Ночная музыка

      Лань Чжань не объявился в Баошань Бай ни ночью, когда на горный хребет налетела пурга, ни на следующий день. Вэй Ин проводил ночные часы, лёжа без сна и уставившись в потолочную тьму, а потому день ото дня слабел. Кусок не лез в горло. На занятиях Вэй Ин пропускал мимо ушей большую часть фраз Лань Цзе, вместо этого прислушиваясь к гулу ветра в надежде, что тот хотя бы немного ослабеет. Но ветер не слабел. Он стихал на полминуты, а потом взвывал ещё яростнее.       В конце концов старик сдавался, с досадой вздыхал и отпускал ученика. Вэй Ин плёлся к ныне запечатанному чарами выходу наружу, садился у самой кромки поблёскивающей магией завесы и вглядывался в мутно-серое марево, враждебно воющее и гудящее. Снег сыпал беспросветно, так что на расстоянии вытянутой руки не было видно ни зги. В такую погоду не то что лететь — просто идти по ровной поверхности не представлялось возможным.       Несмотря на все попытки Вэй Ина убедить себя, что Лань Чжань, скорее всего, пережидает ненастье в Облачных Глубинах, внутри продолжала шириться воронка тревоги.       Что, если Лань Чжань не дома, не со своими близкими, не в тепле и не в безопасности? Что, если он затерялся в снежных наносах, в мглистой бездне где-то посреди ледяного плена этих гор?       Вэй Ин всеми силами гнал от себя мысли о том, что Нефрита постигло несчастье по пути к Баошань Бай, но они неуклонно возвращались, душили, мучили, лишали покоя. Самое ужасное, Вэй Ин не мог ни подтвердить эти домыслы, ни опровергнуть. Он был узником старой крепости, а теперь ещё и снежной вьюги. Под её злобные завывания холодные щупальца ужаса сжимались на сердце мёртвой хваткой. Перед глазами вертелись мрачные картины: Лань Чжань, переоценивший свои силы и рванувший навстречу метели в надежде провести очередную ночь с любимым; белая мгла, надвигающаяся на него непреодолимой стеной, тогда как он невесомым пёрышком балансирует в снежных клубах и ветряных вихрях; оледенелые скалы, подобно зубам гигантских каменных чудищ, коварно вздымающиеся из сумрачной пелены в самый неожиданный момент и преграждающие ему дорогу.       Чтобы как-то отвлечь себя, Вэй Ин, не придавая значения странной слабости в теле, занялся изучением подаренной ему чёрной флейты, а после привёл себя в порядок и стал ждать Лань Цзе, который должен был принести ему ужин. Он не хотел скатываться в панику и устраивать переполох, но и бездействовать тоже не мог, а потому решил, что поделится опасениями с наставником. Вероятность того, что разговор с Лань Цзе вскроет их связь с Лань Чжанем, больше не останавливала Вэй Ина. Он не представлял себе, как старик отреагирует на правду и чем, собственно, поможет, кроме в лучшем случае совета, но, ободрённый тем, как по-доброму отнёсся к нему одинокий зодчий Баошань Бай, надеялся обрести в нём поддержку.       Не давало покоя Вэй Ину и то, что Лань Цзе, в отличие от того же Лань Цижэня, разглядел в нём хорошего парня, а на деле выходило, что подопечный его обманывал — за его спиной тайно виделся с младшим сыном главы клана Лань, и не просто виделся, а умудрился преклонить с ним колени.       Как ни крути, а правда в итоге выплывет наружу, и скандал разразится, если не здесь, так позже — в Облачных Глубинах, когда о событии во всех подробностях узнают родственники Лань Чжаня.       Буря бушевала над Баошань Бай с неимоверной силой, почти скрыв огромное сооружение под пологом снега. Стены крепости, казалось, чудом сдерживали натиск стихии. Из горла при дыхании вырывались клубы пара. Вэй Ина трясло от холода. Всё никак не удавалось согреться, хотя он набросил поверх одежды одеяло и сидел на постели, как нахохлившийся сыч в гнезде.       Когда явился Лань Цзе, Вэй Ин даже удивился тому, как тяжело далось движение. Одеревеневшее тело не хотело слушаться. Он с трудом выпрямился.       — Учитель, — с голосом его тоже что-то стало: он звучал сдавленно и слабо. — Я должен с вами кое о чём поговорить.       — Должен, так поговорим, — отозвался старик и, остановив взор на его горящих нездоровым румянцем щеках, поманил к выходу. — Но пока возьми все необходимые вещи и ступай за мной. Оставаться здесь тебе больше не нужно. Сегодня поужинаешь и переночуешь в моей комнате.       — Это вовсе необязательно, — запротестовал Вэй Ин, непонятно с чего уповая на то, что Лань Чжань объявится и, не найдя его на своём месте, столкнётся со сложностями поиска. — Барьеры не подкачают, сдержат и ветер, и холод. Позвольте отбыть положенный мне срок нахождения в Баошань Бай здесь.       — Твои мужество и стойкость похвальны, но ненастье набирает силу. Не стоит собой рисковать. Мне следовало увести тебя даже раньше. Здесь стужа, как на вершине горы, — непоколебимо отрезал Лань Цзе. — Пойдём, тебе надо согреться.       Его ладонь невзначай коснулась руки Вэй Ина.       — Ох! Да ты весь горишь! Как на ногах ещё держишься?       Вэй Ин часто захлопал глазами. Погружённый в мысли о Лань Чжане, он приписывал духоту и жар в теле естественной реакции на беспокойство.       — Я вполне неплохо себя чувствую, — с фальшивой бодростью объявил он, но когда шагнул вслед за учителем, перед глазами вдруг всё поплыло.       Вэй Ин качнулся и начал оседать. Он рухнул на жёсткие плиты пола, стремительно теряя очертания обстановки, а когда свет вновь прорезал веки, картина вокруг переменилась. Он оказался укутан в одеяло и находился в чужой постели. Лань Цзе шнырял по комнате между нишами в стенах, хватая то один пузырёк, то другой, хлопотал над готовкой какого-то настоя и следил за огнём, ярко вздымавшемся в очаге посреди помещения.       Вэй Ин встревоженно приподнялся на локтях. Голова нещадно кружилась. Тело ломило, в особенности нехорошо было в области солнечного сплетения. Дыхание порождало отчётливо хриплый звук, словно в лёгкие попала вода и, тяжело там осев, мешала вдохнуть полной грудью.       Покои Лань Цзе немногим отличались от тех, что покинул Вэй Ин: такие же серые каменные своды, неровный пол, минимум предметов и удобств; лишь добавились массивные полки с книгами, ниши с запасами ингредиентов для магических операций да окно, ныне закрытое деревянными ставнями, дрожащими под напором ураганного ветра так, что, чудилось, вот-вот вылетят ко всем чертям и брызнут щепками.       — Учитель, сколько времени я пробыл без сознания?       — Долго, — ринулся к нему с плошкой остро пахнущего травами горячего напитка Лань Цзе. — Почти сутки.       — И правда долго, — поражённо пробормотал Вэй Ин, обессиленно откинувшись на подушку.       Губ коснулась посудина с настоем, и он послушно отхлебнул. Свеже-горьковатый привкус окатил гортань терпким теплом и совсем незначительно прояснил несущиеся круговертью мысли.       — Вестей из Облачных Глубин по-прежнему нет? — втягивая воздух в свои горящие лёгкие, произнёс Вэй Ин, до боли стиснув в кулаках одеяло.       — Какие уж тут вести, — покачал головой Лань Цзе. — За стенами бушует невиданное бедствие. Этот снежный ураган куда сильнее, чем я предрекал.       — А можно ли как-то узнать, что происходит сейчас в клане Лань?       — Дитя, единственная возможность получить сведения из резиденции сейчас — это отправиться туда самим, что я бы с радостью сделал, — Лань Цзе тронул лоб Вэй Ина прохладной ладонью, — так как беспокоюсь за тебя. Я не целитель, а хворь твоя взыграла неожиданно и отступать не торопится, прямо как эта буря.       — Ничего страшного, всего лишь небольшое недомогание. Видать, переборщил я с купанием в источниках и не заметил, как сквозняком продуло, — отмахнулся Вэй Ин. — День-другой, и оклемаюсь полностью.       — Дай-то боги, — вздохнул Лань Цзе, подсовывая ему пиалу с рисом. — Поесть бы тебе, а затем я снова смажу твоё тело врачующим составом.       Внезапно до Вэй Ина дошло, что если Лань Цзе уже раздевал его, то, несомненно, обнаружил лоскут ткани с завёрнутым в него локоном Второго Нефрита, а также отметины от поцелуев, укусов и следы от сжимающих пальцев на всём его теле. Краска бросилась в лицо. Поддавшись порыву, Вэй Ин дёрнулся к своему запястью в поисках лобной ленты супруга и, убедившись, что она не тронута и, как и прежде, опоясывает его кисть, облегчённо вздохнул.       Внимательно наблюдавший за его действиями Лань Цзе, словно получив подтверждение каким-то своим мыслям, помрачнел.       — Учитель, это… — Вэй Ин виновато потупился, не зная, с чего начать и стоит ли вообще, ведь Лань Цзе наверняка и так понял, на чью ленту смотрит и что подобное может означать.       Опасаясь, что его осудят и попытаются отобрать сокровище, Вэй Ин невольно притянул запястье к груди, баюкая ленту, как живое существо.       — Она моя. Перед богами и людьми. Мы всё сделали как полагается, преклонили колени перед прахом Лань Аня, принесли клятвы, — оправдания Вэй Ина оборвались, потому что он понял, что в них и в самом деле нет никакой надобности.       В печальном взгляде Лань Цзе не было осуждения, там отразилось искреннее сочувствие.       — Вы совсем ещё дети. Не поторопились ли? — покачал головой старик. — К тому же такие союзы часто непоняты и отвергаемы людьми. Кто ещё знает о вас?       — Лань Чжань пока только брату сказал, — несмело обронил Вэй Ин. — Собирался сообщить отцу по возвращении того в клан, а ещё раньше дяде и старейшинам. Я отговаривал. Но не уверен, послушал ли он меня.       На несколько мгновений повисла тишина, потом Вэй Ин прочистил горло и снова заговорил:       — Вы не удивлены, учитель. Не сердитесь и не бранитесь… Вы что же, подозревали?       Лань Цзе задумчиво отвёл взгляд и слабо улыбнулся.       — Я знаю Лань Ванцзи с рождения. Не так давно он явился в Баошань Бай взволнованным, испуганным и подавленным. Никогда раньше я не наблюдал в нём такого отчаянного упорства в попытке успокоить ум и остудить сердце. По-видимому, тогда ещё он не знал, что чувства его взаимны. Когда после я увидел его рядом с тобой, пришло озарение. То, как он на тебя смотрит, то, как смотришь на него ты… Такую страсть не подделаешь и не скроешь.       Вэй Ин с трудом подавил ошеломление. Неужели всё настолько очевидно?       Вот тебе и подслеповатый старец, поглощённый своими текстами. Прочёл нас как нечего делать, едва взглянув.       — Думаю, отец Лань Чжаня, а главное — дядя, не будут такими же понимающими и благоприятствующими, как вы.       — И через тысячу преград вода всё равно течёт в море… — ободряюще похлопал его по плечу Лань Цзе. — Если привязанность ваша крепка и намерения чисты, я верю, родные не отвернутся от вас.       Была ли тому причиной высокая температура и подбирающаяся лихорадка, или Вэй Ина так тронуло простое человеческое участие и доброта Лань Цзе, у него вдруг вырвалось рыдание. По щекам хлынул ослепляющий поток слёз. Обзор перед глазами начал расплываться красками разворошённых эмоций и воспоминаний.       — Не надо. Жар подскочит, — заволновался старик, подсовывая ему целебный настой. — Ну, будет тебе, будет, дитя. Успокойся. Попей ещё. Говорю же, всё понемногу наладится. Хочешь, я замолвлю за вас словечко перед Лань Цижэнем? Ничего обещать не могу, но много лет назад мне довелось побывать и его учителем тоже. В память о том времени он меня выслушает.       Расплёскивая отвар и растирая по лицу солёную влагу, Вэй Ин, не в силах сдержаться, сорвался в плач ещё неистовей.       — Лань Чжань, — повторял он, вздрагивая всем телом. — Лань Чжань…       Он крепко зажмурился, пытаясь взять чувства под контроль.       — Не убивайся ты так, — пугался всё больше Лань Цзе, — скоро свидитесь. Дай только буре ослабнуть.       — Лань Чжань навещал меня каждую ночь, что я тут, — часто всхлипывая и заикаясь, наконец выдавил Вэй Ин, — ни одной не пропустил.       Слёзы градом катились из глаз.       — Я просил его воздержаться от полётов. Упрашивал не рисковать в снегопады, но он не слушал и всё равно летел.       Лань Цзе настигло понимание. Лицо его поражённо вытянулось.       — Ты поэтому расспрашивал про Облачные Глубины? Полагаешь, второй молодой господин Лань пустился в дорогу в ночь начала бури и был настигнут ею в пути?       — Да-а, — Вэй Ин со злостью утопил в волосах пальцы и сжал их в кулак на затылке.       Он ощутил, как сокращается желудок, и резко опустил голову. Волосы упали на глаза.       — Боюсь, из-за меня с ним приключилось что-то ужасное.       — То, что Лань Ванцзи в опасности, лишь твои предположения. Ничего же доподлинно не известно… — попытался разубедить его наставник. — Младший сын Цинхэн-цзюня решительный и смелый парень, а ещё крепкий, как настоящий негранёный нефрит. Если даже оказался в неблагоприятной обстановке, не пропадёт — отыщет надёжное убежище и переждёт ненастье.       — Это если не случилось ничего внезапного, — сквозь слёзы лепетал Вэй Ин. — Но ведь могло и такое быть… Вдруг он не удержался на мече, будучи на высоте, вдруг в пурге не заметил преграды и налетел на скалы… Вдруг прямо сейчас ему требуется помощь, а я упускаю драгоценное время.       Он закашлялся, попытался выбраться из постели, но был возвращён заботливыми руками Лань Цзе обратно.       — Ты нездоров и должен оставаться в постели.       — Я должен увидеть Лань Чжаня!       Вэй Ин сделал новую попытку высвободиться, но, ощутив лёгкую вспышку тепла под ладонью Лань Цзе, строго опустившуюся ему на грудь, утратил способность двигаться — от ключиц и ниже всё отнялось.       — Сейчас тебе требуется отдых, — настойчиво повторил старик. — Твой дух и плоть в смятении, а оно до добра не доводит.       — Что вы сделали со мной, учитель? Почему я не могу пошевелиться?       — Не пугайся. Я просто на время лишил тебя подвижности. Это как с заклятием молчания. Один из магических приёмов, используемых в моём клане. Ты разве не знал?       Глаза Вэй Ина снова наполнились слезами. О чарах немоты ему было известно даже больше, чем он хотел, а вот парализующего эффекта от особых умений членов Ордена Гусу Лань испытывать на себе ещё не приходилось.       — Прошу, снимите его, — взмолился он, упрямо мотая головой. — Это очень неприятное чувство. Верните как было! Пожалуйста!       Лань Цзе прищурился и безобидно погрозил ему пальцем.       — Только если пообещаешь оставаться ближайшие часы в постели и пить лекарство. Уговор?       Вэй Ин нехотя кивнул. Лань Цзе повторил касание, и паралич мгновенно рассеялся. Все конечности снова подчинялись Вэй Ину. Одновременно с этим до слуха заклинателей донёсся специфический хлопок, похожий на резкий разрыв плотной материи. Он грянул в отдалении — за пределами комнаты Лань Цзе — и вызвал лёгкую вибрацию в воздухе. Подобное сопровождение обычно возникало при использовании редких и мощных артефактов — Талисманов Перемещения. Лань Цижэнь демонстрировал подобный на одном из своих уроков, да и в клане Цзян при обучении магическому ремеслу молодых адептов с такими знакомили.       Лань Цзе многозначительно взглянул на оцепеневшего уже без его вмешательства подопечного.       — Так-так, ты хотел вестей из Облачных Глубин, похоже, вот и они. Только члены клана Лань могут беспрепятственно преодолевать окружающий Баошань Бай магический заслон.       Старик вскочил на ноги и поспешил к двери.       — Оставайся на месте, а я узнаю, кто и с чем пожаловал к нам в гости.