Горячо. Горячее. Два альфы

      Тэхен вел машину и при этом украдкой поглядывал на Джина, который сидел на пассажирском месте и, судя по сложному выражению лица, о чем-то усиленно думал. И мятный альфа догадывался, о чем.       — Мы с тобой стали утренней сенсацией.       Джин, наконец, нарушил молчание и спрятал телефон в карман джинсовой куртки. Тэхен смог расслышать в его интонации тонкие и почти прозрачные намеки на усталость и раздражение. Он подозревал о том, что перечного альфу такое может не устроить (особенно если учесть, как его отец привык оберегать от внимания свою личную жизнь), но полагался на то, что Джин его не останавливал. А если из вежливости?..       — Скажи честно. — Мятный альфа быстро посмотрел на своего пассажира, а тот вопросительно поднял брови. — Тебе не нравится, что я лезу к тебе… на публике?       Джин взял время на размышления, пока Тэхен невольно задумался о том, насколько они были разными во всем, что касалось проявлений чувств. У перечного альфы любая тактильность была откровением, в то время как мятный ею дышал.       — Нравится, иначе я бы тебе сказал об этом.       — Точно?       — Я похож на того, кто будет терпеть? — Джин выразительно удивился, пока Тэхен посмотрел на него с недоверием. — Не скажу, что я сторонник такой… открытости, но мне приятно твое внимание, поэтому… Я готов пойти на компромисс.       — А то, что это будут привязывать к тому, что мы с тобой снимаемся в одном фильме?       — Ты про намеки на пиар-роман? — Из кармана раздался сигнал пришедшего уведомления, но Джин его проигнорировал. — Я таким не занимаюсь, и все, кто когда-либо имел дела с моим агентом, это подтвердят. Я не участвую в таком промоушене. А если кто-то будет пытаться меня в этом уличить… — На пухлых губах заиграла хищная улыбка, которая Тэхена, почему-то ободрила. — Пусть попробуют. Мне достаточно того, что я знаю об этих отношениях. Ну и, думаю, режиссер Чон первым вступится за нашу любовь, потому что такой пиар бросает тень на него, как на уверенного в себе кинодела.       — Убедил.       — Ты переживал по этому поводу?       Голос Джина стал тише, и он повернулся, с мягкой, немного хитрой улыбкой вглядываясь в лицо мятного альфы.       — Я хочу, чтобы рядом со мной ты чувствовал себя комфортно.       — Тогда сходи к врачу.       — Ай, Джин! Я же сказал, что у меня больше ничего не болело! Скоро гон, и скорее всего, это всё об этом. Ну и плюс, до этого я ни разу не пробовал анальный секс… — Тэхен не стал обращаться к врачу, но обратился к интернету. — Мой организм просто так отреагировал на новые ощущения. Главное, что нам с тобой понравилось. А мне на самом деле понравилось, и я готов повторить!       — Допустим дискомфорт, а не боль, Тэ. А ты, кажется, собирался принять обезболивающее.       Тэхен начал испытывать раздражение, которому не мог найти причину. Точнее, мог, но не собирался этого делать. Он регулярно, раз в год, посещал врача, и тот никогда до этого не находил никаких патологий. С чего им вдруг появиться теперь? На задворках старающегося уберечь его от переживаний сознания противно попискивал страх того, что он по каким-то причинам не приспособлен для того, чтобы получать от такого секса удовольствие. Это было нетипично для альф, а у него был сильный статус, значит, ему это совсем не подходило. С другой стороны, физиология у омег и альф была схожа, в том числе, расположение простаты, ее строение и остальное, что обеспечивало чувствительность, вместе с запахом. А он получал удовольствие, совершенно точно! Значит… Всё было в порядке. Наверное, им просто стоит попробовать другую…       — Мы приехали.       Мятный альфа едва-едва успел заметить приближающийся шлагбаум и парковочные столбы, вовремя завернув на парковку, воспользовавшись выданным студией пропуском. Он как будто пытался до конца додумать все мысли и вынужденно отвлекся только тогда, когда Джин открыл дверь с его стороны.       — О чем думаешь?       Он наблюдал за суетящимся Тэхеном, потом сделал шаг в сторону, позволив ему выйти, а после продолжил ждать ответ.       — Хочу взять тебя за руку.       Прозвучало твердо даже решительно, и весь осадок, оставшийся от некрасивых и фальшивящих размышлений смыло в тот момент, когда Джин обхватил ладонями его щеки и задорно громко поцеловал в губы. И на них, как след от помады, осталась улыбка.       — Бери.                            — Вас можно поздравить?       Чон Хосок быстро глянул на сценаристку, которая ответственно готовилась к разъяснениям по поводу измененного сценария, а затем с хитрой улыбкой уставился на двух альф, которые за руку вошли в клуб, ненадолго переквалифицировавшийся в съемочный павильон.       — Меня. Потому что я, наконец, стал мужчиной.       Услышав это от Тэхена, которого всегда, из-за его крепкой и отдающей спецназом комплекции, слишком просто было спутать с мужчиной, режиссер Чон с подозрением прищурился. Потом понял, удивился, но сделал это почти незаметно, чтобы вдруг не смутить альфу, который… Был абсолютно доволен собой.       — Это называется компромисс. — Джин отпустил руку мятного альфы и взял его за плечо, кажется, сжав чуть сильнее, чем этого требовали теплые объятия. — Надеюсь, хотя бы ты не захочешь с утра обсудить… Нашу личную жизнь.       Услышав нашу Тэхен скрестил на груди руки и с вызовом поднял подбородок, что на лице его альфы вызвало только улыбку. Гордую, разумеется, которую смогла оценить и Мичи, наконец, оторвавшаяся от записей.       — Так! Без прелюдий — сразу к делу.       Она протянула руки к барной стойке, нетерпеливо приглашая актеров присесть.       — Что она задумала? — Тэхен успел шепнуть это на ухо Хосоку, в этот момент принимая из рук одного из ассистентов кофе, который явно предполагал торопливый, но серьезный разговор. — Мы теперь снимаем романтическую комедию?       — Не дождешься.       — Я слегка изменила сюжет, чтобы добавить тем сценам, что мы будем снимать, немного… скандала. Нерва. Чувственной драмы и сексуального напряжения. — Мичи заняла место бармена, вместо меню, выложив перед собой блокнот. Вместе с руками, мягко постукивая по лакированному дереву длинными ногтями. — И здесь есть тонкий момент, если учесть, куда свернули ваши отношения. — На ее лице появилась деловая сосредоточенность. — Я решила, что нам не хватает ревности, поэтому на момент, когда вы встретитесь здесь, у убийцы будет компания для сексуального продолжения вечера. Собственно, вы оба придете сюда за этим, потому что этот клуб… — Она обвела глазами круг, вперив взгляд в обоих альф, по очереди. — Что-то вроде места для секс-знакомств. Но это частности, которые будут добавлены в закадровый текст, озвучивающий мысли нашего детектива. Главное — Джин в кадре должен флиртовать. — Пока лицо перечного альфы было абсолютно спокойно, Тэхен даже не пытался скрывать недовольство, на которое сценаристка поторопилась ответить, подняв руку. — Никаких поцелуев и откровенных прикосновений. Что-то легкое, вроде руки на талии или шепота на ушко.       — Это работа, поэтому я изначально отношусь спокойно к поцелуям и откровенным прикосновениям в кадре, особенно в присутствии интимного координатора. — Джин теперь рассуждал как профессиональный и при этом явно востребованный актер, пока Тэхен… продолжал эмоционировать только богатой мимикой. — Хотя, если нет постельных сцен — можно обойтись.       — То есть, тебя всё устраивает, Джин? — Мичи с сомнением поглядывала на мятного альфу, поэтому в вопросе было столько сомнений.       — Я не смешиваю работу и личные отношения, потому что за работу мне платят деньги, а в отношения я каждый новый день вступаю добровольно и с удовольствием. — На пухлых губах растянулась чуть снисходительная улыбка, как будто он озвучивал очевидное и при этом невероятное для тех, кто не успел обзавестись опытом. Или мудростью. — Всё в порядке.       — Потому что флиртовать будешь ты!       Тэхен сказал это так, как будто всё это время набирал в легкие воздух. А Джин оставался невозмутимым.       — Так, говорю сразу — это не то, из-за чего вы должны ссориться. Эту сцену можно опустить, просто… — Сценаристка взяла паузу на то, чтобы подобрать нужные слова. — Она добавит эмоций. Напряжения. Вы два альфы, которые вот-вот будут готовы сойтись на сексуальной арене, а это…       — Всё правильно. Хорошее кино провоцирует…       — Меня. — Тэхен отставил фирменный картонный стакан и скрестил на груди руки.       — Тэтэ, это глупый повод для ревности. — Джин как будто знал, что они не поссорятся, поэтому говорил вкрадчиво и скорее, по интонации, объяснял что-то ребенку, а не отчитывал его. — Тем более, без поцелуев и…       — А что если флиртовать в кадре буду я? — Тэхен резко придвинулся к барной стойке, уставившись на Мичи, которая уже невольно оценивала возможности такого сюжетного поворота. — Это будет смотреться органичнее. Мы в клубе, будет играть музыка. Танцпол, а я люблю и умею танцевать. Плюс к тому, маньяку больше к лицу ревность — поможет раскрыться его… агрессивному потенциалу. — Мятный альфа с обожанием посмотрел на своего партнера. — Как думаешь, Джинни?       Джинни не торопился отвечать.       — Хм… — Мичи потирала подбородок, при этом хмурясь и смотря мимо двух альф. — Звучит вполне… логично. Ты завсегдатай, и с самого своего появления сразу оказываешься в гуще событий, для зрителя подтверждая свой статус сердцееда.       — Кобеля.       Джин кивнул, и несмотря на то, что на его лице был только актерский профессионализм, который не мешал рабочее и личное, Тэхен, как акула, почувствовал кровь и заулыбался. Не в три ряда клыков, но тоже весьма хищно.       — В танце флирт изобразить будет проще, особенно под гремящую музыку.       — Как думаешь, Джин? Твоя ревность очень облегчит для зрителя понимание, почему вдруг ты вышел из образа. Тебя заставили. Конкуренты. Или конкурентки.       Мичи смотрела на перечного альфу со всей ответственностью, а Тэхен — с Ну давай, расскажи теперь о том, что это работа и это другое.       — Мне кажется, мы хотели сыграть на контрасте: скромный душный полицейский против настоящего альфа-самца. — И как полагается альфа-самцам, Джин расправил широкие плечи.       — Да, и для этого ты в первое время, когда вы друг друга узнаете и начнете говорить, еще попритворяешься душным полицейским. — Мичи кивнула. — Вы оба будете застигнуты врасплох, и ты… — Она задумчиво замолкла. — Твой образ даст трещину, когда к Тэхену подойдет та самая девушка, с которой он будет отжигать в танце. А вы уже успеете друг друга понюхать и проникнуться. И всё равно будете изображать… — Руки сценаристки потянулись за блокнотом. — Блять, мне стоило позаботиться об этом раньше, но вы хорошие актеры… — Она старательно и размашистым почерком выводила заметки карандашом. — Справитесь.       — Ты же согласен с тем, что в кадре буду флиртовать я? — Тэхен развернулся к Джину, убедившись, что Мичи пока была недоступна.       — А у меня есть выбор, после того, что я озвучил? — Джин дернул бровями, смотря на мятного альфу, и тот чувствовал, что выиграл этот раунд. — Ты прав. Флирт и танец в клубе будут смотреться органичнее, при том, что я такой себе танцор.       На лице перечного альфы появилась смущенная и даже виноватая улыбка, и торжества внутри Тэхена стало меньше.       — И ты не будешь ревновать?       — Да, Джин, ты не будешь ревновать? — Мичи не поднимала глаз и не переставала писать, но кажется, следила за разговором. — Я не хочу, чтобы вы поссорились. Я ваша первая…       Эта мысль оборвалась, прервавшись той, которую сценаристка вдохновенно принялась записывать.       — Буду. — Джин немного нервно передернул плечами. — Но без последствий.       — Я рад, что мы с тобой поняли друг друга. — Тэхен накрыл ладонь перечного альфы и чуть сжал его пальцы. — Спасибо за честность. Я тоже ревновал бы тебя. Потому что ты слишком хорош. А я слишком в тебя влюблен.       Перечный альфа уже как будто приготовился вновь обреченно порассуждать о том, что снова проиграл альфе мятному, признав слабости, но то, что Тэхен добавил… Он до сих пор заботился о его чувствах. Знал, насколько Джин был чувствителен к вопросу их мнимого соперничества, и не стремился торжествовать.       — Еще кое-что, раз уж с этим мы разобрались. — Мичи подняла глаза в тот момент, когда альфы выразительно смотрели друг на друга, и пожалела, что прервала момент, когда они посмотрели на нее. — Как насчет того, чтобы не заклеиваться для съемки? Только вы. Чтобы только вы могли чувствовать запах друг друга. И использовать его в кадре. Как спецэффект. Раз уж вы теперь вместе.       — Ух ты! А вот это что-то... действительно увлекательное! — Тэхен оживился, потому что явно успел себе представить, как работа прямо здесь и сейчас рисковала обернуться удовольствием. — Я за!       — Я… — Джин задумался, а пока думал — смотрел на мятного альфу и на его заразительное воодушевление. — Не против. В конце концов, что естественно, то…       — В кадре неприлично, но мы обещаем держать себя в руках! — Мятный альфа очень решительно кивнул. — Только нам нужно порепетировать.       — Да, и вряд ли получится снять всё одним дублем… — Джин выразительно посмотрел на то, как от удивления вытянулось лицо Тэхена, и самодовольно заулыбался. — Ты думал, что один влюблен?       Мичи, когда мятный альфа от переизбытка эмоций, сразу приступил к репетиции, не дав Джину возразить и заткнув его самым вкусным образом, мешать не стала и тактично решила найти режиссера.       — Я всё уладила. — Которого пришлось отвлечь от разговора с операторами. — Тэхен будет флиртовать. И танцевать. Вы сможете это красиво снять?       — Она только что сказала, что ты херовый специалист. — Хосок обращался к главному оператору, при том указывал на свою подругу, а та, в свою очередь, не стала возмущаться, с нетерпением ожидая ответ от профессионала. — Сможешь?       — А у меня есть выбор?       — Нет, но есть работа. Как и у меня.       А еще у режиссера Чона было предчувствие. Им предстоял плодотворный съемочный день.                     

* * *

                   Мне после очередной смены стоило бы отправиться домой, чтобы отоспаться, но этот душный консультант Ким меня… слишком выводит из равновесия. Я видел таких в академии — зубрилы, которые умеют общаться только на языке фактов. И первый факт — с ними невозможно найти другой язык. Можно было бы подумать, что мы оба альфы и просто соперничаем, но я не воспринимаю его, как соперника. Он для меня кость, гадко тонкая и острая, которая впивается в десну после не очень хорошего сашими, и ты никак не можешь ее вытащить, пока она сама не выйдет. Чтобы встать поперек горла. Сутулый, глаза постоянно в пол, как будто каждый раз против него собирают улики, и он просто ждет момент, чтобы засунуть голову в песок, как это делают осторожные страусы. Он бесил меня своим занудством. Я уверен — он пахнет нафталином своих нарядов или прогорклым маслом, которым отдают все его неловкие попытки разрядить обстановку.       Там, куда я направлялся, копов не особо жаловали (разумеется, если они были в форме и при значках). С виду — обычный клуб, в который приходят, чтобы напиться, а потом оторваться, с обязательным поиском приключений на утянутую в узкие брюки или мини накачанную задницу. Но если бы всё было так просто, я бы обязательно позвал с собой сослуживцев. В отличие от душного Сокджина, я умел нравиться людям, а люди умели нравиться мне. Но не консультант Ким. Хотя… Возможно, если бы он попробовал что-то легкое и веселящее, что здесь подают… Интересно, в кого бы он превратился? Любопытно, а он вообще знает, что такое секс? Я вот знаю, и пришел сюда именно за этим.       А еще меня знала охрана. Я частенько приходил сюда. После того, как моя последняя омега оказалась занята ребенком, чаще обычного. Никогда не готовился заранее, вот и сейчас распустил галстук, расстегнул манжеты, и уже звезда, на которую заглядываются и стремятся дотянуться. Оставалось выбрать запах поприятнее, и я сразу стал принюхиваться, быстро отдавшись громкому ритму затянутого паром танцпола. Ах, да. Это была еще одна особенность — здесь было жарко. Как в бане. Потому что так даже самые скромные омеги начинают пахнуть увереннее, и тебе не нужно тратить слишком много времени на то, чтобы понять, да или нет. Запахов было много, голова кружилась, и я решил не тратить время на напитки. Найду жертву, чтобы сделать ее на одну ночь счастливой, и уже вместе с ней…       Это была моя стихия. Обычно альфы стояли где-то в сторонке, хищно оглядывая сексуально извивающиеся, вертящиеся и сокращающиеся под чувственный ритм тела, но мне нравилось быть в гуще событий. Вот и теперь, стоило мне только влиться… Ммм… Она пахла вишней, и пока я увидел только шикарную копну волос, которые она собрала изящными пальчиками и перекинула на одно плечо, оголив шею. Наверняка, заприметила меня еще на подходе. Обожаю уверенных в себе омег, которые знают себе цену и то, что их сможет потянуть только самый сильный и смелый альфа. От таких омег за километр несло сексом. Особенно теперь, когда она как будто нечаянно оступилась, натолкнувшись на меня, но вместо того, чтобы смущенно извиниться или не заметить, расправила плечи и продолжила двигаться в такт музыке. Опытная. Бедрами двигает так, что я засмотрелся, пытаясь понять, откуда в теле с костями может быть столько гибкости? Мягкая, плавная… А вдруг, я влюбился?       По крайней мере не заметил, когда мои руки оказались на ее талии. Она была в шелковом платье, похожем на ночнушку и еле-еле прикрывающем бедра. Те самые, которые уже потихоньку сводили меня с ума. Интересно, окажись такая богиня рядом с консультантом Кимом, что бы он сделал? Не знаю наверняка, но она запрокинула тонкие руки и обвила ими мою шею. Победа, и теперь можно было сполна насладиться… Меня кто-то пихнул локтем, явно не умышленно, но я рефлекторно повернул голову. В нос ударил запах перца. Я бы сказал, что отвратительный, если бы не сладкие кондитерские нюансы, скрывающиеся за острым пряным туманом, рассеявшимся в пленительный шлейф. Так могла пахнуть только альфа. Я пытался разглядеть, какая именно, но пальцы моей омеги сжались в моих волосах, и я снова окунулся в вишневый омут. Он казался пресным, на фоне той роскоши, что я успел унюхать, но… Бедра. Решил себя отвлечь и представил, как хорошо ее ноги будут смотреться на моих плечах.       — Подожди у бара.       Она шепнула мне это на ухо и тут же упорхнула куда-то. Меня не касалось, поэтому я решил побыть послушным альфой и отправился туда, куда меня послали. В конце концов, я получу за это награду. Возможно, не один раз, и она решится на какие-нибудь смелые эксперименты… Ммм… Уже было сладко, но стоило мне подойти к бару, как… Перец. Опять. И я сразу зацепил взглядом какого-то парня, который сидел у стойки, ко мне спиной. Идеальная осанка, широченные, укрытые черным атласом плечи… Это был мой конкурент, точно. Вряд ли он мог пахнуть приятно для меня, поэтому я вновь начал оглядываться. Наверняка, эта перечная альфа в красном платье, разрезом до бедренной косточки, чтобы все оценили длину ее ног и отсутствие белья— я был с такой знаком, и…       Запах стал отчетливее. Парень был повернут ко мне спиной, и меня потянуло принюхаться к его длиной шее. Это было сильнее меня, и даже если он заметит… Я умел быть незаметным. Или не умел, потому что он резко повернул голову в тот момент, когда я наклонил свою. И у меня потемнело в глазах.       — Д…детектив Ким?       Ким Сокджин. Это был Ким Сокджин. В модной рубашке и с нормально уложенными волосами, а не разделенными на идиотский… Он сразу опустил глаза, нервно сжав стакан.       — Я… Я не хожу в такие места обычно. Просто решил… Мало ли. Понаблюдать. Мы так и не знаем, где…       А, он работает. Меня немного отпустило, наверное, и запах перца перестал быть таким уж… Неужели, он мог так пахнуть? Слишком откровенно и сексуально для такого душнилы. Хотя, может это просто мое воображение разыгралось, и на самом деле в его перце было только першение, которое я обязательно почувствую после.       — Вы тоже здесь работаете?       А если он доложит начальству, что видел меня в таком месте? А как он докажет, что я тоже не решил устроить оперативную проверку? Он не смотрел на меня, и от него разило напряжением. Как будто он был застигнут на месте преступления. Я оглянулся в поисках своей пассии, и когда вновь повернулся к своему душному консультанту… Он дернулся и поднес стакан к губам. Дернулся так, как будто меня разглядывал, и не хотел, чтобы я это заметил.       — Прости.       Я не сразу почувствовал ставшую мне интимно близкой вишню и не сразу ощутил прикосновение опустившейся на мою плечо ладони.       — Значит, развлекаетесь?       Ким Сокджин не поворачивал головы и сказал это сквозь зубы. Я видел, как сжалась его челюсть. Очевидно, в нем теперь говорил его профессионализм и нездоровое стремление к справедливости. Нет, я тоже хотел найти этого зверя, и как можно скорее, но у меня для этого было рабочее время, которое я добросовестно, всё и без остатка, посвящал расследованию. Свободное время нужно для того, чтобы не сойти с ума и не выгореть, но консультант этого не знал.       — И вам советую.       Я приобнял свою знакомую за талию, но ноги вслед за ней обратно к танцполу не понесли, потому что консультант Ким развернулся к нам. И смотрел мне в глаза так прямо, как будто… Наверное, он был пьян, если осмелел настолько, и я даже был готов к тому, что он захочет попытаться отбить у меня омегу, но он смерил ее равнодушным взглядом, который дополнил пренебрежительно дернувшимся уголком губ. Я не замечал раньше, что у него были пухлые губы. И широкие плечи. Какого черта?..       — Обойдусь без ваших советов, детектив.       Он опустил глаза и неожиданно улыбнулся. Злорадно, ядовито, а потом грациозно слез с барного стула и выпрямился. Я не видел его с прямой спиной. Не знал, что у него были длинные ноги, и теперь, как идиот или альфа-самец, разглядывал его. Снизу вверх. Он так преобразился, чтобы слиться с окружением? Я был застигнут врасплох. Сделал вдох и зачем-то прикрыл глаза. Было жарко, но жар этот распалялся под кожей, а не на ней, из-за пара.       — Эй.       Омега дернула меня за руку, но ноги не шли. Я не понимал, что произошло, но успел заметить слишком комичную смену лиц на своем консультанте. Он вышел из образа и теперь в срочном режиме пытался вновь в него забраться.       — Иди.       Я отпустил ее и при этом не спускал глаз с Ким Сокджина, который по привычке опустил голову, но я видел, как скосились его глаза, когда я отвадил от себя омегу. И мог поклясться, что губы дернулись в улыбку, которая во всем этом антураже выглядела зловеще.       — Так вот какой ты — Ким Сокджин.       Он оскорбился, кажется, поднял на меня рассерженные и при этом растерянные, как у озлобившегося щенка глаза, но они слишком блестели. И блестели не присохшей к нему педантичностью и душной придирчивостью. Нет. Совсем нет. Он играл. Точнее, он проиграл, и захотел уйти, но я успел схватить его за локоть.       — Надо поговорить.       И я знал прекрасное место для этого — коридор, который отделял вход в клуб от зала, в котором мы теперь находились. Он раздраженно выдернул свою руку из моей и пошел вперед, как будто знал, куда я собирался направиться, потому что шел уверенно. Возможно, он просто не потерял надежду слинять и поэтому направлялся к выходу, но я вовремя остановил его, дернув к укромному простенку, который отделял неприметную дверь. За ней было тихо, а внутри меня было громко.       — Ну?       Я перегородил ему единственный путь для отступления, а он как ни в чем ни бывало сделал шаг назад и вальяжно оперся о стену, засунув руки в карманы брюк.       — Я бы мог догадаться, что встречу такого как ты, здесь.       — А я не мог догадаться, что всё это время ты…       — Потому что ничего не видишь дальше своей раздутого эга. Это недостаток, Тэтэ, и тебе стоит с ним хотя бы считаться, если не можешь бороться.       Консультант закатил глаза, но при этом он не переставал улыбаться, пока я чувствовал напряжение, легкое, какое бывает, когда ты предсказываешь опасность, но не видишь для нее никакого повода. То, что он так спокойно перешел на ты, хотя до этого отказывался, ссылаясь на профессиональную этику и безупречное воспитание... Куда делось воспитание?..       — Так как втянул язык в задницу, я, пожалуй, объяснюсь. — Ким Сокджин оторвался от стены и сделал ко мне шаг, не встав вплотную, но явно пытаясь оказать давление.       — Сделай шаг назад — я отлично слышу. Как ты уже пытаешься манипулировать моим эго.       Он удивленно поднял брови, но всё-таки шагнул назад, и я ждал, что он засунет руки в карманы брюк, приготовившись юлить и изворачиваться в попытках объясниться, но он свободно повесил их по швам.       — В новом коллективе нужно приспосабливаться, что сокращает то время, что можно было потратить на работу. Легче всего приспособиться тогда, когда ты не привлекаешь внимание, тем более, я сразу, с первого взгляда понял, что ты за фрукт. — Теперь голос консультанта звучал по-другому — в нем слышалась уверенность и уравновешенность, когда говоря, он подразумевал только смысл слов, а не те эмоции, что вызывало в нем признание. — Я какое-то время специализировался на составлении психологических портретов и распутывании преступных мотивов. — Он снисходительно улыбнулся, пока я понимал, что в его словах есть логика, но не чувствовал в них же честности... — Ты не веришь мне, но только потому, что я заставил тебя оказаться в дураках, а до этого заставил поверить в свой спектакль.       ...Зато чувствовал, как меня пытаются водить за нос. Пожалуй, душный консультант нравился мне больше, чем этот самоуверенный специалист по напяливанию на свою красивую рожу масок. Теперь почему-то я замечал, что он был привлекателен и, пожалуй, мог составить мне конкуренцию.       — Бом называл тебя Тэтэ, когда вы шептались, чтобы я не слышал — я могу называть тебя также? — Он улыбался спокойно, расслабленно, но это не вязалось с тем, как тонко он уличил меня в разговорах за его спиной. О нем, потому что это была единственная тайная повестка. — Если что, я Джин. Так проще и приятнее на слух. И да — я не в обиде. В конце концов, я хотел произвести именно такое впечатление.       — Ты так много говоришь, потому что волнуешься, да? Что я найду для твоего спектакля другую причину, которая не связана с твоим стремлением просто и безболезненно влиться в коллектив. Точнее, сделать так, чтобы этот коллектив по возможности избегал твоего общества.       Я так же, как он, расправил руки и теперь полностью зеркалил его положение тела. Он был спокоен и уверен в себе, но я всё равно чувствовал напряжение, которое теперь висело между нами, грозя в любой момент превратиться в черную дыру.       — Честно признаться, меня разволновал твой запах. Я не надеялся найти здесь для себя что-то вкусное, но… пришла беда, откуда не ждали. — Джин вновь сделал ко мне шаг, потянувшись к уху. — Но тебе ведь тоже понравилось.       Он начал душить меня, и ладно, если бы сцепив пальцы на шее — запах, которым он теперь был укутан, без разрешения застревал на пути к легким. Мое тело в один момент стало неподъемным, не способным отойти. Я поднял глаза. Джин смотрел на меня, и в этом взгляде не было никаких эмоций, кроме недоумения. Он не понимал, как так могло случиться.       — Предпочитаешь омег?       Единственный вариант победить в этой ситуации — контроль. Меня привлекал только его запах, и настораживало всё остальное. Даже если за всем его притворством не было откровенного злого умысла, доверять ему я не стану. Нужно сосредоточиться на том, что он вызывает во мне подозрения, а не желание коснуться пухлых губ, которых он уже коснулся языком, заставив заблестеть и еще больше привлечь мое внимание.       — Как и ты. — Дыхание потяжелело, и казалось, Джин, сказав это, просто воспользовался возможностью выдохнуть. Воздух был слишком густым и едким, но этот яд убивал только самообладание. — И тебе совсем не идет вишня.       Он тянулся ко мне так, как будто хотел поцеловать. По миллиметру, который отсчитывался тремя ударами моего сердца. Мне не нравилось это чувство. Я испытывал романтическое волнение в тот момент, когда должен был сохранять бдительность.       — Так, значит, это была ревность?       Услышав это, Джин остановился, неторопливо выпрямившись, а я сделал вдох. Он меня убивал, но судя по тому, как реагировало тело, мне это нравилось. Кто угодно, но только не он. Скользкий, подозрительный и дьявольски привлекательный. Как волк в овечьей шкуре. В альфах чувство опасности будило инстинкт выжить, но во мне, кажется, теперь был другой инстинкт. Против которого я готов был использовать что угодно.       — Меня привлек твой запах. Это естественная реакция.       Судя по голосу, мой консультант с сюрпризом злился, и я убедился в этом, когда поймал его взгляд. Он не любил проигрывать. Мог сказать, как любой альфа, но не каждый альфа отважится выставить себя неудачником. Слишком большие ставки? Или же Ким Сокджин играл только по своим правилам?       — Привлек настолько, что пришлось скинуть маску. — Я улыбался, видя как меняется его лицо. Как приторно-пряный запах начинает гореть и оседать горечью внутри. — Выдать себя. Всё пошло не по плану, Джинни, и только потому, что я…       Я не успел договорить, так как ощутил давление, но не авторитетом или запахом, а пальцами. На шее. Он схватил меня, а я почувствовал себя победителем. Ким Сокджин окончательно вышел из образа, обнажив свою нежную и тонкую душевную организацию, которая была не приспособлена к критике. Наверное, он на самом деле мнил себя великим актером или знатоком душ, если теперь смотрел на меня… так. Я не чувствовал себя в опасности, и поэтому мой взгляд с яростно блестевших глаз бессовестно сместился к его шее, а потом к вырезу рубашки. Какой гордый… И не тонкий, а острый. У меня пересохло во рту.       — Это в любом случае не твоя победа. — Улыбался зло, зло цедил каждую букву сквозь зубы, а я мог лишь умиляться тому, насколько он был ранимым. — И ты…       Разумеется, я знал, как выбраться из этого захвата. Не для того, чтобы спастись. Я сдался. Позволил второму, непредвиденно сильному впечатлению, впитаться в мясо и разлиться по венам. Он ревновал, а я мог взять, что хотел, и поэтому обхватил его недовольное лицо и потянул к себе. Мгновение — он сдвинулся, и тогда к нему потянулся я, прицельно попав в недовольно поджатые губы. Попытался раскрыть их языком, но Джин сжал зубы. Он не мог мне не поддаться. Я чувствовал, что этот магнит работал в обе стороны, и у моего консультанта не было шанса на то, чтобы остаться в стороне. Нет. Здесь проигрывал только он. И только он схватил меня за талию, болезненно продавил пальцы, казалось, под ребра, и дернул к себе, при этом ловко протолкнув язык мне в рот.       Это было слишком резкое сближение и ощущалось, как автокатастрофа, когда на полной скорости влетаешь в какое-нибудь неподвижное препятствие. Я чувствовал перец на языке, перец в легких и сладкое, кружащее голову опьянение. Даже не думал отбирать инициативу, и единственные, что не мог стерпеть — он прижал меня к стене, и я, несмотря на то, что не мог открыть закатывающиеся от преступного наслаждения глаза, видел его самодовольную ухмылку. Пришлось оторваться от губ. Пришлось сжать его волосы и с силой оттянуть голову назад. Я был вынужден присосаться к его шее, прямо под языком чувствуя стучащий почему-то в моих висках пульс. Какой же он был вкусный…       — Ты… — Как вкусно он задыхался и не мог ничего сделать, потому что до сих пор держал меня. — Перегибаешь.       Мог. Спустил ладони к бедрам, сжал пальцы, властно, как будто я был на всё согласным омегой, дернул к себе. Чтобы я прочувствовал этот момент. Чтобы доказать мне, насколько я был хорош.                            — Стоп! Снято!       Остановились все, кроме Тэхена и Джина, которые не вошли в образ, а утонули в нем. Пошли на дно, и режиссер Чон только тяжело вздохнул. Их даже не смущали камеры, микрофоны, ассистенты и операторы, обеспечивающие сногсшибательные кадры. Хосок знал, что они были сногсшибательные, потому что такая химия, что случилась между двумя альфами... Такое невозможно сыграть, каким бы прекрасным актером ты ни был. Только влюбленным.       — Пятнадцать минут перерыв!       — Это пиздец, Хо. Я знала, что получится ого-го, но чтобы так… — Мичи не могла оторвать взгляд от экранов, на которых только что закончилась трансляция всех отснятых планов. — Мне даже жарко стало.       — У нас есть пятнадцать минут?       Хосок и Мичи синхронно, как полагалось режиссеру и его верной сценаристке, подпрыгнули на месте, только потом заметив раскрасневшегося Тэхена, который держал за руку такого же… взволнованного Джина.       — У вас… — Хосок отпустил сердце, за которое от неожиданности схватился, и выдохнул. — Пол часа.       — Святой человек.       И Тэхен уже тянул своего альфу в сторону небольшой комнаты, в которой им оборудовали гримерку. Всё внутри горело, и что было особенно сладко — этот пожар охватил их обоих, потому что именно Джин с силой захлопнул дверь, пригвоздив к ней мятного альфу. Упирался ладонями по бокам от его головы, пока Тэхен двумя руками прижимал его к себе, пытаясь пробраться под рубашку, которую не терпелось выдернуть из-за пояса брюк.       — Ты… перегибаешь.       Джин улыбался, в этот раз самостоятельно откинув голову, когда мятный альфа провел языком по его шее, медленно, до сладкой боли чувствительно. Пальцы перечного альфы скользнули к чужой ширинке, чтобы придать этим влажным и трепещущим под мягкими губами ласкам усердия, но вопреки ожиданиям, там всё было спокойно. А ведь Джин всерьез приготовился ублажать своего альфу ртом. А судя по запаху и чувственному энтузиазму, его альфа был возбужден. Стресс? Что их увидят и прервут в самый не подходящий момент? Напряжения из-за того, каким получится итоговый результат и как много дублей им придется сделать? Это было странно, и Джин помимо обострившегося сексуального голода начал испытывать беспокойство, которое…       — Это не займет много времени.       Тэхен опустился на колени, и беспокойство, как только сознательный и влюбленный Ким Сокджин ни пытался за него цепляться, начало стремительно испаряться. Таять на языке мятного альфы, который вылизывал его член, сочащейся смазкой размазывая остатки грима. Ладно. Они… Думать не получалось. Поговорят об этом… потом. А пока… Господи, почему так хорошо?.. И у Джина тут же созрел план.