Сохранить себя

— Кэара. — Слышу голос Миссис Харрис и открываю глаза, чувствуя, как это тяжело. Из-за слез они опухли и как будто перестали выполнять свои главные функции — открываться и видеть. — Как ты, девочка моя? — Внутри никаких эмоций, словно я и не злюсь на нее, словно это по своему желанию я поехала с этими женщинами. — Как только мне передали, что ты приехала, я сразу и пошла встречать, а тебя внизу не оказалось. Поднялась в комнату, а ты спишь. — И зачем было будить меня тогда, если она явно понимает, что со мной и почему я так устала. — Я решила дать тебе время отдохнуть, но уже наступил вечер, а ты до сих пор спишь. Я волнуюсь. — Поднимаю голову и смотрю в окно, понимая, что она не врет. На улице уже действительно стемнело и был вечер, хоть и не поздний. — Мне плохо. — Только и говорю, укутываясь в одеяло плотнее. — Уйдите. Я не хочу вас видеть. — Утыкаюсь в подушку лицом и понимаю, что выспалась и вряд ли усну снова. Зачем она меня разбудила? Сделать вид, что заботится и переживает о моем состоянии? Отлично получилось, я почти поверила. — Я понимаю, что ты обижена на меня и даже зла, но, Кэара, поверь, я не могла поступить иначе. У меня не было выбора, ты все поймешь, но чуть позже. Я обещаю, что объяснюсь. — Я все итак знаю. Миссис Джонс мне рассказала. — Поворачиваю голову на хозяйку и вижу ее сочувствующее лицо, которое тут же сменяется каки-то легким испугом и волнением. Видимо не ожидала, что я все знаю. — Вы испугались за свое место и отдали меня на растерзание двум извращенкам-педофилкам. — Не стесняюсь в выражениях, а на моих глазах тут же появляются слезы, хотя я и пытаюсь загнать их обратно. Не хочу перед ней показывать, что я плачу. — Вы предали меня, хотя я была вам предана все время работы. Не халтурила, все выполняла, пыталась поддерживать хорошие отношения, — хоть это и не всегда получалось — и никогда не подумала бы, что вы так поступите. — Она грустно смотрит на меня, как будто сожалеет, а мне все равно на ее чувства и эмоции. Она разбила меня, уничтожила, и после этого я должна сдерживать себя, чтобы не задеть ее? — За последний год вы буквально заменили мне маму, а теперь поступили хуже, чем моя родная мать, которая от меня отказалась. — Говорю спокойным и хладнокровным тоном, отворачиваясь от женщины к стене. — Я уволюсь. — Кэара… — Я хочу уволиться. Я не могу работать с человеком, который так предал меня, который растоптал меня и закрыл глаза на все мои принципы и мой характер, подстелив под двух женщин, которые пообещали побольше денег. — Знаю, что дело было не только в деньгах, но плевать. В итоге все равно меня продали. — Я знаю, что сейчас не смогу это сделать, но примерно через месяца два, когда я накоплю на то, чтобы снять самую простую квартиру, я уволюсь. — Чувствую, как женщина прикасается ко мне и вздрагиваю, вспомнив, как меня трогали Джонс и Митчелл. — Устроюсь официанткой или в клининговую службу. — Слышу позади себя тяжелый вздох и закрываю глаза. — Я дам тебе два дня выходных, чтобы ты пришла в себя после потрясений. — Она будто знает что со мной делали и после каких потрясений мне нужно восстановиться. Она даже не представляет этого. Какой кошмар я пережила за одну ночь начиная ее предательством, заканчивая изнасилованием. Тут и жизни не хватит, чтобы это забыть, а она дает два дня… — А потом мне снова выходить на смены? — Поворачиваю голову и женщины кивает. — Миссис Харрис, у меня есть вопрос. — Женщина снова кивает и присаживается на край моей кровати. — О том, что произошло никто не знает кроме меня и вас? — Она мотает головой и я чуть успокаиваюсь, понимая, что проституток бояться мне не надо. — Только если Беверли, но она не знает, а догадывается о том, что что-то произошло. Все же, из-за этого ей пришлось работать в два раза больше и не с тобой, а со мной. Ей нельзя было сказать, что ты куда-то просто внезапно исчезла на день. — Смущаюсь этого, но одновременно даже радуюсь тому, что никогда особо с Мисс Хилл не контактировала. Она плохо меня знает, поэтому вряд ли начнутся расспросы. У нас сугубо деловые отношения. — Ладно, Кэара, отдыхай. — Женщина хлопает рукой по одеялу и встает с кровати. — Сходи в ванну, полежи и отдохни, старайся особо не зацикливаться на том, что произошло и не думать об этом лишний раз. Представь, что это был кошмарный сон. — Легко говорить. Может это и сработало бы, только обычно после кошмаров у меня не болит ничего, а тут какой-то слишком реалистичный сон получился. — Если понадобиться, я найму тебе психолога. — Смотрю на женщину скептически и она выходит из комнаты, закрыв дверь. — Боже… — Кое-как сажусь и поворачиваю голову на окно, покачиваясь на кровати в такт деревьям. И почему я так люблю их и всю природу? Почему именно от нее веет каким-то спокойствием, а особенно от проливного дождя с сильным ветром. Будто это бушующая стихия успокаивает меня, забирая все мои эмоции с собой. Встряхиваю головой и понимаю, что мои кудри превратились в какую-то мочалку. И как я буду их расчесывать…? Наверное, нужно помыть их, как и всю себя. Попытаться смыть с себя запах двух этих стерв и действительно постараться удалить это воспоминание, как ненужный файл. Встаю с кровати и, пошатываясь, иду в ванну, взяв с собой полотенце и халат. Стоя в душе под водой было какое-то странное ощущение потерянности и пустоты внутри. Я представляла, что я утопленница и сейчас просто расплачиваюсь за свои грехи, а когда искуплю их, то попаду в рай и все будет хорошо, и мне будет не больно. Я не хотела впадать в хандру, не хотела погружаться в депрессию или во что-то из таких психологических заболеваний, которые обычно развиваются у жертв насилия. Я хотела переродиться, я хотела сохранить себя. Ту, которая была, а не ту, которая стала после этого изнасилования. Я пыталась найти в себе ту самую Кэару — спокойную, рассудительную и холодную. Ту, которую сложно вывести на эмоции, но она может быть веселой, ту, которая куда-то пропала. Выйдя из ванны, я пошла в комнату и опять легла, даже не став сушить волосы, а просто обмотав их полотенцем. Мне опять было лень это делать, я просто хотела уйти от этой реальности и погрузиться во что-то иное. Поэтому я взяла книгу. Читать я любила еще с детства, достаточно рано научилась это делать, а потом так спасалась от скуки в приюте. Иногда я даже читала малышам, которые еще не умели, одну девочку смогла научить, но в целом ничего мне не приносило такое удовольствие, как просто самостоятельное чтение в тишине. С тишиной в приюте проблемы были всегда, поэтому и читала я в основном ночью, здесь же такой проблемы не было и читать я могла всегда, когда не было смен. Часть своей зарплаты я всегда тратила на новые книги. Те, которые уже прочитала, иногда сдавала в библиотеки, а иногда продолжала хранить у себя на полках, а те, которые нравились и были мной еще не прочитаны, покупала. Было какое-то приятное ощущение от того, что книга теперь моя и только я ей распоряжаюсь. Не знаю сколько я провела за чтением, но отвлек меня только стук в дверь. — Кэара, я зайду? — Признаю в этом голосе Мисс Хилл и откладываю книгу, положительно отвечая на вопрос. — Привет. — Она проходит и улыбается мне, оглядывая комнату, как будто кого-то или что-то хочет найти. — Я присяду? — Киваю и она садится на край кровати. — Кэара, я думаю, что ты догадываешься с каким вопросом я к тебе пришла. — Смотрю на нее спокойным взглядом и мотаю головой, а внутри почему-то начинает накапливаться тревога. — Я имею ввиду вопрос о том, где ты была вчера ночью и сегодня днем. — Я поняла о чем ты, не нужно еще раз напоминать мне об этом. Только молчу и снова открываю книгу. — Ты не хочешь об этом говорить? — Задумываюсь и пожимаю плечами, чувствуя, как неприятно стало на душе. Боже, Беверли, я только отвлеклась и тут же ты мне обо всем напомнила за несколько секунд. — Миссис Харрис дала тебе два выходных, да? — Киваю и переворачиваю страницу, хотя еще не прочитала предыдущую. Просто хочу сделать вид, что говорить с ней совершенно не хочу. — Кэара. Посмотри на меня. — Отрываюсь от расплывающихся букв и холодно смотрю на женщину. — В любом случае, что бы не произошло сегодня ночью, где бы ты ни была, ты в этом не виновата, слышишь? — Я знаю. — Говорю очень неуверенно, что прослеживается в моем голосе и я снова замолкаю. — Я прошу тебя только о том, чтобы ты услышала меня сейчас. — Киваю и убираю полотенце со своих волос, понимая, что расчесывать я эту копну буду полночи. — Ты не виновата. Ты заслуживаешь любви и она у тебя обязательно будет. Поверь мне. — Мисс Хилл, я устала. — Протягиваю и чувствую, как на глазах образуются слезы. Почему я опять не могу себя сдержать? — Правда. Иди к себе, пожалуйста. Я тебя поняла. — Ложусь на кровать и вижу, как женщина качает головой, с жалостью смотря на меня. У меня ощущение, что она все знает. И что со мной случилось, и по чьей вине, и с кем это произошло. — У тебя все будет хорошо. — Она снова улыбается, а я отворачиваюсь, чтобы скрыть слезы. — Ладно, Кэара, отдыхай. У меня смена, я к тебе может после нее зайду завтра, если захочешь. — Киваю в подушку и чувствую, что женщина встала с кровати. — Спокойной ночи. — Она гасит мне свет, хотя я и не просила ее это делать и выходит из комнаты, закрыв за собой дверь. — Почему меня нельзя просто оставить в покое? — Проговариваю в пустоту и начинаю плакать, сталкивая с кровати на пол полотенце и книгу. — Почему? — Переворачиваюсь на кровати и смотрю на белый потолок. — Я не виновата. Конечно, конечно не виновата, но тот, кто виноват, не считает так. — Заливаюсь слезами и ударяю кулаком по стене, тут же прижимая его к груди от боли. — Я не виновата!

***

Два дня выходных пролетели слишком незаметно. Я только и делала, что ела и спала, читала, смотрела реалити-шоу на телефоне, ходила в душ и подолгу стояла под струей воды, как будто бы смывая с себя не только грязь, но и чужие прикосновения. Беверли больше не приходила ко мне и даже когда мы случайно столкнулись на обеде, она только улыбнулась и помахала мне, но даже речи не шло о том, чтобы что-то у меня спросить или завести разговор, как в тот раз вечером. Наверное, это было и к лучшему. Мне все равно из-за чего она так переменилась — сама додумалась или хозяйка подсказала, главное, что все же не трогает меня. Хозяйка тоже не приходила, только поздним вечером перед выходом на смену навестила, чтобы напомнить о работе и вернуть мою сумку, которую я тогда так и оставила в комнате-комфорта. В остальном меня действительно не трогали, будто бы дали время на то, чтобы побыть наедине с собой. После такого долгого перерыва, а для меня, как для человека, работающего без выходных, этот перерыв был действительно долгим, выйти на смену было чем-то волнительным. Я даже чувствовала легкий мандраж и острые иголочки на кончиках пальцев. Это в целом было для меня не свойственно. Я очень редко волновалась, а особенно по каким-то пустякам, я умела успокаивать себя за достаточно короткое время и это было моей привилегией. Так почему я не могла так сделать сейчас? Точно я не знаю, но могу сказать, что скорее всего, это все из-за этой ситуации, что сломала меня. Радовало то, что хоть это было тяжело и почти незаметно, но восстанавливаться я все же начала. По крайней мере, плакать из-за всего подряд мне уже не хотелось. Первая смена была достаточно легкой, всего пришли восемь клиентов за день и все они оставались довольны теми, кого я им подбирала. Хозяйка тоже относилась ко мне благосклонней: не предъявляла претензий, была более мягкой в общении и в целом, напомнила мне ту женщину, с которой я только начала работать. Именно тогда я ее узнала такой доброй и милой, какой она вдруг и стала сейчас. Почему нельзя было так же относиться ко мне на протяжение всего моего времени работы здесь, я не понимала. Вся неделя, что я работала после изнасилования была достаточно приятной, я будто снова устроилась, с новыми силами и новыми эмоциями. Я даже передумала увольняться, понимая, что пока еще могу терпеть. Вот только теперь я буду умнее, стану откладывать половину или даже больше зарплаты, чтобы у меня были накопления. Мало ли что случится, не исключено, что эти стервы еще раз придут и захотят меня взять, а зная, кто такая Миссис Джонс, отказать ей хозяйка не сможет, а даже если сделает это, то эта женщина все равно заберет меня, прикрываясь своим положением. Она же прекрасно знает, что в полицию я не пойду и все мои угрозы рассыпаются в пыль, учитывая то, что я работаю в борделе. Это запрещено на законодательном уровне, и я пойду, как соучастница в продаже людей, даже учитывая то, что это делается с их согласия. А сесть я не хочу. Поэтому мне нужно было просто перехитрить этих двух и быть на шаг впереди. Иметь деньги и сразу с их приходом, зная, что меня ожидает, отпроситься в туалет или как-то по другому сбежать. Неважно куда, главное подальше отсюда. Желательно в другой штат. Так же, за эту неделю, хоть клиенты и были довольны, но все равно все было не так хорошо, как раньше. Проблема у меня возникала с клиентами, которые были женщинами. Почему-то в каждой я видела потенциальную насильницу и ту, которая точно захочет взять меня на ночь. Каждый раз, когда в комнату-комфорта заходила женщина, я дергалась и один раз даже вскочила, как будто хотела убежать, но тут же села обратно, стараясь не привлекать к себе внимание. Хозяйка видела мою реакцию и постоянно реагировала односложно: то качала головой, то кивала мне, как будто показывая успокоиться, то брала меня за руку, видимо так пытаясь утихомирить, но, честно говоря, один раз она сделала так только хуже. Она снова взяла меня за руку, а у меня перед глазами пронеслись воспоминания того, как она не давала мне уйти в день, когда меня украли и купили, поэтому и в этот раз я закричала, чем напугала одну статную пышную даму, которая пришла за двумя крепкими парнями для проведения с ними приятной ночи. Самое главное, что все хорошо закончилось и она осталась довольна теми, кого я ей подобрала, хоть до конца нашей встречи и смотрела на меня как-то косо. Может подумала, что я чем-то больна? Примерно в конце недели я узнала, что хозяйка решила нанять еще одного менеджера, чтобы давать мне и Беверли выходные. Женщина сказала, что уже провела два собеседования и нашла того, кто нам подходит, а значит, что уже с понедельника у меня будет два выходных в неделю, в дни, которые я сама выберу. Это радовало, я даже была благодарна Миссис Харрис за это, поэтому когда она предложила посидеть вместе вечером и поболтать ни о чем, согласилась, хоть и с условием — недолго. Когда я только устроилась, мы достаточно часто сидели по вечерам с хозяйкой и либо обсуждали прошедший день, либо просто говорили ни о чем, поэтому я не удивилась такому предложении. Видимо очень хочет попытаться наладить со мной отношения. Была пятница. За окнами бушевала гроза, сверкая молниями, а мы с хозяйкой сидели в комнате-комфорта и пили чай, только проводив последнего клиента на сегодняшний день. — Сегодня действительно выдался прибыльный день. — Слышу от Миссис Харрис и она протягивает мне вторую кружку с чаем, а первую оставляет себе. — Так много клиентов и все уходят абсолютно довольные. — Киваю на ее слова и женщина пододвигает мне сахарницу. — Сахар? — Киваю и открываю ее, добавляя два кубика в чай. — Вечер пятницы всегда отличался особенной активностью клиентов и множеством заказов. — Она улыбается и кивает головой и я делаю глоток, чувствуя, какой чай горячий. — Но у этого есть и обратная сторона. Я неимоверно устала. — Снова делаю глоток и уже представляю, как пойду отдыхать и спать. — У меня есть булочки, хочешь? — Миссис Харрис вытаскивает из сумки пакет и кладет его на стол. — С корицей, маком и лимоном. — В ту же секунду она засовывает руку в пакет и достает одну из булочек, откусывая большой кусок. — Очень даже вкусно. — Смотрю в пакет и мотаю головой. — Я не голодна. — Поджимаю ноги под себя и снова делаю глоток чая. — Ты все еще злишься на меня, да? — Смотрю на хозяйку достаточно холодным взглядом и тут же отвожу его в окно, заметив вспышку молнии. — Вижу, что злишься. — Как же она догадалась? Может просто потому, что я это и не скрывала. — У меня есть на это причины. Сложно просто взять и простить человека, который так жестоко тебя предал. — Делаю очередной глоток и поняв, что сахара недостаточно, добавляю еще кубик, размешивая ложкой. — Вряд ли я вообще когда-то вас прощу, но зло держать не буду. Это слишком выматывает. — Вижу, как женщина берет еще одну булочку и откусывает от нее кусочек. — Я не мстительный человек, да и отомстить вам будет достаточно сложно, поэтому за это можете не переживать. — Меня прерывает раскатистый удар грома и я снова смотрю в окно, видя, как шатаются из-за сильного ветра деревья, буквально сгибаясь пополам и сбрасывая половину своей листвы, которую тут же подхватывает ветер. — Я понимаю. — Только и говорит женщина, как ее лицо освещает очередной вспышкой молнии. — Наверное, лучше будет сменить тему, да? — Киваю и, надев на голову капюшон толстовки, беру чай двумя руками. — Может ты бы хотела о чем-то поговорить? — Мотаю головой и делаю несколько больших глотков, желая согреться. Почему-то в кабинете было достаточно прохладно, не смотря на закрытые окна. — Гроза разыгралась не на шутку. — Задумчиво говорит Миссис Харрис, смотря в окно и бросая беглый взгляд на то, как я пью чай. — Не позавидуешь тем, кого она застала пути. — Женщина кивает, соглашаясь со мной, а я думаю о том, как же приятно было бы сейчас сесть на подоконник с ногами в своей комнате и взять книгу, чтобы наконец-то дочитать ее. — Миссис Харрис… — Проговариваю и смотрю на кружку чая, которого осталось там немного. — Скажите мне, те женщины… они вам угрожали? — Поворачиваю голову и хозяйка странно на меня смотрит. — Или хотя бы одна из них. — Кэара, мы же решили сменить тему. — Да, но мне важно это знать. — Возможно, я и продолжаю искать ей оправдание, и это неправильно, но мне так будет легче продолжать работу с этим человеком. Может и недолгую работу, так как я все равно планирую ее сменить, но все же. Это как узнать, что твой родственник убийца и пытаться всячески оправдать его, до последнего не верить в доказательства, так и здесь. — Будет лучше, если ты не будешь снова и снова возвращаться к этим воспоминаниям. — Она обрывается из-за оглушительного раската грома, а я медленно откидываюсь на стуле, чувствуя какую-то странную нахлынувшую усталость. Будто из меня резко начали выкачивать силы. — Жизнь переменчива. — Голос хозяйки становится какой-то странный, я будто слышу его вдалеке. — И ты должна быть готова… — Мне что-то не хорошо. — Мотаю головой и смотрю на чай, который так и не допила. Может я заболеваю? — Я, наверное, лучше пойду уже, у меня нет желания и сил сидеть и о чем-то разговаривать. — Смотрю на хозяйку и пугаюсь от того, что она какое-то размытое пятно. — Миссис Харрис, со мной что-то не так. — Не вижу четко даже лица женщины и тут же встаю со стула, надеясь, что это пройдет, но ноги подкашиваются и я падаю на пол. — Миссис Харрис, что происходит? — Вскрикиваю и пытаюсь подняться, но зрение все такое же мутное, а по бокам появляются какие-то черные пятна. — Не бойся, Кэара, все в порядке, это не опасно. — Слышу, что хозяйка встала со стула, и тут же она поднимает меня с пола под руки. — Тебе не будет больно. — Пытаюсь что-то сказать, но язык становится вялым и неповоротливым, я будто сильно пьяна. — Прости меня. — Это было последнее, что я услышала от женщины на фоне вновь раздавшегося раската грома, перед тем, как полностью погрузиться во тьму.

***

Приоткрываю глаза и снова закрываю их, не понимая что происходит и где я нахожусь. В голове никаких мыслей, я только чувствую, как в горле все пересохло и как сама голова ужасно болит, как будто с двух сторон по ней бьют молоточками. Наконец-то полностью разлепляю глаза и озираюсь по сторонам, понимая, что я нахожусь в спальне и в какой-то до боли знакомой спальне. Кое-как сажусь на кровати и откидываю одеяло, стараясь не шуметь. Смотрю на себя, видя, что я в пижаме, но не своей. У меня никогда такой не было: шорты и футболка с какими-то ракушками, причем еще и с кружевом, будто это эротическая пижама. Осматриваю свои руки и ноги, а потом живот на наличие каких-то изменений, но ничего не обнаружив, выдыхаю. Почему-то на секунду у меня закралась мысль о том, что у меня могли что-то вырезать, чтобы продать, пока я была в отключке. Встаю с кровати, чувствуя какой пол прохладный и озираюсь по сторонам, пытаясь понять ошиблась я или нет. Достаточно просторная спальня, двухспальная кровать, ковер, шкаф-купе в потолок, какие-то картины на стене и плазма. Я точно помню этот интерьер. Весь светлый. Особенно запомнилась мне кровать, именно она принесла мне столько страданий. Прохожусь по комнате и убеждаюсь, что я здесь одна, вот только в этом доме точно не одна комната. Что произошло? Я помню только то, как мы вечером пили чай с Миссис Харрис, мне стало плохо и я захотела уйти, а что было дальше? Я потеряла сознание, но почему? Прохожусь по комнате и нервно озираюсь по сторонам. Меня снова предали? Она что-то подсыпала мне в чай? Хотя она ведь тоже пила его… или нет? Или это изначально был хитрый план Миссис Харрис, как продавать меня? Сглатываю и на глазах образуются слезы непонимания и боли. Она что, специально чем-то отравила меня, а потом отправила сюда на растерзание этим двум стервам? Опять? По щекам текут слезы от того, что я снова здесь и от того, что человек, которому я дала второй шанс, который так нагло смотрел мне в глаза, зная, что сделает, снова предал меня. Снова, снова, снова. Я поверила, я же думала, что этого больше не повторится, я же снова взялась за работу, я же старалась справиться со своим страхом, я же делала все. Неужели… я снова ошиблась? Смотрю на плотные шторы в пол и не удержавшись, громко всхлипываю, тут же прикрыв рот рукой и чувствуя, что сейчас просто начну истерить. Неужели Миссис Харрис правда думает, что после этого я вернусь к работе? Да даже просто вернусь? Пусть даже не надеется, я заберу все свои вещи из комнаты и уйду, даже не попрощавшись с ней. Или нет, найду ее и плюну в лицо, унижу и растопчу ее так же, как она меня. Выскажу все, что о ней думаю и пожелаю смерти, ведь такие люди, как она просто не заслуживают ходить по этой земле. Мне уже плевать где я буду жить и где возьму деньги на эту жизнь. Деньги… деньги. Задумываюсь, и вытираю новые слезы, которые просто душат меня, не давая спокойно дышать и разумно мыслить. Я просто заберу те деньги, которые предлагала мне Миссис Джонс за ночь и свалю из этого штата. Мне уже все равно на то, что они заработаны мной с помощью постели, это все равно было против моей воли, я не проститутка, раздвигающая ноги перед любым богатым мужиком по своему желанию. Я жертва и это будет компенсацией за моральный ущерб. Не знаю насколько там большая сумма, но на первое время мне точно должно хватить. Сниму комнату, устроюсь официанткой и буду потихоньку начинать жизнь с нуля. Вздыхаю, понимая, что это действительно неплохой план, вот только, чтобы все это осуществить нужно сначала выбраться отсюда. Желательно в нормальном самочувствии и не изнасилованной. Плачу, закрывая рот руками, чтобы не издать ни звука. Я не выдержу еще одной пытки с этими садистками, просто не выдержу. Я понятия не имею где они сейчас, но учитывая, что в комнате их нет, то есть шанс, что и дома тоже. Значит мне нужно этим воспользоваться и сбежать пока есть время. Пусть в пижаме, все равно на улице не так и холодно, по крайней мере, было вчера. Подхожу к шторам и открываю их, смотря на улицу через панорамные окна. Лил дождь, причем стеной, будто природа решила затопить нас. Сейчас я даже не против этого, только бы избежать встречи с этими женщинами. Я помню, что когда была в борделе, то разыгралась гроза и видимо, она уже закончилась, а вот дождь нет. Вытираю слезы и пытаюсь успокоиться, подходя к двери. Надо вести себя тихо. Возможно, что если даже они и дома, то хотя бы не услышат меня и я смогу сбежать незамеченной. Дождь немного портил мой план, но в целом, есть вариант найти магазин и переждать ливень там, а потом уже на попутке доехать до борделя, чтобы собрать свои вещи и потребовать в регистратуре деньги за мою ночь с этими женщинами. Всхлипываю от того, что мне придется обналичивать деньги буквально, как проститутка и опускаю ручку, приоткрывая дверь. Надо быстрее покончить с этим. Аккуратно открываю дверь больше, осматривая второй этаж и замечая еще две двери на нем, ведущие куда-то в неизвестность. Выхожу из комнаты, чувствуя, как по телу бегут толпы мурашек, а сердце стучит так, будто готово выпрыгнуть из груди. Я сейчас снова потеряю сознание, только уже от страха. Прислушиваюсь, и вроде бы никаких голосов не слышу, по крайней мере, мне так кажется, хотя сердце стучит так, что отдает в виски и заглушает собой все. Аккуратно подхожу к лестнице и начинаю спускаться, считая каждую ступеньку и на каждой замирая, боясь появления кого-нибудь из их адской пары. Я не буду рада никому, понимая, что ни одна из них меня не отпустит и точно не позволит сбежать. Даже интересно, а они и за эту ночь со мной заплатили кучу денег или Миссис Харрис просто решила отдать им меня за честное слово о том, что Джонс сделает что-то хорошее для ее борделя и не будет «топить» его, как она выразилась в прошлый раз, а может просто оставит в покое и не сдвинет ее с должности. Не знаю на что повелась эта сволочь в этот раз, но оправдывать я ее больше не буду никогда и ни за что. Она предала меня два раза, она отравила меня, усыпила, она отдала меня им снова даже без моего знания об этом. Она самая настоящая тварь, она даже хуже этих женщин. Они хотя бы прямо говорили о своих намерениях, а Миссис Харрис втиралась ко мне в доверие, делала вид, что беспокоится о моем состоянии, клялась, что больше такого не повторится и снова предала меня. Внезапно слышу голос и замираю на лестнице, боясь даже сдвинуться с места. Меня будто парализовало. Не знаю откуда он вдруг появился и кому он принадлежит, но голос явно приближался ко мне или к лестнице, но в любом случае, он мог меня обнаружить. В панике вбегаю по лестнице обратно наверх и залетаю в первую попавшуюся дверь. Надо где-то спрятаться. — А-а! — Кричу, когда вижу в комнате, куда я попала, Миссис Джонс и тут же вылетаю обратно, прикрывая за собой дверь. Это был какой-то кабинет, я даже рассмотреть толком не успела, просто увидела эту женщину, которая сидела за столом и что-то делала за компьютером и сразу выбежала, понимая, что она теперь точно знает, что очнулась. Не зная что делать, бегу к лестнице и быстро спускаюсь по ней, сразу заворачивая за стену и врезаясь в Миссис Митчелл. — А! — Вскрикиваю, пугаясь ее, а она тут же меня хватает, заключая в свои объятия. — Тише, тише, ты чего раскричалась? — Пытаюсь вырваться и тут же чувствую, как начинаю задыхаться. Миссис Митчелл не держала, она буквально стискивала меня, как удав, с каждой секундой сводя руки сильнее, будто хочет сломать мне кости или задушить. — Маленький котенок уже проснулся оказывается, а я только шла его проверять. — Кусаю ее за руку, но она никак не реагирует на это. Что? А почему в прошлый раз она отпустила меня после такого? Это была игра? Но зачем и перед кем? Перед Джонс что ли? Продолжает изображать из себя нежную и слабую? — Бриттани! — Кричит вдруг женщина, а я вижу, что та уже вышла из комнаты и начинает спускаться по лестнице к нам. — Наш котенок проснулся и уже буянит. — Знаю, она зашла ко мне в кабинет, испугалась, закричала и тут же убежала. — Женщина подходит ко мне и улыбается, осматривая меня, как будто оценивая мое состояние. — Заплаканная. — Она проводит рукой мне по лицу и я вскрикиваю, снова пытаясь вырваться из объятий Митчелл. — Ты хотела дом осмотреть? — Она наклоняется ко мне ближе и зло усмехается. — Или сбежать? — Сглатываю, а Митчелл наконец-то расслабляет свои объятия. Может испугалась, что задушит меня. — Осмотреть. — Шепчу, но Джонс точно слышит меня и улыбается. — Что произошло? Зачем вы меня похитили? Вам было мало той ночи со мной? — Вопросов в голове много и они буквально перебивают друг друга. — Зачем вы подговорили Миссис Харрис? Что вам от меня надо? — Подговорили? — Джонс как-то лукаво на меня смотрит и мотает головой, будто не согласна. — Вообще-то, она сама предложила нам взять тебя снова. — Сердце замирает, а внутри все рушится и я смотрю на женщину, глазами, которые предательски наполняются слезами. — Я даже удивлена, что ты до сих пор верила ей. На наивную дурочку ты не похожа. — Я чувствую себя убитой наповал, будто у Джонс вместо слов были пули и она несколько раз выстрелила мне в голову. — Или она так ловко скрывала от тебя свои истинные планы? — По щекам текут слезы и я просто не могу представить, что такой человек, которого я больше года называла хозяйкой, предал меня несколько раз и так легко избавился, как от ненужной вещи. Предложил меня на ночь еще раз, зная, как мне было плохо после прошлого раза и обещая, что этого больше не повторится. — Как бы там ни было, ты снова с нами, котенок. Не надо сейчас думать о Миссис Харрис, ее здесь все равно нет. — Жмурюсь, когда Митчелл наклоняется и целует меня, а потом и вовсе разжимает объятия, будто уже уверена в том, что я никуда не дернусь. — И мы проведем прекрасную ночь вместе, поверь. У нас на тебя столько планов. — Мечтательно говорит Митчелл, а я аккуратно протискиваюсь между ними, желая скрыться, но меня тут же берут за руку. — Ну, и куда ты собралась? — Строго говорит Джонс, от тона которой я даже сжимаюсь. — Я не хочу с вами спать. — Мотаю головой и вытираю одной рукой слезы. — Вы мне делаете больно, вы считаете меня просто телом, вы… вы обе насильницы и преступницы. — Чувствую, как меня тянут за руку и прижимают к груди. — Я не шлюха, которую можно взять и просто снять на ночь когда захочется, я человек. — Лично я проституток и за людей не считаю — это вещи. — Котенок, может ты кушать хочешь? — Спрашивает Митчелл, а я мотаю головой, чувствуя дежавю. Она точно так же спрашивала меня и в прошлый раз и я тоже мотала головой. — Отказ не принимается, милая, тебе нужно поесть и восстановить силы после этого препарата. Все же, он был достаточно сильным. — Откуда она знает это? Разбирается в медицине? Кем она работает тогда? — И наверняка ты ужасно хочешь пить, не так ли? — Киваю, чувствуя, как горят губы, а во рту уже просто какая-то пустыня из-за сухости. — Пойдем на кухню, мы тебя покормим, ты посидишь, успокоишься, расслабишься. — Может это и правда к лучшему? Чем больше я оттягиваю, растрачивая время на что-то иное, тем меньше у них остается времени для занятие сексом со мной. — Ты мясо ешь? — Киваю, и вытираю слезы о кофту Джонс. — Иди ко мне, маленькая. — Тут же говорит женщина и я даже не сопротивляюсь, когда меня зачем-то берут на руки и куда-то несут. Ей удовольствие какое-то доставляет таскать меня на руках? И почему они обе относятся ко мне, как к ребенку? Мне двадцать лет, я взрослая девушка, а меня носят на ручках и разговаривают, как с пятилеткой. — Не бойся нас, мы не хотим тебе зла. Чтобы жить с нами в комфорте нужно просто быть послушной. — Жить? Слишком серьёзное заявление для ночи, которую мы проведем вместе. Надеюсь, последнюю. По крайней мере, я все сделаю для того, чтобы больше с ними не встретиться. — Быть маленьким послушным котенком. — Дополняет Митчелл, и я морщусь. Зоофилка. С ненавистью смотрю на нее, а мы заходим на просторную кухню в бежевых тонах. Что же им так нравятся светлые цвета? Из-за того, что душа темная и хочется разнообразия? — У нас есть макароны с сыром. Остались со вчерашнего ужина. — Меня усаживают на стул и я озираюсь по сторонам, рассматривая интерьер. В целом, кухня мне понравилась намного больше гостиной или спальни, она была достаточно просторной и с барной стойкой посередине, за которую меня и посадили. Видимо это было что-то вроде стола для еды, когда не хотелось накрывать стол в обеденной комнате. К ней были приставлены три барных стула. По всей кухне была красивая мраморная столешница, множество полочек и ящиков. Хоть я и не разбиралась в кухонном гарнитуре, но у меня было ощущение, что он дорогой, как и вся мебель и техника здесь. Над плитой здесь была огромная массивная вытяжка, закрытая верхним ящиком, на котором висели большие часы с надписью — «останови мгновенье». Бросаю на них взгляд и понимаю, что уже три часа дня и, видимо, я проспала почти сутки, так как вырубили меня вечером. — Котенок? — Смотрю на Миссис Митчелл, а она на меня, причем достаточно строгим взглядом, ей не свойственным. Даже замираю от такого. — Макароны или салат? — Пожимаю плечами и ищу взглядом Джонс, как спасение от этой сумасшедшей стервы, которая все меньше вызывала у меня доверие. — Давай макароны. Они сытнее, а то Кэара со вчерашнего дня ничего не ела. — Митчелл только кивает и тут же идет к холодильнику. Опускаю взгляд в стол и чувствую, как на глазах снова образуются слезы. Они падают на столешницу и разбиваются, как хрупкие маленькие хрусталики. — А вам на работу не надо? — Не удержавшись, всхлипываю, и слышу шаги, направляющиеся ко мне. — Сейчас же день. — Протягиваю и снова всхлипываю, видя, как на столе образуются две маленькие лужицы от моих слез. — А еще сегодня суббота. — Чувствую, как меня обняли со спины и начинаю плакать еще сильнее. — У нас у обеих выходные. — Значит они точно выспались и сил у них полно, чтобы насиловать меня ночью. — Почему я у вас оказалась днем, разве вы не на ночь меня купили? — Как же противно это говорить, еще и Джонс продолжает обнимать меня, как будто ничего такого не происходит. — Чуть-чуть на подольше. — С какой-то насмешкой говорит женщина и я понимаю, что, походу, на сутки. Это был самый длинный тариф, который можно было оформить. Самый длинный и дорогой. Ума не приложу за сколько Миссис Харрис отдала меня, да и знать не хочу, если честно. — За что мне это все? — Продолжаю плакать и вытираю слезы руками, слыша, как пищит микроволновка. — Почему я? Почему? Чем я вам так приглянулась? Что я сделала, чтобы вы так издевались надо мной? — Вижу, как передо мной поставили тарелку с макаронами и положили вилку. — Я работала, я выполняла свои обязанности, а она… а вы… — Тебя покормить, котенок? — Митчелл перебивает меня и я тут же вскакиваю со стула, отходя на два шага от стола и от этих двух стерв. — Я не котенок! — Кричу, смотря за тем, как рассматривает меня Митчелл, будто анализирует мое поведение, а Джонс только строго смотрит на меня, видимо, недовольная моим поведением. — Я не котенок! Я — Кэара! Кэара! — Кричу, чувствуя, как слезы текут по лицу и как они смачивают мои губы. — Хватит меня так называть, мне не нравится! — Джонс тут же начинает приближаться ко мне, а я трогаюсь с места, пытаясь убежать, но безуспешно, женщина ловит меня в проходе и тут же хлопает меня ладонью по заднице, будто наказав. — Нет, нет, нет, милая, ты никуда не уйдешь. Твое место теперь здесь. — Проговаривает женщина, смотря на меня строгим взглядом, как будто мама на провинившуюся перед ней дочку. — Садись и ешь. Потом сможешь осмотреть дом. — Не хочу я его осматривать, я его покупать не собираюсь. — Слышу, как Митчелл смеется и тут же меня насильно ведут к барной стойке и усаживают за нее. — Не хочу есть, отстаньте. — Отворачиваюсь, когда вижу, что женщина взяла вилку и накрутила на нее макароны. — Хватит издеваться надо мной. Я вам не маленький ребенок. — Вскрикиваю, а Джонс берет мою голову и насильно поворачивает к Митчелл, которая тут же приставляет к моим губам вилку с макаронами. Они выглядят действительно вкусно. С соусом, сыром и, по-моему, мясом, но мне какая-то внутренняя гордость не позволяет открыть рот. — Открывай ротик. — Слышу от Митчелл и мотаю головой насколько могу, чувствуя, как меня все еще удерживает Джонс. — Кэара. — Как-то странно говорит женщина мое имя, будто неохотно, и я снова пытаюсь встать, но мне не позволяют. — Ты же не хочешь, чтобы мы кормили тебя насильно? — Нет. — Только проговариваю это, как тут же мне пихают в рот вилку с макаронами, а достают уже чистую. Прожёвываю и с ненавистью смотрю на них обеих. — Если вы хотите себе ребенка, то можно было бы сделать это и иным способом. В вашем распоряжении множество приютов, эко, суррогатное материнство. Зачем было воровать меня? Тем более, всего лишь на день. — В меня снова засовывают вилку с макаронами и я вздыхаю, жуя и проглатывая их. — Нам понравилась ты — это раз. И нам нужна не дочь, а любовница — это два. — Слышу от Джонс и по щекам снова предательски начинают течь слезы. Сколько можно? Во мне столько воды нет, сколько я выплакала за последнее время. — Тише, Кэара, все хорошо, не бойся, тебе понравится эта ночь, мы постараемся сделать тебе приятно. — Если ты, конечно, будешь послушной. — Дополняет ее Митчелл и снова пихает мне в рот макароны. — Сок или воду? — Показываю два пальца и она кивает, вставая из-за барной стойки и идя к графину с водой. — Мне нужно доделать кое-какие дела в кабинете и после я займусь тобой. — Спокойно говорит Джонс и начинает стучать пальцами по столешнице, длинных ногтей у нее я, кстати, не вижу. И вообще я не понимаю зачем они взяли день, если половину этого дня уже потеряли. Просто деньги выбросили. Вздыхаю, а мне наконец-то приносят стакан с водой в который я тут же жадно впиваюсь. — Пока можешь походить по дому, посмотреть телевизор, просто побродить, но только под присмотром Ренне. — Хмурюсь и ставлю пустой стакан на столешницу. — Не бойся, она не кусается. — Смотрю на Миссис Митчелл, в ее хитрые заинтересованные глаза и сердце на секунду пропускает удар. — В отличие от тебя, кстати. — Говорит она и берет у меня тарелку с макаронами. — Ты больше не будешь? — Мотаю головой и она идет к столу, выдвигая ящик, из которого извлекает пленку, закрывая тарелку и ставя ее в холодильник. — Ладно, девочки, развлекайтесь. — Джонс встает из-за барной стойки и тут же нагибается и впивается мне в губы без предупреждения. Мычу от недовольства и чувствую, как ее язык проникает мне в рот, начиная исследовать его, проходясь по зубам, моему языку и деснам. Как же это противно. Я целовалась в своей жизни только пару раз и то, в губы и без языка, поэтому то, что делает женщина для меня не просто мерзко, а даже отвратительно. — Ну, не кривляйся. — Говорит Джонс, как только разъединяет поцелуй и я вздрагиваю, почувствовав, как на мои плечи опустились чьи-то руки. Поворачиваю голову и вижу, как хищно смотрит на меня Митчелл. — Можешь идти, мы отлично проведем время. — Протягивает она каким-то сладким голосом и улыбается. Джонс только усмехается, смотря на свою супругу, и тут же выходит из кухни. — Да же, котенок? — Мотаю головой, понимая, что уже и злости не чувствую, когда она зовет меня этим прозвищем, мне почему-то просто страшно находиться рядом с этой стервой. Пусть называет как хочет, только не трогает меня. — Ну, и чем же ты хочешь заняться? Могу предложить поиграть с лазерной указкой, погонять клубки ниток по дому или… поспать на моей груди. — Что? — Смотрю на женщину вопросительным взглядом и вижу недобрую ухмылку. Да кто она такая? Почему от нее исходит какая-то аура зла, причем она эту ауру умеет контролировать и сдерживать когда надо. Поэтому изначально она мне и понравилась, а сейчас… страшно просто от того, что она трогает меня. — Я не кошка, а человек, не забывайте. — Женщина смеется и тут же целует меня в щеку, наклонившись ко мне. — Мой маленький котенок такой сладкий и милый когда злится. — Она усмехается, а я не понимаю к чему весь этот спектакль перед ее супругой. Почему она с ней не настоящая, а корчит из себя милую и какую-то даже беззащитную? Джонс вообще знает, что она совершенно не такая? — Так что? Дать тебе клубок? — Раздраженно убираю ее руки со своих плеч. — Нет. Я хочу осмотреть дом. — Предлагаю единственное нормальное решение, так как этот вариант может сыграть мне на руку при побеге. Знать куда спрятаться и знать расположение комнат. Да и потому что все остальное, о чем говорит Митчелл просто абсурдно. — Можно же? — Аккуратно подхожу к выходу из кухни и женщина как-то разочарованно кивает. — Интереснее было бы полежать у меня на груди, конечно. — Хмурюсь, а она опять смеется. — Ну, ладно. Хорошо, давай я тебе все покажу. Только предупреждаю сразу… — Она становится серьезной и я даже испугано на нее смотрю. Мне страшно когда она так резко меняется. — Территорию не метить. — Она улыбается, а я чувствую, как во мне уже что-то закипает. Сколько можно? Зачем она надо мной так издевается? — Начнем с гостиной в которую ты попадаешь, как только входишь. — Мы идем из кухни ко входной двери и она раскрывает руки, как бы показывая мне гостиную. — Здесь вход, шкаф для верхней одежды, хотя Бриттани любит вешать там свои пиджаки, пуфик для сумок, а здесь — она подходит к какой-то двери прямо рядом со входом и открывает ее. — наша гардеробная. — Вау. — Не выдерживаю и говорю, когда смотрю на эту комнату, которая полностью вдоль стен обставлена шкафами с одеждой и обувью. Какая-то обувь была в коробках, а какая-то без и каждая пара стояла на отдельной полочке. В углу комнаты стояли три больших зеркала, расположенных так, что подойдя к ним, можно было увидеть себя всю и даже со спины. — Можно включить подсветку. — Кивает Митчелл и нажимает на какой-то выключатель. — Мне так больше нравится. — С восхищением смотрю на эту комнату и чувствую, как меня обнимают сзади, целуя в ухо. — Не зависай, нам еще многое предстоит посмотреть. — Я готова жить в этой комнате, настолько она мне нравится. Вот только зачем им столько одежды на двоих? Никогда не понимала этого. Мне хватает и пары толстовок с футболками, двух пар джинсов и кроссовок. — Я забыла у вас кое-что спросить… — Проговариваю, а мы выходим из гардеробной, направляясь к какой-то другой двери. — Чья на мне пижама? — Митчелл останавливается и смотрит на меня, как будто вспоминая чья она. — Твоя. — Женщина улыбается и неожиданно хватает меня за ворот футболки и притягивает к себе. — Бриттани на этой неделе была в магазине и купила парочку наборов одежды тебе на свой вкус. — Непонимающе смотрю на нее и вижу, как она похотливо смотрит на меня, будто раздевая этим взглядом. — Просто ей так не понравилось в чем ты была в прошлый раз, что она решила так поступить. Сделать тебе небольшой подарок, так сказать. — Поясняет женщина и наконец-то отпускает меня. — От денег же ты отказалась. — Пытаюсь успокоить сбитое дыхание, но это достаточно тяжело. Почему она меня так пугает? — Одежда вся фирменная, поэтому носи аккуратно. — Мы проходим на середину гостиной и она снова обводит ее руками. — Здесь своеобразная комната отдыха, хотя здесь для отдыха особо ничего нет. Два дивана, — она обводит их рукой и показывает на какой-то стол — кофейный столик, торшер, тумбочки и полка с книгами и какими-то настольными играми, некоторые из которых даже не открыты. — А зачем вы их покупали? — Смотрю на полки и пытаюсь разглядеть какие игры там есть. — Некоторые дарили, некоторые привлекли своей эксклюзивностью и популярностью, некоторые мы брали на подарки, но не срасталось. — Она как-то загадочно ухмыляется и насколько же злая была у нее эта ухмылка, она будто сейчас сняла свою маску и предстала передо мной совершенно другой личностью. — Из гостиной два пути без дверей — это кухня и зал. В зале мы обычно что-то отмечаем, так как там большое пространство для творчества, а на кухне… готовим. — Она смеется и я недовольно смотрю на нее. Все же, с чувством юмора у Митчелл туго. — Так же здесь есть дверь в туалет, где ты уже была, когда пыталась сбежать. Показывать его, думаю, смысла нет. — Мотаю головой и Митчелл снова обходит меня сзади, приобнимая. — Что-ж, тогда пойдем на второй этаж. — А подвала у вас разве нет? — Я слышала, что во всех хороших домах должен быть подвал для того, чтобы хранить там что-нибудь, а в некоторых элитных домах, как в этом, бывает и бассейн. — Подвала? — Она загадочно протягивает это слово и поворачивает меня к себе лицом. — Есть, котенок. — Митчелл зло улыбается и я буквально начинаю вырываться просто из-за страха. Боже, пусть поскорее Джонс закончит работу. Уже неважно что она там хочет со мной сделать, пусть только придет. В ее присутствие Митчелл не такая пугающая. — Но там находится то, что тебе видеть нельзя. — Она подмигивает мне и тут же быстро целует в губы. — А с чем это связано? — Непонимающе смотрю на женщину и мы идём на второй этаж по красивой мраморной лестнице. Я даже особо ничего не замечала в первый раз здесь. Я была напугана и ошарашена, сейчас же я чувствовала себя будто на экскурсии в музее. Как будто сегодня ночью меня не будут насиловать или, по крайней мере, не планируют это делать. — С тем, что маленьким котятам не нужно совать нос в чужие дела. — Она оборачивается на лестнице и берет меня за руку. — Особенно, когда эти дела касаются их профессиональной деятельности. — Работы что ли? Она маникюр в подвале делает? Пытаюсь улыбнуться, чтобы разбавить атмосферу, но у меня не получается и выходит какой-то перекос, от чего Митчелл только смеется, но почему-то достаточно тихо. — Постарайся не шуметь. Бриттани работает и мешать ей не стоит, все же, хоть шумоизоляция у нас и проведена, но что-то все равно пробивается сквозь стены, а это ужасно мешает. — Киваю, понимая, что злить Джонс я особо не хочу. Еще выплеснет это все на мне, а это помешает исполнению моего плана. Мне нужно быть как можно более в адекватном состоянии. — А у вас тоже есть кабинет? — Спрашиваю, и мы попадаем на второй этаж, сразу же подходя к какой-то двери и заходя внутрь комнаты за ней. — Нет. Он мне не нужен. — Говорит Митчелл и потягивается, будто уже устала ходить и проводить для меня экскурсию. — Здесь у нас тренажерный зал. — Женщина проходит по комнате и начинает указывать на мебель. — Две шведские стенки, турник, штанга, гантели, вот там сложены коврики для йоги, — она показывает в угол комнаты и я вижу какой-то комод. — две беговые дорожки, дартс и груша. — Груша, конечно, в очень плачевном состоянии. — Осматриваю ее со всех сторон и вижу какие-то странные следы на ней, как будто глубокие порезы. — Потому что это моя. — Женщина снова обходит меня сзади и кладет руки мне на плечи. И почему ей так нравится это делать? Она меня пугает. — Бриттани отрабатывает удары руками, а я нет. — Она странно ухмыляется и шепчет мне на ухо, обжигая горячим дыханием. — Я работаю с ножом. — Вздрагиваю, а Митчелл подходит к груше, проведя пальцами по странным порезам, видимо, которые достались ей от ножа. — Это полезный навык, особенно в нашем мире, поверь. — Вся сжимаюсь, когда она приобнимает меня за талию и ведет на выход, закрывая дверь в эту комнату. — Здесь ванна и туалет. — Она показывает на еще одну дверь на этом этаже, которую я даже сначала не заметила. — Здесь кабинет Бриттани. Ну, это ты уже знаешь. И заходить мы туда, по понятным причинам не будем. — А вы там никогда не работаете? — Спрашиваю, вздрагивая от того, что меня ведут в спальню. — Нет, это только ее комната. Я туда стараюсь обычно даже лишний раз не заходить, а то разозлится, а ее лучше не злить. Ну это так, на будущее тебе. — Странно. Она выглядит опаснее Джонс, но при этом такое ощущение, что дает ей слепо верить в то, что это ровно наоборот. Что Митчелл слабее и даже в какой-то степени глупее и наивнее, хотя это совсем не так, как мне кажется. Одни отработанные удары ножом чего стоят. — Как и она старается не заходить в подвал и гараж. Это больше моя территория.— Мы заходим в спальню и я содрогаюсь при виде кровати. — Тише, тише, я не буду тебя пока трогать без Бриттани, мы просто посмотрим что-нибудь по телевизору. Фильм или сериал. Я как раз остановилась на одном, который все хотела глянуть, но не было подходящего времени. — Кем же она все-таки работает и почему не хочет об этом говорить? Причем не только она, но и Джонс тоже промолчала об этом, сказав, что я испугаюсь. Разбирается в медицине и препаратах, отрабатывает удары, то есть имеет хорошую физическую форму, у нее какой-то свой офис в подвале. Она подвальный хирург? Митчелл садится на кровать и тут же хлопает по месту рядом с собой. — Садись, котенок, я тебя поласкаю. — Морщусь от того, как пошло это было сказано и двигаюсь к двери. Пока Джонс работает, а эта сидит на кровати у меня есть шанс успеть добежать до входной двери и выбраться отсюда. — Котенок. — Протягивает женщина укоризненным взглядом. — Двери все равно закрыты. — Она как будто знает что я собралась делать, раз решила предупредить меня об этом. — А я за попытку побега могу и наказать. — Сглатываю и появляется еще большее желание сбежать. — Бью я больно, учти. — У вас нет права бить меня. — Уверенно заявляю и не знаю куда деться. — Даже шлюх нельзя бить по правилам, исключая БДСМ игры, так я что, хуже них что ли? Почему меня можно бить? — Потому что ты не шлюха. — Смеется Митчелл и я вижу, как она встает с кровати, подходя ко мне. — Сама же всегда заявляла это. Вот на тебя правила и не распространяются. Что хотим — то и делаем. — Женщина вдруг резко замахивается и я вздрагиваю, прикрываясь руками и ожидая удара. — Пугливая. — Как-то довольно протягивает она и берет меня за шиворот. — Желательно только, чтобы твоя пугливость распространялась и на просто слова. Если я сказала подойти, сесть, лечь, встать, то ты тут же выполняешь это. Беспрекословно. — Смотрю в глаза Митчелл и вижу, какие они у нее неприятные. Зеленые, как крыжовник. Вроде и красивые, а вроде колючие и какие-то опасные. — На кровать. — Она показывает пальцем на середину кровати, а я чувствую, как губы начинают дрожать. — Непослушный котенок. — Мотает она головой и тут же хватает меня за руку, придвигая меня к кровати и толкает со спины, да так сильно, что у меня ощущение, будто она мне диски с позвоночника выбить решила. — Вот и все, ничего сложного. — Вся сжимаюсь на кровати, боясь продолжения и смотрю на женщину испуганным взглядом. Как же хочется поскорее убраться отсюда. — Вы точно не будете приставать ко мне? — Настороженно спрашиваю, а женщина ложится на кровать, подкладывая под голову подушку. — Конечно, нет. Сейчас нет. — Она смеется и тут же хватает меня, прижимая к себе. — А вот чуть позже мы с тобой займемся страстным сексом. Расценивать это как приставание или нет, тут тебе решать. — Стискиваю зубы и ощущение у меня, что я лучше умру, чем займусь с ними сексом снова. Опять эта боль, опять этот страх и ужас. — Но учти, если будешь сопротивляться или снова попытаешься сбежать, то накажу и напугаю. — А до этого она мне что, стендап показывала что ли? Митчелл только злобно оскалилась и усмехнулась, будто рассматривает меня, как какой-то деликатес для ее стола, который она собирается съесть и прижала меня еще сильнее, взяв пульт от плазмы. Она выбрала какой-то детективный французский сериал, причем начала со второй серии, а не с первой, видимо, уже начинала смотреть раньше. Я в сюжет не вникала, только иногда посматривала от нечего делать. В основном мои мысли были заняты побегом. Я просчитывала как завтра утром уеду, как положено после суток, в девять, и как зайду в комнату за всеми вещами, как выскажу все Миссис Харрис, как потребую обналичить заработанные деньги, как сяду на автобус и доеду до соседнего штата, там где-нибудь заночую или поеду сразу на ночном автобусе в другой штат, чтобы быть как можно дальше отсюда. Сниму комнату или сразу квартиру, найду работу и буду жить так, как я хочу. Не знаю четко сколько прошло времени, но мы посмотрели три или четыре серии, которые в среднем были по сорок минут. И именно когда мы досматривали серию, вдруг зашла в комнату Джонс, осматривая меня и Митчелл каким-то оценивающим, но при этом уставшим взглядом. — Долго ты. — Говорит Митчелл и тянется к пульту, ставя фильм на паузу. — Выходной, а все равно работаешь. — Пытаюсь отпихнуть от себя женщину, но она не дает, тут же впиваясь ногтями мне в спину, от чего я вскрикиваю и чуть не бью ее рукой от неожиданности, вовремя сдержавшись. — Мы с котенком соскучились. — Говорите за себя. — Не выдерживаю и резко говорю, снова пытаясь отодвинуться. — Я не скучала, я просто хочу домой. — Интересно, а где теперь мой дом? Бордель я таковым считать уже не могу, значит ли это, что я теперь бездомная, пока не сниму квартиру? — И, Миссис Джонс, спасибо вам, конечно, за заботу и за то, что купили мне одежду, но у меня есть своя. Можете мне ее вернуть? А от этой — смотрю на пижаму и мотаю головой — я все же откажусь. Мне не нужны от вас подачки. — Это не подачка, а подарок. — Женщина строго на меня смотрит и я даже пугаюсь. — И твою одежду я тебе не верну, так как это просто ужасно в таких тряпках ходить. Бесформенные толстовки, широкие джинсы, все без фирмы и плохого качества. — Смотрю на женщину недовольным взглядом, а она вдруг начинает раздеваться, подходя к шкафу. — Если вам не нравятся мои вещи, то вы можете высказать это своей супруге, но точно не мне. Я хотела, хочу и буду носить то, что мне нравится. Вашего мнения я не спрашивала. — Меня прерывает Митчелл, которая вдруг резко садится на кровати и укладывает меня на нее спиной, впиваясь в губы. — М-м-м. — Недовольно мычу, закрыв глаза и чувствую, как Митчелл снова впивается мне ногтями в тело, только теперь уже в руку. — М-м-м! — Кричу ей в губы, а она только разъединяет поцелуй и усмехается. — Больно! — Понимаю к чему все идет и тут же пытаюсь вскочить с кровати, но меня удерживает женщина, не позволяя это сделать. — Пожалуйста, не надо меня трогать. — Мямлю себе под нос, понимая, что меня все равно не послушают. Наверное, была бы я на их месте, я бы тоже не слушала себя. Мне предложили купить на день девушку, которая мне понравилась, я это сделала, отдала какие-то большие деньги и она теперь просит не трогать ее и пожалеть. Почему я должна это сделать? Из человечности? Но есть ли она во мне, а в них? — Пожалуйста… хотя бы не делайте мне больно. — Проговариваю и вижу, как Джонс в одном нижнем белье садится на кровать, тут же начиная гладить меня по голове. Какая же у нее красивая фигура, я о такой только мечтать и могу, особенно в ее возрасте. Интересно, а сколько ей лет? — Разденешься? — Слышу, как она обращается к Митчелл и та улыбается ей, кивая и как-то неохотно отпуская меня. Пусть не переживает, я сейчас не сбегу, мне попросту некуда, тем более, если все двери закрыты, а злить их своей попыткой побега я не хочу. — А ты? — Она смотрит на меня и я сглатываю. — Или тебе помочь? — Мотаю головой, но она будто полностью игнорирует меня и тут же начинает стаскивать с меня шорты. — Я так ждала этого, Кэара. — На глазах появляются слезы страха, а женщина выкидывает шорты с кровати на пол, точно так же поступая и с футболкой. — Тише, тише, не надо плакать, все будет хорошо. Самое страшное и болезненное у тебя позади, больше такого не будет. Девственность одноразовая. — Слезы текут по щекам и я понимаю, что плачу больше не из-за страха боли или изнасилования, а из-за страха потерять себя и свои принципы. Я не шлюха, я не продаюсь, я не могу здесь быть, но я почему-то здесь и сейчас меня ожидает секс за деньги, а потом я еще и собираюсь забрать эти деньги, проигнорировав свои принципы. Нельзя так поступать… нельзя, но… если у меня нет другого выбора? Не могу же я остаться в борделе и продолжать работать, ожидая когда меня снова чем-то усыпят и отправят сюда? — Котенок опять расстроился? — Вижу Митчелл в одном нижнем кружевном белье и тоже с завистью смотрю на ее фигуру. Она была такой же красивой, как и Джонс, даже более подтянутой, у нее виднелись кубики пресса, но кое-что ее портило. У женщины был какой-то странный шрам на животе в виде круга. Смотрю на него и пытаюсь понять от чего такой можно получить. — Не надо плакать, тебе понравится, если ты расслабишься и постараешься получить удовольствие от процесса. Вникай в него. Это секс. Здесь работают все. — Морщусь от ее слов и тут же меня целует в губы Джонс, а Митчелл зачем-то стягивает трусы и раздвигает мне ноги. — Расслабься. — Она потряхивает меня за ногу и я чувствую, как по щеке снова предательски течет слеза. — Будет приятно. — Женщина вдруг проводит языком по моей промежности и я вздрагиваю, даже замирая. Она собралась мне отлизывать? Но неужели ей не противно это делать? Я же чужой человек. Не ее супруга. — Чувствуй ее движения и запоминай. Потом будешь так же и нам делать. — Говорит Джонс и я только всхлипываю, одновременно с этим вздыхая от того, как приятно делает мне Митчелл. Она проводит языком вдоль и обхватывает губами клитор, заставляя меня застонать и чуть приподняться на кровати. Вижу, как Джонс проводит по спине Митчелл рукой и чуть надавливает, как будто заставляя ее прогнуться и ухмыляется, как будто довольна тем, что сделала. — Нравится? — Обращается она ко мне, а я только и могу, что застонать в ответ, чувствуя, как Митчелл активно лижет меня, чуть проникая языком внутрь и заставляя тело двигаться ее языку навстречу. Как же это приятно. Я, конечно, мастурбировала пальцами на различные порно-ролики в интернете или представляя себя с каким-нибудь горячим парнем, но мне никто никогда не мог отлизать, я даже представить не могла себе какие ощущения испытывает девушка от этого, и как же это оказалось приятно. Не знаю дело ли в моей чувствительности или в профессионализме Митчелл, но факт оставался фактом. — М-м-м… — Протягиваю, зажимая себе руками рот, чтобы снова не застонать на всю комнату и по телу проходится приятная дрожь от оргазма. — Вижу, что тебе понравилось. — Усмехается Митчелл и вытирает свои губы от моей смазки. — Впрочем, по другому быть и не могло. — Говорит так, будто гордится своими умениями. Она точно пассив в их паре или они обе универсалы. Не знаю. — А теперь ты доставишь удовольствие нам. — Как-то загадочно протягивает женщина и открывает прикроватную тумбочку. Достав два страпона, причем, по-моему, это были те же самые, что и в прошлый раз, она один закрепляет на себе, а второй протягивает Джонс. — Подождите. — Еще не отойдя от оргазма пытаюсь поджать под себя ноги и чувствую приятную волну от этого движения. — Может я вам тогда тоже отлижу? — Это будет лучше, чем меня возьмут страпонами, опять причинив боль. — Какое вам удовольствие проникать в меня предметами? Вы же ничего не будете чувствовать. — Будем, детка. — Говорит Джонс и я вижу, что она тоже уже затянула на бедрах страпон, который как-то угрожающе смотрит в мою сторону. — Необязательно чувствовать что-то физически, чтобы получить удовольствие. Иногда хватает и чувств. — Каких чувств? Чувств власти надо мной что ли? Или чувства, что они делают мне больно? — Ложись, Кэара. — Мотаю головой и чувствую, как Митчелл пытается меня повернуть, но я четко ощущаю, что не в полную силу. Опять притворяется слабее, чем есть на самом деле? — Я боюсь. Что вы собрались со мной делать? — Не отвечая на мой вопрос, Джонс тут же хватает меня за талию и кладет на бок к ней лицом, закидывая мою ногу на себя. — Не надо! — Кричу больше от страха, так как женщина еще и не начала ничего делать, а так же слышу какой-то странный звук сзади. Поворачиваю голову и смотрю на Митчелл, которая выдавливает себе на руку смазку. — Вы… — Замолкаю, когда меня сзади начинают смазывать и не понимаю от кого из них ждать проникновения и куда. — Я не хочу в зад. — Мотаю головой и вижу, как Митчелл выдавливает гель на руку Джонс. — Потерпи, котенок, мы постараемся причинить тебе как можно меньше боли. Тем более, у тебя была прелюдия, ты расслаблена и это даст свой эффект. — Протягивает Митчелл нежным и каким-то приторно-сладким голосом и вдруг ложится на бок, приставляя ко мне сзади страпон. — Расслабься. — Кивает Джонс и тоже приставляет страпон к моей промежности. Они собрались меня обе взять? — Твое первое в жизни двойное проникновение. — И последнее. Так как я просто не выдержу этого и умру здесь. — Не надо! — Кричу, как только чувствую, что Джонс начала вводить в меня страпон. — Мне больно! — В этот раз она действует быстрее, нежели в мой первый раз, и сразу вводит головку, не обращая внимание на мои крики. — Пожалуйста, не надо так, я не выдержу! — По щекам во всю текут слезы и я пытаюсь вырваться, но это просто нереально. Я зажата с двух сторон и меня удерживают четыре руки. Куда я тут дернусь? — Ты и в прошлый раз так говорила. — Шепчет Митчелл мне на ухо и я чувствую, что она тоже надавливает на страпон, заставляя его войти в меня. — Дергаюсь от боли и из-за этого только больше насаживаюсь на страпон впереди себя. — Расслабься, котенок, ты очень сжата, я рискую порвать тебя. — Больно, больно! — Кричу, утыкаясь Джонс в плечо. — Не надо. — Все удовольствие, которое я получила от куни тут же испарилось будто его и не было, я чувствую только боль. — Тише, делай глубокий вдох. — Слушаюсь, надеясь, что станет легче, и тут же женщина входит глубже, проталкивая в меня весь страпон до конца. — И выдыхай. Медленно. — Она издевается? — А-а-а! — Кричу вместо выдоха и плачу навзрыд, чувствуя, как Митчелл сзади тоже вводит страпон глубже, но, по-моему, еще не до конца. — Хватит! — От боли темнеет в глазах и я просто не понимаю как мне вытерпеть это и не потерять сознание. Хотя, наверное, в данном случае именно потерять сознание будет лучшим выходом. — Больно. Мне больно. — Протягиваю в плечо Джонс, которое немного заглушает мои крики и рыдания, а женщина начинает буквально насаживать меня на страпон, двигаясь вперед и назад, из-за чего я так же насаживаюсь и на тот, который сзади меня. — А-а! Больно! Хватит, прекратите, пожалуйста! — Тише, котенок, не надо так кричать, мы же тебя не режем. — Говорит Митчелл и прижимает меня за талию к себе, а я чувствую, что страпон, который к ней прицеплен, входит в меня до конца. Внутри ужасное ощущение посторонних предметов, я прямо чувствую, как все мои мышцы напряжены и пытаются не пустить внутрь их, но то ли из-за смазки, то ли из-за того, как сильно пытаются проникнуть в меня женщины, страпоны проскальзывают и выходят обратно достаточно легко. — Мне больно… — Плачу, а они обе начинают ритмично насиловать меня, вгоняя страпоны в меня на всю длину. — Хватит… — Джонс убирает руку с моей талии, продолжая непрерывно вгонять в меня страпон и я снова кричу, напрягая голосовые связки. Мне кажется, я сейчас сорву голос. — Я хочу к маме. — Не знаю почему, но мне захотелось сказать именно это. — Я хочу домой. — Плачу, с Джонс кладет руку мне на голову и начинает гладить. — Хватит, отпустите меня! Мне плохо… Я не знаю как долго они насиловали меня, но по ощущениям намного дольше, чем в мой первый раз. Когда я уже чувствовала, что начинаю терять сознание, Митчелл вдруг отстранилась от меня и вытащила страпон из моей задницы под мой оглушительный визг, а Джонс же вытаскивать из меня ничего не спешила и переложила на спину, придавив меня к кровати руками и продолжила насиловать, вбивая страпон в меня, будто я ничего не чувствую и мне не больно. — А-а-а! — Не выдерживаю и кричу спустя минут пять, чувствуя, как тяжело начинает входить страпон в меня. Медленно, и как будто царапая меня изнутри. Видимо смазка высыхает, а новую добавлять она не собирается. — Хватит, пожалуйста. Я так умру. — Говорю, надеясь, что это как-то повлияет, но Джонс все равно, она просто продолжает иметь меня, насаживая на этот страпон. — Тише, милая моя, сейчас закончу. — По щекам текут слезы и я поворачиваю свою голову, смотря на Митчелл, которая зачем-то пристально разглядывает меня и улыбается, наблюдая за моими страданиями. Гребанная садистка, чтоб ее. — Т-с-с. — Продолжает шептать Джонс, наконец-то вытаскивая из меня страпон под мои крики, и я сразу же сжимаюсь в комок, успев увидеть, как с лица Митчелл тут же сошла улыбка. Выдыхаю, чувствуя, что сейчас просто умру от этой ноющей боли и от того, как больно было в душе — они не считают меня за личность, за человека, у которого есть чувства, они думают, что я вещь, что меня можно просто взять, положить на кровать и делать со мной все, что угодно, а это не так. Я — личность. — Котенок, как самочувствие? — Спрашивает Митчелл и я зло смотрю на нее, повернув голову. — Я — Кэара. — Зло отвечаю и чувствую, как Джонс начинает гладить меня по голове и спине. — Зачем вы надо мной так издеваетесь? — Дергаю головой, пытаясь убрать руку женщины, но она не позволяет, тут же хлопая меня по заднице и бедру. — Сказали, что будет не больно, а сами… — Держусь руками за низ живота и плачу, понимая, как хочу уехать уже сейчас и не дожидаться девяти утра. Они же со мной за ночь еще столько сделать могут, что я просто не встану утром. — Это мы тебя еще пожалели. — Говорит Джонс и я стискиваю зубы. — Мы можем быть гораздо грубее, — не сомневалась — и секс обычно у нас продолжается гораздо дольше, нежели с тобой. — Интересно, а когда они вдвоем, они тоже так жестоко друг друга насилуют? Или у них это по согласию? Садистки и мазохистки в одном флаконе? — Если хочешь, можешь сходить в ванну, тебе не помешается помыться. — Смотрю на свои бедра и замечаю кровь, от чего вздрагиваю и пугаюсь. Они опять повредили меня, как и в прошлый раз. Они опять сделали это и делают вид, что ничего страшного в этом нет. — Могу донести. — Мотаю головой на ее предложение и кое-как встаю из своей позы. — Я дам тебе полотенце. — Протягивает Митчелл и тут же берет свой страпон, протягивая руку к Джонс, которая снимает свой с себя и отдает ей. — Заодно помою секс-игрушки. — Вздрагиваю, смотря на это и видя, что на них обоих виднеется смазанная кровь, только вот на страпоне Митчелл ее явно больше. Стерва, какая же стерва. Волк в овечьей шкуре. Спустя минут пять, кое-как я встала и мы вместе пошли к двери. Все время до ванны я ползла, держась за живот, было ощущение, что они все еще оставили эти страпоны во мне и вот-вот они порвут меня. Я чувствовала тяжесть, боль, ощущение постороннего предмета внутри себя, я чувствовала все это, а так же чувствовала отторжение и ненависть к этим двум. Какие же они все-таки сволочи, не имеющие ни капли сочувствия и человечности внутри себя. — Вот тебе полотенце. — Говорит Митчелл, когда я залезаю в ванну, боясь взглянуть в зеркало, находящееся над раковиной, чтобы не испугаться своего отражения. — Как выйдешь, идешь в спальню, мы с Бриттани будем ждать тебя. — Обнимаю себя за колени в ванне и вижу, как подо мной образуются кровавые разводы, смешанные с водой. — На сегодня мы с тобой еще не закончили. — Протягивает женщина и я сглатываю, начиная снова плакать. Митчелл же включает воду в раковине и начинает мыть страпоны с каким-то гелем, смывая кровь и смазку. — Советую беречь силы, котенок. Тратить их на слезы совершенно нецелесообразно. — Только всхлипываю и женщина зачем-то берет какой-то бутылек с гелем для тела. — Этим не пользуйся, так как это мое, а я ненавижу когда мое трогают. — Угрожающе протягивает Митчелл и я киваю. — Бриттани разрешила тебе пользоваться своим, пока… — она почему-то замолкает и задумывается. — в общем, разрешила на этот раз. — Непонимающе смотрю на нее и она берет еще один шампунь и какую-то коробочку с кремом. — Это под запретом. — Она снова складывает их назад и показывает мне на другие баночки. — Это можно, понятная инструкция, котенок? — Да. — Отвечаю односложно и все-таки не выдерживаю. — Но я не котенок. Хватит меня так называть. — Женщина вдруг медленно поворачивается и аккуратно берет меня за нижнюю челюсть, заставляя посмотреть ей в зеленые глаза, так и прожигающие насквозь. — Ты не просто котенок, ты мой котенок. И пока ты мой котенок, называть я тебя буду как угодно, понятно? — Понимаю, что если ударю ее, то просто не справлюсь с последствиями и киваю, чувствуя, как по щеке потекла слеза. — Не плачь, и долго не задерживайся. В ванне я провела примерно час. Один раз даже Митчелл зашла ко мне проверить не утонула ли я здесь и после убеждения, что со мной все в порядке и я просто отмокаю, ушла обратно, прикрыв мне дверь и поторопив. Я даже не притронулась к шампуням Джонс, чувствуя нереальное отвращение, я только сполоснула себя от крови и намочила волосы. Плевать на то, как буду их расчесывать, сейчас главное выбраться отсюда, а уже когда буду в своей собственной комнате или квартире, тогда и займусь своими кудрями. — Вот и наш водолаз. — Протягивает Митчелл, как только я захожу в спальню, укутанная в полотенце. — Ты всегда так долго моешься или только сейчас решила, чтобы подольше побыть одной и нас не видеть? — Вот же сволочь, попадает прямо в точку, но зачем делать на этом акцент? Итак все явно. — Ладно тебе, сама иногда по три часа в ванне проводишь. — Отмахивается Джонс и тут же встает с кровати, подходя ко мне. — Я хотя бы не просто в воде лежу, а разные процедуры делаю. — Митчелл берет пульт и нажимает на кнопку «воспроизвести», а на плазме тут же начинает идти какой-то фильм. — Не смотри без меня. — Джонс целует меня в лоб и тут же странно смотрит на меня. — Ты не пользовалась моим шампунем? — Мотаю головой и она прижимает меня к себе, обнимая и поглаживая по мокрым волосам. — И почему же? Тебе следовало бы помыть голову. — Я не хотела. — Бурчу ей в грудь и чувствую, как меня обнимают сильнее, отрывая от пола. — Час в ванне провела, а волосы так и не помыла, чем ты там занималась? — Наезжает Митчелл и ухмыляется, когда меня полностью берут на руки и укладывают между ними. — Только плакала? — Тут же Джонс кладет руку женщине на плечо и та смотрит на нее, вздыхая. — Ладно, котенок, иди сюда. — Женщина тут же притягивает меня ближе к себе и укладывает на грудь. — Посмотришь фильм с нами, а потом пойдем поужинаем. — А готовить в это время кто будет? Плита сама что ли? — Мы заказали ужин в ресторане, тебе должно понравиться. — Теперь понятно почему ни одна из них не спешит на кухню. Фильм оказался интересным, хоть я и смотрела его не с самого начала, но в сюжет вникнуть было можно. Кто-то кому-то изменил, они поссорились, но она оказалась беременна и они снова возобновили отношения, потом ребенок оказался не его и в порыве ревности он убил супругу, а теперь это дело вела какая-то специальная служба, раскрывая ужасные подробности жизни этой пары. Я не фанат детективов, мистики и ужасов, я больше люблю фантастику или комедии, на худой конец, реалити шоу, но видимо у них у обеих любимый жанр был именно детективный, а лезть со своими предложениями мне не хотелось. За время просмотра, они обе успели облапать меня с ног до головы, то залезая под полотенце и массируя мне грудь, то проводя пальцами по бедрам, животу, ключицам и лицу. Мне казалось, что они воспринимают меня какой-то мягкой игрушкой, которую можно просто положить и она будет смиренно лежать и терпеть все, что с ней делают. Пару раз Митчелл даже залезла чуть дальше и провела пальцами по моей промежности, от чего я вскрикнула и тут же попыталась слезть с ее груди и прижаться к Джонс, на что женщина только загадочно посмотрела на меня и злобно усмехнулась, будто сказав этой усмешкой — «еще посмотрим к кому ты прижиматься будешь» От просмотра нас отвлекла только Джонс, которой пришло сообщение на телефон о том, что еда доставлена. Мы спустились на первый этаж и забрав у курьера еду, пошли на кухню, причем женщины шли, а я больше волочилась, в надежде смотря на часы и желая, чтобы время шло быстрее. Я никогда и ничего так не ждала, как в этот момент девяти часов утра. Я готова была молиться повелителю времени для того, чтобы он перевел эти часы и, чтобы быстрее наступило завтра. В пакетах, которые привезли, оказалось достаточно много чего: три контейнера с салатами, причем все с разными, одна паста с морепродуктами, крем суп из моллюсков, который я сначала перепутала с кашей и только потом мне объяснили что это, жареный хлеб и картофельный шарики. Из десертов было два кусочка яблочного пирога со сливками и банановый хлеб. Мне из этого было выделено три блюда: салат, картофельные шарики с кетчупом и яблочный пирог. — Котенок, ты почему не ешь? — Митчелл пододвигает мне тарелку и я только опускаю в нее взгляд, чувствуя, как продолжает болеть низ живота от недавнего изнасилования. — Помни о насильном кормлении. — Женщина сверкает глазами в мою сторону и тут же засовывает в рот ложку супа, как будто ничего не говорила и улыбается Джонс. — В этот раз суп вкуснее. — Женщина кивает и тоже смотрит на меня с укором. — Кэара, тебе нужно поесть, восстановить силы. — Поджимаю губы и всхлипываю. Почему у меня ощущение, что я просто кукла с которой они что хотят, то и делают. — Я не хочу. — Мотаю головой и забираюсь на барный стул с ногами, пряча голову в колени. — Я не хочу есть. — Их еду. Я просто не хочу есть то, что купили они. — Я не шлюха. — Протягиваю и тут же слышу, как отодвигается стул и кто-то подходит ко мне, приобнимая. — Тише, милая, тише, я еще раз повторюсь, что мы не считаем тебя шлюхой, как ты постоянно выражаешься. — Снова всхлипываю, а меня начинают гладить по голове. — Даже не смей думать в сторону того, что еда тебе позволена только после секса. Это просто потребность, которую ты удовлетворишь благодаря нам. Это не подарок и не плата тебе за ночь. — Поджимаю губы и поднимаю голову, утыкаясь к Джонс лицом. — Моя ты маленькая, ты устала так? — Дрожу от эмоций и слез так, что даже зубы стучат, а женщина вдруг берет меня на руки, отрывая от стула. — Сейчас поедим и пойдем. — И все-таки она слишком нежная. — Комментирует Митчелл и я начинаю рыдать с новой силой, чувствуя, как мы садимся на стул. — Зато милая. — Усмехается Джонс и тут же накручивает на вилку свою пасту, протягивая мне. — Попробуй, это вкусно. — Не хочу брать с вилки, просто не хочу и все, но я вижу, как женщина настойчива и всхлипывая, стягиваю макароны с вилки вместе с креветкой. — Ну, вот. — Довольно протягивает Джонс и берет с моей тарелки картофельный шарик, снова приставляя мне его ко рту. Таким образом мы ели минут пятнадцать или больше: я у Джонс на коленях и с ее рук, а Митчелл все это время за нами наблюдая, уже давно съев весь свой суп и приступив к десерту. Упаковки от еды убирала тоже она, как и мои недоеденные шарики и десерт, который в меня просто не лез. Так же на руках, не отпуская ни на секунду, меня отнесли обратно в спальню и уложили на кровать, укрыв одеялом. — Не будем ее трогать больше сегодня? — Спрашивает Митчелл у Джонс, заводя мои волосы за ухо. — Планировали вроде… — Как-то загадочно протягивает она и тут же целует меня в ухо, от чего я вздрагиваю. — Нет, ты видишь в каком она состоянии. — Джонс ложится рядом и целует меня в щеку. — Пусть лучше спит, у нас в любом случае еще много времени.