Рождение Злодея

      "Я лично снимал мерки с Рона," – думает Кейл, – "прежде чем он ушёл". Парень ворчал о предпочтении Рона выбирать мешковатую одежду, ведь у того должны были быть лучшие костюмы и жилетки. Мужчина просто рассмеялся от его ярого настроя, за что Кейл ударил его по плечу, заставив Рона запнуться. Это также заставило его заткнуться и слушаться.       Прямо сейчас Рона здесь не было, так что Кейл сам занялся данным делом, выбирая цвета и фасоны, которые подойдут верному слуге. Амиру позвала портниху на дом, слишком настороженная, чтобы вывозить его за пределы безопасной крепости Убарр, а он и не спорил, его веселила её привязанность, как и злость. Рассматривая образец, Кейл морщит нос, зная, что Рон скажет, если он даст ему это.       — Нет, совершенно точно нет, — сурово говорит Кейл портнихе, которая вздрагивает от неожиданного тона. — Рон ненавидит ярко-зелёный, — рассказывает он ей, берёт пробник и меняет его с уже блеклым зелёным. — Вот этот уже больше подходит под его вкус. Ему не нравятся яркие цвета, – говорит, что детям они идут, но не ему. — Он преувеличенно закатывает глаза в своей излюбленной манере, и напряжённая и нервная портниха расслабляется, хихикая. — Я несу херню, но это Рон. Кто-то же должен шутить над ним. — В это мгновение он улыбается. — Если вы сможете незаметно добавить немного фиолетового в его одежду, я буду в вечном долгу у вас. — Портниха, прекрасно понявшая юмор, подмигивает ему.       — Я сделаю из вашего дворецкого самого дорогого слугу во всём Роане, — обещает она, возвращаясь к образцам и делая заметки.       — Очень на это надеюсь, — отвечает он с ухмылкой, прежде чем повернуться к другой портнихе, завидев её нетерпеливый взгляд. — Мои извинения, — произносит он совсем не сожалеющим тоном, на что женщина просто закатывает глаза.       — В любом случае, где ваш дворецкий? — Интересуется она, и Кейл улыбается, позволяя стеснительной тревожности проскользнуть в его взгляде. Поднимая руку, он наматывает несколько красных прядей на пальцы; тянет их. Несколько женщин падают в обморок от представляемого вида.       — Я попросил его разобраться с кое-чем для меня, — отвечает он, слегка наклоняя голову. — Я знаю, что Граф будет более бдительным после того, что случилось со мной, но... Рон знает слуг лучше. Хочу удостовериться, что никто не повлиял на них извне. — Женщина замирает и смотрит на него сверху вниз, её орехового цвета глаза внимательно изучают его       — Повлиял на них? — Переспрашивает она с подозрением. Кейл подавляет раздражение, вместо этого наполняя свой тон невинной сладостью.       — Я не думаю, что они были бы неверны моему отцу в другом случае, — искренне отвечает Кейл, глядя на неё с нетерпеливой надеждой, которая была присуща ему, когда он был ребёнком-сиротой в Корее, пока не набрался ума-разума. — Отец хорошо платит и заботится об их нуждах и желаниях даже за гранью трудового контакта. Кто стал бы рисковать этим? — С нетерпеливой сладостью спрашивает он. Портниха слега поджимает губы, и он знает, о чём она думает, – что он сейчас до безнадёжности невинный, что его верность была неуместна.       Но его слова не предназначались ей по-настоящему, – они предназначались слугам Убарр, которые выпрямились, которые разрывались между стыдом и удивлением, которые увидели его преданность слугам, что причинили ему вред. Они распространят эти слухи среди других слуг, которые доложат об этом своим господам, заставив тех, кто потерял работу у семьи Хенитьюз, страдать от невозможности найти работу в другом месте.       Конечно же, настоящий Кейл Хенитьюз имел на это право, – обернуть слуг против себя, дабы сделать Басена де-факто наследником... Но он придумал этот план восьмилетним мальчиком, который боролся, дабы защитить мальчика, которого любил больше чем себя, потому что его собственная самооценка упала так низко после депрессии его отца, что он перестал видеть в себе хоть какую-то ценность.       Нынешний Кейл, как бы то ни было, свою ценность знал ебать, как хорошо, после смерти своих хёнов, погибших, дабы спасти его, которые были его семьёй во всём, за исключением крови. Он не позволит никому думать, что они лучше, чем он.       Он рассеяно проводит оставшуюся часть примерки, отвечая, когда его спрашивают, всё время вежливо улыбаясь, пока не высвободился из их хватки. В первое же мгновение свободы Амиру цепляется за его локоть, опасная улыбка играет на её губах.       — Леди Амиру, — приветствует он, тепло улыбаясь. — Чем обязан такой чести? — Они проходят по коридору, направляясь к выходу на балкон, с которого можно узреть водовороты. Это были по-настоящему милые, аккуратные вихри, блестящие в лучах восходящего солнца.       — Предатель будет сброшен в водоворот завтра, — без предисловий произносит она. — Но я хотела узнать, нет ли у тебя каких-либо вопросов перед тем, как мы скинем его. – Кейл наклоняет голову в сторону.       — Нет, не думаю, — отвечает Кейл, безмятежно улыбаясь. — Я доверяю тебе и знаю, что ты расскажешь мне, если будет что-то важное, — продолжает он простодушно, и она закатывает глаза, завидев его выражение лица.       — Ты – угроза, — чопорно сообщает она ему, от чего он заходится от смеха.       — Я хотя бы милый, — отвечает он, хлопая для неё ресницами, и в этот раз смеётся она, качая головой.       — Ты – угроза. Хоть ты и милашка, но и угроза, одно и то же, — с неодобрением произносит она, заставляя Кейла надуться, как будто ему снова двенадцать. — Теперь, почему бы нам не пройтись по побережью? — Предлагает она, и Кейл счастливо гудит, они идут под руку и по-дружески болтают, пока шагают по коридором, переговариваясь о том и сём со смехом, прерывающим их разговоры тут и там. Амиру сбавляет шаг перед дверью, и он вопросительно приподнимает бровь.       — Мы думали о военной базе, которую ты предложил, и раз ты здесь, то почему бы тебе не взглянуть на общие планы? — Предлагает она. Кейл притворяется, что обдумывает данный вопрос, прежде чем легко улыбается.       — Не вижу причины для отказа, — произносит он, и она ухмыляется, они вдвоём входят в следующую комнату.       Как только они входят, Кейл начинает с любопытством рассматривать стол, полный зарисовок, дизайнов. "Они красивы," – признаёт Кейл, – "чертежи для военной базы, использование широких бухт с глубокими пещерами, вырезанными, дабы прятать оружие прямо под поместьем Убарр, для корпуса". Там будут созданы впадины для тренировочных площадок, а причал будет реконструирован для больших военных кораблей. Это было впечатляюще лишь для двух с половиной дней работы.       — Выглядит отлично, но водовороты будут проблемой, — обоснованно произносит Кейл. Амиру гудит в подтверждение.       — Это правда. Никто не знает их истоки, но их можно переместить с помощью магии. Хотя это будет стоить недёшево.       Кейл замирает, наклоняя голову в сторону.       — Дай мне восемь месяцев, — произносит он, и она бросает на него удивлённый взгляд. — Давай не будем тратить деньги, когда может быть более лёгкое решение. — Амиру косо на него смотрит, видно, что она сомневается . Она вздыхает.       — Если учитывать, что мне бы пришлось просить денег у Графа, я ловлю тебя на слове, — произносит она, прежде чем потянуться и поцеловать его в макушку. Он наклоняет голову с весёлой улыбкой, помогая ей, хоть она и хмурится от того, что он смеётся над ней.       — Тем временем, раз теперь мы всё посмотрели, я помню, что мне обещали прогулку по пляжу, — с лёгким сердцем говорит он. — Я слышал, что приливные бассейны достойны любования, – с ухмылкой добавляет Кейл, и она смеётся.       — По правде достойны! — Отвечает она, её смех похож на звон колокольчиков. — Я покажу тебе лучшие места, — обещает она.       Кейл нетерпеливо следует за ней.

***

      Все источники Рона указывали на эту пещеру в качестве местоположения приза, который, как сказал его господин щенок, дожидался его. Он спал, когда мог, ел от всей души и, ну, проводив тревожащегося джентльмена Ривиана, он даже поупражнялся.       "Я не знаю, как именно работает Жизненная Сила Сердца, но подозреваю, что она работает на основе твоего физического состояния в момент получения. Тебе нужно будет убедиться, что ты сыт и не уставший. Насколько я знаю, ты всё ещё в расцвете сил, так что Жизненная Сила Сердца должна будет даровать тебе хорошее такое улучшение в здоровье. Просто... Не кидайся ради меня больше под ножи, ладно? Она не сможет остановить твою смерть, она просто сделает так, что боль будет с тобой дольше". – Слова Кейла беспокоили его, и настороженный Рон лишь любовно посмеялся над тонкой манипуляцией господина щенка и потрепал его по волосам, прежде чем уйти.       Но даже так, это было... Это было трогательно, знать, что его сын нашёл путь оставить Рона в расцвете сил, дабы защитить господина щенка и его самого от постепенно возрастающей опасности их начинаний.       "Когда ты вернёшься, мы посетим храм бога смерти, хорошо? Есть вещи, которые я должен рассказать тебе, но я не думаю, что ты поверишь мне". – Рону было так, так сильно любопытно, что же его господин щенок считал настолько важным, чтобы принести обет бога смерти. Встав на колени, Рон заглядывает в маленькую дыру и радуется, что одет во что-то более повседневное, пока ползёт по узкому туннелю, после чего оказывается в пустом гроту. Как и во всём Городе Головоломок, там находилась каменная башня, сверкающая в конце грота, который оказался не очень-то и длинным.       Ну... Сейчас или никогда.       Стянув свой верхний жакет, Рон оставляет его на близлежащем камне и устремляется вперёд, чувствуя, как едва заметный бриз становится сильнее, начинает свистеть в ушах, упрекая его в том, что он посмел противостоять ему, но мужчина продолжает рваться вперёд, даже когда сопротивление возрастает.       "Ну," – печально, но с юмором думает Рон, – "Теперь я знаю, почему господин щенок так настаивал на том, чтобы я хорошо отдохнул, прежде чем попробовал бы противостоять и одержать верх над этой Древней Силой".       Первый шаг.       Второй.       Рон чувствует, как давление нарастает, отталкивает и отталкивает его, воет рядом с ним, ветер колышет его одежду, беспощадно борясь с ним, но мужчина продолжает одерживать победу, малюсенькая башня увеличивается в размере по мере приближения, пока она не нависает над ним громадной тенью.       После одного особенно жёсткого порыва ветра Рона почти впечатало в стену, и только его отработанные до автоматизма умения спасают его от опасного и почти фатального ранения.       Клинок Рона глубоко вонзился в землю, а сам наёмный убийца тяжело дышит, мурашки бегут по его телу от адреналина, и горько-хладный ветер борется с Роном так же, как и борется с неминуемой кончиной башни. С такого близкого расстояния Рон слышит... Плач?       Да. Башня плакала, раздавались тяжёлые всхлипы чего-то похожего то ли на страдания, то ли на мольбу с причитаниями о надежде на лучшее будущее, будущее, в котором башне было отказано, и Рон рывком поднимается, лишь бы это прекратилось, но оно не желает прекращаться. Ему нужна была эта древняя сила, нужна была больше, чем сама башня желала остановить его. Его кулак обрушивается на основание башни, сыпется галька, и башня качается.       Тут же плач с икотой прекращается.       Рон меняет хватку на ноже, протягивает руку вперёд и хватает ещё один камень, выдёргивает его из основания. Башня вновь качается, и звуки плача превращаются в подбадривающий шёпот. Рон позволяет небольшой ухмылке расцвести на его губах, и он вновь тянется вперёд.       В этот раз, когда он дёргает камень, то ветер стихает, осознавая свои тщетные попытки.       Башня раскачивается больше, шёпот становится громче, превращается в какофонию голосов, плачущих, молящих его продолжить, закончить начатое, одержать победу над их оппонентом, высокой башней, что никогда не была разрушена.       Один единственный, но мощный рывок, и башня обрушивается вниз, множество камней ударяется о землю около Рона, который вырывает свой клинок из земли и карабкается назад, дабы ему не прилетело по голове.       Лишь одинокая белая сфера парит перед ним.       "Почему ты не завершил башню?" – Спрашивает она его, и Рон поднимает бровь. Древняя Сила, способная разговаривать. Он не был хорошо знаком с легендами о Древних силах, но это было за гранью его понимания.       — Она была выше меня, для начала, – бесстрастно ответил Рон. Белая сфера замерла. – К тому же, я не веду дел с желаниями. Я веду дела лишь с действиями. — Сфера крутится вокруг него, слегка светится, как если бы изучала его.       "Для чего я нужен тебе? Как тебя зовут? Какова твоя профессия?" – Снова спрашивает она, и Рон думает об этом больше, чем обычно. Его господин щенок попросил его об этом... Но более того... Он предложил, он предполагал это, и Рон взял это. Алчность ли была его мотивацией с того мгновения, как он услышал об этом? Или это было ли это желание защищать? Да, он был холоден, он был отстранённым, должен был быть, чтобы быть хорошим наёмным убийцей. И эта Древняя Сила идеально ему подходила.       Но глубоко в душе Рон знал, что это не было той причиной, которая тревожила его настолько, которая заставила его зайти настолько далеко, дабы заполучить эту силу.       — Меня зовут Рон Молан, наёмный убийца по профессии и опекун по выбору. Мой второй сын попросил меня, — произносит Рон, на секунду сжимая руку в кулак, но после ослабляя хватку, – компенсировать ошибку, которая почти стоила ему жизни. — Белая сфера колеблется, булькая, словно вода, пока обдумывает его ответ.       "Ты любишь своего второго сына?" – Этот вопрос застаёт его врасплох, и он понимает, что лишь тупо моргает. – Любовь ли или обязательство привело тебя сюда?       Рон колеблется. Он не знает, что чувствует, – да и что должен чувствовать от этого вопроса. После мгновения раздумий он даёт свой ответ.       — Разве это не в равной степени долг отца своим сыновьям, как и его любовь? — Задаёт встречный вопрос вопрос, и сфера, видимо, замирает, обдумывая его слова.       – "У меня были друзья, которых я любил так сильно, что занял бы их место на эшафоте", – отвечает Древняя Сила. – "Я научился исцелять себя до такой степени, что даже старению и смерти был брошен вызов. Если долг и любовь связывают твоё сердце, тогда я буду помогать тебе до твоего последнего вздоха". – Сфера начинает светиться ярче. – "Пусть биение твоего сердца станет громче, пусть бег твой станет быстрее, пусть скрытность твоя станет совершенней, да прозрей в темноте. Пусть моя сила поможет тебе в этом мире и даже за гранью смерти. Жизненная Сила Сердца твоя, Рон Молан, так долго, сколь ты живёшь ради своего сына".       Сфера врезается в его грудь, и больше Рон ничего не помнит.       Когда Рон просыпается, то ожидает, что кругом будет лишь тьма и пустота, запреты и жестокость. Но ничего из этого нет, лишь резкий ветер, что атаковал его, теперь игриво касается его пальцев, бриз приносит ему его жакет в той же игривой манере.       Почему бриз до сих пор здесь? Не должен ли он был исчезнуть после того, как его владелец отправился в загробный мир? Надевая жакет, Рон стряхивает с себя пыль и поднимает на ноги, ожидая привычной боли в спине...       Которой больше нет. Сбитый с толку Рон лишь глупо моргает. Что за...       Жизненная сила сердца.       Было ли это лишь долей способностей Древней Силы? Встряхнув головой, Рон позволяет ветру потянуть его, привести его к другой стороне каменного грота. Пещера, в которой мужчина был заперт, дабы строить башни, до самого дня его смерти.       Ловушки больше нет, теперь он может свободно выйти без кого-либо, кто был бы достаточно мудр, дабы преследовать его. Как только он оказывается за пределами пещеры, то замечает блеск металла, так что Рон садится на корточки, чтобы подобрать его.       Он старый, и даже ножны его ржавы, но нечто побуждает Рона забрать его, как если бы когда-то эта вещь была дорога мужчине, что когда-то прятался в той пещере. Хоть ему и было до жути любопытно, какие секреты хранило данное лезвие, Рон, по правде говоря, и так провёл достаточно времени в этом городе, – он мог бы разобраться с лезвием, когда вернётся к господину щенку.       — Подожди ещё немного, — нежно обещает он лезвию, бросает его в сумку и спешит к своему верному жеребцу.       Он найдет своего господина щенка, узнает его истину и тогда...       Ну. Ему больше не будет скучно.       Он не замечает того, как верх его сумки подталкивают вверх, как если бы внутри был нежный ветерок.

***

      Плеск. Амиру вскрикивает от его игривого жеста, глаза цвета ржавчины греховно сверкают, пока Кейл убегает от Амиру, смеясь.       Они – на мелководье, и теперь, когда он по-настоящему оказался на побережье, Кейл может заметить, сколько времени должно быть инвестировано в этот участок пляжа, дабы попытаться создать из него туристически дружелюбный аттракцион...       Острые камни были убраны в пользу золотого песка, которые были измельчены кто знает сколькими слугами до той степени, когда на ощупь они стали бархатными и гладкими. Он видит аккуратно заполненные рунами камни, встроенные в мелководье, дабы укротить волны, чтобы они лишь ласково омывали пляж и доставляли максимальный комфорт по сравнению с дерзкими каменными гребнями, врезающимися в небо.       Тело врезается в его спину, и вместо того, чтобы попробовать удержаться на месте, он ухмыляется, берёт нападавшую за руки и падает вместе с ней, он слышит её смех, когда они вдвоём оказываются в воде, и с них стекает вода, как только Кейл позволяет им обоим сесть.       — Ты специально! — обвиняет она его, её аккуратная коса расплелась. Кейл ухмыляется.       — И что? — Спрашивает он, продолжая ухмыляться. — Если я промокну насквозь, то и ты, — заявляет он, и она ударяет его по плечу. Её маленькое наказание для него сработало бы лучше, если бы она не ухмылялась, как сумасшедшая, из-за несносного хаоса, что они устроили, ведь они вдвоём промокли насквозь.       — Я пыталась быть сдержанной, но, вот, здесь ты, который устраивает проблемы, — фыркает она. Кейл позволяет себе вновь тихонько ухмыльнуться и пожать плечами, с которых ещё льётся вода.       — Прошло долгое время с тех пор, как я мог просто так веселиться, Амиру. Схожу с ума везде, где могу, — напоминает он ей, и зелёновласая девушка хмурится.       — Не напоминай мне... Агх, эти ужасные люди, — жалуется она, поднимается и протягивает Кейлу руки, сначала помогая ему встать на колени, после чего подняться. — Ну, если ты хочешь веселья, то иди за мной. У нас есть парочка шкиперов волн, — рассказывает она ему, улыбаясь.       — Шкиперы волн? — Переспрашивает он. Амиру смеётся.       — Мы работали над туризмом прежде, — напоминает она ему с горько-сладкой улыбкой.       Кейл не даёт себе вздрогнуть, вместо этого он смотрит на неё с сочувствием и улыбкой, похлопывает её по плечам. Она отмахивается, развеселённая и в то же время раздражённая. Они вдвоём вновь на берегу, и Кейл, напевая, следует за ней, пока не обнаруживает, что держит в руках гладкую... Доску для сёрфинга? Кейл снова идёт за Амиру, и она со вздохом признаётся, — Я ещё не очень катаюсь. Но это весело.       В качестве Ким Рок Су у него не было больших шансов заняться сёрфингом, но он знал, что основы похожи на основы скейтбординга, – хобби, которым он занялся, когда в подростковом возрасте не мог позволить себе велик или автомобиль, а ему всё ещё нужно было добираться с одной подработки на другую. Держа это в уме, Кейл опускает доску параллельно воде, которая тут же подхватывают волны, после чего красноволосый в несколько шагов догоняет и запрыгивает на неё. Из-за мокрых пяток он почти падает, шатаясь, но он быстро восстанавливает равновесие и ловит несколько волн, прежде чем начинает замедляться.       — Ха. Неплохо, — произносит Кейл, спрыгивает с доски и мягко приземляясь, волны ударяются о его бёдра, пока Амиру пристально наблюдает за ним.       — Не... — Она издаёт некий звук недовольства. — Тебе обязательно быть настолько удручающе талантливым во всём? — Требует она ответ, топая к нему через воду и хватая за руку.       — Моя личная жизнь говорит другое, — отвечает Кейл, ухмыляясь со смешинками в глазах, и Амиру издаёт нечленораздельный звук, поднимает свою доску и несколько раз тыкает ею голову Кейла.       Смеясь, Кейл уклоняется и убегает, Амиру следует за ним попятам.

***

      Рон проникает в его комнату поздним вечером, его дыхание отрывистое, а глаза расширены. Следуя своей натуре, он сперва кланяется, но Кейл прекрасно знает, что заставило его так паниковать, поэтому подавляет улыбку.       Итак, Рону удалось пройти мимо системы безопасности Вениона и заметить дракона. Глаза Кейла греховно поблёскивают, так что он ловит Рона до того, как тот успевает выпрямиться, ведёт и усаживает его на диван, а в следующую секунду суёт ему в руки чашку чая.       Переключая Запись на высшую передачу, он со состраданием глядит на него, преклоняя колени перед дворецким с покоряющей сердца, тёплой улыбкой.       — Пей, — приказывает он, и мужчина слушается, глотая горячий напиток. Кейл заполучил сильный чай с успокаивающим эффектом и начал заваривать его каждую ночь, дабы помочь себе рассортировать и разобраться со всеми книгами, которые прочитал в библиотеках Убарр и Хенитьюз, сортируя информацию по правильным категориям для дальнейшего чтения во время своего досуга.       Он заваривал чай каждую ночь для себя, но ему нравилась идея того, что Рону он тоже наверняка понравится, так что он заварил чай для своего любимого дворецкого, который вернулся с горестными новостями, чтобы манипулировать им.       Поражённый злорадной мыслью, красноволосый садится рядом с Роном и укладывает голову на его плечо, Рон вздрагивает от неожиданности, прежде чем расслабиться; напряжение уходит из его тела, пока красноволосый потакает своей привязанности, закрывая в блаженстве глаза.       — ...Молодой Господин? — Настороженно произносит Рон, и Кейл низко гудит.       — Мы можем поговорить в храме завтра... Сегодня, но позже, — исправляется он, вспоминая, что часы пробили полночь за несколько минут до прибытия Рона. — Ш-ш... Я себе потакаю. — Рон разрешает ему, двигая его голову так, что она падает на бедро мужчины, Рон поглаживает макушку Кейла своими длинными пальцами. Кейл счастливо выдыхает, ложась на бок, так что его лицо прижато к животу Рона, и что-то в нём расслабляется от прикосновения.       Зависать с Амиру вчера было прекрасно, каждое её прикосновение свободно от ожидаемого удара в спину, которого он с печалью ожидал, что стало великолепным противовесом прошлого напряжения, чем когда он лично допрашивал наёмника, который посмел попытаться украсть его.       И теперь... Прикосновение его дворецкого было почти успокаивающим, мужчина опускает руку, дабы погладить его по волосам, так что его красно-коричневые глаза закрываются, хоть Кейл и борется с желанием просто... Заснуть. Он сегодня очень много читал, и Запись немного чавкала, чтобы урегулировать всё правильно.       "Только пару минут," – сонно обещает себе Кейл. – "Только... Пару...".       Рон чувствует, как его господин щенок проваливается в сон, ведь плечи парня расслабляются от явного узнавания безопасности, Рон чувствует мягкое дыхание Кейла напротив своего живота, пока его сын тихо бормочет и прижимается ближе. Рон допивает свою чашку чая и со снисходительной, но полной любви улыбкой он заправляет красные пряди Кейла назад. Кейл крепко уснул, так что может только проскулить что-то, ведь парень – уже в своём мире и скорее всего смертельно утомлён после любой социальной активности, на которую его затащила Амиру, несмотря на то, как сильно он наслаждался ей.       Сколько прошло с тех пор, как господин щенок был настолько уязвимым в его присутствии? Настолько открыто ищущим его прикосновений, его любви просто потому, что он желал её?       Рон знает ответ. С того самого дня, как мальчик отбросил своё будущее ради Басена. Рон нежно проводит по волосам ещё раз, смотря вниз на спящего сына. Его господин щенок был слишком преданным. Почти невольно его мысли передвигаются к другим крайностям, другим задачам перед ними.       Храм Бога Смерти, ха? Его господин щенок реально зайдёт настолько далеко ради него? Он сомневался, что это было из-за любви, что это было из-за доверия. Рон знал, что господин щенок не по правде простил его, лишь просто использовал его, но... Вздыхая, Рон наливает себя ещё чашку прекрасного чая, и ещё раз награждает своего сына своими руками.       Даже сейчас... Маленькие представления были аккуратно организованы. Заваренный для него чай, дабы успокоить его щадящие нервы, прелестный – слишком прелестный – дар в виде Древней Силы, индульгенция прикосновения Рона к его мягким волосам... Все эти маленькие манипуляции, маленькие дразнящие представления привязанности...       Ха-а-а-а. Рон нежно посмеивается, потакая своим собственным материалистическим манерам, закидывая ноги на маленький журнальный столик. Для других попытка сыграть на его сердечных струнах была бы глупой, – последней ошибкой, которую Рон позволил бы им совершить.       Но со стороны своего сына, – щеночка, которого он растил с тех пор, как его мать, дала ему взять его на руки, – это было покоряющим жестом. Его сын так хорошо учился, со злобой претворял данные уроки в жизнь сейчас, когда время прятаться подошло к концу.       — Как же этот Рон гордится тобой, мой сынок. Тебе бы больше подошла роль наследника Моланов, чем Хенитьюз, — снисходительным тоном произносит он.       Его господин щенок просто спит, не в курсе его слов. В последний раз погладив его, Рон позволяет своей улыбке превратиться в резкую.       Наверное, уподобляясь Кейлу, Рону тоже пора перестать прятаться, – воспользоваться старыми связями. В конце концов, он же согласился служить своему лорду несмотря на то, чего это ему будет стоить.       Рон не был намерен нарушать клятву во второй раз.       Кейл просыпается в кровати, и когда он садится, то обнаруживает, что Рон рядом точит нож, карие глаза дворецкого сосредоточены на двери.       — Ой, — сухо произносит Кейл, отодвигая своё раздражение от того, что заснул в сторону – как же стыдно, – дабы сфокусироваться на Роне, который заканчивает точить нож и смотрит на него с тёплой улыбкой. — Ты вообще спал этой ночью? — Жалуется он, и Рон нежно хмыкает. Та же рука, которой Рон точил нож, оказывается на его макушке, нежно проводит по волосам, из-за чего Кейл морщит нос. Рону доставляет это ещё больше потехи, пока Кейл не трясёт головой, отмахивается от руки и впивается в него взглядом. — Да, я спал, — отвечает Рон, всё ещё улыбаясь. — Ваш подарок, который ждал меня, сделал вещи для этого старика намного проще. Благодарю вас. — Кейл морщится и тыкает дворецкого в нос, мужчина в замешательстве от его неожиданного действия лишь смотрит на него.       — Агх. Хватит говорить этим уважающим тоном, Рон, — жалуется Кейл, садясь и зачёсывая рукой волосы назад, сползая с постели. — Твоя одежда должна быть уже готова. Если я когда-нибудь увижу тебя в этой мешковатой одежде, то заставлю сжечь её. — Рон смотрит на него со смешинками в глазах, но Кейлу совсем не до этого, он скрещивает руки на груди и бесится, постукивая ногой по полу.       От этого Рону лишь более смешно, как если бы щенок гавкал на взрослого мужчину.       Хех.       — Как вы пожелаете, — отвечает Рон, ведя его к гардеробу. Прежде чем Рон раздевает его, парень хлопает в ладоши, заставляя Рона отстраниться и посмотреть на него пустым взглядом. Упёршись руками в бока, он, тешась, смотрит на Рона.       — Я думал, мы уже поняли, что ты – не настоящий слуга, Рон. Тебе не нужно одевать меня. — Рон быстро пробегает глазами по полусонному красноволосому, прежде чем улыбнуться.       — Вашу одежду так легко одеть самостоятельно? — Спрашивает Рон, зная, куда бить, и Кейл резко кивает.       — Просто потому, что ты согласился последовать за мной, не делает из тебя слугу. Мы можем вернуться к этому спору, когда я захвачу страну или что-то наподобие такого, но пока что данная тема закрыта. — Кейл прижимает палец к губам Рона, когда дворецкий собирается снова спорить, и Рон затихает. — Ни слова, — твёрдо произносит Кейл, и Рон прыскает от смеха под его прикосновением, очевидно, что тот развлечён его драматизмом.       — Как мой господин пожелает. — Бровь Кейла дёргается.       — Это ещё хуже, Рон, — жалуется он, и Рон громко смеётся. Ворча, Кейл прогоняет Рона, и одевается, восхищаясь одеждой, которую Амиру заказала ему.       Хоть он был против сложных нарядов, это не означало, что он не хотел выглядеть хорошо. Он привыкнет шнуровать жилетки, и, ну...       Если он собирался быть ёбаным злодеем, он сделает это, блядь, классно.