ну мадель(и).

фотосессия, по традиции, на природе — в пшеничном поле, которое никита приметил по дороге на прошлые съемки и в котором с первой же минуты захотел пофоткаться. к огромному сожалению юры, тот решил фотографироваться на рассвете, а это значит, что примерно в пять утра им уже нужно быть на месте. и он бы рад отказаться, но после слов никиты рука не повернется написать подобное, поэтому он лишь спрашивает точные координаты. на сдачу его еще и просят привезти кофе. ну спасибо. сидя за столом в окружении журналов юра смотрит лишь на два, сравнивает никиту с разницей в десять лет. раньше у него были более острые черты лица, тонкие руки и плоский живот, при взгляде на который бабуля из соседнего подъезда прозвала бы его анорексичкой. сейчас он слегка поднабрал в весе и мышечной массе, рубашка привлекательно обтягивает руки, а на животе есть слабое подобие пресса — никаких кубиков, но без них в разы лучше. взгляд увереннее, теперь он выезжает не за счет юного лица и некой неловкости, а за счет реальной красоты тела и опыта. выдергивает юру из мыслей звук сообщения, от которого он дергается, и обещает вернуться к журналам чуть позже.

***

нет ничего лучше, чем ехать ранним утром в машине, окруженной красивыми пейзажами, которую еще и не ты ведешь — думает юра, но вокруг почти не смотрит, лишь на обочину дороги, где, по идее, должен ждать его никита. попутно он молится чтобы не уснуть, потому что в такую рань вообще никто не встает, и с опаской поглядывает на водителя, который зевает каждые пару минут. с одной стороны его слегка жалко, но с другой — это его работа и он сам на нее подписался, че жалеть-то. юра тоже не в масле купается, так что перестает обращать на это внимание и вглядывается вперед. солнца еще не видно, но небо уже потихоньку светлеет, окрашивая горизонт в нежно-розовый цвет, а пшеницу в более привычный желтоватый. из приоткрытого окна льется прохладный воздух, освежая лицо, а спустя пару минут появляются первые лучи, которые добавляют красок в пейзаж и показывают сероватые облака. вместе с лучами на горизонте виднеется никита, поэтому юра просит остановить возле него, расплачивается, и выходит из машины. к никите подходит не сразу — потягивается, глубоко вдыхает свежесть, пару секунд любуется красотой природы и только потом подходит, здороваясь. — привет. — с легкой улыбкой отвечает никита, зевая, хоть он не выглядит таким сонным, как юра. — пойдем, нам туда. — кивает на еле заметную тропинку и идет вперед. юра плетется за ним. — почему именно на рассвете? — спрашивает юра. — чтобы на рыбалку сходить. — спокойно отвечает, тянучи слова, поворачивается и, заметив выражение лица юры, смеется. — придем и сам увидишь эту красоту. не нужно и приходить, потому что всю прелесть и так видно. с каждой минутой солнце поднимается все выше, с каждой минутой показывает все больше окружающего мира и это действительно заслуживает восхищения. вокруг утренняя прохлада, погружает в состояние, когда мир кажется нереальным — руки и ноги не чувствуются, мысли из головы выдувает ветер и дает вдохнуть глубже — ради такого не жалко встать в пять утра. через время они приходят к небольшой поляне, на которой стол и скамейка, кладут на нее свои вещи. — ты привез кофе? — спрашивает никита, доставая из своего рюкзака бутылку воды и немного отпивает. — конечно! — саркастически весело отвечает юра, будто все очевидно, и достает литровый термос, который слегка греет руку. никита пучит глаза и переводит их то на юру, то на термос. и чему удивляется? — зачем целый термос? — где я найду тебе круглосуточное кафе? — откручивает крышку и наливает чуть-чуть, отпивает и слегка сводит брови, кривится. — как ты его пьешь на миндальном молоке, на вкус херня полная. — на молоке, ради которого юра специально сбегал в магазин, где потом пол часа выбирал между миндальным и овсяным. никита пожимает плечами, отбирает крышку и допивает содержимое, но не морщится, для него такой вкус и есть привычным. — обычный кофе, разве что сахара многовато. тебе бы на бариста пойти. — задумчиво тянет и как великий философ отводит взгляд в даль. — спасибо большое. — фыркает юра, смотрит по сторонам, пока никита наливает себе еще. от солнца над линией горизонта лишь небольшая полосочка, вокруг которой рассеивается оранжевый свет; облака пропускают сквозь себя яркие лучи. юра достает камеру, и делает быстрый снимок, пока никита пьет кофе — тот закручивает крышку обратно и смотрит с презрением, выдыхает и снимает кофту, под которой объемная белая футболка. полностью в его стиле, подмечает юра — такой невзрачный он, и такой красивый фон. они проходят чуть дальше в поле, где вокруг лишь одна пшеница и начинают то, ради чего собрались. никита, как всегда, мастер своего дела, и юру в который раз не покидает ощущение, что он не позирует, а только и пытается его соблазнить. свет аккуратно ложится на волосы и плечи, ветер развивает футболку, создавая ощущение рисунка, а не обычной фотографии. все это дополняется манящим взглядом из-под полуприкрытых век и «невзначай» запущенными под футболку руками — привычные приемчики никиты, но даже после стольких раз юра с восхищением на него смотрит, не отрывая глаз. отчасти потому, что это его работа. чуть позже, когда солнце полноценно всходит, они пересматривают фотографии, выбирая лучшие, и едят бутерброды, которые с собой привез никита. чувствуют себя приятно уставшими и вымотаными, потому что ни один не выспался, но никита, находя в себе силы, убегает в поле, крича «кто последний, тот лох» и бежит не оборачиваясь. юра вздыхает, но поднимается и бежит за ним, практически догоняя — где граница их забега ни один не знает, но это не мешает пытаться добежать до нее как можно быстрее. никита подбегает к нему толкает в бок и бежит дальше, но юра хватает его за плечо и тот, не удержав равновесие, падет назад, но в долгу не остается — хватает юру за ногу, и тот падет рядом с ним. никита ложится рядом, тяжело дыша, грудная клетка высоко вздымается, а лицо счастливое, будто сделал что-то, что так давно хотел. ну что за ребенок. они чувствуют себя глупо, но эта глупость позволяет забыть о проблемах и жить этим моментом, чувствовать лишь эти эмоции, забывая кто они и зачем здесь — только стук седца в ушах и шелест пшеницы. на лицах улыбки, и никита садится, рассматривая небо — и не скажешь, что буквально час-два назад еще было темно — солнце светит ярко-ярко, заставляя щуриться. — навевает воспоминания. — говорит никита с полувопросительной интонацией, не оборачивается, но юра уверен, что тот улыбается. уверен, потому что сам делает так же. — ага. — отвечает еле слышно, подкладывая руки под голову, прикрывает глаза. никита оборачивается, привстает и садится юре на живот, опирается руками по обе стороны головы и смотрит прямо в глаза. и это тоже навевает воспоминания. у юры в голове ни одной мысли, не мысли, а желе, потому что в последнее время он предпочитает не думать и верить чувствам, отдавая свою жизнь в их руки. и пока что ни один их выбор его не разочаровал. никита так же смотрит в глаза, переводит взгляд с одного на другой, рассматривает лицо. хоть эмоций не показывает, но бегающий взгляд и глубокие вдохи его выдают. юра ничего не спрашивает — с решительностью смотрит в ответ, ожидая пока никита соберется с мыслями. ожидание затягивается, но он так и ничего не говорит, быстро моргает пару раз и сконфужено слезает. — давай будем собираться. — говорит и протягивает руку, чтобы юра встал. тот не сразу ее берет, сначала вздыхает, будто разочаровано, а только потом поднимается. — идем. — говорит и следует за никитой. он подождет столько, сколько будет нужно — думает, но при взгляде на никиту начинает сомневаться в своих возможностях. дорога до дома тихая и довольно неловкая, они оба сидят на задних сидениях, а водитель то и дело странно поглядывает через зеркало. юра смотрит в окно, никита в телефон, но, как и водитель, сам посматривает на юру время от времени. собраться с мыслями сложно, особенно в такой обстановки, а выяснять отношения при посторонних не хочется, поэтому он раз за разом с усилиями переводит взгляд на экран, пролистывая ленту тик тока. она не спасает.

***

— зачем ты вышел? — спрашивает юра, когда никита выходит из машины вместе с ним. тот меланхолично оборачивается на уезжающую машину и пожимает плечами. — можно зайти к тебе на чай? — блять, почему ты спрашиваешь только сейчас? у меня там бардак. — на вкус чая это не повлияет. — хмыкает со странной ухмылкой и идет в сторону подъезда. юра смотрит на него как на идиота, но открывает дверь в подъезд ключом. доходят до нужного этажа, открывают дверь, заходят в квартиру. никита хихикает. — реально свинарник. — заткнись. — коротко отвечает юра и снимает ботинки. в прихожей даже довольно чисто — разве что обувь стоит хрен пойми как — но через дверные проемы видно кучу чашек и хлама на кухонном столе и разбросанную по кровати одежду. не смотря на это, квартира светлая, с белыми стенами, и хоть в этом юра оказался хорош. они проходят на кухню, которая по совместительству является залом — никита плюхается на диван, на котором (на удивление) не лежит ничего кроме пары разноцветных подушек и пульта — по-собственнически включает телевизор и выбирает какой-то музыкальный канал, чуть убавляет громкость; юра включает электрический чайник и достает чашки. — давно здесь живешь? — спрашивает никита первый придуманный вопрос. — около года. квартира конечно классная, но если бы в ней кто-то убирался. — наигранно горько вздыхает, кладет сахар в кружки. — соседи адекватные? — встает с дивана и подходит к телевизору, возле которого лежит стопка журналов. два верхних — те, в которых есть никита и тот ухмыляется от понимания того, что юра хранил первый журнал до этого времени. тот стоит спиной к никите, оперевшись руками на тумбочку и с увлечением рассказывает про вечный ремонт у соседей снизу и ночные игры у верхних. про бабушку с правой квартиры, которая каждое утро выгуливает невероятно громкую собаку и про девушку с левой, которая не раз приходила за солью с некоторыми намеками. никита время от времени смеется, открывает новенький журнал и пролистывает до своей фотографии, разглядывая. страница поблескивает от солнечного света, а рассказывающий всякое юра по-домашнему уютный. будто они живут вместе и это их привычное утро. никита оборачивается, смотрит на юру который разглядывает окно, все так же не поворачиваясь к нему, и подходит ближе, уже не вслушиваясь в болтовню того. знакомое ощущение взмывает в груди, от которого грудную клетку будто тянет вверх, а внутри зарождается волнение. он подходит к юре, руками опирается по обе стороны от него и прижимается грудью к спине, голову кладет на плечо. тот замолкает. —..никит? — спрашивает с секундной заминкой. — давай встречаться. — прямо в лоб, будто пулю. никита слышит, как юра сглатывает; тихо продолжает. — мы конечно только недавно снова встретились, но ты ведь- — я согласен — отвечает юра так же тихо, поворачивает голову в бок. — ты ведь тоже не смог меня забыть. — вздыхает никита. продолжает после юриного слабого кивка. — и я не смог. веришь, нет, но у меня сейчас такое чувство, будто мы и не расставались — прошло всего пару дней, и мы вот так утром вместе проснулись и сейчас будем завтракать. — слегка смеется. — единственное, что.. я бы не хотел заниматься сексом. первое время. я не хочу, чтобы наши отношения закончились как в прошлый раз. тогда мы были подростками, и логично, что гормоны, все такое, но сейчас мы уже довольно взрослые и встречаться только ради секса не то, чего я хочу. я хочу серьезных отношений, понимаешь? — ты же знаешь, куда сейчас упираешься своим членом? — спрашивает юра. — да. тебя это возбуждает? — так же серьезно спрашивает, очевидно с сарказмом, никита, но отстраняется, давая больше пространства. — говоришь так, будто мне за семьдесят. — разворачивается к никите лицом, заглядывает в глаза. — если ты хочешь, чтобы все было серьезно, то я согласен. только, пожалуйста, не нужно ко мне так липнуть, а то я сойду с ума. никита не отвечает, только мягко улыбается, расслабляя плечи, и легко целует юру в губы. тот прикрывает глаза и растворяется в неком невинном мгновении, после чего с такой же улыбкой отстраняется. — чайник закипел. — признаюсь, соврал. от твоего бардака тянет блевать. — честно говорит никита и оборачивается, оглядывая комнату. — я, конечно, не горничная, но мог бы помочь тебе с этим справиться. только если ты поможешь. — спасибо, без тебя я тут загнусь. — наигранно, с улыбкой отвечает юра; выбирается из-под рук никиты и берет кофту со спинки стула.

***

их разговор — не пустые слова. стабильно, раз в неделю, они ходят на «свидания», обычно называемые фотосессиями, от которых инстаграм никиты пополняется новыми снимками. ездят то в лес, то к озеру, то просто в красивые места в городе — все местечки, которые никита находит в интернете, они непременно посещают. сначала фотографируются, потом гуляют, разговаривают и, как все обычные пары, целуются и обнимаются. это не мешает их работе, так как и является некой ее частью, и при этом приносит удовольствие обоим. никита пару раз зовет юру к себе на ночевку, где они смотрят фильмы, вместе готовят, пьют чай, а после никита крепко-крепко обнимает юру во сне, прижимаясь ближе. тот обнимает в ответ, целует в лоб и засыпает рядом. иногда ходят в кафе, рестораны или кино, разбавляя рутину, но это довольно редкое явление. пару раз никита зовет юру на съемки с аней и арсением, представляя как своего парня, от чего юра сначала краснеет, потом бледнеет, немножко задыхается, но под насмешливым взглядом ани все же пытается расслабиться. с ними весело, будто со старыми друзьями, а время пролетает быстро (и продуктивно).

***

— долго ты собираешься хранить целомудрие? — буднично спрашивает юра через месяца три их отношений. — до того момента, как мы съедемся. — немного подумав отвечает никита, через пару секунд тишины поворачивается к юре. это звучит довольно странно, потому что они практически живут вместе — вечером остаются у кого-то дома, вместе ужинают, ложатся спать, вместе просыпаются и, если ни у кого нет дел, не разъезжаются, оставаясь до следующего дня. их личные вещи смешались, у каждого ключи от обеих квартир, они уже буквально съехались. — а когда ты планируешь съехаться? — на это никита лишь усмехается и пожимает плечами. у юры с интересом блестят глаза — не только потому, что это означает что никита готов наконец заняться «любовью», а и потому, что ему хочется каждый день просыпаться вместе, варить кофе и делать все, как.. адекватные люди, а не вот эта жизнь на две квартиры. — да хоть завтра. — теперь уже нагло ухмыляется. у юры в глазах горят огоньки. никита походит к дивану, на котором тот сидит и, уперевшись коленом меж ног и облокотившись о спинку, нависает сверху, пристально глядя в глаза. — долгое воздержание вредно для здоровью. яйца лопнут. — добавляет смешливо. — ты говоришь это спустя три месяца. — с досадой отвечает юра, но руку кладет на талию и целует в губы, а после тянется за телефоном. — в каком районе будем снимать? — поближе к студии. — зевает и садится рядом. уже буквально через неделю они переезжают в двухкомнатную квартиру — как и просил никита, недалеко от его работы, куда можно дойти за десять минут. никита переезжает первым, чувствует себя непривычно на новом месте без юры — у того в эти дни довольно много заказов, поэтому перевезти все вещи удается только к выходным. и это, пожалуй, одна из самых радостных вещей в их жизни за последнее время. одна из, потому что самое-самое — просыпаться утром с осознанием того, что не придеться разъезжаться, а встречаться только вечером. — чай, кофе, меня? — с улыбкой спрашивает юра у только проснувшегося никиты. сам только открыл глаза — солнце шпарит через окно и работает лучше любого будильника. — фу, не напоминай. — морщится, а потом притягивает за шею обеими руками и целует. — тебя. — выдыхает прямо в губы. — рано. — отвечает юра, отстраняется и сразу же встает с кровати. — чего? — все еще ничего не понимающий никита пытается открыть глаза, но солнце мешает, поэтому он сначала садится, а только потом их открывает. засматривается на голый юрин торс. — разве ты не хотел этого? или предлагаешь еще пару месяцев подождать? — вечером съездим кое-куда, а потом делай со мной что хочешь. — подмигивает и собирает волосы в хвост. — чай, кофе? — кофе. — никита встает вслед, подходит к юре, кусает за плечо и выходит из комнаты, оставляя с непонятными ощущениями и слюнями на коже. юра только улыбается. до вечера время летит быстрее самолета, хотя должно быть совсем наоборот, но это только радует, потому что чем ближе к событию, тем больше все растягивается. минуты длятся часами, а каждая секунда — вдох-выдох. юра уехал на очередной заказ и никита то и дело поглядывает на экран телефон, ожидая сообщения от того. радуется каждой пройденной минуте, которые раз за разом идут все медленнее. как только он встает с дивана, чтобы попить воды, экран загорается, а за ним раздается звук сообщения. увидев начало какого-то рекламного поста никита разочаровано выдыхает, но сразу за ним приходит «шучу» и «выходи», которые он обещает припомнить юре. возле подъезда стоит черная машина и никита с удивлением видит юру на месте водителя, подходит, садится спереди рядом с ним. — ты купил машину? — все так же удивленно спрашивает и по счастливой улыбке юры все понимает без слов — тот радуется словно ребенок новой игрушке. — почему не сказал? — должен был быть сюрприз. скажи клевая? — вопрос, естественно, риторический, но никита все равно кивает, заражается радостью от юры. машина заводится с приятным урчанием, мягко едет по дороге, никита поудобнее устраивается в кресле. за окном мелькают дома и магазины, цветные огоньки вывесок и фонари, позже сменяются трассой с полями вокруг и деревьями вдалеке. небо темнеет, украшенное блеском звезд и луны, но заслоняется деревьями в лесу. молчание приятное, не напряжное, только расслабляет. заасфальтированная дорога постепенно сменяется проезженной тропинкой, а позже и вовсе исчезает — они едут меж деревьями, останавливаются у одного и выходят из машины. вокруг стрекот сверчков и прохлада, юра приобнимает за плечи, целует в висок и ведет вперед. чуть дальше обрыв, возле края которого лавочка из бревен. впереди бескрайнее море звезд, и никита завороженно разглядывает каждую из них, садится на «лавочку»; юра садится рядом, все так же обнимая. — как тебе? — спрашивает юра, головой облокачивается на голову никиты. — не хватает гитары, а так шикарно. — улыбается и обнимает в ответ. — я не умею играть. — научился бы ради меня. — говорит как сопливая девочка и хихикает. — увы, ради тебя только на скрипке. и ничего больше не надо — их, разговоров и природы вполне достаточно. юра, как истинный знаток в подобных посиделках, заводит разговор о былом, рассказывает истории из прошлого (и прошлых отношений), смеется и улыбается, когда вместе с ним смеется и никита. вспоминает как тот с подозрительной частотой проливал кофе на юрины конспекты, которые он практически всегда оставлял на столе, а тот в ответ напоминает, что сам так делал не раз. раньше это раздражало, становилось поводом для конфликтов, а сейчас лишь пережиток прошлого, который можно вот так просто вспомнить. вспоминает первое признание в любви, когда они вместе смотрели фильм под новый год. юра обнял никиту за плечи, уткнулся лицом в шею и говорил это так быстро и тихо, что никита сначала переспросил несколько раз, потом выключил телевизор и только в полной тишине смог разобрать слова. они сидели так около пяти минут, пока никита не ответил взаимностью и не поцеловал его. над этим юра не смеется — слегка краснеет, а в защиту прошлого себя говорит, что это были первые его подобные слова. никита вспоминает про чашку, которую юра разбил в один из первых дней их совместного проживания. тот обещает купить еще хоть тридцать таких же, лишь бы тот не вспоминал этот случай. никита полностью согласен. говорят немного об учебе, о работе, юра вспоминает как ненавидел утренние пары, а никита постоянно засыпал на лекциях у препода по четвергам. они разговорами возвращаются в юность, вспоминают разное и радуются, что все так сложилось. да, именно так. прошлые отношения были лишь началом, хоть и неудавшися, но оно помогло осознать ошибки, которые они переживали на протяжении нескольких лет, а сейчас спокойно могут разобораться со всеми тараканами в головах друг друга. это приятно, как солнечные лучи ранним утром и завтрак в постель, а это значит, что они наконец то смогут продлить их отношения как можно на дольше. по крайней мере, оба на это надеются.

***

домой приезжают только к трем часам ночи, когда луна светит аккурат над головой, а из-за плотных штор в квартире кромешная тьма. она не мешает никите сразу после входа в квартиру налететь на юру с поцелуями, но тот лишь ухмыляется и убегает в душ. хоть и выходит спустя пять минут, но сразу после отправляет туда самого никиту, а это занимает еще как минимум десять. в темноте шаги босыми ногами по кафельному полу кажутся оглушающим шумом, каждый вдох — порыв ветра, а стук сердца слышно в соседних комната. кажется, что он здесь совсем один, но волнение подсказывает, что юра никуда не делся — это можно ощутить просто так. никита идет на ощупь, зацепляется за угол ногой и жмурится, а после в спальне загорается желтый свет ночника, освещающий дорогу цветной полосой. он идет по нему, заходит в комнату и закрывает за собой дверь, будто скрываясь от чужих глаз, которых здесь быть не может. этот мир только для них двоих. юра лежит на кровати, руки под головой, а волосы растрепаны. он переводит взгляд на вошедшего никиту и улыбается тепло-тепло, будто они сейчас не сексом будут заниматься, а признаваться друг другу в любви. но для них, возможно, так оно и есть — для них это нечто новое и интимное, что даже не назовешь похотью и извращенством — никаких чувств, только любовь. никита садится рядом, кладет руку на щеку, аккуратно гладит, заглядывая в глаза. ему не терпится прикоснуться ко всем местам, но жаль, что не может. сначала целует нежно, с чувством, потом облизывает юрины губы языком и, когда тот их размыкает, оглаживает язык. дыхание учащается, никита залазит на кровать, одной рукой упирается в подушку, второй давит юре на поясницу, заставляя чуть выгнуться. под пальцами чувствуются мышцы, на которые он надавливает и чуть ли не охает от этого ощущения в поцелуй. чуть отклоняется назад, теперь обе руки кладет на талию, гладит вверх-вниз, задирает футболку и оглаживает жвот под ней. руки холодные, отчего юра дергается, а пресс неприятно подрагивает, но никита не перестает — ведет выше, оглаживает грудь — у юры не чувствительные соски, его это не возбуждает и даже почти не чувствуется, но долгое отсутствие близости в целом и близости никиты заставляют пальцы на ногах поджиматься и жмурить глаза. никита стягивает с юры футболку, пару секунд любуется, а потом припадает губами к шее, постепенно спускается все ниже, пока не доходит до резинки штанов. мельком поднимает глаза на юрино лицо, от чего у того перехватывает дыхание — взгляд пьяный, и без того темные глаза сейчас чернее ночи, поблескивают от света лампы. тот стягивает штаны, привычно берет член в руку и проводит пару раз. головка мокрая, с нажимом проводит по ней пальцем и ухмыляется со сдержанного стона юры. — не сдерживайся. — говорит никита шепотом и повторяет движение, но на этот раз слышит уже, хоть и тихий, но выраженный стон, и этого достаточно. еще пару раз проводит по всей длинне члена. — развернись и встань на колени. — раскомандовался блять. — бурчит юра, но выполняет просьбу — руками упирается в спинку кровати, слегка прогибается в спине, чувствуя приятное растяжение в пояснице. щеки краснеют от такой открый позы, и становятся еще краснее, когда никита прижимается сзади, одной рукой обхватывает член, а второй гладит живот. пахом трется между ягодиц, в такт двигает рукой и это постепенно сводит с ума. юра жмурит глаза, тяжело дышит и тонет в ощущениях — никита успевает одной рукой потрогать его повсюду — проводит между лопаток, ниже до копчика, проводит по талии, слегка сжимая, переходит на живот и выше на грудь, сжимая в руке. двигает с нажимом, чтобы юра все прочувствовал, нагибается и целует в шею, прижимаясь грудью к спине, облизывается. после на пару секунд отстраняется, стягивает с себя штаны и возвращается на прежнее место. член шлепается между ягодиц, никита двигает бедрами вперед-назад, одну руку все так же возвращает на юрин член, другой наматывает волосы и тянет назад, заставляя прогунться еще сильнее, а потом и вовсе подняться, облокотивши на себя. пока что это довольно невинные ласки, дрочка и ничего более, но даже от этого юру жарит как на солнце, лоб намок от выступившего пота, а ноги слегка дрожат — и начинают дрожать сильнее каждый раз, когда никита проводит рукой у головки. смотрят друг другу в глаза, и чувства заполняют до верха, накатывают волной. юра не всилах оторвать взгляда от чужих темных глаз. — у тебя такие красивые глаза— так и говорит, от чего на лице никиты расцветает довольно неуместная нежная улыбка. рука на члене сжимается сильнее. — блять, ты можешь двигаться быстрее? — неа. — нагло отвечает. — но могу сделать так. — придерживает член, а другой ладонью трет по головке — у юры закатываются глаза, а изо рта вырывается хриплый стон. — я так скоро кончу. — опускает взгляд и охает, смотря как руки никиты ловко проворачивают столь развратные вещи. — тогда вставай обратно на колени. — командует никита, и юра снова на него бурчит, но снова так же встает, только на этот раз опускается на локти, упирается головой в подушку. — молодец. никита руками раздвигает ягодицы, и уже на этом моменте юра понимает что тот собирается делать — хочет подорваться, но чувствует горячий язык на колечке мышц, а изо рта как на зло вырывается громкий стон. никита проводит языком снова и снова со смущающими хлюпающими звуками, каждым движением выбивает из головы мысли, оставляя лишь одну — «еще». пальцами давит, проникает внутрь на фалангу и, не отрываясь, тянется за смазкой на тумбочке рядом. льет не жалея, она течет по бедрам, на которых появляются мурашки — по сравнению с языком смазка кажется куском льда, но как только никита возвращается к вылизыванию это перестает иметь значение. теперь палец входит легко — юра расслаблен, потому что уверен в партнере, и может принять сразу несколько — никита, будто понимая это, вставляет сразу второй. юра сначла жмурится и сжимает мышцы, но тут же забывается, когда вторая рука снова возвращается на член, двигаясь в таткт пальцам внутри. — ебаный рот, где ты этому научился. — говорит со стоном в мокрую от слюней подушку, потому что через рот дышать эффективнее, и его чуть ли не подкидывает, когда пальцы задевают простату. — спешл фо ю. — хмыкает в ответ никита, отрываясь от своего занятия, а после дует на мокрую кожу, слыша подобие писка со стороны юры. — не знал, что ты садист. — разворачивает голову вбок, тяжело дыша. — с чего ты взял? — спрашивает с поистине садистской интонацией и в очередной раз давит на простату, одновременно сдавливая головку пальцами, заставляет юру слепнуть от искр перед глазами и хватать ртом воздух. — был бы адекватным, просто трахнул бы меня, а не вот это все. — так не интере-е-есно. — тянет, открывая презерватив и надевая его. шлепает юру сначала по ягодицам, от чего тот вскрикивает, а потом хлопает по бедру, заставляя перевернуться на спину. и это, пожалуй, самое прекрасное выражение лица, которое никита только видел — глаза слегка сощурены, ресницы дрожат, брови сведены к переносице, красные щеки и блестящие от слюны губы. очки съехали вбок, волосы растрепались, а дышать юра, видимо, может только через рот. член никиты заметно дергается, а сам он не сдерживает стон и упирается головой в грудь того. — ты же знаешь, что я не люблю когда ты меня.. вылизываешь. — запинается перед последним словом юра и неловко отводит взгляд, хотя никита на него и не смотрит. тот лишь смеется. — а ты знаешь, что я обожаю это делать. ты вкусный, знаешь? — поднимается, снимает очки, откладывая их на тумбочку, и целует в губы — юра сначала неприятно морщится, но потом успокаивает себя тем, что это его же тело, а не очко левого чувака. — обычный вкус смазки, не пизди. — говорит скорее для собственого спокойствия. — как знаешь. — улыбается никита и придвигает за бедра ближе, без предупреждения входит на всю длину, прижимая руки юры к подушке за запястья. тот стонет громче обычного, у него дрожат ноги и зажмуренные веки, и в этот момент никита ни разу не жалеет о том, что заставил терпеть его эти три месяца — чувства обострились, от каждого движения бьет током, а кончить можно, кажется, в любую секунду. никита начинает неторопливо двигаться, но уже совсем скоро ускоряется и каждый раз входит до упора, слыша шлепки кожа о кожу. юра на каждом толчке стонет все громче, бедрами движется навстречу и затуманенным взглядом смотрит в потолок, иногда переводя его на сосредоточенное лицо никиты. сосредоточенное, потому что он страется не кончить прямо сейчас — продлить действо хотя бы на секунду и увидеть кончающего на его члене юру. для этого много не нужно, достаточно обхватить член рукой и провести пару раз, но вместо этого лишь берет за бедра и приподнимает, наклоняется вперед и толкается с новой силой, выбивая из груди весь воздух. хочет сделать оргазм еще ярче, еще дольше, довести юру до состояния, когда тот перестанет понимать что происходит вокруг и будет чувствовать только удовольствие — сам он тоже на грани подобного, скорее на автомате движет бедрами, нежели контролирует свои действия. юра руками обнимает никиту за шею, прижимает ближе, трется мокрой грудью о его и жарко целует, заглушая стоны. с висков стекает пот, сердце ритмично бьется в ушах, с каждым разом ускоряя темп. — я сейчас- — не успевает юра договорить, как никита, понимая все без слов, обхватывает его член, ускоряет движения бедрами и в такт им движет рукой, все время сбиваясь. юры хватает всего на несколько секунд — сгибается и до слез зажмуривает глаза, чувствует, как сперма выплескивается на живот, а тепло волнами расходится по телу. каждый толчок внутри словно камень о камень, высекает искры и добивает — совсем скоро никита тоже кончает, вздрагивая всем телом и вжимая юру в кровать. пару секунд все еще остается внутри, потом выходит, снимает презерватив и падает рядом на кровать, глубоко вдыхая. они лежат так еще минут десять, успокаивая дыхание и приходя в сознание. — может чаю? — поворачивается никита с надеждой в глазах к юре, который вытирает сперму с живота салфетками, но тот, закончив, бросает на него короткий взгляд и выключает ночник. никита «горько» вздыхает, но не возражет — перекидывает руку и ногу через того, обнимая. некоторое время он пытается заснуть, но в голове рой мыслей, которые хочется сказать, а изо рта вырывается тихое, сонное «я тебя люблю». — я тебя тоже. — так же тихо отвечает юра и обнимает рукой за плечи — жаль, что никита не видит, как тот широко улыбается. за окном начинает светлеть.

***

через несколько месяцев никита решает открыться своей аудитории в инстаграме, показать им еще больше себя. зовет аню в качестве фотографа в перерыве от ее съемок, закрывается в соседней студии и стоит в кадре уже не один — рядом с ним слегка неловко мнется юра, а потом начинает абсолютно «не наигранно» позировать, пока никита это не замечает и не начинает смеятся, а потом позирует точно таже. в инстаграм попадают самые естественные и приятные фотографии, которые греют душу и сердце, а также закадровые совместные снимки с прошлых фотосессий, которые можно легко узнать по фону. аудитория их принимает, а вместо привычного «ну мадель» добавляет в конце еще одну «и».