Su perisi touch

Кайя с восхищением смотрит на то, как Суне идёт Лондон. Будто где-то там, в небесном просторе, она действительно преобразилась, как самая настоящая фея. И вот на британскую землю уже спускается совсем другая Суна. Она расправляет плечи, а когда ловит на себе его взгляд, зачем-то оправдывается, что они просто затекли за время полета. Но он видит в её взгляде, что пока они пролетали где-то над Болгарией, Венгрией, Австрией и Германией, а может уже даже над Ла-Маншем – она ведь у него всё-таки su perisi – Суна точно что-то для себя решила. И это чувствуется в том, как она просит – хотя Ферит в шутку называет это приказом их нового Генерала Суны – отвезти её в магазин, в том, как она отправляет их в разные отделы, а потом проверяет, точно ли они взяли всё свежее. Чувствуется это и в том, как настойчиво она уговаривает Кайю пригласить его маму к ним на ужин. И даже в том, что никому не позволяет приблизиться к кухне в его квартире. Хотя в последнем он уже не уверен. Она до миллиметра выверяет аккуратность положенных на стол приборов, будто опасаясь, что Нюкхет может расстроиться, если вилка окажется слишком близко или слишком далеко от тарелки. Ферит с улыбкой смотрит на такую Суну, и она почти хочет отправить его в пешую прогулку по Лондону, но вспоминает, что они у Кайи дома, и ему решать, кто будет присутствовать на ужине с его мамой. Она как раз застёгивает платье и поправляет прическу, когда слышит, что открывается дверь. – Мама, проходи пожалуйста. Я не сказал тебе в дороге, но у меня тут гости сегодня. И я надеюсь, что у нас получится по-настоящему семейный ужин. Суна быстро забирает с тумбочки кольцо и спешит на встречу Нюкхет, мысленно молясь, чтобы вечер прошел хорошо. – Добрый вечер, госпожа Нюкхет. Я очень рада вас видеть в таком хорошем состоянии. Наверное, не правильно говорить добро пожаловать, квартира всё-таки Кайи, но добро пожаловать. У нас уже всё готово, – она мягко улыбается, но Кайя замечает, как Суна крутит кольцо на пальце и одёргивает свое то самое голубое платье – волнуется. – Суна? И Ферит здесь? – Корхан останавливается за спиной девушки, надеясь, что мать его кузена не швырнет в них сейчас какую-нибудь вазу от злости. – Кайя, не хочешь объяснить, что здесь происходит? – Мама, давай ты пройдешь за стол, и тогда мы тебе всё расскажем. Суна очень старалась, а я вообще не ел со Стамбула, так что проходи. – И зачем ты врёшь матери, ты ведь украл у меня целый огурец! – шепчет Суна Сонмезу, пока Нюкхет уходит помыть руки. – Я у тебя ещё и помидор украл, а ты не заметила, – смеётся Кайя. И так хочется её поцеловать или хотя бы ущипнуть, чтобы убедиться, что она живая, а не его сон или галлюцинации. Но он старается держать себя в руках и не приставать к девушке, хотя бы пока. – Salak! – а вот она дерзкая, и обзывается, ещё и по руке бьёт. – Чего завис? Иди руки мой, с грязными за стол не пущу. – Ферит, а ты был прав, у нас точно генерал Суна, – шутит Сонмез, за что получает ещё один недовольный взгляд от девушки. – Госпожа Нюкхет, вы что будете? Есть вода, сок, вино. – Для начала, Суна, я бы хотела услышать адекватное объяснение происходящего. – Мама, не волнуйся, пожалуйста, – обнимает её Кайя. – Так получилось просто, что мы с Феритом и немного помощью Суны работали над новой коллекцией. И у нас завтра презентация здесь, в Лондоне. Я посчитал правильным пригласить и их тоже, поэтому у нас сегодня семейный ужин. – Ладно ещё Ферит, могу поверить, что он что-то смыслит в коллекциях, раз Халис всё ещё за него держится, но, – она сдерживается, не оскорбляет словесно, но по взгляду Суна всё понимает. – Да и ты ведь два года знать эту семью не хотел, сынок. Особенно жену свою бывшую! Ты помнишь, в каком состоянии ты прилетел ко мне тогда? Помнишь, как больно тебе было, когда она замуж вышла, за этого своего идиота водителя? И ты думаешь, я спокойно отнесусь к тому, что она снова в твоей жизни? – А вы не правы, госпожа Нюкхет, дед мне больше не доверяет. Теперь у него новая любимица – Сейран Шанлы, – шутит Ферит, пытаясь снизить градус напряжения. Он замечает, как неприятно Суне слышать все эти слова, как она опустила взгляд вниз. – Мама, послушай, никто из нас не идеален, тебе ли не знать. Будто ты никогда не совершала ничего, за что я бы на тебя злился. Давай вспомним хотя бы Шехмуза, – он почти произносит вслух тот факт, что именно его мама привела отца Пырыл на свадьбу собственного сына, но вовремя соображает, что тот день был слишком болезненным и для Ферита, и особенно для Суны. – Но ты ведь всё ещё моя семья. Как и Ферит всё ещё мой кузен, как бы сильно мы не недолюбливали друг друга. И Суна, хоть у нас и не всё всегда было гладко, – он берёт её за руку, – всё ещё важна для меня. Да и той коллекции, которую мы завтра представляем, без нее бы не было. И разве я бы добился того, чего добился, если бы остался в Стамбуле. Так что, хоть и было больно, но может Суна права, даже развод пошел мне на пользу. Так что, мама, пожалуйста, прояви уважение к дорогим мне людям. Между прочим, это Суна настояла на том, чтобы пригласить тебя на ужин. – Госпожа Нюкхет, – она отпускает руку Кайи и подходит ближе к своей бывшей свекрови. – Так получилось, что в прошлом мы с вами так и не смогли найти общий язык. Знаю, вы не любите меня, потому что от меня нет никакой пользы вашему сыну. Уверена, что вы, как и вся моя семья, считаете меня совершенной дурой. И я даже не стану с этим спорить. Но так случилось, что мы обе по-своему заботимся о Кайе. И, как бы вас это не удивляло, даже после всех моих предательств, он всё ещё заботится обо мне. Предлагаю сегодня вечером проявить уважение к Кайе и его чувствам. Раз он принял меня обратно в свою жизнь, так давайте не будем портить ему настроение своими конфликтами. Я бы не хотела снова ругаться. – Ладно, девочка. Но я делаю это только ради Кайи, – Суна улыбается, целует руку Нюкхет, сохраняя традиции и проявляя уважение к старшим, и только потом занимает свое место за столом. Вкусная ли национальная еда, тепло ли света от свечей, которые они зажгли, хорошее ли вино, которое принес Ферит, или Аллах всё-таки услышал их молитвы, но ужин проходит спокойно. В семейном разговоре о новой коллекции, о том, как Ферит потерял уважение деда, о том, почему Суна выбрала именно эти блюда. Нюкхет много говорит о рабочих достижениях Кайи, будто пытаясь убедиться, что Суна точно поймёт, что для неё в его жизни места нет. Ему и без неё было очень хорошо. Даже намекает, что с ней все обязательно снова станет хуже, хотя Кайя пытается удержать мать от слишком громких заявлений, переводя тему. Не говорят они разве что только о том, почему развелись, почему Кайя всё ещё не нашел себе новую жену, и почему кольцо у Суны на безымянном пальце правой руки, а не левой. Да и не обручальное, а знакомое Нюкхет, с листиками. Она не говорит, но замечает, смотрит на своего сына, на то, как он не отводит взгляд от молодой девушки, и всё понимает. Может даже слишком хорошо всё понимает. Может даже раньше, чем он сам. Может именно поэтому так старается своими словами отвадить от него Суну – боится снова потерять сына.

***

– Я рада, что вечер получился спокойным, – признаётся Суна уже после того, как Кайя провожает Нюкхет до такси. – Хотя признаться честно, я даже испугалась в начале, когда твоя мама заговорила о том, как я смею здесь находиться, – где-то на фоне шумит вода, Суна убирает приборы и бокалы в посудомоечную машину, а Кайя никак не может перестать думать о том, почему же она такая красивая и почему его снова так тянет к ней. – Я знал, что мама будет злиться, но знал, что получится её успокоить и убедить принять ситуацию. И ты была великолепна. Суна, ужин получился очень вкусный. – Спасибо, наверное. Ладно, я тогда у себя в спальне подожду, пока Ферит освободит душ, – добавляет девушка, убирая последнюю тарелку в посудомоечную машинку. – Подожди, – он чуть касается её скулы губами в несмелом поцелуе, но не решается посмотреть ей в глаза после этого. – Спокойной ночи, Суна. Она хочет спросить, действительно ли он думает, что она сможет теперь уснуть, но Кайя скрывается за дверью своей спальни быстрее, чем она осознаёт, что он поцеловал её.