Рок на кокосовой стружке

Концерт пролетел на одном дыхании, почти весь сет был отыгран, оставалась только песня на бис. Пока Даша перебирала пальцами на басу вступление, Маша хлопала, разогревая зал. После двух куплетов настала очередь Галиного соло. Ехидна, она же Кобра, вышла к рампе, поставила на монитор ногу в ботфорте на шпильке 17 см, и запилила соло в стиле Ингви Мальмстина и Джона Петруччи. Соло затянулось. Для Гали было не проблема играть его 17 минут. Женя продолжала лениво остукивать редкие удары, как метроном. Даша бросила играть, отошла от микрофонной стойки и приблизилась к Маше. И произнесла в ее микрофон, перекрывая елозящий скрежет гитары Кобры: – А сейчас внимание. Я хочу, так сказать, кое-что сказать. Толкнуть телегу, называется. Она явно волновалась. Тарантул, которого даже взрыв за сценой не смог напугать, вдруг от волнения говорила языком Паука. Паука не из склепа, а из «Коррозии Металла». – Машка, тебя это, в общем-то, тоже касается, причем в первую очередь. Маша удивилась не меньше зрителей: на репетициях такого не было. – Машка… Маша. Я тебя люблю. В зале была уйма фанатов и фанаток Айспика, поэтому они приняли признание сестер на ура, и стали визжать, одобряя их взаимный выбор. Внезапно Женя бросила играть и вышла из-за барабанов, подойдя к краю сцены и встав рядом с играющей Галей, будто желая поближе рассмотреть технику ее игры. Или просто полюбоваться. И было чем – длинные волнистые волосы Кобры развевались в красных лучах прожекторов, и казалось, Галя горела. Услышав признание Даши Маше, она от неожиданности выронила медиатор. Кому удивляться больше, как не ей, всю жизнь прожившей с ними бок-о-бок! Но играть не прекратила. Выхватила из горящей в свете прожекторов прически заколку, и проложила играть ей. Она догадалась обрамлять своей игрой романтику признания. Оттого стала вместо своего соло наигрывать что-то изRomanticcollection-2007 или 2008. Даша сорвала кольцо с безымянного пальца, схватила руку Маши и стала натягивать кольцо той на безымянный палец. Кольцо было обыкновенное готическое, с рельефным черепом. Пальцы Маши были худее Дашиных, оттого кольцо не держалось даже под одобрительный вой зрителей. Тогда Даша оттопырила Маше большой палец, и натянула кольцо на него. Женя тем временем будто пыталась достучаться до Гали. Но когда та играла, ее ничто не могло сбить с толку, даже оглашение новых лауреатов Нобелевской премии. Поняв, что отрывать младшую сестру от игры не получится, да и нехорошо, Женя решительно направилась через сцену к Даше и Маше. Казалось, она идет их поздравить. Но Женя бесцеремонно схватила Машин микрофон, и громко огласила на весь зал: – Кобра! То есть, Галина Сергеевна… Галя! Короче, я тоже люблю. Я люблю тебя! Выходи за меня замуж! Тут уже пришел черед удивляться Маше и Даше. А публика разделилась надвое: одни, еще не успев отойти от шока предыдущего признания, тоже удивились, еще больше. Другие, наоборот, после первого признания готовы были ко всему. Тут уже, естественно, удивилась и Галя. Вернее, какая она Галя? Галина Сергеевна. Она же уже взрослая для подобных признаний. Она бросила играть, но не резко, чтобы не портить номер, а медленно перешла в затихающую коду. Женя подскочила назад к Гале, тоже сорвала с пальца кольцо, встала на колено и надела кольцо на Галю. Пальцы у них были одной толщины, поэтому проблем не возникло. – А теперь, – выкрикнула Даша, – последняя песня! Жека, стремясь быть не меньше крутой, чем ее сестра, тоже подготовила кольцо. Спрятала его после репетиции в барабанной установке – в самый маленький барабан, на котором не играла. Он висел сбоку установки, будто боясь, что Жека по нему попадет, и вытрясет кольцо. Но она и сама боялась, войдя во время игры в раж, лупануть по нему – ищи тогда кольцо на темной сцене! Даже прожекторы светотехников не помогли бы. А отлетело бы оно далеко – удар у Жени был мощный, это знали все, кому от нее прилетало на тренировках и в драках, а теперь еще и барабаны. Женя собиралась, как в кино, встать на одно колено, открыть бархатную коробочку и сделать то, о чем мечтала. Кольцо было жемчужного цвета с тремя брильянтами. На этом сюрпризы концерта не окончились. На осветительной вышке над сценой сидел приглашенный Женей и Машей Дебил Воронцов. Проник он в клуб по билету, купленному ему сестрами в складчину. Пустили его на шоу с одним условием – он должен был помочь это самое шоу сделать. Перед концертом он договорился с осветителем, что от пустит его на вышку в обмен на приглашение на радио Активное гостем в часовом интервью с сотрудниками шоу-бизнеса. Осветителю было что рассказать об изнанке шоу-биза, он освещал многие концерты в своем клубе, и обещал рассказать, как в клубном туалете блевала Монеточка, и обосрался Киркоров. У Дениса сложилось впечатление, что осветитель был по совместительству сантехником. Но Дебил был рад, что его пустят на вышку, полез туда, и весь концерт взирал на сестер сверху вниз под темным потолком с вышки, как филин с ветки на мышиную возню. С собой он прихватил полиэтиленовую сумку вроде тех, какие носят бомжи и челноки, только набитую лепестками роз. Как только сестры признались друг дружке, он выпотрошил на них эти лепестки с вышки. Что и сказать, было красиво – рокерши в розах. Лепестки осыпали всю сцену, а некоторые прилетели даже на толпу, правда уже не ясно, чьими фанатами они были – Айспика или группы «Рок на кокосовой стружке». Галя и Маша были в восторге от своих сестер, по совместительству жен. Маша, видимо, считающая себя МС, сообщила в микрофон: - У нас для вас еще одна песня! Ах как не хотелось бы с вами прощаться, вы очень хорошая публика! Публика, натурально, засвистела – публика, освиставшая было ее в начале шоу за «Одуванчики» а капелла. Что поделать, фанатам Айспика «Одуванчики» не по вкусу. Зато теперь многие из них стали фанами «Стружки» и лично Машки, даже если до этого выключали ее «Одуванчики», играющие по радио. Женя, снова оказавшись за барабанами, привычно застучала палочками друг о друга, и на счет «four!» сёстры погнали финальную песню. В это время братья Полежайкины, переодетые в сантехников и проникшие в этот ночной клуб под видом плановой проверки унитазов, уже залили в резервуар с пожарной водой кровь, купленную на мясокомбинате. Пока братья создавали атмосферу песни, она уже играла вовсю. Женя приблизила микрофон барабанной установки, и стала петь послание Гале. Которая приблизилась к Жене и стала мощно наигрывать мелодию. Женя: Ты перед мной всегда, Мы так долго рядом, Но, взгляд не потушит Пожар, что в нас. Исполнив свою часть, Галя перестала играть, как и Женька. Галина Сергеевна сняла гитару и мягко, но решительно, села на Женю. И стала петь в ее микрофон, пока Женька играла чуть менее чем до этого мощно (еще бы, ей пришлось играть одной ногой и одной рукой!), но более чувственно, пока Маша и Даша выкладывались на мощном гитарном рифе и басе. Галя: Мы всегда горим, Когда рядом. Твой крик Пробудит меня! Припев не выделялся чем то особенным, они играли мощно и задорно, пока Даша, вновь бросив играть, выхватила из-за пояса фаер, и устроила целое представление. Маша подошла к Даше, напоив ее водкой. Даша, словно огнедышащий дракон, извергла пламя высоко в потолок, отчего пролился кровавый дождь на последних секундах припева. Толпа пришла в дикий восторг и заревела. Припев: Я не могу тебя обидеть, Мне не скрыться от тебя. Твой крик тонет В ночи любви. Мы несем в себе проклятья, Дети огня. Мы превосходны в постели, Нас тянет к греховному падению. Твои глаза горят ярче костра. Во тьме две фигуры Из мира греха. Даша: Мы с тобой в огне, Это наша любовь. Огонь в тебе и во мне, Он красный как кровь! Маша, которая и так не отлипала от Даши, оказалась на ее руках, держа микрофон для того, что бы Дашка смогла спеть свою часть. Маша: Ты рядом – Это счастье или проклятие? Ты забвение или же благословение? Мне не важно, лишь бы – рядом. Маша, хитрожопая сглыпка, осталась в объятиях Даши петь. Даша ухмыльнулась и закружила по сцене на руках, как до этого кружились лепестки роз с Машей, которая пряталась в ее объятиях от кровавого дождя. Припев: Я не могу тебя обидеть, Мне не скрыться от тебя. Твои крик тонет В ночи любви. Мы несем в себе проклятья, Дети огня. Мы превосходны в постели, Нас тянет к греховному падению. Твои глаза горят ярче костра. Во тьме две фигуры Из мира греха. Припев снова не выделялся, кроме того, что пыхтящая Маша смешила публику от одежды, запачканной фиг пойми какой кровью. Даша улыбалась такой милой надувшейся сестричке и ее возлюбленной. Жека вышедшая из ударной установки, как Альфа или мачо разорвала майку, оставаясь в спортивном лифчике, отчего, наверное, у публики уже кровь из носа пошла. Галя была молодцом, держалась, как могла, хотя было видно, что взгляд ее, играющей, переместился на рельефный подтянутый живот, и был прикован к стекающей капли пота по животу. Мысленно Гале захотелось его попробовать. Жека была так близко… А что там говорить о Маше… Она висела на Даше, мешая играть. Так что пели они практически уже не играя. А под конец Женя обхватила Галю за затылок, широкими ладонями поглаживая ее, и поцеловала. Видя это действия Маша запрыгнула на Дашу, и тоже поцеловалась. Сцена заискрилась, скрывая их вспышками от посторонних. Так закончилось легендарное выступление группы «Рок на кокосовой стружке».