Горячо. Горячее. Два альфы

      — Кажется, я запрашивал материалы по делу, а не детектива, который его расследовал.       Тэхен с нескрываемым разочарованием вздохнул и вновь опустил глаза в протокол.       — Я могу присесть, раз уж я здесь?       В голосе Джина слышалось напряжение и ничего даже издали напоминающего самодовольство — он смотрел на сидящего напротив детектива только с настороженностью и без всякого любопытства. То, что он мог от него ожидать, не интриговало, а напрягало, но Джин был не в том положении, чтобы что-то высказывать.       — Только не на стол.       Тэхен, не поднимая глаз, сказал это, когда Джин уже, поддернув на коленях брюки, присаживался на стул, который явно предназначался для просителей и заявителей. И только теперь детектив на него посмотрел.       — Мне до сих пор нужны материалы дела.       В ожидании ответа, он поманил пальцем стоящего рядом офицера, что-то быстро сказал ему, подцепил со стола одну из папок, убедился, что это то, что нужно, передал ее офицеру, и тот скрылся, под рассеянным взглядом Джина.       — Я могу войти в систему под своим жетоном — у меня есть доступ к картотекам и ко всем отчетам, которые были получены в ходе криминалистических исследований и судебно-медицинских экспертиз.       Услышав это, детектив отложил бумаги, пока Джин как будто впервые обратил внимание на то, что на столе, помимо документации и техники, были еще и ноги. И он задержал на них взгляд, пока детектив задерживал ответ.       — Простите. Ужасно невежливо с моей стороны.       Он не сразу убрал ноги, взглядом пытаясь проделать в непрошенном госте дыру.       — Я уже понял, что вы мне рады. Давайте о деле.       Джин откинулся на спинку стула и сцепил перед собой руки, которые положил на подлокотник. Он не выглядел расслабленным, смотрел в сторону и в какой-то момент начал нервно дергать ногой.       — Для начала мы должны убедиться в том, что это не подражатель, а для этого я должен изучить…       — Мы? — Тэхен поднял брови. — Ценю ваш энтузиазм, но предпочитаю работать один. Нет, не так. — Он придвинулся к столу. — Со своей командой, в которой работают исключительные профессионалы. Всё, что требуется от вас — материалы по похожему делу.       — Это серия. И Зверь по какой-то причине…       — Зверь. — Тэхен закатил глаза. – Что может быть банальнее?       — Это не заслуга нашего департамента — так его окрестили в прессе, после того, как это в одном из интервью озвучила жена одного из первых потерпевших. — Джин передернул плечами, как будто эти воспоминания вызывали в нем тревогу. — Можно было бы называть его по имени, но мы, к сожалению, его не знаем. И, сказать честно, даже не приблизились к разгадке.       — Зачем вообще ему покидать насиженные места, где он как рыба в воде? — Тэхен скорбно поджал губы. — Простите, Зверь в воде. — Пауза, в течение которой детектив изучал своего гостя. — Неужели у вас кончились потенциальные жертвы?       — Неуместный юмор. — Джин прямо смотрел на Тэхена, но первым опустил взгляд в стол. — Понимаю, это профессиональное, но после того, как я своими глазами видел, что он делал… Не воспринимаю.                     Камеры стоп!       Режиссер Чон смотрел в экран, надев наушники. К нему присоединился один из операторов, готовый принимать указания, и звукорежиссер, который первым отвечал за то, что писали микрофоны, в том числе, всё это время нависающие над ними пушки. Это был девятнадцатый дубль, и большая часть из них была переснята не из-за того, что ошибались актеры, а из-за в целом не получающейся как надо картинки. Хотя актеры тоже подверглись строгой критике, и здесь счет у альф был равным.       — Ты слишком пристально на меня смотришь. — Джин пил, воспользовавшись любезностью ассистента, который поставил на стол две бутылки воды. — Как будто уже меня подозреваешь, но мы только познакомились.       — Хочу узнать, что ты за человек. — Тэхен, пожал плечами, а потом сделал несколько жадных глотков. — А еще ты мне заранее не нравишься.       — Если я тебе не нравлюсь, тебе не стоит смотреть на меня, когда ко мне обращаешься — это слишком вежливо. Можешь делать вид, что занимаешься своими делами.       — Из нас двоих ты смотришь в стол. Если я присоединюсь, пропадет химия — мы всегда должны как-то взаимодействовать, если одни в кадре. Даже если просто один из нас будет смотреть на другого.       — Если ты чаще будешь опускать глаза, я буду смотреть. — Джин улыбнулся.       — Не можешь налюбоваться, да?       Тэхен, чтобы сильно не испортить вычесанную гримером укладку, провел по волосам, сделав самое соблазнительное выражение лица из возможных.       — Да.       Перечный альфа сказал это так невозмутимо, что на лице напротив тут же появилось оправданное подозрение, и Джин рассмеялся.       — Кто из нас двоих не уверен в себе.       А потом покачал головой, пока мятный альфа закатил глаза.       — Запомнил.       — Это в принципе был… незабываемый вечер. От начала и до конца.       Джин подставился подошедшему гримеру, который уже, наверняка, успел получить распоряжение от режиссера.       — Ты сейчас флиртуешь со мной? Что о нас подумают люди?       Тэхен развернулся и чуть запрокинул голову, чтобы его было удобнее промакивать салфетками и причесывать. И он не мог никуда деть улыбку, которая в какой-то момент, как в зеркале, начала отражаться на лице девушки, орудующей расческой.       — Что мы актеры. Я хороший, а ты не очень.       Мятный альфа не стал даже пытаться придумать остроумный ответ, издалека завидев спешащего к ним режиссера Чона, который, кажется, уже успел оббежать всю съемочную площадку.       — Господин режиссер!       Хосок даже замер, когда Тэхен первым к нему обратился.       — Как мне нужно смотреть на Зверя?       — Мне кажется, он смотрит на меня с подозрением. — Джин решил сразу вмешаться, чтобы затем аргументировать свою позицию по данному вопросу. — Как будто заранее знает, что я и есть убийца.       — Скорее, с презрением. По этой части у меня нет претензий.       Тэхен успел торжествующе улыбнуться своему партнеру по кадру, пока Чон Хосок что-то быстро скомандовал всегда неожиданно появивляющемуся рядом с ним ассистенту.       — В моменте, когда ты убираешь ноги со стола — ты должен делать это так, как будто оказываешь одолжение. Чтобы сарказм в следующей за этим реплике Джина был очевиднее.       — Еще раз переснимаем?       Джин был сосредоточен, и Тэхен быстро перенял его настроение.       — Да, и на этот раз, чтобы было проще и понятнее, разобьем сцену на два дубля. — Хосок кивнул. — Так больше контроля, а у вас — меньше возможности устать. — Он вытянул руку, и в ней, как по волшебству, оказался планшет, вложенный кем-то из съемочной группы. — Быстро пройдемся по основным нюансам, чтобы вы чувствовали себя увереннее, а я был спокойнее за результат.              

* * *

             — Проблемы?       Начальник полиции появился рядом со столом Тэхена, который погрузился в задумчивость сразу после того, как выпроводил своего гостя. Это было неожиданно, но детектив не поднял голову.       — Если детектив Ким оказался здесь, значит, его перевод в качестве консультанта был одобрен обеими сторонами, в том числе, мной. Очевидно, что это серия, а значит…       — Очевидно, что оперативная проверка еще не закончена, и я сделал запрос просто для того, чтобы когда на руках будут все отчеты, я смог сразу приступить к анализу и выводам. — Тэхен поднял на начальника глаза, пока тот нависал над его столом как грозовая туча. Если бы не выдающаяся раскрываемость, которую в том числе обеспечивал он, с ним бы уже давно говорили по-другому. Но пока, за оперативную смекалку, делали скидки. — Я не уверен, что в этом случае нужен перевод. Человека сорвали с места, вынудили…       — Ох, только не делай вид, что тебя заботит его комфорт. — Начальник запрокинул голову, а потом резко вернул ее на место. Так резко, что у Тэхена закружилась голова, пока взгляд ухватился за выставленный перед его лицом палец. — Ты будешь работать с ним. И сделаешь всё, чтобы убийства прекратились именно на нашей территории.       — То есть, он два года ловил и поймать не смог, а я…       — Одна голова хорошо, а две лучше. Думай о том, что тебе будет за раскрытие настолько резонансного дела. И что будет за новую жертву.       — Я не уверен, что это не подражатель. Или не совпадение. Насколько я знаю, у этого серийника нет почерка как такового — особая жестокость, но на это способен любой неуравновешенный альфа в состоянии гнева.       — Вот и разберетесь в этом с детективом Кимом. О нем отзываются как о человеке аккуратном, исполнительном и неконфликтном — уверен, вы сработаетесь. Рано или поздно. — Начальник склонился чуть ниже к столу, и Тэхен невольно подался вперед, понимая, что следующее не должно коснуться ни чьих ушей, кроме его. — Это дело политическое. Серийный убийца может очень помешать предвыборной компании нашего мэра.       — Потому что может подчистить его преданный электорат.       Тэхен ухмыльнулся, но сразу сник, когда не дав комментарий, начальник полиции просто посмотрел на него. Просто посмотрел так, как будто детектив уже находился под трибуналом, за свое остроумие.       — Тебе нужно проветриться — подежуришь вместе с Бомом.       — Эй, сегодня не моя смена! — А вот это уже было наглостью.       — Я не сказал, что у тебя смена — ты будешь дежурить по городу вместе с офицером Бомом. Можешь считать это чрезвычайным распоряжением начальства.       Начальство развернулось и, не прощаясь, удалилось, кивая по сторонам приветствующим его полицейским, пока Тэхен откинулся на спинку стула, а потом, схватившись за голову, что-то прорычал под нос, эффектно сползая под стол.              Стоп! Снято!       — Дайте начальнику папку — пусть тычет ею в лицо зарвавшегося детектива!       Чон Хосок не успел договорить, прежде чем начальнику полиции, который вновь появился в кадре, дали реквизит.       — И еще, господин начальник. — Режиссер обращался к актеру, который, получив папку, почтительно склонил голову, вызвав у Хосока улыбку — они давно работали вместе. — Ты великолепен, но в интонации мне нужно меньше раздражения. Ты просто устал от его выходок. И смотри на него, как кот смотрит на пойманную за хвост мышь — он должен принимать твою власть, даже если старательно пытается из-под нее выбраться.       — Я стараюсь произвести на него впечатление, нет? — Тэхен отозвался. — Где Бом? Он знает, что мы с ним дежурим по городу?       Джина от съемок освободили, но он остался на площадке, получив привилегию отсматривать снятые кадры вместе с режиссером, заранее пообещав не давать комментарии, если об этом не попросят. Вообще, он мог спокойно поехать домой, так как на сегодня его персонаж в кадре отыграл, но почему-то захотелось задержаться. А теперь, когда он видел, что Тэхен, явно не с непривычки после длительного перерыва, между дублями выглядел все более уставшим… Злорадствовать не хотелось. Как режиссеру не хотелось задерживаться, и, вернувшись на свое место, он не отрывал взгляд от часов на запястье.       — Я знаю, куда ты торопишься.       Перечный альфа многозначительно улыбался, пока Чон Хосок, агрессивно и подозрительно сузив глаза, смотрел на него из-за плеча, до этого уже успев согнуться над мониторами.       — Вы настолько близки?       — Да, я помогал ему пару раз. — Джин задумчиво закатил глаза, а потом, когда увидел реакцию медового альфы, засмеялся. — Шутка. Но мы близки, да. Настолько, что если вдруг ты решишься его обидеть, придется отбиваться сразу от двух альф. Вон тот тоже в деле.       Джин указал в сторону площадки, где рядом с Тэхеном суетился ассистент звукорежиссера, который, эксперимента ради, крепил петличку с микрофоном к воротнику его рубашки, с внутренней стороны. Незаметно. Обычно это применяли при масштабных съемках, когда пушки не дотягивались, но… На всё воля режиссера, а тот снова посмотрел на часы.       — Готовность три минуты!       Перечный альфа отошел на безопасное расстояние, чтобы не мешать съемочному процессу, и когда он с интересом уставился на Тэхена, тот неожиданно поймал его взгляд. И подмигнул, причем, сделал это устало и с явным желанием приободрить в первую очередь себя, нежели соблазнить Джина. А Джин его таким, кажется, еще никогда не видел, и такой Ким Тэхен точно не представлял для него никакой опасности. Скорее наоборот.       И Джин не стал развивать мысль, так как началась съемка. Сцену с начальником полиции удачно отсняли, и теперь детектив разговаривал с офицером о том, что они сегодня вместе дежурят, и о том, что если всё будет спокойно, можно будет заехать и перекусить. А еще…              — Смотрю ты не в восторге от нового знакомства. — Бом присел на угол стола детектива, который ничего не имел против и теперь аккуратно раскладывал папки, судя по грустному лицу, готовый оставить насиженное рабочее место. — Мне кажется, он толковый. И совсем не наглый.       — Вот как раз ненаглые обычно и путаются под ногами, потому что наглые норовят пролезть через твою голову. — Тэхен вздохнул, а затем поднялся, начав озираться в поисках пиджака, который спокойно висел на вешалке в углу. Подошел, снял и…              Стоп!       — Блять. — Тэхен выругался себе под нос, но из-за того, что на нем была петличка, получилось отчетливее и ярче, чем он предполагал. — Сейчас. Минуту. Я потренируюсь.       Задача, кажется, была простой — одним движением накинуть на себя пиджак, при этом, сохраняя сосредоточенность, как будто он, не переставая, усиленно думал о приставленном к нему детективе. Откуда появилась сложность? Тэхен путался в руках, и ему понадобилось чуть больше времени, чтобы разобраться.       — Готов?       Голос режиссера из громкоговорителя уже немного раздражал, но мятный альфа не собирался жаловаться и поддаваться усталости. Он просто отвык. В том числе, от пиджаков.       — Готов!       — Садись, а потом вставай — подклеим кадры на смене плана. Как наденешь — продолжаем сцену. Дубль не заканчивается.       С этим не возникло сложностей, и наметанным глазом Чон Хосок сразу определил, что с этим на самом деле не возникнет проблем. Можно было бы переснять, но так будет быстрее, и с точки зрения затрат сил и времени — эффективнее.              Тэхен надел пиджак и двумя точными движения выдернул из рукава манжеты. Одернул полы и повернулся к своему напарнику, расставив руки.       — Как я выгляжу?       — Как «Я вас точно где-то видел. Не дадите автограф?»       Кибом с улыбкой закатил глаза и, как будто что-то вспомнив, с задумчивым видом размял шею и потер рукой затылок, пока Тэхен подошел к столу и взял с него телефон и значок.       — Тогда ты угощаешь.       — Тогда я на стороне Ким Сокджина.       Офицер снисходительно улыбнулся, уперев руки в бока, и детектив поднял на него удивленно распахнутые глаза.       — Это кто?       — Детектив.       Тэхен покачал головой.       — Я его не запомнил. Плохой знак. Он точно здесь не задержится.              Стоп!       — Кобура!       Мысль пришла к Хосоку, завороженному зрелищем, слишком поздно, и Тэхен, который должен был об этом вспомнить, запрокинул голову, выругавшись матом в полный голос. Не любил материться, но это был вопиющий случай. Из-за него.       — После того, как поднялся, сначала надевай портупею, а потом уже пиджак. — К Тэхену подошел ассистент режиссера, и заметив обреченность на лице актера, сочувствующе улыбнулся. — Мы взяли слишком высокую планку на первый съемочный день — даже режиссер устал.       — Это к тому, что я не виноват?       — Это к тому, что завтра, по решению режиссера, объявлен выходной.       — С этого нужно было начинать!       И в мятном альфе вновь проснулся энтузиазм, который стал только ярче и невыносимее, когда он заметил, что Джин до сих пор был на площадке. Неужели надеется на совместный ужин?..                     

* * *

             Чон Хосок очень не любил не сдерживать обещания, потому что считал себя ответственным человеком и если уж что-то давал… А еще он не любил опаздывать, потому что считал себя человеком пунктуальным и всегда строго требовал этого от других. Теперь он не сдержал обещание и безбожно опаздывал к тому времени, которое обозначил для Чимина как конец своего рабочего дня. Потому что возникли проблемы с реквизитом. Потому что это была в том числе его вина, что реквизит не приложили к главному герою до того, как он эффектно порвет его в кадре, пытаясь натянуть… Это была вина реквизитора, в конце концов, но Чимин вряд ли согласится винить его, а не режиссера, который обещал, а теперь толкался на светофорах. Он оставил тысячу пропущенных, три тысячи сообщений с извинениями и пять миллионов нервных клеток, пока думал над тем, насколько его оправдание сработает. А омега молчал. В этой ситуации — стоически, и альфа почему-то боялся, что не застанет его у себя дома.       Это была идея режиссера Чона, чтобы омега провел свой гон, который должен был начаться сегодня, в его квартире. В том числе потому, что тогда он в любом случае его не пропустит, а Чимин до сих пор держал его на испытательном сроке за забывчивость. В другое время Чон Хосок бы плюнул, но теперь у него была сильная мотивация. Точнее, чувства, подкрепленные полным естественным соответствием, если вообще это можно было так назвать. Скорее всего, он не найдет омегу у себя дома и придется ехать к нему домой, чтобы просить прощения. Если Чимина уже накрыло, сопротивляться долго он не сможет, как и попытаться что-то выяснить. Не самый плохой вариант, и, наконец, припарковавшись у своего жилого комплекса, режиссер Чон заспешил к дому.       Первое, что он понял, когда оказался в своей квартире — его омега никуда не уехал, и уже можно было выдохнуть с облегчением. Выдохнул и сразу смог расслышать какую-то суету на кухне — возможно, Чим решил перекусить или… Готовил ужин? С учетом того, что его альфа опоздал чуть больше, чем на два часа относительно того времени, что сам назначил, эта перспектива казалась маловероятной.       — Чим, я дома!       Хосок разувался, побросав все вещи, а потом быстро нырнул в ванную, чтобы помыть руки. Если у Чимина гон, то без слов они сразу перейдут к делу, а к этому делу подходить с грязными руками никак нельзя. Вообще, хорошо было бы принять душ, но для этого омегу можно будет затащить в душевую и там… Альфа не помнил, когда последний раз проводил не свой гон, а гон омеги, с омегой, и теперь чувствовал на себе большую ответственность.       — Чим!       Пак Чимин нашелся рядом с холодильником. На нем была футболка и шорты, он был взъерошен и в принципе производил впечатление человека, который сегодня не собирался выходить из дома. Воодушевляло, но он до сих пор ни разу не откликнулся на зов своего альфы. Зов его альфы… Хосок самодовольно улыбнулся. Звучало и ощущалось внутри очень хорошо, значит, это можно было озвучить.       — Шаг назад.       Альфа даже оторопел от такой неожиданной строгости, при том, что Чимин даже не обернулся. И Хосок сразу попытался вспомнить, как вели себя омеги во время гона. Кажется, они становились эмоциональнее. Впрочем, как и альфы, но у них это выливалось в агрессию, а у омег… Кто сказал, что омеги не могут быть агрессивными? Особенно, если учесть, что режиссер Чон на самом деле был виноват. Он так самозабвенно себе в этом каждый раз признавался, как будто надеялся, что Чимин расслышит и за всё его простит.       — Началось?       — Сделаешь еще один шаг, и всё закончится.       Так, это было опасно. Хосок послушно отступил и даже руки поднял, когда увидел с каким лицом омега повернулся к нему. Пухлые губы были надуты, пока на щеках распустился розовый румянец, как будто он смущался или…       — Я могу всё объяснить.       — Объяснять нужно было тогда, когда ты понял, что задержишься.       — Я написал!       Альфа на самом деле отправил своему омеге сообщение, но…       — Да, ты написал, что уже едешь. — Чимин скрестил на груди руки. — Когда уже опоздал на полтора часа. И напомню… — Он осуждающе ткнул в сторону режиссера пальцем. — Это ты назвал время, когда точно будешь дома.       — Но ты же не уехал… — Лучшая защита — нападение, и в качестве оружия Хосок выбрал природное обаяние в формате виноватой улыбки. — А я готов просить прощения.       — Я не уехал, потому что мне нужен твой запах, которого очень много в твоей спальне. — Чимин улыбался, но было в этом что-то зловещее. — Я не собираюсь с тобой трахаться. Мне достаточно будет твоих простыней. Ощущения, конечно, будут не те, но я по крайней мере не буду страдать. А нет круче в жизни удовольствия, чем когда у тебя ничего не болит.       Чимин вздохнул, блаженно улыбнулся и прикрыл глаза, пока Хосок в один момент стал слишком серьезным. Вот это, а не улыбка, было на самом деле убийственно. Как будто на его глазах кто-то запорол шестьдесят девять дублей. Именно шестьдесят девять.       — Ты будешь спать на диване. Как провинившийся. И я закрою дверь в спальню — видел, у тебя так предусмотрен замок, хотя, уверен, ты не станешь ко мне ломиться.       Значит, омега готов был пожертвовать удовольствием только из-за того, что его альфа немного опоздал.       — Ты думаешь, что я буду спать на диване, пока ты будешь течь и дрочить на мои рубашки?       — Грубиян. Но да. — Чимин невинно улыбался. — Потому что я тебя к себе не подпущу. Зато теперь понимаю, почему ты настоял, чтобы я провел гон у тебя — домой ты вернешься в любом случае. А тут я. Горяченький. Надеялся, что я уже успел подтаять и тебя пронесет. — Омега вздохнул. — Не пронесло.       — Хорошо, ты прав. Я это заслужил.       Чимин испытывал сомнения, и это было обоснованно, потому что Хосок смотрел на него исподлобья. Так, как будто хотел съесть. И в животе сразу стало горячо и тяжело. Настолько тяжело, что этот жар начал опускаться и давить на уже готовые к гону яйца. Нужно дышать ртом, а лучше заткнуть нос. Омега не собирался сдаваться.       — Отойди к дивану — мне нужно пройти в спальню.       Он держал в руках бутылку воды, которую успел до этого найти в холодильнике. О стакане и перекусе решил забыть.       — Иди. Я тебе не мешаю.       Чимин сдаваться не собирался, но почему-то забыл, что теперь, на пороге гона, был заперт в одной квартире с альфой. Нет, Хосок точно не станет применять к нему насилие, но оно и не понадобится, как только омега сделает вдох. Блять. Нужно было сразу запереться в спальне!       — Иди, сядь на диван.       — На какой?       Чимин осторожно обходил кухонный остров, не спуская с альфы взгляд, а альфа в этот момент выглядел реально страшно. Как будто они были в фильме о дикой природе, и омега был заблудившейся косулей, которая вместе мамкиных рогов наткнулся на львиную гриву.       — У окна.       Омега остановился, пока альфа сделал шаг в сторону и вытянул руку.       — Вон тот?       — Блять, Хоби, у тебя в гостиной один диван!       — Я очень боялся опоздать, и Джин может подтвердить — он успел посмеяться.       Так, вот это было нечестно, потому что Чимин уже одной ногой был в капитуляции, при том, что до этого решился альфу проучить.       — Джин сказал.       Кажется, его друг переживал за его отношения больше, чем за свои, если поделился такими подробностями съемочного процесса.       — И я всё равно виноват?       Хосок наблюдал за Чимином, который крался к коридору, ведущему в спальню.       — Ты виноват в том, что меня не предупредил.       — Ты отчитываешь меня как ребенка.       — Я не виноват, что ты не умеешь вести себя в отношениях.       — Наверное, я просто не влюблялся до этого.       Это был напряженный диалог из озвученных торопливым речитативом реплик, и закончился он тем, что Чимин был застигнут врасплох. Ненадолго.       — Не подействует.       Он отрицательно мотал головой, пытаясь убедить себя, что не подействовало, но его собственная влюбленность внутри тут же начала выпихивать из головы гордость, нашептывая Умоляю, Хоби, возьми меня. Хуй там пел. Ни за что! И Чимин, подстегиваемый желанием, точнее, нежеланием сдаваться, рванул в направлении спальни. Хосок кинулся ему наперерез, но… Уже за спиной омега услышал грохот и страшно матерный вскрик.       Чимин остановился, взволнованно поглаживая в руке холодную бутылку.       — Ударился?       Очевидно, альфа теперь был в лежачем или сидячем положении, и догнать его не мог. А внутри тоненькими коготочками начали скрестись жалость и чувство вины. Наверняка, это было больно… А Хосок не отвечал. Значит, обиделся. Значит, ему реально было больно, и Чимин осторожно вернулся в гостиную, сразу заметив альфу на ковре, а чуть поодаль — пострадавший кофейный столик.       — Больно?       Омега видел, как альфа злился и кривился, когда попытался подтянуть к себе ногу.       — Кажется, вывих.       — Вывих?!       Чимин забыл сразу обо всем и бросился к своему альфе, а Хосок уже протянул ему руку.       — Помоги. Пожалуйста.       — Сейчас.       Омега взял его покрепче двумя руками и попытался поднять, но альфа резко дернул его к себе. Чимин повалился вперед, уперевшись коленями во что-то мягкое, а потом сразу оказался на спине, с закинутыми за голову руками, которые Хосок придавливал к мягкому ковру.       — Попался!       Он был готов к этому исходу, точнее, втайне от себя мечтал, поэтому вдохнул полной грудью, заполнив легкие терпким, чуть горчащим, но от того лишь более сладким медом, который обволакивал его изнутри… Чимин чувствовал, как его тело плавилось под напором запаха Хосока. Он прикрыл глаза и вдохнул еще раз, пока альфа пытался сохранять бдительность. После того, как омега открыл глаза, это стало невозможно.       — Я или ты?       У Хосока закружилась голова. Ему теперь даже не нужно было делать вдох, чтобы запах теплых, печеных яблок, присыпанных пряной корицей и укрытых подтаявшим ванильным пломбиром, оказался внутри. Заполнил всё внутри. Это была мгновенная реакция организма. Провокация — ответ, и альфа жадно впился в мягкие губы омеги. Жадно, глубоко, сладко, вжимаяся в его раскрытые бедра и ощущая то же возбуждение, что сладостно терзало его.       Они оба теперь были в плену инстинктов, подпитываемых головокружительными запахами. Отдаться и обладать. Удивительно гармонично сочетающиеся стремления, которые стягивали тела непреодолимым влечением.       — Я… — Первый глоток был сделан, и прежде чем ими вновь овладеет нестерпимая жажда, можно было выдохнуть. — Хотел с тобой в душ.       Выдохнуть в соблазнительно приоткрытые пухлые губы. Блять, какими же они были сочными, и как будто желая попробовать, альфа мягко прихватил нижнюю губу зубами, и тут же отступил, откликнувшись на инициативу языка омеги. Воздуха не хватало.       — Так… вкуснее.       В другое время, Хосок бы настоял, но не теперь, когда всё, чего ему хотелось — угождать, потакать, чтобы потом взять больше того, что ему могли предложить. Он забыл, каково это — быть с омегой во время гона. С омегой, которого ты успел вдохнуть в себя и там оставить. С омегой, который мог свести с ума даже без запаха. С омегой, который всё позволял и хотел всего и сразу. И всё равно, что на ковре. И неважно, что это дико. Чимин уверенно отпихнул Хосока, а потом перевернулся на живот. Он стоял на коленях, прижимался грудью к ковру, пока приспускал шорты, а потом оторвался от пола на вытянутых руках. Он выгнулся, теперь выставляя свои и без того идеально круглые ягодицы в… самом выгодном свете.       Как животные. Но животные не носят джинсы, и альфа готов был зарычать, пока пытался расстегнуть одной рукой ширинку. Он прижимался к бедрам омеги, другой рукой взяв его за шею и потянув к себе. Целовал так, как будто хотел съесть. Держал так, как будто собирался задушить. Хосок вошел резко, с одного толчка, который выбил из Чимина протяжный, вымученный стон. Не потому, что было больно — омега во время гона под своим альфой был полностью готов к тому, чтобы принять член, уже после первого вдоха. Просто он слишком долго ждал этого, и, получив, не собирался сдерживаться.       Дико. Первобытно. До удушения сладко. Чимин натужно хрипел от каждого нового толчка, пока Хосок двумя руками держал его за горло, встав на ноги. Как животные, и омега закатил глаза, сотрясаясь мелкой дрожью, расплескивая сперму, пока альфа продолжал брать его, жестко, упиваясь запахом и сдавленными стонами. И это было только начало, потому что Чимин не дал перевести дух, после того, как его альфа кончил. В него. То, что нужно, и когда Хосок опустился на колени, Чимин небывало резво оказался перед ним, когда-то успев полностью оголиться. Возвышался, властно взял за подбородок своего альфу, который теперь смотрел на вновь стоящий колом член. Хосок провел по нему языком, но у Чимина были другие планы.       Он нагнулся к губам альфы, на которых осталась его смазка.       — Хочу сверху.       Его желание — это закон. У альфы не было шансов.                     

* * *

             Примерно в то же время, Тэхен сидел, упираясь локтями в колени. Голова болталась где-то внизу, пока запас жизненных сил был ниже уровня моря. Кто бы мог подумать, что он так устанет от обычных съемок? Кажется, строевая подготовка утомляла, но нет. После строевой ты чувствовал только физическую усталость, а у мятного альфы теперь было что-то другое. Как будто его выпотрошили.       Ему просто нужно было войти в рабочий ритм, вспомнить, как это было до того, как он взял в своей актерской карьере перерыв, и сразу станет проще.       — Бооооом…       Альфа готов был застонать от счастья, когда почувствовал руки на своих до этого поджатых плечах, и руки эти разминали его так, как будто хотели покалечить. Как будто, потому что на самом деле кровь, до этого устало переливающаяся по венам, вдруг стал резвее. И вместе с ней вернулась жажда к жизни.       — Ты прелесть, Бом. Лучший мужина на свете.       Тэхен блаженно прикрыл глаза, выпрямил спину, чтобы рукам было удобнее, и отдался ощущениям на своем затылке, где чужие пальцы творили что-то волшебное. Жаль, он не мог, из-за подавителя, чувствовать запах. Омега пах приятно и, возможно, даже без условия того, что он вызывал в нем однозначную сексуальную реакцию, он бы мог ему как-нибудь помочь. Как горячая ванна. Или ужин с Джином, который, кажется, до сих пор был на площадке, и Тэхен открыл глаза.       И первое, что он увидел — Нам Кибом, который только закончил с кем-то говорить и направлялся к нему. Здесь была два Кибома? А кто тогда… Альфа попытался повернуться, но пальцы на шее сжались, крепко зафиксировав его положения.       — Устал?       Омега подошел и присел перед альфой на корточки, до этого улыбнувшись кому-то, кто стоял за спиной Тэхена. Там Джин? С какой стати вообще перечный альфа взялся бы разминать его плечи? Но других вариантов не было, хотя не лишним было убедиться.       — Там Ким Сокджин, правильно? — Сказав это, Тэхен зашипел, потому что пальцы надавили куда-то, где было очень больно. — Блять, Джин!       — Бом-Бом, ты не хочешь поужинать со мной?       Точно, это был Ким Сокджин, и в этот момент он явно менял свой план, вместо Тэтэ сказав Бом-Бом. А омега смотрел на него широко раскрытыми от удивления глазами.       — Ты шутишь?! Конечно, хочу!       — Нет, Джинни, он не хочет.       Тэхен пытался повернуться, но перечный альфа сжал его плечи, не давая двинуться.       — Кто не хочет? — Омега с удивлением смотрел на мятного альфу, который теперь пытался только мимикой передать свои возражения на этот счет и единоличные планы на Джина. — Что у тебя с лицом?       Кибом явно не понял, а Тэхен уронил голову.       — Я на машине, а ты?       Джин отпустил его, а лучше бы еще подержал.       — Я не на машине и планировал поужинать с тобой. Так что, если нет никаких возражений, я…       — Я хотел поужинать вдвоем, Тэтэ, так что, ты ужинаешь один.       — Ну чего ты обиделся? — Тэхен всё же повернулся и теперь виноватыми глазами смотрел на перечного альфу, снизу вверх. — Я просто не ожидал от тебя такого. — Выражение лица Джина было непроницаемым. — Ты только яйца мои мял, как я мог понять, что…       А вот теперь выражение лица Джина изменилось, причем, когда он посмотрел на Кибома. Тэхен тоже повернулся к Бому, и судя по его широко раскрытым глазам и рту, он тоже теперь знал, что Джин мял чьи-то яйца.       — Это… фигурально выражаясь. Мы… соперники. Держать друг друга за яйца — это… Напряженное соперничество. Ну, как держать в узде или еще что-то такое.       Тэхен невинно улыбался, пока омега, кажется, ему не верил, потому что на его лице было слишком много сомнений.       — Чтоб ты знал — он хотел пригласить меня, но обиделся.       Мятный альфа, не смотря, ткнул пальцем в сторону Джина, который теперь был за его спиной, и Кибом перевел взгляд на него.       — Мне в любом случае будет очень приятно с тобой пообщаться, Бом-Бом.       Омега был не так прост, как могло показаться на первый взгляд, и теперь он переводил абсолютно серьезный немигающий взгляд с одного альфы на другого.       — Что между вами двумя?       — Ничего.       — Любовь.       Услышав от Тэхена любовь, Джин дал ему подзатыльник, но он был слишком нежным, чтобы обидеться, поэтому мятный альфа лишь самодовольно заулыбался. Он точно попал в цель.       — Джин, а ты расскажешь мне о своем актерском опыте? Мне жуть как интересно! И полезно поучиться у такого талантливого актера.       В голосе и на лице омеги не были ни намека на лесть, и это, разумеется, подкупало, хотя Ким Сокджин и так это знал.       — С удовольствием!       И не лукавил. И даже если в этом было много желания подразнить другого альфу, Нам Кибом произвел на него исключительно приятное впечатление, а если учесть, что им еще сниматься вместе… Подружиться будет совсем не лишним.       — Джин, осторожно, он использует людей. Сначала ему был нужен мой опыт, теперь твой опыт… Он очень опытный омега. Я за тебя переживаю, поэтому должен поехать с вами.       Тэхен ударил себя по коленям и поднялся. Откуда только в нем нашлось столько прыти…       — Давайте поужинаем втроем? В конце концов, мы будем в одной упряжке, пока не выведем господина убийцу на чистую воду.       — Устами омеги глаголит истина. — Тэхен взял Кибома за плечи, смотря на него с неподдельным обожанием. — Это меня другой омега научил, по имени Пак Чимин.       Джин скрестил на груди руки.       — Если ты против Тэтэ, я всё еще хочу поужинать вдвоем.       Увидев на лице перечного альфы сомнение, омега поспешил сделать это важное уточнение, за что получил тычок от альфы мятного.       — Предатель.       Он прошипел это Кибому на ухо, а потом обратился к Джину.       — Поехали ко мне, а? Сообразим на троих — у меня много места, а завтра официальный выходной. Дома будет удобнее — я разрешу вам развалиться на диванах и громко чавкать.       — К тебе?       Омега с удивлением смотрел на альфу, который улыбнулся.       — Ты можешь отказаться.       — Ага, щас! — Кибом агрессивно поджал губы. — Если Ким Сокджин едет, то я не упущу…       — Поехали. — И Ким Сокджин полез в карман пиджака за телефоном. — Диктуй адрес.       В этот раз, мятный альфа выглядел более удивленным, чем его коллега омега. То есть, Джин вот так просто согласился поехать к нему. Да, между ними был их коллега, но… Без коллеги Джин никогда бы на такое согласился. Значит… Кибома нужно аккуратно слить, так, чтобы он не обиделся. Хм… Задача для настоящего детектива, и Тэхен окончательно забыл об усталости.