Рождение Злодея

      За свои тридцать шесть лет жизни, своим наименее любимым опытом Кейл счёл неудачный свиток телепортации. Резко скрутившийся живот, сильный дискомфорт от того, что его тело складывали, словно бумажку, и пропускали, будто через мясорубку...       — Нет, нехорошо вышло, — с придыханием гримасничает Кейл, тяжело дышит, пока его живот сильно крутит. Если бы это был Кейл, а не кто-то другой, его наверняка бы расщепило. Он прижимается лбом к слегка заросшей мхом, деревянной стене оружейного сарая, парень моргает, пытаясь прогнать головокружение, пока весь мир качается из стороны в сторону; ещё хуже, чем когда Чон Су убедил его прыгнуть с тарзанки.       — ...Молодой Господин? — Рон звучит обеспокоено, – но приятно, – старый дворецкий помогает ему устоять на ногах. Кейл расслабляется от хватки Рона, видит приготовленные одеяло и вино.       — Этот не очень, — стенает он, прижимаясь лбом к плечу Рона. Дворецкий фыркает, очевидно, принимая его преуменьшение близко.       — Я начну подкидывать тебе лимон в еду, если ты продолжишь так делать, — предупреждает Рон, и Кейл содрогается, пока Рон укладывет его.       — Тогда найди мне замену, которая сможет выжить после такого, — язвительно отвечает Кейл, и после долгой паузы, которая потребовалась Рону на раздумья, дворецкий нежно зачёсывет его волосы. Прошёл где-то день с тех пор, как он вернулся, но Кейл уже пытался заставить волшебную ручку работать. Свитки телепортации были привередливыми приборами, требующими тонкого баланса между математикой и физикой, которым не были обучены даже дворяне не-маги данного возраста.       Если у него получится, то и всё остальное создать получится. Манипуляция пространством-временем, изменение тонкой системы мира и калькуляция маны... Блядь, если он сделает это, ему не придётся носиться по округе, как будто у него жопа горит, к тому же, его волосы были очень запоминающимися, так что тихо.       Рон не докучает ему, просто вручает ему маленькую бутылочку зелья, которое он мгновенно проглатывает, выкидывая её в корзину с вином, когда опустошает её... Узлы, скрутившиеся в его животе, расслабляются, и желание уменьшится, дабы вместиться в это тело, сходит на нет.       — Могу ли я спросить после чего ''такого''?       — Нет. — Отвечает Кейл, и бровь Рона дёргается. Он лениво тянется за напитком, придвигает его. — Спроси ещё раз, когда твой сын не будет пытаться подобраться поближе. — Наклонив отражающую часть бутылки, Кейл даёт Рону хорошенько взглянуть на своего сына, который двигается к ним с корзиной еды, найдя их после того, как Кейл исчез из своей комнаты посредством свитка телепортации.       Корзина еды, которую Кейл по факту заказал меньше двадцати минут назад. Рон сверкает глазами, и Кейл ухмыляется, зная, что Рон попался в его ловушку, сотканную из манипуляций. Его карие глаза с морщинками вокруг смягчаются от нежности, и Кейл понимает, что проиграл.       Рон, в свою очередь, издаёт смешок.       "Нечему удивляться", – любовно мыслит Рон о своём господине щенке, – "что мы всем повелись на его махинации. В конце-то концов, кто сомневался в его игре?"       В отражении бутылки вина Рон видит, как его сын стискивает зубы, выглядит нестерпимо злым, прежде чем быстро скрывает это, снова же непримиримый. Для любого нормального человека это было бы невыносимо видеть.       Для Рона и высокомерно ухмыляющегося господина щенка, кто одной рукой опёрся о покрывало для пикника и лучился наслаждением; то был настоящий молоток, которым Кейл пробил трещину в хладнокровии другого парня.       — Не возражаешь присоединиться? Места хватит на троих, — произносит Кейл, его глаза пляшут. Он определённо знал, как сильно Бикросс ненавидит микробов, с ликованием думает Рон, глядя на хитрую улыбку, на то, как слишком счастливо тот предложил зарыть топор войны. Согласится ли его сын? Бросив на него взгляд, Рон замечает, как его сын дёргается от неявного предложения о том, что он посмеет поваляться с ними в грязи, но всё же он немного неуклюже присаживается.       — Вы настоящий человек мысли, Молодой Господин Кейл.       Голос Бикросса пропитан отвращением, но Кейл беспечно игнорирует это, наклоняется, дабы поглядеть на еду в корзине, когда повар открывает её. Пока Кейл притворяется отвлечённым, Рон бросает на своего старшего сына взгляд. Бикросс возмущённо ощетинивается, прекрасно понятно, что он обижен тем, что Рон принял сторону своего второго сына.       Не сложно было понять, что то, что однажды было апатией и раздражением, станет сильнейшим пренебрежением.       Рон сдерживает желание ласково рассмеяться. Ох, был ли его сын настоящим манипулятивным сукином сыном. Приём пищи проходит относительно мирно, красноволосый щебечет Рону о всём, что произошло в Убарр, не упуская ни одну безобидную деталь, пока Бикросс слушает, слегка подёргиваясь.       — Где же был Отец? — Удивляется в конце Бикросс, его любопытство открывается после нескольких минут тишины. Кейл замирает, моргает, после чего немного остро улыбается.       — Рон сказал, что у него есть личные дела, так что я, конечно же, дал ему парочку выходных, — жизнерадостно отвечает Кейл. Снова игнорируя Бикросса, он поворачивается к Рону и продолжает. — В любом случае, всё выглядит так, будто Убарр уже строят планы насчёт бункера...       Рону хочется отчаянно засмеяться, когда он видит выражение лица своего сына, чистейшее раздражение написано на его лице, но он героически удерживает на своём лице безмятежную улыбку, снова же дёргается от того, что Кейл его целиком и полностью игнорирует. "Его сын знает, как вывести из себя мужчину", – забавляясь, думает Рон. После этого они заканчивают трапезу, и Кейл счастливо собирает всё в мешок, хитро подмигивает по дороге, и по-бандитски уходит с настолько широкой ухмылкой на лице, как будто нарисованной.       — Давай зайдём внутрь, сын мой, — снисходительно произносит Рон. Бикросс слушает, ошибочно полагая, что эти слова предназначены для него, и Рон не решается исправить его с лёгкой полуулыбкой на лице.       Ха-а-а-а. Правда, игра в любимчиков.

***

      — Ебать меня колючим копьём, — стенает Кейл, глухо ударяясь головой о письменный стол и болезненно простонав. Четырнадцать попыток, и только одна удачная.       Которую он не мог, блядь, повторить. Кейл с усталостью стенает, трётся лицом о свою руку. Осталось мало времени до того, как он подберёт драконью древнюю силу, и ему нужно было освободить того маленького дракона-паразита, или тот нарушит все его планы...       — Хён-ним, — послышавшийся голос Басена – тёплый сюрприз, и красноволосый сонно поднимает взгляд, трёт глаза.       — Хэй, Басен, — произносит он, устало улыбаясь ему. — 'ди сюды, — говорит он, слишком усталый, чтобы озаботиться формальностями. Басен вбегает в комнату, закрывая за собой дверь с чашкой чая в руках. — Рон устроил тебе засаду? — Дразнит он, и Басен хмурится.       — Я могу и сам беспокоиться о своём хёне, без чужих подачек, спасибо, — высокомерно произносит он, ставит поднос. — Ты вычистил свой кабинет? — Удивлённо спрашивает Басен, и Кейл сухо улыбается ему. Он крутит кольцо на пальце, соединяет свои руки так, чтобы они оба могли видеть блестящий драгоценный камень.       — Басен, мы оба знаем, что через месяц больше я здесь жить не буду, — напоминает он Басену, мальчик наливает им обоим чай, в который добавляет мёда и сахара, он так весь и светится самодовольством.       Кейл глядит на него, прежде чем подносит чашку чая к носу и нюхает.       Лимон.       Глаза цвета ржавчины угрожающе сощурены, на что Басен ухмыляется.       — Да, хён-ним? — Произносит он настолько сладким тоном, что зубы сводит.       — Ах ты, мелкий вредитель, — сквозь зубы шипит Кейл. Басен невинно моргает своими оленьими глазами со сладкой улыбкой на губах, на которую Кейл ни за что бы, блядь, не купился.       — Но, хён-ним, ты же не навредишь своим лучшим шансам на успех? — Сладко проговаривает Басен, а Кейл берёт свой блокнот и шлёпает им по руки мальчика. — Ау! — Скулит он, и выражение лица Кейла становится угрюмым.       — Да я ж тебя едва коснулся, — саркастично произносит Кейл, и нижняя губа Басена опасно дрожит, его оленьи глазки наполняются влагой, как у котёнка. Бросая свой блокнот на стол, Кейл молниеносно и с укоризной щипает за эту соблазнительную нижнюю губу.       Басен пищит с ещё большей обидой и напоминает Кейлу – наверное, довольно справедливо – о Чон Су, его бывшем хёне. Он отпускает Басена, когда заканчивает корить его, и тихо стряхивает с себя воспоминания. Он, пиздец, как сильно скучал по своим хёнам.       Моргнув, Кейл вновь сосредоточивается на Басене, мальчик с любопытством заглядывает в блокнот, то ли игнорируя свою ошибку, то ли полностью забывая её, – речь идёт о его брате, он не был уверен, что подходит больше.       — Хён-ним? Почему это выглядит как телепортические вычисления? — Спрашивает его Басен, в его голосе не слышно обвинения. Он мягок, полон любопытства, и Кейл бросает на мальчика острый взгляд.       — Ты можешь понять это? — С забавой и любопытством спрашивает он. Басен корчится, и он издаёт смешок, заставляя себя проглотить глоток лимонного чая. К его собственному удивлению, он был намного слаще, чем он ожидал, из-за чего он бросает на Басена подозрительный взгляд, на что мальчик лишь сладко хлопает ресницами.       — Я могу прочитать, только едва ли, — отвечает Басен. — Выглядит слишком широким по сравнению с обычными телепортирующими свитками. — Мальчик щурится, глядя на орнамент, и затем вопросительно смотрит на Кейла. — Хён-ним, можно?       — Если сможешь заставить это работать, то делай, что хочешь, — Кейл гримасничает, и Басен выбирает две ручки и наливает Кейлу чашечку чая. Закончив, младший берёт свечу и поджигает её от камина, затем ставит её обратно на стол, чтобы им было лучше видно, прежде чем хватает древесный уголь. Наблюдая за тем, как его младший брат переписывает формулы ещё раз, улыбка Кейла становится мягче, он бросает взгляд на блестящий красный драгоценный камень. — Я пойду, возьму для нас поздний перекус, — произносит Кейл с призрачным теплом.       — М-гм, 'орошо, — отвечает отвлечённый Басен. — Никакого зефира – не могу спать из-за него, — бормочет он, и Кейл издаёт смешок, обходя письменный стол, дабы наклониться и ненадолго прижаться губами ко лбу Басена, мальчик поднимает на него невинный взгляд.       — Никакого зефира, — обещает Кейл, и Басен улыбается, его улыбка – сахарная, и полна тепла. Кейл аккуратно исчезает.       Темно. Свет приглушён, светильники на стенах большей частью потушены, и Кейл, с лёгкой забавой, думает, что если бы кто-нибудь знал, что он пройдёт по этим коридорам, то оставил бы для него свет. Кольцо продолжает блестеть, мягкий, красный свет освещает тьму, пока он, словно призрак, спускается на кухни ради позднего перекуса.       После одного лестничного пролёта он проверяет, смотрит ли кто-нибудь, после чего перемещается по коридору с помощью призрачного шёпота Мгновения, вновь ударяется в шаг перед кухней Бикросса, только чтобы немного вывести парня из себя и...       Красный камень потухает.       —...я не позволю тебе клевещать на молодого господина. — Бровь Кейла взлетает. Это был Ганс. Что он собирался делать?       — Уф, ты серьёзно собираешься защищать этого красноволосого ублюдка? Он и есть причина всех наших бед! — Жалуется служанка. Кейл не подходит ближе, лёгкая ухмылка появляется на его губах. Он хочет услышать, что думает Ганс, когда считает, что его никто не слышит.       — У нас всех столько бед потому, что мы забыли, кому именно мы верны. Он – первенец Хенитьюз, полноправный наследник Графа.       — И он – отброс, прям как его ма... — Раздаётся звук звонкого удара, и Кейл замирает на месте, хотя собирался уже раскрыть себя.       — Ты забываешь своё место, Марси, — ледяным тоном произносит Ганс. — Не считай себя незаменимой. Вассалы Хенитьюз, пославшие тебя сюда, ходят по очень тонкому льду, и несмотря на то, кто станет Графом, Лорд Кейл или второй в очереди Басен, никто из них не примет твоё вероломное бормотание так по-доброму, как я. — Марси задушенно пытается что-то из себя выдавить, а Кейл сдерживает смех.       Ох, был ли Ганс по-настоящему настолько напуган им, или же честь, о которой говорила настоящая душа, была при Гансе. В конце концов, когда настоящая душа стала "больной", Ганс был тем самым, кто стремился к ней. Верность ли заставила его служить больному красноволосому в первозданной временной линии? Или стыд? Кейл подавляет смех и ухмыляется, засовывает руки в карманы и праздно прогуливается, выходя к ним.       Горничная застывает, ужаснувшись, и Ганс быстро разворачивается с кинжалом в руке, который быстро исчезает при виде него.       Даже в такой поздний час Ганс невозмутим, его костюм, будто только что выглаженный.       — Вы бодрствуйте в столь поздний час, молодой господин Кейл, — произносит Ганс со слегка натянутой улыбкой на лице. — Вам что-нибудь нужно? — спрашивает он, его рыжеволосая коллега с беспокойством глядит на него.       — Я надеялся на поздний ночной перекус, — с ироничной улыбкой признаётся Кейл, и мужчина мычит.       — Я знаю, что Бикросс отошёл от дел на время ночи, но я уверен, он не будет против, если мы побываем на его кухне. Марси, — он разворачивается лицом к ней, на его губах расцветает улыбка. — Тебе стоит пойти спать. — Она открывает рот, дабы запротестовать, но он прищуривается, его улыбка становится опасной. — Разве не верно? Твоя смена заканчивается через пять минут, в конце-то концов.       Марси бледнеет от сладкой угрозы, и Кейл сдерживает хихиканье, стараясь держать лицо, женщина бормочет поспешное "до свидания" и убегает. Они наблюдают, как она уходит, и Кейл ждёт, пока камень в кольце загорится вновь, обозначая, что сейчас было безопасно говорить без страха быть подслушанным.       — Айя, — сладко произносит Кейл, Ганс напрягается, как только они остаются наедине. — По-настоящему хорошую помощь трудно найти, не правда ли? — Непринуждённо произносит Кейл. Ганс дёргается. Он чувствует ловушку, когда слышит эти слова, Кейл по-дружески закидывает ему руку на плечи.       — В какие-то дни сложнее, чем в другие, — Ганс страхуется, и Кейл низко и по-грязному смеётся.       — Ты хороший парень, Ганс, — бормочет Кейл ему в ухо. — Умный, способный. Но у тебя есть привычка не проверять вещи в первую очередь на себе. — Щёлкнув пальцами у уха Ганса, он добавляет низким голосом, — это плохая привычка, Ганс. Попробуй не совершать одну и ту же ошибку дважды, ладно?       Плечи Ганса напряжены до предела, но он кивает.       — Хорошо, хорошо. Моему брату нужен компетентный дворецкий для будущего семьи Хенитьюз, и ты выглядишь многообещающим, очень. — Он мрачно улыбается. — Не растрачивай себя впустую, ладно? — Сладко добавляет он.       — Да-да, конечно же, нет, молодой господин Кейл, — отвечает он, и Кейл всё также мрачно улыбается.       — Вот это и значит хороший парень, Ганс, — говорит Кейл, тянет за прядь волос. — Идём. Я хочу хороший перекус, никакого зефира. — Взгляд Ганса слегка проясняется, и Кейл легко улыбается, убрав руку с плеч Ганса. Он знал, что Ганс заметил, что это было предпочтением Басена, и ему весьма нравилось, насколько внимательным был мужчина.       Да.       Между Гансом и Гилбертом, Басен не умрёт так, как умер во время битвы Севера.       Он сдержит обещание, данное настоящей душе, которая пожертвовала своим телом ради мести Кейла, и Басен проживет лучшую и полноценную жизнь.

***

      Басен не поднимает взгляда, когда входит его хён-ним, вместо этого мальчик слишком занят тем, что хмурится на уравнения, лениво попивая холодный чай. Множество тарелок ставятся на стол, и он с отсутствующим видом бормочет небольшие благодарности, уголком глаз он замечает знакомые красные волосы. Рябь волос, и Кейл нежно откладывает листы в сторону.       — Достаточно, мой донсэн, — с теплотой журит Кейл. — Выпей чая, насладись закуской, и затем ты сможешь провести меня через всё, что понял. — Рядом с ним появляется чашка чая, и он, ошеломлённый, поднимает взгляда, чтобы увидеть Ганса, рыжеволосый дворецкий по какой-то причине выглядит смущённым. Он бросает на хёна подозрительный взгляд, но Кейл просто тепло и игриво подмигивает ему.       Ганс подбирает старый чайный набор, ставит новый, и Басен скрепя сердцем позволяет своему холодному чаю быть украденным, Ганс бросает взгляд между ними двумя и с уважением кланяется. Кейл в ответ улыбается Гансу своей сладкой, обезоруживающей улыбкой, и Басен задаётся вопросом, что же между ними произошло, раз динамика их отношений так быстро изменилась. Дверь закрывается, и они оба ждут, следя за тем, как кольцо Кейла за сверкает красным.       — Выкладывай, хён-ним, — твёрдо произносит подросток. — Хочу все сочные подробности, — Кейл смеётся над ним, тянется заправить ему волосы, и Басен пищит, когда его притягивают ближе, целуют в лоб.       — Мой капризный, капризный донсэн, — с любовью напевает Кейл. — как я тебя обожаю.       Лицо Басена нагревается и становится ярко красным, мальчик смотрит на него с лёгким, растерянным смущением.       — Хён... — предупреждающе рыкает он, его щёки краснее, чем он когда-либо признает. Кейл от этого издаёт смешок, красноволосый позволяет себе вытереть след графита с щеки Басена.       — Ещё даже не Граф, но уже командуешь своим хён-нимом, ха? — говорит Кейл, его глаза пляшут. — Да, да, как пожелаете, Граф Басен, — произносит с забавой Кейл. — Можно просто сказать, что Ганс и я достигли... Обоюдного понимания, в которым мы стоим над так называемыми членами семьи, которые смеют принимать Хенитьюзов за своих. — Его голос мягче, чем облака, слаще, чем сахар, и является самым тёмным удовольствием. Басен смотрит на него, затем – на кондитерские изделия на подносе. Он берёт одно, откусывает. Кремовый фундук и сладкий янтарный мёд заполняют его рот, и он потворствует этому угощению, пока Кейл просматривает его работу. Он наливает им обоим чай, улыбается от смеси имбиря и лаванды в горшочке.       — Хён-ним, — Кейл отрывается от бумаг, пытливо поднимает бровь. — Тебе не разрешается убивать их там, где я не смогу на это посмотреть, — говорит ему Басен, сузив глаза. Мстительная улыбка играет на его губах. — Они мои, — говорит Басен, и Кейл бросает на него снисходительный, ласковый взгляд.       — Какой ты злобный и мстительный.       — Мою же жизнь они пытались разрушить, и твою опорочить. Я хочу, чтобы они поняли, насколько сильно я заставлю их страдать.       Глаза его хёна согласно блестят, и его смех – мстительный и злобный, и настолько ехидный – напоминает Басену, почему Отец всегда предупреждал его о том, что Кейл был всеми фибрами души Хенитьюзом.       Он не мог дождаться, чтобы увидеть, причиной каких проблем стал его хён-ним.

***

      — Ты опоздал. — Колко произносит Эрик, и Гилберт холодно, цинично поднимает бровь, тренировавшийся рыцарь убирает лезвие в ножны, когда узнаёт в пришедшем своего союзника.       — Я никогда не опаздываю, — сухо отвечает Гилберт, узнавая дразнящий блеск в тёплых глазах. — Ты просто как и всегда на три ёбаных часа раньше.       Эрик расслабляется, затягивает его в объятия, незаметная дрожь серебряновласого парня заставляет Гилберта издать неодобрительный звук, дотронувшись языком до верхней губы, пока обнимал парня в ответ.       — Ты в ужасе.       — Я уже давно в курсе, — вдыхая, признаётся Эрик. — Я в ярости и раздражён, и так по-блядски измучен, потому мой донсэн даже ради своей собственной жизни не может увидеть угрозу у себя под носом. — Гилберт гримасничает, и Эрик немедленно впивается в него острым взглядом, как если бы учуял слабость. — Что он сделал? — Гилберт тошнотворно вздыхает.       — Не подожги контракт.       — Никаких ебучих обещаний, — бормочет Эрик. Гилберт прожигает его взглядом, и он беззастенчиво смотрит в ответ. Эрик со вздохом бормочет, что согласен, и Гилберт достаёт подписанный контракт, предлагая старшему члену альянса прочитать его. Эрик быстро пробегается по нему, его брови подскакивают чуть ли не выше лба.       "Недоверчивость", – думает Гилберт, – "смешанная с болью и раздражением".       — Этот сукин сын, — произносит Эрик после долгой тишины, за его словами бурлит злость. — Тупой донсэн, решивший, что ты не нарисуешь на своей спине мишень, как какой-то тупой, жертвенный... — После минутки Эрик позволяет ему убрать контракт, и парень зарывается руками в волосы, чуть тише и едва слышимо проклиная всё, на чём свет стоит.       — Возможно, он знал, что не сможет остановить то, что надвигалось на него, чем бы оно ни было, – отвечает Гилберт, стукая бедро Эрика своим собственным.       — Я всё ещё собираюсь убить эту тощую задницу, — бормочет Эрик, и Гилберт смеётся, его смех холодный, колкий.       — Подожди меня тогда. Я уверен, у Басена есть, что сказать своему хёну. — Улыбка Эрика становится леденящей, и Гилберт не может сдержать смешки, когда отодвигается.       О, да. Прошло долгое время с тех пор, как они представляли из себя такую угрозу, не правда ли?