Tabulae Caeli Nocturni

Упал, отползаю, Легче не помнить всего, о чём знаю, Верю, верю, верю, верю, верю, Давно приготовлен, как мясо на ужин, Как жаль.

Как жаль, Самое шрамированное тело вновь на ножах.

***

Тёмная комната наполнилась звуками ночи: шелест листьев, легкий ветёрок, бьющий в спину, но Делия не могла отделаться от ощущения, что сама тишина стояла здесь — огромная и немая, подобно статуе, замершей посреди всего. Каждое её движение в кровати отзывалось в теле болью, но не физической. Это была усталость, такая глубокая, что её нельзя было просто игнорировать или заглушить. Как бы она ни пыталась, внутри неё что-то было сломано, и эта трещина распространялась дальше, проникая в самые скрытые уголки её сознания. Она лежала, вглядываясь в потолок, пытаясь сосредоточиться на чём-то конкретном, но всё расплывалось, словно в густом тумане. Её мысли не становились яснее, как происходило всякий раз, когда она о чём-то задумывалась. Она пыталась вспомнить, что произошло вчера, но всё казалось слишком чуждым и далёким. Забытые фрагменты картинок в голове переплетались с ощущениями, что время медленно стирало границы между тем, что было, и тем, что осталось. Делия приподняла руку и почувствовала холод в пальцах. Ощущение, которое всегда приходило в такие моменты — чувство оторванности от реальности, от тела. Она попыталась отмахнуться от этого него, сжав ладонь в кулак, но понимала, что ощущение уже проникло в неё. Поселилось с корнем. И вот теперь она пыталась вернуть контроль над собой. Бессильно, но пытаясь. Сквозь непроглядную тьму комнаты она увидела его силуэт у окна. Он стоял, не двигаясь, словно был частью этого пространства, частью всей ночи, и не мог существовать в другом измерении. Только тусклый свет луны освещал его фигуру, придавая очертаниям некоторую жёсткость, делая фигуру в целом даже более отчуждённой обычного. Его взгляд был обращён не на неё, а на ночное небо. Делия знала, что он не видит в нём ничего особенного — он просто смотрит. Его взгляд был пустым и отстранённым, как и всегда. Словно вся жизнь, все разделенные моменты исчезали, растворялась в воздухе, превращаясь в ещё одну бессмысленную деталь пространства. Он был рядом, но он подобно иллюзии. — Ты снова молчишь, - слова дались с особой тяжестью, будто с каждой фразой её душа теряла очередную часть себя. Он не ответил, как она и ожидала, но Делия продолжала. — Ты вообще слышишь меня? Майкл стоял неподвижно. Его лицо было нечитаемо. Казалось, он будто забыл, что она рядом. Её слова не достигали его. Он был слишком далёк. — Молчать — это всё, что ты можешь? - она подошла ближе, и хотя её шаги были лёгкими, каждая мысль была тяжела. — Ты не хочешь сказать мне, что чувствуешь? Или ты даже не знаешь? Её слова разбивались о его молчание, как об каменную стену, но она не отступала. На этот раз ей нужно было, чтобы он почувствовал её присутствие, чтобы хоть каким-то образом признал её существование. Но всё, что она получала взамен, — это холод и очередная незримая, но ощутимая стена, воздвинутая перед ней. Она почувствовала, как её грудная клетка сжалась, но она уже не могла остановиться. Она шагала, не замечая, как начинает задерживать дыхание, создавая иллюзию собственного несуществования. Майкл даже не заметил, как она подошла совсем близко. Она остановилась, стоя прямо за его плечом, но и сейчас не могла пробудить в нём даже тени реакции. — Ты не устал от этого? - её голос перешёл на шёпот, если бы слова могли осыпаться, как пыль, на его спину, Лэнгдон уже был бы покрыт толстым слоем. Она посмотрела на его лицо, но не могла прочесть в его глазах ничего, кроме безразличия. — Когда всё стало таким? Почему ты продолжаешь стоять, ничего не чувствуя? Он повернулся к ней, и, казалось, взгляд его стал немного более сфокусированным, но всё же оставался пустым. Он молчал. Он всегда молчал. Его молчание было таким громким, что она не могла избавиться от его шума. Делия вглядывалась в его глаза, пытаясь увидеть что-то живое, что-то, что могло хотя бы на мгновение вырваться из кокона отчуждения, в который он себя заключил. Но ничего не было. Он был замкнут в своей собственной тюрьме, а она всё время пыталась найти ключ, чтобы освободить его. Но, возможно, она и сама оказалась в этой же тюрьме. Но в другой клетке. — Как жаль, - прошептала она, не зная, обращается ли она к себе или к нему. Но эти слова казались такими точными, что их смысл заполнил пространство между ними. Он был заключён в молчании, как она в своём разочаровании. Делия в последний раз взглянула на него, затем развернулась и, не сказав больше ни слова, вышла. Она не могла больше оставаться здесь. Слишком много боли, слишком много несбыточных ожиданий. Её шаги эхом отражались в пустой комнате, и звуки уходили в ночную тишину, как всё, что она не успела сказать.

***

Самое армированное тело поранить нельзя, Как жаль.

Верю, верю, верю, верю, верю.

Устал, отползаю, Хотелось добраться к ступеням наверх, Но я вновь отступаю, Чтобы легче понять, кем я есть, а кем нет, Как жаль.