрительные бурые разводы. Дмитрий задрал голову к потолку. Сквозь плотный мрак удалось рассмотреть очертания металлической решетки. Люк. Чувство отвращения лишь усилилось. — Как теперь перестать думать, для чего здесь это все расставлено? — словно считав его мысли, пробормотала Анна. — Меньше знаешь — крепче спишь. Если Лестер хотел разрядить обстановку, то у него это не получилось. Заработав несколько неодобрительных взглядов в свой адрес, парень замолк и опустил глаза к полу. — Идем дальше, — тяжело вздохнув, отрезал Генерал. — Медленно. Теперь они едва плелись. Преодолеть опасный участок удалось лишь спустя несколько минут. Терпение иссякало, а тоннелю не было конца и края. Дмитрий зашагал быстрее, задавая нужный темп. Движение крови в венах тоже ускорилось. Они прошли еще сотню метров, а затем за спиной раздался глухой удар. Генерал обернулся так резко, что полы шинели разрезали воздух с высоким свистом. Скрючившись, на полу лежал Пилеон. Дыхание вырывалось из него судорожными рваными порциями. На лбу проступили капли пота. Все тело била крупная дрожь. Трепетали даже крылья. Анхея обеспокоено опустилась на корточки и протянула к нему руку, но демон лишь оттолкнул ее ладонь от себя. Казалось, что на это ушли остатки его энергии. Окончательно обессилев, Пилеон застыл. — Гадство... — сдавленно выдавил он из себя. Генерал подошел ближе и навис над демоном. Носки его сапог оказались в сантиметрах от лица Бессмертного. — Может быть, ты скажешь, наконец-то, что с тобой? В этот раз Дмитрий даже не попытался сдержать ярости в голосе. Пилеон молчал несколько мгновений. Его лицо скривилось в болезненной гримасе. — Я чувствую чужое присутствие, — нехотя ответил он, каждое слово давалась ему с трудом. — Оно появилось незадолго до полета к монастырю. Чем ближе мы подбирались, тем отчетливее оно становилось. Начало подавлять мою волю. Словно хотело стереть или поглотить. Сейчас я даже не могу пошевелиться. Такая звериная сила… впервые сталкиваюсь с подобным. Кто-то хмыкнул. Дмитрий поднял глаза. Каин едва сдержал еще один смешок. Это не укрылось и от внимания демона. — Что смотришь? Смешно тебе? — огрызнулся Пилеон. — Вы с Анхеей — творения Шепфа. Ангелам легче. На вас это почти не действует. Каин не ответил, но в его взоре опять вспыхнул красный огонь. Дмитрий прищурился. От Бессмертного исходила мощь. Какая-то особая энергия. Ненормальная. Пугающая. Одна рука ангела медленно потянулась к противоположному предплечью. Он с силой сдавил его, будто бы пытаясь обуздать свою же реакцию. — Вообще-то… я тоже начала чувствовать чье-то присутствие, — неуверенно подала голос Анхея и потупила взгляд. — Оно давит. Но затем отступает. Раз за разом. — Что-то мешает ему. Сдерживает, — прохрипел Пилеон, его тело скрутило еще одной болезненной судорогой, и он вжался ногтями в грязный пол. — Но если этот демон сможет прорваться в ваш мир… — Землю постигнет участь Небес, — Анхея подняла голову на Генерала. Из тоннеля будто бы выкачали воздух. Пропала даже вездесущая вонь. Я думал, у нас больше времени. В ушах Дмитрия встал шум. Возникшая в разуме неразбериха постепенно складывалась в одну и ту же фразу, и она стучала в мозгу, выбивая из него все остальные мысли: Постигнет участь Небес…                         …Участь Небес…                                           …Небес…                                                 …Постигнет Землю…                                                                         …Землю. И тогда все окажется зря. Контроль окончательно станет лишь иллюзией. А последние три года — самым жестоким обманом из всех. Нет. Дмитрий заставлял себя дышать. — Это значит, что культ начал ритуал призыва? Лэйн обернулась к Анхее, но Генерал едва зафиксировал ее движение, с трудом различил слова. Красный свет перед глазами мелькал все ярче. Он не мог понять, ответила ли ангел или промолчала. Все вокруг превращались в фантомов. Звуки, люди, Бессмертные, образы. — Что бы этот чертов культ ни хотел, мы помешаем им это закончить! Решительный голос Анны прорвал его багровый кокон, пока тот не успел окончательно окаменеть. Дмитрий сфокусировался. Прямо на сиянии сапфировых глаз. И он не помнил, когда видел девушку в последний раз настолько взбешенной. Она все еще верит. В себя. В них. В мир. В человечество. В меня. И Генерал не мог ее подвести. Вдруг все будто бы встало на свои места. Дмитрий всегда отвергал концепт «судьбы», но привык доверять своим предчувствиям. Ты там, где должен быть. Сейчас все казалось правильным. И снежная буря. И пропажа Ника. Ротков держал их в западне. Вел сюда. Почти за руку. Человечество просило о спасении. Молило. И я должен отдать ему честь. Последний акт перед забвением. Перед тем, как Генерал, наконец-то, вернет всю оставшуюся в себе ненависть породившей ее земной магме. Дмитрий расправил плечи. — Меняем построение. Анхея, пойдешь со мной впереди, — громко и уверенно распорядился он. — Каин, возьмешь на себя Пилеона. Его придется нести. Будешь прикрывать нас сзади. Остальные — без изменений. Все ясно? — Да, Генерал, — сдержанно ответила Бессмертная. Каин, закатив глаза, подхватил с пола демона — так легко, словно тот ничего и не весил. Пилеон казался таким обессиленным, что даже не нашел в себе ни энергии, ни желания, чтобы возразить. Закинув безвольное тело себе за спину, ангел прошел назад и встал за Лестером и Кирой. Коротко кивнув, Дмитрий развернулся на каблуках. — Идем! — властно бросил он. Они продолжили путь. От монотонности тоннеля сводило зубы уже похлеще, чем от запаха гниения. Своды. Арки. Колонны. Опять. И опять. И опять. Конца края не видно. Генерал бросил быстрый взгляд на Анхею. Последний штрих подготовки к худшему. — Ты умеешь подавлять энергию другого Бессмертного? — тихо спросил он. — В теории. На практике не доводилось. И результат напрямую зависит от мощи противника. Зачем ты спрашиваешь? Ангел повернула к нему голову, длинные пряди платиновых волос у лица качнулись от движения. Дмитрий хмыкнул. — Вспомни, все, что учила. Возможно, сегодня придется этими знаниями воспользоваться. Анхея растерянно моргнула. — Ты думаешь... мы встретим Бессмертного? — Нет, со своим потенциальным противником ты уже знакома, — Генерал покачал головой. — И он сильный. Гораздо сильнее тебя. С губ Анхеи сорвался приглушенный выдох. Она чуть было рефлекторно не обернулась через плечо, но оступившись, передумала. Зато ее брови сошлись на переносице, образовав глубокую складку. Догадалась. Дмитрий продолжал аккуратно наблюдать за ней. — Сама я не справлюсь точно, — выдержав паузу, наконец, признала Бессмертная, и ее голос заметно дрогнул. — Про Каина ходят совсем недобрые слухи. Генерал кивнул. Иного и не ожидалось. Не нужно было очень хорошо разбираться в хтонических сущностях, чтобы видеть правду. И разные весовые категории. Я играю с огнем. Порой Каин напоминал оружие массового уничтожения. Такое, которое пускают в ход только когда все конвенционные методы ведения борьбы терпят крах. Сейчас, видимо, как раз такой момент. Все давно перевернулось с ног на голову. — В паре с Пилеоном был бы шанс? — мужчина плотнее сжал челюсть. — В таком состоянии, как сейчас, он не способен подавить даже ребенка, — Анхея мрачно хмыкнула. — А если он придет в себя? — Я не люблю размышлять в сослагательных наклонениях, Генерал. Дмитрий резко повернул голову к ангелу. Его взгляд резал так, что она мигом замолчала, невидяще уставившись куда-то вглубь подземелья. Их шаги успели еще несколько раз отбиться эхом от высоких сводов, прежде чем Генерал нарушил молчание. — Я не размышлений от тебя прошу, а ответа, Анхея, — строго отчеканил он. — Четкого и ясного. Вдвоем с Пилеоном вы смогли бы подавить Каина? Девушка несмело посмотрела на него. На лице было отпечатано сомнение. Будто бы от ее ответа зависело слишком многое, и она боялась ошибиться. Вероятно, так и было. Он непредсказуем. Сердце Дмитрия билось в горле, но ярко вспыхнувший внутри азарт не давал отступить. — С Пилеоном был бы шанс, — пробормотала Анхея. И хоть в ее голосе не было ни грамма уверенности, Генерал все равно почувствовал, как ему стало чуть легче дышать стоящим вокруг смрадным воздухом. Наслаждаться нечистотами. В конце концов, у меня очень грязная работа. Он вновь обратил свой взор во тьму впереди и отстраненно кинул: — Рад слышать. Тогда будь готова. Не успел он пройти и метра, как Анхея выставила руку в сторону, и Дмитрий с размаха уткнулся в нее ребрами. — Генерал, стой, — выпалила девушка. — Слышу впереди голоса. — Убрать свет, — тут же скомандовал мужчина. Он моментально загасил фонарик и спрятал его в карман. Отряд сделал то же самое. Они погрузились в кромешную тьму. Приподняв пистолет еще выше, Генерал сделал шаг вперед. Двигался так осторожно, как только мог, стараясь слиться с тишиной и не выдать себя ни малейшим лишним звуком. И все время мысленно молился, чтобы никто из идущих сзади не оступился. Как же все-таки я ненавижу стелс. Анхея невесомо ступала по левую руку от Генерала. Ее крылья издавали легкий шелест. И все. Больше ничего. Дмитрий вдруг понял, что горько улыбается. Последние три года были точно такими же. Темнота без конца и края. Время без смысла. Планы, выскользающие, словно песок сквозь пальцы. Отчаяние. Иногда голод. Страх. Бессонные ночи под череду оглушающих взрывов или протяжный вой тварей. Мир, где каждый последующий шаг заранее казался ошибочным. Зачем двигаться, если впереди все равно только пустота и вечная мгла? Но всегда откуда-то брались силы, или, скорее, остатки инстинкта, который толкал жить, когда это уже не имело значения. В надежде, что когда-нибудь вновь будет не так. Все не зря. Я должен был оказаться здесь. Внутренняя уверенность становилась лишь осязаемее. Дмитрий сосредоточенно прищурился. До него долетело очертание звука. Не предложение. И не слово. Скорее эхо. А затем — голос. Сначала глухой, словно бы выныривающий из засасывающей трясины. Но постепенно он становился яснее, словно кто-то выкручивал регулятор громкости. Генерал замедлился еще сильнее. Следующие десяток метров почти крался. Наконец, он смог разобрать чью-то речь. Говорила женщина. И она была совсем рядом. Где-то справа. Возле стены. — Он предал нас... — послышался ее жалобный всхлип. — Замолчи! — почти вскричал в ответ на него неизвестный мужчина. — Он не стал бы! — Тогда что мы здесь делаем? Оба голоса казались знакомыми. Тембр, интонации, даже скорость. Слишком медленная у одной, и слишком отрывистая у другого. Я слышал их раньше. Дмитрий повернул голову влево, пытаясь отыскать Анхею. За спиной что-то громко хрустнуло. Кто-то из отряда наступил, вероятно, на кость мелкого животного. Дерьмо. Генерал тихо выругался. — Иосиф… — женский шепот задрожал совсем рядом. — Я слышал. На 15 градусов от меня. Примерно в четырех метрах. Дмитрий ощутил легкое, нервное движение воздуха. Возможно, шаг. Или вдох. Он увидел, как в темноте сверкнули светло-голубым пламенем чьи-то глаза. Лэйн? Мысль о девушке едва достигла сознания, но пульс тут же ускорился. А затем затылка Генерала мельком коснулся шелк мягких перьев. Анхея. Она пронеслась мимо него к правой стене. Дмитрий среагировал молниеносно. Мышцы напряглись. Он также бросился вперед — бесшумно, стремясь раствориться в темноте. Левая рука скользнула вдоль каменной кладки — шершавая поверхность, сколы, влажные пятна, которые он ощущал кончиками пальцев. Пустота. Пустота. Пустота. И, наконец-то, движение. Кто-то стоял в нескольких шагах от него. Резкий выпад. Крепче стиснув в ладони рукоять Глока, Генерал с размаха вжался локтем в чью-то тонкую шею и сразу же почувствовал, как острый кадык судорожно дернулся в его тисках. Иосиф, значит. Дмитрий был почти уверен, что знает, кого сейчас удерживает за горло. Второй рукой мужчина зажал своему оппоненту рот. Действия были доведены до автоматизма. Иосиф успел только сдавленно вскрикнуть. Теплый воздух вырвался из его ноздрей, тело дернулось еще раз, но сопротивление не продлилось и секунды. Дмитрий крепче вдавил безропотную фигуру в стену, слыша, как чужой затылок глухо стукнулся о камень. Вспышка адреналина отравляла мозг. Возникло ощущение, что на него смотрят — в панике и бессилии. Под пальцами пульсировала чужая кожа — чуть влажная и скользкая от холодного пота. — Только попробуй что-то выкинуть, — предупреждающе прошипел Генерал в темноту. Дмитрий не узнал собственного голоса. Мрак исказил и его. Холодный. Совершенно отрешенный. Генерал усилил свой натиск на горле оппонента, чтобы у того точно не осталось никаких сомнений в его намерениях. Иосиф захрипел. Позади раздался едва различимый шорох — отряд подошел ближе. А затем вспыхнул свет. Кто-то включил фонарик. Щурясь от резкой яркой вспышки, Дмитрий, наконец, увидел человека перед собой. Монастырский послушник с большим родимым пятном на щеке. Парень затравленно смотрел на него снизу вверх. Лишь сейчас Генерал заметил, что его тело было заковано в тяжелые кандалы. Ноги. Руки. Цепи удерживали его у изъеденной временем каменной стены. Иосиф выглядел измученным. Генерал медленно убрал локоть с его шеи, понимая, что необходимости в этом теперь нет никакой. Не убежит. Главное, чтобы не поднял шум. Ладонь мужчины на лице монаха напряглась еще больше. Дмитрий бросил косой взгляд влево. Анхея так же, как и он, зажимала рот молодой девушке. Несмотря на заплаканное лицо, спутанные грязные волосы и залегшие под глазами глубокие круги, в ней без труда угадывалась трудница, которую Генерал видел у монастыря и на кладбище. Она всегда называет меня «Деметрий». Лидия. Вместе с Иосифом они постоянно таскались вслед за Авраамом. Его любовники. Но теперь они были здесь. В подземелье. Закованные в кандалы. Как пленники, которых нам необходимо забрать с собой. Сознание Генерала начало плавиться от мыслей. Он пытается их спасти. По позвоночнику мужчины пробежали мурашки. От чего? — Боже, Ноа! — ошарашенно вскричала Кира. — Что с ним сделали?! Рука Дмитрия дернулась, его ногти впились в кожу Иосифа, и тот резко выдохнул от боли. Генерал быстро обернулся через плечо. У противоположной стены, на полу, лежало обмякшее тело. К нему уже подбежала Анна. Девушка осела на корточки. Ноа был смертельно бледен. Потрескавшиеся губы казались синими. Генерал тяжело сглотнул, наблюдая, как Анна бережно переворачивает парня с бока на спину. — Он еще дышит, — выпалила она, в голосе девушки, перебивая друг друга, сквозили облегчения и тревога. — Но нужно скорее вытащить его отсюда. Он очень слаб. Ему нужна помощь. Анна подняла голову и нашла Дмитрия взглядом. Медлить нельзя. Ее сапфировые глаза были красноречивы. Переменных становилось слишком много. Как и целей. И они порой противоречили друг другу. Спасти Ника. Остановить ритуал. Позаботиться о Ноа. Сконцентрируйся. Генералу хотелось схватиться за виски, но вместо этого он сдавил лишь рукоять пистолета. — Если этот дурак лежит тут полудохлый и закованный в цепи, то мы можем снять с него подозрения? — подал голос Лестер, взирая на Ноа со смесью беспокойства и недоверия. Хороший вопрос. Генерал поджал губы. На него было бы проще ответить, если бы с ними в этом коридоре сейчас не стояли еще и Иосиф с Лидией. Очевидно, что слетевший с катушек культ не щадил никого. Рано или поздно фанатики всегда начинали пожирать своих же. — Пока нет, — отрезал Дмитрий, хотя все в нем противилось такому решению. — Узнаем у Ноа его версию, когда он очнется. Но сейчас за ним нужно приглядывать. Лестер сдержанно кивнул, не спуская глаз с бессознательного тела. Дмитрий тоже никак не мог отвернуться. Инстинкт. Тот самый, от которого волосы на затылке вставали дыбом, твердил об одном. Он невиновен. А Романов всегда врал. Но какая-то часть паззла никак не желала встать на место. Зависла в воздухе. И почти прояснившаяся картина местами все еще размывалась. Что-то не сходилось. Зачем это было? Отбелить монастырь? Себя? Или все дело в предвзятости? В моей постыдной ревности? Против воли, Генерал нашел глазами Лэйн. Каким-то образом он сразу знал, где ее искать. Просто почувствовал. Что она делает? Приподняв руку, девушка провела ею по стене. Ее ладонь измазалась не то в саже, не то в странно выглядящей копоти. Она сделала шаг вперед, надавив на какой-то непонятный черный ошметок. Из отвратительного месива вырвалось наружу несколько толстых личинок. — О Боже… — Кира отшатнулась, прикрывая рот рукой. — Меня сейчас стошнит. — Если Ноа тут, то где тогда Ник? — не обратив на девушку никакого внимания, отрывисто выпалил Грег. — Пусть ответят. Его гулкий голос рассеял странное зловещее наваждение. Генерал шумно вдохнул, а затем резко повернул голову к Иосифу. Тот все еще смотрел на него исподлобья. Дмитрий прищурился в ответ. — Предупреждаю, — подчеркнуто спокойно прошептал он, опасно оскалившись. — Попробуешь закричать, я сверну тебе шею. Генерал опустил ладонь на горло послушника и сжал его. Лишь слегка. В предупреждении. Это не шутка. Иосиф быстро все понял. Прошло не более секунды, прежде чем он быстро закивал. Вот и прекрасно. Дмитрий аккуратно убрал руку с лица монаха. Тот нервно облизал губы и сделал первый относительно свободный вдох. — Авраам… Авраам с ними… — пролепетал он, запинаясь в словах. — В главном зале. Он кинул нас сюда… — Да на хрен мне твой Авраам не сдался! — выпалил Дмитрий прямо в лицо послушнику. — Где? Наш? Парень? Иосиф задрожал. Его кадык опять судорожно дернулся. Правое веко забилось в нервном тике. — Низкий? — неуверенно прошептал монах и, увидев твердый кивок Генерала, тут же продолжил: — Он ушел дальше по тоннелю. Смог как-то освободиться. Сказал, что поможет и нам, но так и не вернулся. Он сделал что? Дмитрий едва не зарычал от злости. Поступить глупее, казалось, было просто невозможно. Видимо, удача все-таки их всех оставила. Решил сыграть в героя? Или это те самые слабоумие и отвага, которые убивали людей быстрее, чем пуля? В одиночку, без оружия, без поддержки. Какой же идиот. С трудом сдерживаясь, Генерал стиснул зубы, глядя в испуганные глаза Иосифа, будто тот был лично виноват в этом провале. Досада внутри росла. А еще — смесь ярости и беспомощности. Ужасное сочетание, он терпеть его не мог. Убью Ника самолично, если мы умудримся выжить. — Мелкий засранец, — Дмитрий все-таки не смог подавить разочарованного выдоха. — Теперь лезть из-за него в самый улей. Генерал устало выпустил горло Иосифа. За спиной раздались шаги. Он обернулся. К нему приближалась Лэйн. Девушка на миг вытянула вперед руку. Так, будто бы хотела аккуратно дотронуться до его локтя, но затем резко передумала. Ее ладонь опала вниз. Правильно. Позволять подобное в присутствии посторонних — недопустимо. Дмитрий пристально посмотрел на нее. — Генерал, Авраам сказал нам уезжать сразу, как только мы найдем пленных, — ее голос прошелся наждачной бумагой по его разуму. — Наверное, не просто так. — Мы не можем бросить Ника тут! Грег подлетел к Дмитрию с другой стороны. Прожигал своими темно-карими глазами, и в них было столько отчаянья и безнадеги, что от нее кровь стыла в жилах. Во взгляде Лэйн мерцали предупреждающие огни. Не смотрите так на меня. Они давили на него с противоположных сторон, а Генерал чувствовал, как его тело уплощается под весом их ожиданий, требований и веры. И ему хотелось погрузиться назад во тьму. Слиться с ней. Скрыться ото всех. — Освободите нас и вытащите отсюда, — затараторил Иосиф. — Мы должны его остановить. Голосов стало слишком много. Они перекрикивали все внутренние мысли. Не выдержав, Дмитрий снова накрыл рот послушника рукой, а затем склонил голову, нервно потирая переносицу. Отвечай. Решай. Бери на себя ответственность. Как делал всю жизнь. Интуиция, долг и страх всегда перемешивались в одно месиво. Пьянящий коктейль. Но пить его было неизменно противно. — Поступим так, — Генерал заставил себя говорить. — Кира, Лестер и Лэйн отведут этих двоих на поверхность. И вынесут отсюда Ноа. Мужчина приподнял подбородок. Его голос окреп. — Остальные пойдут со мной. Мы должны остановить ритуал, — шрам на губе дернулся. — С Бессмертными у нас есть преимущество. Мы им воспользуемся. Но если ситуация начнет накаляться, я не стану жертвовать никем из вас. Ника спасаем по возможности. Услышали меня? Генерал обвел глазами осколок своего отряда. Хотел вбить им в голову одну непреложную истину: Вы выживете. Вы все заснете сегодня ночью и увидите рассвет следующего дня. Человечество не погибнет. Я все для этого сделаю. Пауза затягивалась, и Дмитрий надеялся, что это и была точка. Никто больше не заговорит. Возражений не будет. Так легче. Пусть не спорят. Пусть не думают. Это можно сделать позже, когда они выберутся наружу. Когда вместо гнилостной вони их вновь окутает морозный воздух. Когда они будут нестись на снегоходах в западном направлении. Подальше от этого гиблого места, оставив все позади. В том числе и меня, если понадобится. Навязчивая мысль впрыскивала токсины в сознание. Дмитрий с трудом зафиксировал взгляд на Греге, ожидая увидеть осуждение на его лице, но парень лишь сжал челюсть, старательно пытаясь скрыть боль, которая так и норовила прорваться наружу. — Мне нужно увидеть ритуал, Генерал, — подать голос решилась только Лэйн. — Он связан с Книгой. Это очевидно. Дмитрий окинул ее острым пронзительным взором. Уверена? Или, может, все дело в Романове? Внутри опять жгло. Еще сильнее, чем раньше. — А мы очевидно хотим сохранить тебе жизнь, — тихо и вкрадчиво произнес он, сделав шаг к девушке. Лэйн осталась стоять на месте. Они сошлись в зрительном контакте, будто она пыталась понять, нужна ли ему лишь в качестве «ценного материала», а он — разобраться, зачем использовал только что «мы» вместо «я». — Прошу, Генерал. Обещаю, что буду держаться в стороне, — девушка упрямо вскинула подбородок. — И не лезть в самую гущу. От Лэйн почти летели искры. От слов. От огня, что горел в ней. Он казался далеким и незнакомым. Почему ты сейчас такая наполненная? Внутри Дмитрия все сжималось и скручивалось. Спасение человечества оправдывает любые риски. Ему чудилось, что он слышит отца. Или это мой голос? В нем уже столько хрипотцы? Я докурился до такой степени? Вновь чертовы решения. Они держали его за горло крепче, чем он чуть ранее сжимал шею Иосифа. Графитовые сияющие глаза Лэйн совсем не помогали. Мир без тебя бессмысленен. Мысль испугала своей яркостью и искренностью. Она шла из самой глубины. Оттуда, где уже не было пусто. Где плескалось так много всего, что в этом омуте можно было бы захлебнуться. Потому что ты нужна мне для перевода Книги. Словно опомнившись, Дмитрий накрыл лицо маской Генерала. — Пусть идет, раз так хочет. За спиной Лэйн неожиданно возник Каин. — Мы и так слишком много времени потратили на пустые разговоры, — ангел неодобрительно скривил губы. — Если ты не хочешь, чтобы культ позволил очередному демону вырваться, то советую поторопиться. Бессмертный, все еще удерживая на себе Пилеона, небрежно откинул в сторону длинную седую челку, но Дмитрию показалось, что он мимолетом вытер и капли испарины со лба. Каин выглядел болезненно. Это выбивало из колеи еще сильнее. Что, если она могла помочь, а ты ей не позволил? Человечество тебя не простит. Анна тебя не простит. Никто не забудет, что ты пожертвовал шансом спасти всех из-за страха за жизнь одной-единственной девчонки. Генерал уже почти орал на него. К нему присоединился еще один голос. Женский. Сухой. До невозможности деловитый. Дмитрий почти чувствовал аромат мелиссы. Он подавлял волю. Так и есть. Бояться нельзя. Ни за себя, ни за кого-либо. Нужно сделать все, чтобы страхи не оправдались. — Лэйн пойдет с нами, — Дмитрий услышал свой голос будто бы издали. — Выполняйте приказ. Каин мрачно ухмыльнулся и, поправив руку Пилеона на своем плече, медленно отошел. Демон что-то нечленораздельно простонал. Его ноги волочились по полу. — Если он в таком состоянии, может, тоже отправим его обратно? — Анхея обеспокоенно нахмурилась. — Нет. Нам нельзя терять Бессмертных, — отрезал Дмитрий, а затем бросил вслед Каину: — Когда мы остановим ритуал, Пилеон придет в себя? — Да, Генерал. Ангел ответил, даже не обернувшись. Его тон был пропитан твердой уверенностью. — Вот и славно. Мужчина выдохнул и кивнул, а после медленно выпустил лицо Иосифа из своего захвата, сделав шаг назад. — Мы должны пойти с ва… — попытался было выпалить послушник, вновь получив возможность говорить. Дмитрий молча приподнял пистолет. Даже не направил его дуло на монаха. Но этого оказалось достаточно. Иосиф с Лидией застыли истуканами, потупив пустые взгляды в пол. Это милосердие. Радуйтесь, что выберетесь отсюда живыми. Шрам на губе Генерала вновь дернулся. — Вперед! Он стремительно зашагал дальше по коридору, все взвинчивая и взвинчивая темп. Времени на осторожность больше не осталось. Стойкий гул чужого топота за спиной вдруг разрезал громкий выстрел. За ним последовали еще несколько. Вероятно, Кира и Лестер стреляли по цепям, которые приковывали Ноа, Лидию и Иосифа к стенам. Дмитрий начал бежать. Если впереди их кто-то ждал, то они уже известили всех о своем скором прибытии. Через несколько минут тоннель расширился, а стены перестали так сильно давить. На них появились тусклые росписи. Сношающиеся демоны, полузвери странной формы, не похожие на земных. Омерзительно. Ноздри Генерала раздувались. Эти изображения явно появились тут не вчера. И не три года назад. Человечество давно свернуло не туда. По крайней мере какая-то его часть. Скверна явно распространялась не одну декаду лет. Возможно даже целые столетия. Возможно, люди всегда были глубоко порочными. Возможно, мы заслужили свою судьбу. Зло и тьма, как раковые опухоли, впились в ткань общества, отравляя все. Оставляя за собой метастазы. Болезнь стала такой запущенной, что вместо того, чтобы вырезать все гнилое, легче было убить разом сам организм. Избавить его от мук. Так решили выше. На пресловутых справедливых Небесах. Для этого хватило воли одного Бессмертного создания, для которого все муравьи под ногами — одинаковые. А злокачественные клетки — никак не отличались от нетронутых. Но разница была. Огромная. И за нее стоит бороться. Из тоннеля повеяло сквозняком, а спустя некоторые время — замерцал свет. Впереди выросла высокая резная арка. Генерал вбежал в нее и резко застыл. Он оказался в огромном полукруглом ритуальном зале. В его спину кто-то влетел. Дмитрий услышал приглушенное ругательство Грега. Не обращая на него внимания, мужчина поднял голову к потолку. Над ними был огромный купол, с которого свисало несколько пустых клеток. Мило. И очень по-христиански. Генерал нахмурился, скользнув взглядом по стенам. Мы прямо под монастырем. Дурманящий запах воска мешался с другим. Очень знакомым. Металлическим. Скверным. Зал не пустовал. Наоборот. В нем яблоку негде было упасть. Перед ними тянулись ряды склонившихся в молитве монахов. Черные длинные рясы. Накинутые на голову капюшоны. Обычная картина, но что-то с ней было не так. Тихо. Слишком тихо. Ни шороха. Ни шепота. Ни движения. Полное оцепенение. Лишь слегка трещало пламя многочисленных свечей. Вдалеке маячил огромный крест самой причудливой формы. Казалось, что он был опутан лентой, усеянной шипами. — Судя по количеству фигур, здесь собрались все священнослужители, которые есть в городе, — едва слышно прошептала Анна, встав справа от Дмитрия. Мужчина кивнул. Что-то не так. По позвоночнику пробежал разряд тока. Картина перед глазами выглядела совершенно неестественной. Чужеродной. Люди так себя не ведут. Слишком ровно. Слишком одинаково. Жизнь не могла быть такой стерильной. — Они нас не замечают? — напряженно спросила Лэйн, судя по всему, ощущая ту же искусственность. — Застыли в молитвенной позе и не шевелятся. Генерал переглянулся с Грегом. Тот все понял без слов. Парень начал медленно двигаться вдоль окружности зала, прячась в тени высоких колонн и стараясь не нарушить пугающую тишину, которая давила на уши сильнее, чем любой крик. Но его шаги все равно отбивались эхом от стен, будто бы он ненамеренно пытался звуком оживить застывших монахов, но те не реагировали. Грег приблизился к крайнему из них и направил дуло пистолета в затылок послушника. Пальцы парня дрожали, когда он осторожно протянул свободную руку к капюшону. — Будь готова, — тихо скомандовал Генерал стоящей рядом Анхее. Девушка в напряжении сжала губы. Они внимательно следили за Грегом. Ладонь парня сжалась в кулак, он резко дернул темную ткань на себя. Дмитрий ожидал от монаха чего угодно: взгляда через плечо, попытки вырваться, даже крика. Но вместо этого Грег резко одернул руку и отшатнулся, сделав несколько нервных шагов назад. Нехорошо. Даже отсюда Генерал видел, что голова монаха была покрыта ледяной коркой. — Эти послушники… — обернувшись, сдавленно выпалил Грег. — Замерзли насмерть. Парень больше не пытался говорить тихо. Его голос резал тишину. Глаза расширились в страхе. Дмитрий нахмурился и медленно прошагал ближе. Он обошел несколько фигур. Стягивал с них капюшоны, присматриваясь. Все то же самое. Лица были безжизненными, будто бы запертыми в ледяной скорлупе. Бледными, застывшими в вечном безмолвии. Глаза монахов были закрыты, губы плотно сомкнуты. Все кричало о том, что жизнь давно покинула их тела. Рядом с каждым послушником лежала чаша. На дне одной из них застыли полупрозрачные красные капли. — Как такое возможно? Генерал услышал голос Анны. Он поднял на нее глаза. Их разделял ряд окоченевших монахов. Девушка неверяще оглядывалась по сторонам. — Сидят ровно, будто все замерли в одно мгновение, — казалось, что она с трудом подбирает слова. — Это так… неправильно. — Неестественно, — подтвердил Дмитрий. Пламя свечей, словно чувствуя его тревогу, затрещало громче. Температура в ритуальном зале казалась все ниже. Дмитрий поймал взгляд Грега и кивнул на огромный крест. — Держимся вместе и идем к центру, — коротко и твердо скомандовал он. — Не забывайте, наша цель — остановить ритуал. Потом — найти Ника. На монахов плевать. Генерал дождался, пока отряд соберется вокруг него. После этого они с Грегом зашагали вперед. Анна и Лэйн шли сразу за их спинами. Анхея и Каин, с висящим на его плечах Пилеоном, остались в арьегарде. Они медленно пробирались сквозь ряды послушников. Вскоре за головами многочисленных монахов можно было рассмотреть мужскую фигуру. Авраам. Он сверлил их своими темными глазами. И на миг Дмитрию показалась, что они вспыхнули удивлением и шоком, а затем в них отразилась злость. Послушник следил за их приближением, но ничего не делал. Ждал. Они прошли еще несколько метров. Картина открылась целиком. Авраам стоял в круге начертаний. В руке он держал нож, лезвие которого упиралось прямо в горло стоящего перед ним на коленях Бориса Романова. Генерал услышал чей-то сдавленный выдох. Он был слишком громким. Хозяин поместья поднял глаза от пола и его губы рефлекторно разомкнулись. — Как вы здесь оказались? — неверяще выпалил он. На лице Романова вспыхнула болезненная надежда. Нет, приятель, мы пришли не за тобой. Дмитрий бросил взгляд за спину Авраама. Позади него лежал Ник. Без сознания. С этой точки невозможно было определить, дышит ли он. Странно, что как заложника используют Романова, а не того, за кем мы, очевидно, пришли. Что-то не складывалось. Цельная картина разрушалась прямо на глазах, а сомнения и подозрения вгрызались в ткань сознания. В действиях Авраама не было ни капли логики. Зачем он заковал своих любовников в кандалы, если все происходящее оказалось ловушкой? Легче было бы просто ждать. Проход так или иначе привел бы в этот ритуальный зал. Но Авраам заморочился. Не успел Дмитрий ухватиться за небольшой кусок догадки, как назад в реальность его выдернул тихий бессильный стон. Генерал быстро обернулся. Каин скинул Пилеона на Анхею и вышел вперед, встав рядом. — Ближе не подходим! — Дмитрий отдал короткий приказ отряду. Авраам смотрел на Генерала взглядом, полным ненависти и разочарования. Его губы дрожали от злости. Почему ты так раздражен? Мы же угодили прямо к тебе в руки. Ты должен радоваться. Но Дмитрий видел на лице послушника чуть ли не отчаянье. Или же это не твоя ловушка. Догадка становилась все более громкой. — Отдайте Книгу! — резко приказал Авраам. — Не слушайте его! В голосе Романова был какой-то излишний надрыв. Монах, на миг опешив, сильнее надавил лезвием на горло хозяину поместья. Тот зажмурился от боли. Небольшая красная дорожка потекла вниз по его шее. Спустилась к груди. Затерялась в бинтах, которыми был обвязан его корпус. Рубашка Романова опять оказалась расстегнутой. Чтобы мы не забыли о его геройстве. Мрачные слова Каина звенели в ушах. Дмитрий внимательно всмотрелся в фигуру хозяина поместья. Распахнув ярко-голубые блестящие глаза и расправив плечи, он неотрывно смотрел куда-то за спину Генерала. На Лэйн. Казалось, что Романов не замечал никого и ничего, кроме нее. Словно бы прощался. Как трогательно. Дмитрий едва поборол желание презрительно скривить губы. По телу уже бегали языки пламени. Очень хотелось поднять пистолет. И прицелиться. Не в Авраама. А в Романова. Помогало только то, что Генерал не видел ни лица, ни реакции девушки. Иначе искушение стало бы невыносимым. — Положите Книгу на пол перед заложником и отойдите на несколько метров назад, — вновь скомандовал Авраам, но его слова прозвучали подозрительно механически, словно это была заученная реплика. Дмитрий заметил, что рука послушника, сжимающая нож, чуть подрагивала. Под Романовым были выведены начертания схемы, как в дневнике его деда. Небольшие каналы, наполненные черной вязкой жидкостью, шли к каждому написанному кровью знаку. Недоставало лишь последнего. Того, что был стерт в дневнике, но находился в «Книге Апокалипсиса», откуда изначально и был взят. — Ты что, всерьез считаешь, будто мы станем таскать древний огромный фолиант с собой? — оскалился Дмитрий и покачал головой, из горла вырвался хриплый смешок. — Да он весит под десять килограмм! Авраам растерянно моргнул и метнул странный вопрошающий взгляд на Романова. Забыл реплику? Нужен суфлер? Пульс Генерала ускорился, а злость начала напитывать каждую клетку тела. Ощущение театральности происходящего не покидало. Хозяин поместья продолжал смиренно стоять на коленях, широко расправив плечи и приподняв подбородок. Само благородство. Сама стойкость. Сама жертвенность. Сама фальшивость. — Если Книга не с вами, то я позволю кому-то одному вернуться в поместье и принести ее, Генерал, — с трудом, но Авраам все же взял себя в руки, его голос окреп, и он быстро добавил: — Могу даже отпустить всех. Ваш человек все еще у меня. Вы вернетесь. Так или иначе. Послушник пронзительно посмотрел на Дмитрия, словно бы пытаясь сказать ему что-то без слов, чтобы его не услышали лишние уши. Это последний шанс. Уходите. Заберите Иосифа с Лидией. И даже не думайте вновь сюда заявиться. Генерал стиснул челюсть. Щедрое предложение, но принять его больше не представлялось возможным. Простые решения остались далеко позади. На кону сейчас — не только жизнь Ника. Ситуация стала слишком личной. — А с чего ты вообще взял, что «Книга Апокалипсиса» в поместье? — неожиданно подал голос Грег. — Где еще ей быть? — Авраам раздраженно нахмурился. — С остатками моих людей, — Генерал сориентировался очень быстро. — Перед тобой ведь не весь отряд. Отсутствие остальных никак не смутило? Дмитрий смотрел на монаха, но его интересовал Романов. И в этот раз хозяин поместья среагировал. По его лицу пробежала тень. Линия челюсти напряглась, отчего носогубная складка стала глубже, а черты лица — более хищными и грубыми. Он будто бы постарел разом на десять лет. На миг куда-то пропал флер величавого спокойствия. Возможно, сквозь маску впервые проявилось истинное лицо. И оно было не самым приятным. Сорвался. Генерал прищурился.  — Пока ты со своими монахами с самого утра играл в прятки, — громко сообщил он, будто бы обращаясь к Аврааму. — Часть моих людей уже успела выехать из города. Сейчас они должны быть в паре сотен километров отсюда. Вместе с Книгой. — К слову, за все время в Роткове я видел только лошадей, — хмыкнул Грег и криво усмехнулся. — Так что удачи вам нагнать их снегоходы, гении! Осталось только выронить микрофон. Неплохая импровизация. Дмитрий поджал губы, не давая их правому уголку поползти вверх. Авраам несколько раз открыл и закрыл рот, явно не понимая, как реагировать на этот блеф. Слов он не находил. Действий — тоже. Но тишина простояла недолго. — Просто бегите! — почти заорал Романов. — Оставьте меня тут! Завалите путь обратно камнями, и он отсюда не выберется! Я бы с удовольствием, поверь. Вот только дело — не в тебе. Генерал нахмурился. Твердолобая, взявшаяся совершенно из ниоткуда уверенность хозяина поместья, что они пришли за ним казалось странной. Как и то, что он смотрел только на Лэйн. Теперь его глаза блестели. В голосе было столько патетики. От нее мутило. Последняя часть мозаики встала на место. Наконец-то картина выглядела законченной. Дмитрий едва не заскрежетал зубами. Я знаю, чего ты хочешь добиться. К чему ты шел эти несколько дней. Подарки. Обходительность. Попытка вбить клин между Лэйн и отрядом. Эти улыбки. Эти взгляды. Сладкие речи, в которых правды было не больше, чем в показаниях самого отпетого лжеца. Романов знал, на каких струнах играть. За какие ниточки дергать. Он сделал все, чтобы Лэйн сама захотела его спасти. Но ты все еще очень плохо ее знаешь. В отличие от меня. Ноздри Генерала раздувались лишь сильнее. Она умрет за Книгу. Она убьет за Книгу. Она кинется за ней в сам разлом, если понадобится. Выкопает из-под Земли. И она никогда не отдаст ее тебе. Романов все еще жалостливо смотрел на Лэйн, а Дмитрию хотелось стереть с его лица каждую ничтожную мерзкую черту. Настолько сильные ярость и ненависть были Генералу незнакомы. До этого момента. И он не знал, как их контролировать. Сейчас они перекрывали все, что он когда-либо испытывал. Были настолько всепоглощающими, что он едва сдерживал их в себе. От дыры в голове Романова отделял лишь лежащий за спиной Авраама Ник. Невозможно было предугадать, как поведет себя монах, если начнется стрельба. От этого Генерал бесился еще больше. А еще, возможно, потому что часть его злости была направлена на себя самого. Я ведь сразу ощутил его фальшь. Его ложь. Почему не отреагировал? Почему довел ситуацию до крайности? Хотелось ударить себя по лицу. Ответ был постыден. Не достоин генеральского звания. Потому что думал, будто мой разум затуманен токсинами ревности. Было приятнее считать, что Романов — просто двуличное, вечно лгущее ничтожество. Но не убийца. — Борис, Ноа — левша, — позади раздался твердый голос Лэйн. В зале повисла тишина. Дмитрий шумно выдохнул носом. Его глаза зафиксировались на торсе Романова. На бинтах, прикрывающих длинный порез, который шел от его левого ребра к противоположному боку. Так бьет правша. Внутри Генерала вспыхнули искры. Они не жгли, но грели. Ласкали. Твоя лучшая работа, лаборант. Так ощущалось оправдавшееся доверие. И гордость. И что-то еще, чему не было места в его жизни. — Догадалась, значит? — прошептал Генерал, надеясь, что девушка его услышит. Ему показалась, что он ощутил ее пронзительный взгляд. Волосы на затылке встали дыбом. Ты почти идеальна. И он вновь вспомнил заснеженную площадь Роткова. Их разговор. Красный платок на ее голове. Странно, но Дмитрию хотелось вернуться туда. Хоть он и до скрежета зубов ненавидел этот город. — Я рад, что не ошибся в тебе, — Генерал тяжело сглотнул и добавил почти мягко: — Лэйн. Борис опустил голову, скрывая лицо. Когда он вновь посмотрел на них, то уже улыбался. Елейно и приторно, как и всегда. — Нестрашно, — спокойно произнес он. — Я все равно устал сидеть на коленях. Все же годы берут свое. Хозяин поместья легко рассмеялся, но даже сейчас его смех казался донельзя наигранным. Небрежно отодвинув лезвие ножа от горла, он, как ни в чем ни бывало, встал. Растерявшийся Авраам отшатнулся. За его спиной послышались тихие шаги. Монах резко обернулся. Из-за огромного креста вышла Люба. В руках она держала небольшой револьвер. Его дуло было направлено на послушника. Женщина хмурилась. В глазах застыло сожаление. Но оружие она держала крепко. Выхватив из дрожащих рук Авраама нож, Романов уверенным движением полоснул того по горлу. На крест брызнули яркие красные капли. Мразь. Дмитрий сцепил зубы до скрипа. Послушник схватился за шею двумя руками, пытаясь остановить кровь. Спустя мгновение он повалился на пол. Хозяин поместья неопределенно повел плечами, наблюдая за его агонией. Мразь. Мразь. Мразь. Дмитрий сжал рукоять Глока. Так Романов и убивал своих жертв. Так он убивал Амира. А потом склонялся над их телами и смотрел подобно тому, как делал сейчас, будто бы пытаясь выжать из своего гнилого нутра грусть, чтобы почувствовать себя хоть немного лучше. — А ведь если бы Люба вчера не встретила твоего странного гостя, я бы так и не узнал о предательстве… — хозяин поместья бросил косой взгляд на Грега, а затем вновь опустил его к распластавшемуся у своих ног Аврааму. — Мне жаль, что так вышло. Лучше бы Романов молчал. От его притворного сочувствия мутило. Мразь. Дмитрий поднял пистолет и попытался сделать шаг вперед. Хозяин поместья, уловив его движение, быстро кивнул Любе. Та без раздумий направила револьвер на Ника. Целилась ему прямо в голову. Ничтожество. Генерал гневно оскалился. Холеный барин рассчитывал на помощь няни даже сейчас. Что-то оставалось неизменным. — Одно слово, Генерал, — едва слышно прошептал Каин. — И я вырву ему глотку. Заманчиво. Было бы еще лучше, если бы ангел потом кинул ему гортань Романова в качестве подарка, как сделал когда-то с головой отродья. Но, к сожалению, пуля прилетела бы в голову Ника быстрее, чем Бессмертный — к хозяину поместья. Передавливая свои темнейшие порывы, Дмитрий процедил сквозь зубы: — Жди. — Нет! Его слова утонули в истошном женском визге. Генерал резко обернулся. Лидия неслась сквозь ряды монахов к Аврааму. Вслед за ней спешил Иосиф. — Какого..? — Дмитрий не смог подобрать нужных слов. Лестер и Кира определенно наработали на лишний наряд. Нельзя отвлекаться. Генерал вернул свое внимание к Романову. Совершенно не реагируя на несущихся вперед трудницу и послушника, тот не спускал глаз с Дмитрия и его людей. Особенно Бессмертных. Люба в растерянности посмотрела на хозяина поместья. Тот не обернулся к ней. Лидия и Иосиф уже были в нескольких метрах. Закрыв глаза, женщина выстрелила на поражение. Дважды. Анна сдавленно вскрикнула за спиной Дмитрия. Звук отбился эхом от сводов. С каждым повторением он становился все более и более траурным. Иосиф повалился рядом с Авраамом. Лицом — прямо на его грудь. С другой стороны на пол тряпичной куклой опало и тело Лидии. Живот Генерала скрутило. Я пытался их вывести. Я пытался. Зал наполнился последним пронзительным и донельзя истеричным визгом девушки, который сначала перешел в хрип, а после резко стих. Стены дрогнули. Затем все замерло. На мгновение. С потолка начала сыпаться пыль. Затем камни. Сначала мелкие, но вскоре — все больше и больше. Они падали на фигуры монахов, разбивая лед. По залу прошлась еще одна волна вибрации. Треск. Гул. Обрушение. За спиной раздался оглушительный шум. Он не прекращался. Все еще направляя пистолет на Романова, Дмитрий не решился обернуться через плечо. В этом не было нужды. — Проход завалило! — неверяще выпалил Грег. Генерал крепче сжал рукоять пистолета. Мы заперты в зале со свихнувшимся оккультистом и сотней мертвых монахов. Хотелось горько рассмеяться. Еще один день дивного нового мира. Замерзшие священнослужители поднимались, вылезая из своих ледяных коконов. Их тела покрылись черными капиллярами, глаза больше не видели. — Не подходите к послушникам! — громко отчеканил Каин. — Они превратились в зараженных. — Сука! Грег резко метнулся в сторону. Там, где он стоял еще секунду назад, приземлился увесистый камень. Потолок продолжал осыпаться. Куски, размером с булыжник, рушили все больше ледяных скульптур. — Они просыпаются! — Анхея, едва удерживая Пилеона, кинулась к Генералу. — Нам нужно выбираться отсюда, если ты хочешь спасти своих людей. Дмитрий кивнул. — Все! Встаньте ближе друг к другу! — рявкнул он. — Когда я скажу, начнем прорываться к Нику. Генерал нашел руку Анны и притянул ее к себе. Затем сжал ладонь на локте Лэйн и резко дернул. Тело девушки с силой впечаталось ему в бок. И Дмитрию тут же стало спокойнее. Не выпущу. Вас обеих. Каин и Анхея встали по бокам, прикрывая их фланги. Грег расположился сзади. — И что потом? — голос Анны дрожал от волнения. — Проход завалило, вокруг толпа зараженных. — Каин, ты сможешь? Дмитрий напряженно посмотрел на ангела. Тот теперь выглядел почти так же болезненно как и Пилеон. С его лба катился пот. Пальцы подрагивали. Но глаза уже горели красным. — Да, — Бессмертный слабо кивнул. — Жду твоего сигнала. — Поздно, — безразлично подал голос Романов. — Ритуал почти закончен. Хозяин поместья провел лезвием ножа по запястью. Присев на одно колено, он окунул руку в один из небольших каналов на полу. Алые капли исчезли в темной вязкой жидкости. — Так вот зачем им кровь отродий… — сдавленно прошептала Анна. — Борис напрочь поехал крышей, — зло выплюнул Грег. — Только сверхразум бы прикоснулся к этой хрени. Романов поднялся на ноги и сделал несколько шагов к ним. Остановился прямо у края очерченного круга. На его губах вновь заиграла его традиционная елейная улыбка. — Теперь нужен лишь последний знак, — мужчина вытянул вперед руку, измазанную черной и красной кровью. — Лэйн, позволь мне рассказать тебе кое-что, и, быть может, ты изменишь свое мнение. — Не двигайся! — громко отчеканил Дмитрий. Он чуть было вновь не схватил девушку за локоть, чтобы удостовериться, что она никуда не уйдет, но Лэйн и так не сдвинулась с места. Наоборот, она застыла. С потолка посыпалась еще порция пыли. Очередной опавший камень обрушил фигуру в полутора метрах от них. Трещина расползлась стремительно. Вырываясь изо льда, зараженный монах кинулся на Лэйн. — Нет! Движение было инстинктивным. Генерал выставил руку, заслоняя девушку. А потом его разум пронзила резкая боль. Острые зубы прошли сквозь все слои одежды и впились в плоть чуть выше локтя. Дмитрий громко выдохнул. И тут же спустил курок. Прозвучал выстрел. Пуля прилетела прямиком в голову обезумевшего послушника, и его тело с гулом повалилось на пол. Но было уже поздно. Укус. В сознании загудело. Укус. Укус. Укус. Слово барабанило внутри так, будто кто-то повторял его в упор прямо над ухом, чтобы он не забыл. Чтобы осознал. Чтобы прочувствовал. Дмитрию хотелось оторвать себе руку. Она уже была осквернена. Его человечность уже разрушалась. Боль казалась острой, но хуже нее стало осознание: это конец. Он случится не сразу, но неизбежно. Момент падения, растянутый на часы и дни. Сколько мне там осталось? Предчувствие, преследовавшее его с самого утра, отступило. Самосбывающееся пророчество осуществилось. И хоть Генерал не боялся смерти, он не думал, что она станет именно такой. Самой ужасной из всех. Такой ничтожной, животной, отвратительной. Я стану тем, кого ненавижу больше всего на свете. Чудовищем. Монстром. Зараженным. Пародией на человека. Перед глазами мигали красные вспышки. Крик бессилия застрял комом в горле. В сознании разрывалась тишина. Зараженный. Слово, которое обычно звучало отвлеченно, как чужая трагедия, и лишь однажды затронуло его по касательной. Наказание, которое грозило кому-то другому. Не ему. Но не сегодня. Сегодня реальность ударила кулаком прямо в лицо, размозжив кости. Я стану одним из них. Это знание весило тонну. С губ сорвался еще один сдавленный выдох. — Генерал? Голос Лэйн был напряженным. Но таким живым. Настоящим. Дмитрий искоса глянул на девушку. Она еще ничего не поняла. И, судя по отсутствию реакции остальных, никто другой тоже не успел заметить того, что произошло. Отлично. Иллюзию контроля нужно было сохранять до конца. Все хорошо, даже если это не так. Наверное, он заслужил. Покрытое черными капиллярами лицо Павла вспыхнуло в памяти. Бумеранг вернулся ко мне, друг. Во всей красе. Сполна. Дмитрий едва не рассмеялся. Карма, судьба, безликая справедливость. Заражение. Пожалуйста. Вот и пришло. Его ошибки. Его грехи. Кровь. Чужие крики. Они заполнили Генерала, вытеснили боль, страх, даже гнев. Осталась только усталость. — Заслужил, — пробормотал Дмитрий. Внезапно Лэйн издала сдавленный возглас, и он вывел его из состояния грогги. Все произошло очень быстро. Жилистые руки вцепились в плечи девушки и дернули на себя, отделяя ее от основного отряда. Нет. Дмитрий бросился вперед, пытаясь перехватить ее ладонь. Но не успел. Стена монахов встала между ним и Лэйн. Борис втянул ее в круг, куда монстры зайти не могли. Моя ответственность. Мой трофей. Моя обуза. Мой Священный Грааль. Моя. Моя. Моя. Пламенем было объято все его тело. Как же он ненавидел. Дико. Неистово. Самозабвенно. Зараженные кинулись вперед. Новый выстрел Генерала пробил череп еще одному обратившемуся послушнику. Мозг, перемешанный с кровью, разлетелся веером по ближайшей колонне. Еще одна пуля сбила с ног очередного монаха — попала прямо в грудь, но этого было мало. Зараженный все еще двигался. — Дерьмо! — выругался Дмитрий, уже срывая нож с бедра. Два быстрых шага вперед — удар точно в глотку. Генерал резко поднялся, пытаясь отыскать глазами Лэйн. Вокруг стоял хаос. Звучали выстрелы. Он заметил ее темные смоляные волосы. До слуха долетал голос Романова. Обрывки его слов. Дмитрий не вслушивался. Нужно прорваться к ним. Он стрелял. И стрелял. И стрелял. — Лэйн, защити Ника! — проорал Генерал, надеясь, что она его услышит. Пока девушка нужна Романову — она в относительной безопасности. Пока она в круге — монахи не представляют угрозы. Дмитрий ухватился за эти мысли. Время еще было. Я скоро, Лэйн. Совсем рядом раздались новые выстрелы — Анна палила без разбора. Тела монахов валились на пол, но на смену павшим приходили новые. Их были сотни. — Держать левый фланг! — рявкнул Дмитрий, перезаряжая оружие. Магазин щелкнул так остервенело, что, казалось, даже бойня вокруг затихла на мгновение. — Тварь! Грег со всего размаха врезал тянущемуся к нему монаху рукоятью пистолета по лицу. Точнее по тому, что от него осталось. Зубы зараженного вылетели с мерзким хрустом. Каин снес крыльями головы еще нескольким послушникам. Зал внезапно наполнился истошным криком. Он исходил из круга. Взгляд Генерала вновь метнулся туда. Он увидел Романова. Только теперь это был не совсем он. Левую сторону его лица покрывали черные капилляры. Кожа разлагалась. Он обратился. Сердце застучало быстрее. Прицел. Выстрел. Прицел. Выстрел. Вновь и вновь. Короткие, точные, безжалостные попадания. То в грудь. То в голову. То в глотку. Дмитрий прорывался к кругу. Он уже забыл об осторожности. Какая-то часть его словно бы даже хотела, чтобы тлеющие когтистые руки монахов вцепились в него со всех сторон и разорвали на части. Это было бы правильно. Быстро. Без мучений. Он бы не умер зверем. Избавил бы своей смертью всех от мучительного выбора. Защитил бы Анну от груза, который она должна будет таскать за собой всю свою жизнь. Нет. Не сейчас. Не так. Впереди Генерал видел профиль Лэйн. Даже родинку на ее щеке. Нельзя умирать, пока она в этом чертовом круге. Один на один с полуразложившимся трупом. Он должен был жить, пока не вернет ее человечеству. Себе. Пусть и ненадолго. Моя. Моя. Моя. Дмитрий стиснул зубы. Новый зараженный кинулся на него слева. Генерал отскочил и тут же развернулся. Полы шинели рассекли воздух, а нож глубоко вошел в бок монаха. Резко выдернув окровавленное лезвие, мужчина оттолкнул изуродованное тело от себя ударом сапога. — Ты пожалеешь! — зал наполнил разъяренный голос Романова. Дмитрий с ужасом увидел, как в круг кинулись зараженные. Лэйн стерла знак? Все его внутренности сковало холодом. Люба закричала и выронила револьвер. Один из монахов вцепился зубами в ее плечо. Женщина повалилась на пол. Повсюду разлились потоки крови. — Еще пятеро! — сдавленно выдохнула Анхея где-то за спиной. — Сдерживайте их! — голос Дмитрия уже срывался, но приказ прозвучал твердо. Он двигался, как механизм, созданный только для одной цели. Убивать. Ногой Генерал с размаха засадил в грудь еще одному зараженному. Без паузы — выстрел вниз. На добивание. Следующий. Дмитрий оскалился. Крики и стрельба будто бы становились лишь громче. Черная кровь лилась потоками. — Отдай Книгу! Вновь голос Романова. Он все отказывал признавать очевидное поражение. Сознание же Генерала сузилось до двух вещей. Выжить. И добраться до Лэйн. Все остальное превратилось в фон. Боль в ключице, тяжесть оружия, даже укус — ничто не могло пробиться через барьеры его разума. — Лэйн! — крик Дмитрия разрезал стоящий вокруг хаос. Он бросился вперед, пробивая себе дорогу сквозь последние метры. Нож с силой вонзился в шею еще одного зараженного. Мужчина дернул за рукоять, вырывая лезвие и оставляя за собой кровавую реку. Еще один удар — и новый монах упал с разорванной челюстью. Очередной послушник попытался прыгнуть на него со спины, но Дмитрий успел схватить его за горло и впечатать в пол. Звук ломающегося позвоночника утонул в его собственном рыке. Путь был временно свободен. Генерал влетел в круг начертаний. Первое, что он увидел, было растерзанное тело Любы. Полосы мяса и кожи. Не хватало части глотки. Женщина смотрела стеклянными мертвыми глазами в потолок. Рядом с ней в луже не то своей, не то чужой крови лежал Ник. Горло Дмитрия сжалось, воздух вдруг стал до невыносимого вязким. Его глаза судорожно заметались по сторонам. Где ты? Где ты? Где ты? Сзади раздался взрыв. Кто-то, вероятно, Грег, кинул гранату. Генерал наконец-то заметил ее. Лэйн. Она лежала на полу. Тонкая фигура, обтянутая черной кожей и тонким трикотажем водолазки. Над ней нависал Романов, удерживал ее за руки своими когтистыми ладонями. И было непонятно, борются ли они друг с другом или сплелись в тесном объятии. Но от любой из мыслей, от любого из образов все внутри Дмитрия озарялось яркой вспышкой ярости. Безжалостной и немой. Она заполнила его сознание. Генерал метнулся к ним. Резкий рывок. Он схватил Романова за меховой воротник отвратительно претенциозной шубы и отбросил в сторону. Хозяин поместья приземлился на бок и безвольной марионеткой проехался по каменным плитам. Поврежденная ключица Дмитрия отозвалось нечеловеческой болью. Сустав, похоже, опять соскользнул с места, и мужчина едва сдержал стон, крепко сцепив зубы. Едва прорываясь сквозь жернова адской агонии, он направил пистолет в голову Романова. Лишь сейчас Генерал заметил, что из его спины торчала рукоять кинжала. Лэйн. Дмитрий застыл. Хозяин поместья еще дышал. Хрипло. Тяжело. Но дышал. Ему осталось недолго. Возможно, десяток секунд. Дмитрий медленно повернул голову к девушке. Она уже приподнялась на локтях. Ее волосы были спутаны. Передние пряди липли к мокрому лбу. Лэйн тяжело дышала. Они застыли в зрительном контакте. И Генерал вдруг понял, что хочет знать ответ на вопрос, от которого раз за разом бежал. Физически и метафорически. Затыкал ей рот. Заглушал сам себя. Плодил молчание и недосказанность. Ты со мной или с ним? Терять все равно уже нечего. Другой возможности не будет. Это — последний шанс. Из ритуального зала я не выберусь. Генерал для себя все решил. Твердо. А перед смертью не страшна была даже правда. Лэйн облизала пересохшие губы и кивнула. Коротко. Уверенно. Ее движение длилось мгновение. Ты. Я — с тобой. Ее глаза сверкнули. И внутри Генерала что-то сместилось. Это не было чувство триумфа. Или удовлетворения. Скорее — благодарность. Даже прощение, к которому он бы никогда не пришел самостоятельно. Спасибо. Дмитрий искоса посмотрел на Романова. Тот обратил к нему изуродованное лицо. Один глаз уже отсутствовал. Генерал видел лишь пустую дыру, затянутую черной отвратительной слизью. Грег был прав. Только безумец мог бы добровольно сотворить с собой подобное. Шрам Дмитрия еще раз дернулся в отвращении. Хозяин поместья взирал на него с ненавистью. Такой же, что плескалась в душах всех, кто когда-либо думал, будто власть — это право на смерть других. Наконец-то ты не играешь. Дмитрий выстрелил. Прямиком в рот, что когда-то растягивался в приторной улыбке. Но больше не будет. За Амира. Еще один выстрел. В лоб. И за всех остальных. Черная кровь, похожая на смолу, разлетелась, оставляя следы на полу. Одна капля попадала Генералу на щеку. Месть ощущалась почти пустой. Чуть ли не бессмысленной. Но даже она принесла удовлетворение. Романов так и застыл на боку. Навсегда. По иронии судьбы вверх осталась обращена именно та сторона лица, которую успели покрыть черные капилляры. Зверем жил — зверем и умер. Дмитрий в отвращении отшатнулся от его тела. Вокруг все еще стояла бойня. Он находился в ее эпицентре. Ключица нещадно ныла. Укус над локтем начал гореть. Хреново. Пытаясь не подать вида, Генерал прошел к Лэйн и протянул ей здоровую руку. Девушка, без раздумий схватилась за его ладонь. Он помог ей подняться. — Как ты? — тяжело дыша, выдохнул мужчина, отстраняясь. — Хорошо, — прошептала она, подняв на него голову. — Насколько это возможно. Лэйн попыталась выжать из себя улыбку, но губы лишь задрожали. Дмитрий кивнул и хотел сделать еще шаг назад. Девушка не позволила. Она потянулась к нему и мягко дотронулась до его щеки. Медленно провела по скуле большим пальцем, стирая каплю черной крови. Не стоит, Лэйн. Это мне уже не поможет. Генерал пристально смотрел на нее. — А ты как? Он едва расслышал ее вопрос. Хорошо. Дмитрий хотел произнести их традиционное слово. Но не успел. За спиной раздался нестройный топот. Кто-то бежал. Рука Лэйн опала с его лица. Генерал обернулся. К ним спешили Грег и Анна. Чуть поодаль было видно, как белые крылья Анхеи срезали головы все еще закованным во льду послушникам, а рядом с уже ожившими монахами боролся Пилеон. Запала в нем было даже больше чем обычно. Значит, ритуал сорван. Сердце Генерала застучало. Твоя роль почти отыграна. Мужчина огляделся, пытаясь выловить глазами Каина, но смог лишь мельком увидеть, как тот пронесся в дальнем конце ритуального зала над головами обратившихся послушников и приземлился где-то за их спинами. Вбежав в разомкнутый круг, Грег тут же бросился к Нику. Анна подлетела к Дмитрию. Огромные сапфировые глаза девушки от страха стали еще больше. Разум Генерала кололо ядовитыми иглами. Просто ври. Ври. Ври. Ври до конца. Он смог улыбнуться. — Я в порядке, — твердо заверил ее Дмитрий, предугадывая вопрос. Анна свистяще выдохнула и, казалось, едва удержала себя от того, чтобы прикрыть рот трясущимися ладонями. — Он жив! — громко выпалил Грег и замахал руками, привлекая к себе внимание. — Но слаб. Очень. Парень стоял на коленях в луже крови, придерживая Ника за голову. Тот все еще был без сознания. Анна поспешила к ним. Дмитрий последовал за ней. Лэйн шагала слева, но вдруг застопорилась, едва не оступившись. — Что такое? — Генерал нахмурился, обернувшись. Девушка смотрела вниз. Он проследил за направлением ее взгляда. На тонкой лодыжке Лэйн сомкнулись окровавленные пальцы. — В-вы же обещали… — истекающий кровью Авраам шептал, едва шевеля губами. — Обещали, что увезете их… подальше от этого кошмара… На его груди лежали Лидия и Иосиф. Их пустые глаза смотрели в потолок. Монах провел свободной рукой сначала по голове девушки, а затем зарылся пальцами в волосы парня и оставил долгий отчаянный поцелуй на его макушке. На скуле послушника блеснула слеза. — Я хотел дать им шанс… — После того, что вы сделали, ни у кого из вас его уже не было, — мрачно прошептала Лэйн. Авраам попытался что–то ответить, но не успел. Его взгляд угас, и последние слова растворились в криках зараженных. Рука, удерживающая ногу девушки, разжалась и беззвучно опала на каменный пол. Генерал хотел бы думать мыслями Лэйн. Быть таким же категоричным. Не смог. К его удивлению, он чувствовал что-то сродни пониманию. Вид трех слившихся в последнем объятии мертвых послушников казался почти трагичным. По крайней мере он пытался. Разорвать порочный круг пусть не для себя, но для других, оставшись позади. Взгляд Дмитрия вновь наткнулся на разодранное тело Любы, а затем на измазанную грязью шубу Романова. Кое-кто не смог даже этого. — Генерал! Мужчина вздрогнул. Грег поднял Ника на руки и уже быстро шагал к нему вместе с Анной. — Как мы выберемся? — парень взволнованно осмотрел зал. — Бессмертные смогут пробить путь назад через завал? — Каин сможет. Дмитрий твердо кивнул и вновь начал выискивать белые крылья ангела. Они мелькнули справа, а затем вновь исчезли. Заканчивай и лети сюда, черт возьми. Дмитрий раздраженно выдохнул. — Один? — Анна нервно зажевала губу. — В прошлый раз, когда Каин пробивался к тебе и Лэйн на верхние уровни «Сибири», он потратил на это много времени и почти все силы! — В этот раз будет иначе, — отчеканил Генерал тоном, в котором невозможно было усомниться. — И пробивать мы будем не проход, а потолок. — В смысле? — Грег округлил глаза. — Тут и так все вот-вот рухнет! Зараженные наступали со всех сторон. Круг сжимался. Анхея с Пилеоном их уже едва сдерживали. Оба тяжело дышали, но не позволяли себе остановиться. Демон, издав громкий рык, разорвал одного из монахов пополам, ангел свернула шею другому. Анна с отвращением поморщилась. — Будьте готовы! — Дмитрий стиснул челюсть. — Мы выберемся отсюда. Вместе. Позади никто не останется. Он обвел всех вкрадчивым взглядом. Грег, Лэйн и Анна тут же кивнули в ответ. Почти синхронно. Потому что поверили мне. В конце концов, это — искусство. Искусство умирать так, чтобы никто не заподозрил, что ты уже начал. Пока не дрогнет голос, пока не выдаст тремор в руках, пока не проскользнет пустота в глазах. Люди верили в то, что хотели видеть. И пока была жива вера — они могли двигаться. Анна. Грег. И, наверное, даже Лэйн. Поэтому Генералу нужно было держать любой намек на скверну, которая уже выжигала его плоть, внутри себя на замке. Никто не должен был услышать, как она скребется, как грызет его изнутри. Когда они поймут, будет поздно. Но это — не предательство. Это — спасение. Пусть ненавидят. Пусть вспоминают его проклятиями, а не благодарностью. Дмитрий выстрелил вверх дважды. С потолка упало еще несколько камней. А через несколько секунд за спиной опустился Каин, обдав всех мощным порывом ветра. Генерал обернулся. Ангел смотрел на него в упор. Теперь он уже выглядел обычно. Болезненность оставила его черты. Они вновь стали безупречными. — Пора. Дмитрий произнес всего одно слово, и глаза ангела вмиг загорелись красным. По-другому. Теперь алым пламенем было охвачено все. Даже его склера. Сейчас Каин выглядел совсем бесчеловечно. Казалось, что пылающее в нем пламя пожирает даже его самого. Поверх и без того мощных крыльев ангела выросла еще одна пара. А за ней — вторая. Одного взмаха было достаточно, чтобы поднять вокруг себя вихрь. Не замечая никого вокруг, Каин прошел к кресту в центре ритуального зала и без каких-либо усилий выдернул его из пола и поднял над головой, наблюдая, как зараженные приближаются к нему. На лице Бессмертного застыл хищный оскал. Он пошел вперед. Двигался гораздо быстрее обычного. Замахиваясь крестом, ангел крушил всех попавшихся ему под руку монахов. Кровь летела в разные стороны, а Каин улыбался, будто бы наслаждаясь причиненной болью. Наверное, так люди в древности представляли бога войны. Или ангела смерти. Губы Генерала растянулись в мрачном оскале. Мы отвечаем за одно и то же. Наверное, у человека смерти и небесный защитник должен был быть соответствующим. — Что с ним происходит? — напряженно спросила Лэйн. — Если хотите жить, — процедил Дмитрий сквозь зубы. — Не подходите к нему. Расчистив периметр, Каин взлетел и, разогнавшись, метнул крест в потолок. От мощнейшего удара высокий свод дрогнул. Камни посыпались вниз один за другим, образовав небольшой просвет. В зал пробился одинокий дрожащий солнечный луч. Выполнив свою функцию, крест полетел вниз и с оглушительным гулом врезался назад в пол. По нему прошли трещины. Каин тоже спикировал. Его движения становились все кровожаднее. Он кидался на зараженных и раздирал их уже голыми руками. Вскоре монахов почти не осталось, однако запал Каина не угасал. — Его заносит, — Дмитрий раздраженно махнул головой. — Это может плохо для нас кончиться. Он почти обернулся, чтобы дать команду Анхее и Пилеону действовать, но слова застыли в горле. Лэйн внезапно кинулась вперед — к бушующему и упивающемуся насилием ангелу. Она шла уверенно. Решительно. Так, словно ноги сами несли ее к нему. Словно у нее не было другого выбора. Словно она знала, что делает. Но это была ложь. — Каин! — окликнула его Лэйн. К счастью, ангел ее не услышал. Он разрывал новую группу монахов. Ты издеваешься? Дмитрий неверяще выдохнул. — Начинайте подавлять Каина, когда я оттащу Лэйн! — рявкнул Генерал, едва взглянув на Анхею и Пилеона. И он рванул за девушкой. Виски готовы были взорваться от давления. Как ты смеешь? После всего, что было сделано, чтобы сохранить ее жизнь. Ноздри мужчины раздувались. Озеро. База. Укус. Чертов укус, след от которого стоял клеймом, окончательно и безальтернативно помечая его как чудовище. Рисковать своей чертовой жизнью вот так? Ради чего? Как же он был зол. Сумасшедшая. Неконтролируемая. Невыносимая. Совершенно невыносимая. — Каин! — Лэйн заорала громче. От ее голоса ударило по ушам. Ангел обернулся и зафиксировал свой красный взор на приближающейся фигуре девушки. Сердце Генерала провалилось в глубокую бездну. Нет. Нет. Нет. Он ускорился. Каин же сбил мощным ударом крыла еще несколько зараженных и вмиг оказался возле Лэйн. Подняв руку, Бессмертный с бесстрастным выражением потянулся к голове девушки. Дмитрий успел схватить ее за локоть и дернуть на себя за секунду до того, как ладонь ангела сжалась на ее волосах. — Лэйн! — выпалил Генерал. Мерцающие огнем глаза Каина метнулись к мужчине. Не разрывая с Бессмертным зрительного контакта, Дмитрий продолжал оттаскивать дрожащую Лэйн все дальше и дальше. Она не сопротивлялась. Казалось, вообще потеряла волю к любому действию. Губы Каина изогнулись в хищной улыбке. Если он кинется, я закрою ее собой. Мысль не пугала. Умереть от рук ангела смерти было бы не стыдно. Даже почетно. Но Каин не двигался. Лишь смотрел на него, словно бы позволяя отходить все дальше и дальше. Наконец, развернувшись, Бессмертный поднялся в воздух, чтобы со всего размаха влететь в еще одно скопление зараженных. Лишь тогда Дмитрий отпустил локоть Лэйн. Почти оттолкнул ее от себя. — Боже, как же мне осточертели твои внезапные выходки! — рявкнул он, окончательно потеряв контроль, его глаза прожигали ее лицо. — Зачем ты бросаешься на смерть? Ты не похожа на идиотку! Девушка учащенно дышала. Она выглядела так, словно только что вернулась с того света. Поверь, ты была в шаге от него. И Дмитрий не знал, чего хочет больше — прижать ее к себе и раздавить в объятиях. Или оторвать голову собственноручно, раз Каину не удалось. Забывшись, он схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. — Это настоящие Бессмертные, — выпалил он. — Не те, которыми они выставляют себя перед тобой или мной. Нет. Они именно такие. Генерал повернул голову девушки в сторону буйствующего Каина и не дал отвернуться. — Наша жизнь пролетает для них за секунду. Ты это понимаешь? — его хватка стала крепче. — Они не пропитаются к нам состраданием, не заведут дружбу. Мы — скот, который они должны были выпасать, но не справились. Девушка задрожала еще сильнее в его руках. Дмитрий оскалился. Пусть я буду жестоким. Напоследок. Если он мог сделать что-то еще перед смертью, то только это. Лэйн должна открыть глаза. Она обязана научиться выживать одна. Без меня. И не делать этих гребаных глупостей. Ради человечества. — Запомни этот взгляд, Лэйн. И никогда не забывай, — прошептал Дмитрий ей почти на ухо. — Пусть выглядят они подобно людям, но внутри совсем другие. Генерал выпустил ее лицо и сделал шаг назад. Лэйн обхватила руками свое трясущееся тело, так и не сказав ни слова. Пилеон и Анхея поднялись вверх и закружили над Каином. Они заходили издалека и медлили, явно опасаясь ангела. Постепенно, но методично, Бессмертные взяли его в кольцо и, набрав скорость, не позволяли из него выйти. Их тактика напоминала поведение пчел, защищающих свой улей: они окружали шершня, метались, вибрировали, поднимая температуру до смертельного предела, пока жертва не погибала. То же самое происходило сейчас с Каином. Он шатался, теряя ориентир, лишние пары его крыльев пропали, а алое сияние в глазах угасло. Пилеон и Анхея прекратили движение лишь тогда, когда он упал на колени. Дмитрий медленно подошел к нему. Плечи Каина тряслись. Ангел с трудом поднял голову. От его ноздри к губе катилась тонкая полоска крови. — Снова… — пробормотал он. Дмитрий хотел подать ему руку, чтобы помочь встать, но Каин сделал это самостоятельно. Некоторые из монахов тоже поднимались. Нужно было скорее уходить. — Генерал! Голос Киры. Звук доносился сверху. Мужчина задрал подбородок. В дыре на потолке промелькнули очертания женской фигуры. Вниз упал один конец веревки. Как вовремя. Вопреки боли, которая охватила уже почти весь его торс, Дмитрий улыбнулся. — Анхея! Пилеон! Поднимите Ника наружу, — скомандовал он. — Каин, сможешь сдержать оставшихся монахов без помощи Бессмертных? Поджав губы, ангел коротко кивнул и тут же кинулся к скапливающейся группе монахов. Грег быстрым шагом прошел к Пилеону. Тот покачал головой, но все же без вопросов забрал тело Ника. Анхея взлетела первой. Демон последовал за ней. Они скрылись в дыре купола. — Анна! Лэйн! Лезьте вверх! — провожая их взглядом, прокричал Генерал. — Мы с Грегом вас прикроем! Дмитрий перезарядил пистолет. Он заметил, что за Каином возникали новые тени зараженных монахов. Их лица исказились, движения казались механическими, словно бесконечно повторяющаяся анимация зловещих кукл. — Многовато на сегодня адреналина, конечно, — Грег стал рядом с Генералом, вытирая лезвие ножа о рукав. Мужчина мрачно улыбнулся, не отвлекаясь от цели. Зараженные рванули вперед. Дмитрий сделал первый выстрел, не целясь. Второй, третий, четвертый. Летящие пули сбивали темп атаки. Заставляли волну монахов захлебнуться. Несколько зараженных пытались обойти их. — Грег, правый фланг! Тот уже знал, что делать. Парень бросился в сторону. В коротком рывке он ударил ножом одного из монахов в шею. Дмитрий продолжал стрелять, пока не щелкнул пустой магазин. Отработанным движением, он сменил его на новый. — Ты силачка! — он услышал крик Анны. — Теперь ползи! Генерал обернулся. Девушка преодолела уже треть веревки. Лэйн — где-то ее пятую часть. Мужчина выдохнул. Хорошо. Нужно было еще немного потерпеть. — Грег, давай за ними! — гулко бросил Дмитрий через плечо. — Я буду за тобой! — Есть, Генерал! Парень пробежал мимо и, подпрыгнув, ухватился за край веревки. В этот момент зараженные прорвали линию слева от Каина и бросились вперед. — Черт, — прошептал Дмитрий, поднимая пистолет еще выше. Первый выстрел. Второй. Третий. Пули находили свои цели, но монахов было слишком много. Одна волна сменяла другую. И какая-то часть Генерала вновь хотела просто остановиться. Зачем тянуть? Пусть растерзают его. Пусть разорвут. Все равно конец один. Почему я сопротивляюсь? Иначе будет стыдно. Пасть от руки бездумных существ. Пародии на людей. Зверей. Чудовищ. Нет, это дрянная смерть. В ней не было чести. Не было достоинства. Пасть, поддавшись. Опустив оружие. Нет. Воинская гордость не позволяла. Дмитрий щелкнул пустым магазином, выругался и быстро перезарядился. Он бросил еще один взгляд на веревку. Анна уже исчезла в проломе, Лэйн следовала за ней. Грег был на половине. — Дмитрий, достаточно! — проорал парень. Генерал сделал вид, что не услышал. Каин кружил по залу, добивая оставшихся зараженных, но его движения становились все более резкими и хаотичными. Еще немного — и он выдохнется. Мужчина зашагал к нему. — Назад, Генерал! — рявкнул ангел, уклоняясь от когтей очередного монаха. — Сам не справишься! — отрезал Дмитрий. — Ты что, герой? — Каин оскалился, отбивая очередную атаку. — Думаешь, что всех спасешь? — Думаю, — холодно ответил мужчина, доставая нож. На секунду их взгляды пересеклись. В глазах Каина читалось что-то вроде раздражения, смешанного с уважением. — Твое дело, — бросил он, резко взмахнув крыльями, и поднимаясь в воздух. Порыв ветра отбросил несколько зараженных назад. Пули выбили еще пару послушников из строя. Дмитрий остался сдерживать натиск одиночных врагов. Замах ножом. Один удар. Второй. Сталь врезалась в плоть, оставляя за собой кровавые полосы. Грег не переставал звать его. — Дмитрий! Какого черта ты делаешь? — это уже была Анна, ее голос звучал надрывно. — Лезь по гребаной веревке вверх! Пора. Генерал стиснул челюсть. Еще немного — и они догадаются. Попробуют его остановить. Этого нельзя было допустить. Сделав несколько шагов назад, мужчина уткнулся спиной в крест, а затем устало повис на нем. Он поднял голову вверх. И сначала его глаза зафиксировались на мечущихся на ветру, подобно шипящим змеям, черных волосах. Красиво. И хотя ему хотелось продолжать смотреть, он пересилил себя. Сейчас ему нужно было не наваждение. Не его больная фантазия. Не символ его насмешки над уставом и званием. Над моей честью. Не то, что всегда было невозможно. Ему нужен был свет. И радость. Что-то безусловное. Напоследок. Сестра. Дмитрий нашел глазами Анну. Девушка склонилась над дырой в потолке, вцепившись руками в ее край. Прости. Это к лучшему. Она не станет той, кто должен будет решить, нажимать ли на курок, когда ее брат превратится в зверя. Она не увидит, как его разум поглощает красная пелена, как все человеческое испаряется, оставляя за собой лишь голод и ярость. Она не станет носить на себе его смерть. Его жетон. Не увидит его обезумевшие глаза в каждом ночном кошмаре, в каждом темном коридоре. Место укуса пульсировало. Удары сердца, словно молот, отбивались в висках Генерала. Слишком глубоко. Слишком поздно. Почему ты еще не выстрелил? Вопрос пробил его насквозь. Дмитрий сам не понимал. То ли все дело было в слабой надежде — глупой, нелепой, невозможной. То ли виновата была она. Анна, которая все еще верила, что он поднимется по этой чертовой веревке. Не могу. Это будет лишь отсрочкой неизбежного. И малодушием. Хочешь, чтобы все получилось — сделай это сам. Это была его последняя попытка проскочить на красный. В этот раз он сам подпишет себе приговор, раз жизнь отказывается поступить по справедливости. В разуме горели огромные сапфировые глаза сестры. Затем они стали графитовыми. Потом Дмитрий увидел номер своего старого взвода, вытатуированный на коже Павла. А затем в памяти вспыхнул образ отца. Герой. В ушах зазвучал его голос, но почему-то говорил он с ироничной интонацией Каина. Дмитрий улыбнулся. Не зря. Это слово всегда казалось ему пустым и фальшивым. Не герой. Человек. Генерал поднес пистолет к виску. Я ведь справился, отец? Справился? Ты бы гордился? — Дмитрий, нет! — он услышал истошный крик Анны. Прозвучал выстрел. И сознание погрузилось в сплошную пелену боли, вместо ожидаемой тьмы и пустоты. Эпицентром агонии был не укус. Не смещенный сустав в ключице. Горело плечо. Противоположное. Глок выпал из руки Генерала. Он с трудом смог заставить себя скосить глаза вниз. Дыра. Отвратительная кровавая дыра от пули калибра 308 Winchester. Кира. Дмитрий бессильно зарычал. Зачем я научил тебя так хорошо стрелять? Ноги подкосились. Он сполз по кресту вниз, всеми силами пытаясь остаться в сознании, но боль буквально выжигала его. Огонь. Этот проклятый огонь. Он будто вселился в его тело, поедая каждую клетку изнутри. Генерал хрипел, пытаясь ухватиться хоть за что-то реальное, ощутимое, но пальцы лишь царапали холодный камень. В ушах пульсировала кровь, перекрывая любые звуки. Боль была ни тупой, ни острой — она стала абсолютной, всеобъемлющей, словно его внутренности пропустили через мясорубку. На миг он погрузился в темноту, но резкая вспышка агонии вернула его обратно. Дмитрий дернулся, резко вдохнув воздух, и тут же закашлялся — ребра пронзила новая волна боли. Грудь сдавило. Рука беспомощно висела, и даже малейшее движение отзывалось мучительным эхом. Еще несколько мгновений тишины. Потом вспышка света и новая агония. Так происходило несколько раз. Когда к нему вновь вернулось сознание, он увидел, как длинные изящные пальцы подбирают с пола Глок. Тело Генерала напряглось. Все силы ушли на то, чтобы не провалиться назад в темноту. Он поднял голову. Над ним стоял Каин. Ангел, не отрываясь, смотрел на него, прокручивая в руках пистолет. — Убей меня, — попытался сказать Дмитрий, но из горла вырвался лишь низкий хрип. — Что, Генерал? — ангел приподнял идеально очерченную бровь. — Я не расслышал. — Убей. Меня. В этот раз получилось громче и разборчивее. Дмитрий сдавленно сглотнул. А Каин неожиданно мягко рассмеялся и покачал головой. — Я не умею стрелять из этого. — Тогда отдай пистолет мне, — процедил мужчина сквозь зубы, подавшись вперед, и тело отозвалось диким жжением. — Я все сделаю сам. Ангел не двигался. Лишь продолжал улыбаться. Наблюдал за ним так, словно не видел в своей жизни ничего интереснее. От этого снисходительного взгляда хотелось спрятаться. Отползти в самую глубокую и темную дыру. И сдохнуть там. В душе вспыхнула ярость, которая на миг затмила даже боль. — Или оторви мне голову. Сверни шею, — зарычал Дмитрий. — Задуши. Пробей живот этим гребаным крестом. Это же ты можешь. Это ты можешь лучше всех. — Как же приятно слышать от тебя похвалу, — ангел улыбнулся шире. — Убей меня, Каин. — Зачем? — Меня укусили. Бессмертный застыл. Стал похож на статую античного бога. Так прошли несколько мучительных мгновений, а затем ангел прищурился и отрешенно произнес: — Так я и думал. — Тогда ты понимаешь, почему это нужно сделать, — в голос прорвалось отчаянье, и Дмитрий ненавидел его. — Пожалуйста. Глаза Каина вспыхнули. Он шагнул вперед и медленно опустился на корточки вплотную к Генералу. — Пожалуйста? — ангел хмыкнул. — А вот это уже интереснее. Ты просишь. — Прошу. — Умоляешь? — Каин склонил голову к левому плечу. — Да. — Не слышу. Дмитрий, преодолевая боль, в исступлении протянул руку и сжал в кулаке ткань водолазки на груди Каина. Перед глазами темнело. Нет. Он боролся. За каждую минуту осознанности. — Убей меня, — прошептал Генерал. — Умоляю. — Громче, — Каин придвинувшись ближе. — Умоляю. — Не расслышал, — ангел обвил его щеку длинными пальцами и резко дернул на себя. — Умоляю! — рявкнул Дмитрий практически в его губы. Дыхание Каина обожгло кожу. Жестокий оскал превратился в почти нежную улыбку. Она даже казалась искренней. Чуть отстранившись, Каин потянулся ко лбу Генерала и оставил на нем легкий целомудренный поцелуй. — Нет, — прошептал ангел. — Думаю, мир еще не закончил с тобой. Надежда на смерть умерла вместе с его словами. Бессмертное существо, подобно судье, вынесло свой вердикт. Дмитрий свистяще выдохнул. Выпустив его лицо, Каин резко встал на ноги. Через секунду мужчина перестал чувствовать холод каменного пола. Ангел взмыл в воздух, поднимая его за собой. — Не переживай, Генерал, — прошептал ангел, прижав его ближе к себе. — Я всегда буду рядом. Новый взмах крыльев стер остатки сознания. Мир вокруг превратился в вязкую кашу. Шум. Посторонний. Незнакомый. Он нарастал, заполняя собой все пространство. Дмитрию казалось, что это лавина, несущаяся прямо на него. Снежная масса, хрустящая, колючая, неумолимая. Ледяной поток вонзился его лицо, и он застонал, не понимая, где находится. Все тело покрывалось мурашками — то ли от холода, то ли от невыносимого жара в руке. Ветер хлестал, резал щеки, сбивал с толку, пока его кидало из стороны в сторону в каком-то хаотичном, невозможном пространстве. Потом он почувствовал соль. Горячие, крупные капли. Они скатывались по его щеке, опаляя кожу. Чужие слезы. Кто плачет? — Пей! Пей! Черт бы тебя побрал! Голос был далеким, будто бы размытым. Кто кричит? Дмитрий ощутил горечь на языке. Ему в рот что-то запихнули, а он даже не успел проглотить. Таблетки? Их вкус был металлический, химический, отвратительным. Плечо. Его плечо. Оно нестерпимо горело. Казалось, что кто-то корыряется в нем. Раздирает его плоть. Огненные всполохи то пробегали по коже, то выстреливали в голову, смешиваясь с омерзительным холодом, который проникал в кости. Это сон? Я сплю? Или это уже смерть? Он не знал. Все, что Дмитрий чувствовал — собственное тело, которое отказывалось слушаться. Лихорадка сжимала грудь в тисках, капли пота стекали со лба, словно он закипал изнутри. Мысли превращались в обрывки, за которые он тщетно пытался зацепиться. Холод. Ветер. Шум. Таблетки. Слезы. Боль. Только она была неизменной. Она никуда не исчезала. Становилась лишь ярче. Боль. Боль. Боль. Боль.