Есть ли у меня страх смерти?

Девушка нашлась стоящей у зеркала возле шкафа. Не ожидавший этого парень дёрнулся. Киара выглядела также как и вчера, исключая растрёпанный длинный хвост сиреневых волос и помятую после сна одежду. Фиолетовые глаза спокойно смотрели на Райдера. Она выглядела так, словно и не видела Спатела. Словно его тут нет. Но он здесь был, и в данный момент они оба смотрели друг на друга. Не сдвинувшись с места, они молчали. Парень так и держался за ручку двери, стоя в проходе, а девушка так и не отошла от зеркала. В комнате стояла мёртвая тишина. Время как будто остановилось, решив быть лишь сторонним наблюдателем в этой ситуации. Не было слышно даже дыхания. Даже биения сердец. В этом мире остались лишь знакомые незнакомцы. Сейчас существуют только эта комната, солнечный свет из окна, и двое людей, которые так ничего друг о друге кроме имён не знают. Наконец, Райдеру не выдержал, прервав мёртвую тишину: — Доброе утро?.. Девушка моргнула и чуть наклонила голову в бок, отмирая от неподвижности. — Доброе, — тихо, почти шёпотом сказала она. Спател перестал держаться за ручку двери. Не зная, как начать разговор с девушкой, он глазами обводил комнату, пытаясь подобрать слова. Благо, девушка сама пошла на еле заметный, но контакт: — Ты пришёл узнать обо мне? Голос как и вчера звучал равнодушно, как будто она говорила в пустоту. Фиолетовые глаза время от времени медленно прикрывали веки. — Да, — Райдер снова положил руку на дверь и закрыл её, сразу отпустив. Ему нужно с ней поговорить. Любыми способами. — Может, сядем? — спросил он. Киара молча кивнула и села на кровать. Парень последовал её примеру. — Так что у тебя случилось? Как так вышло, что ты осталась без всего? Ответ последовал практически сразу. — Я сбежала из дома. Прозвучало до того спокойным и ровным голосом, словно она говорила о чём-то донельзя будничном. Хотя, может, для неё это обычное дело. Но даже не смотря на это, Райдер был удивлён. — Но зачем? Девушка выдохнула. — Тебе прямо всё во всех подробностях рассказывать? Несмотря на равнодушный тон, словно сидящий рядом с ней парень — пустое место, в её голосе послышались отдалённые нотки раздражённости. — Желательно. Раз уж она заговорила, у Спатела появилась слабая надежда на то, что она если и не расскажет всё, то хотя бы скажет правдивую причину её побега. Ложь усугубит ситуацию хуже, чем молчание. Ему нужны ответы. — У меня рано умерла мать, а вместе с ней и новорождённый ребёнок. Отец очень разозлился, начал выпивать и решил выпустить весь свой пар на мне. Первые лет семь он сильно издевался надо мной, а потом как-то подзабил. Но время от времени всё равно доставалось. Вчера вечером, когда я пришла домой он опять напился и начал ломиться ко мне в комнату. Я порвала сетку на окне ножницами и сбежала, еле улизнув от него. Мы жили в частном доме, поэтому обошлось без травм. По крайней мере, на мне. Я сбежала город приключений, а потом, Там, в переулке на меня накинулимсь эти три идиота. Дальше сам знаешь. Проговорив это всё на одном дыхании, Киара замолчала. На её лице не дрогнул ни один мускул. Голос по прежнему не выражал никаких эмоций. Лишь сплошное равнодушие, словно ей было всё равно и всё, что она сейчас ему рассказала, происходило не с ней. Несмотря на сухость её рассказа, его хватило, чтобы лицо парня всё сильнее вытягивалось после каждого её слова. О таком он даже не догадывался. Чтобы всё было настолько серьёзно… — А… Почему ты не обратилась в органы опеки? — Он говорил, что убьёт меня, если я кому-то расскажу. А потом как-то безразлично стало, — Киара пожала плечами. — А родственники, друзья? — Друзей нет. Все родственники живут в других городах, а кто-то перестал поддерживать связь начиная со смерти матери. Райдер посмотрел в панорамное окно. С таким он ещё не сталкивался. Он знал, что такие родители существуют, и искренне сочувствовал людям, которые выросли у таких, но он не переживал таких ужасных вещей. У него было нормальное детство, с нормальными родителями. И людей, которые столкнулись с домашним насилием, никогда в живую не видел. Жизнь решила это исправить, поставив перед ним девушку, с которой он сейчас разговаривал, и которая сегодня ночью не сбросилась с крыши. Теперь он понимал, почему она захотела это сделать. Жить одиннадцать лет в таких условиях — что-то неописуемое. Другой бы сбежал ещё раньше, а она терпела… Продолжала если не жить, то, хотя бы, существовать. Теперь ему понятно, почему она такая закрытая и равнодушная. Стало понятно, почему он сначала встретил её поздно ночью в переулке, а потом на крыше жилой высотки. — А почему ты сбежала только вчера? — Потому что понимала, что мне некуда идти. Все деньги отец пропивал, я жила на остатки, которые находила где-нибудь на камодах или в шкафах. На них я бы не смогла даже сарай купить, что уж говорить о квартире. Весь разговор лицо девушки было непроницаемо. Она говорила, как заведённая кукла. Потрёпанная, сломленная, безэмоциональная кукла, создатель которой решил поиздеваться над своим детищем. Растоптал, изломал, морально убил, запугал… И сейчас Райдер завёл механизм, пробрал на разговор. Заставил скрипящие шестерёнки крутиться, рассказать о её прошлом. Какое-то время они оба молчали. Спател переваривал услышанное, а девушке было далеко по барабану. Её холодные глаза остекленели, что было вполне обычным явлением. — Так… Что ты решила? — нарушил он тишину. — Что решила? — отмерла Киара. — Ты остаёшься здесь или уходишь? — Я… Могу остаться здесь? Райдеру показалось, либо же он в самом деле увидел слабое, еле заметное удивление её глазах. Он также, почти невидимо, улыбнулся краешками губ и кивнул. — У меня есть свободная комната. — Тогда я остаюсь. — Хорошо. Сегодня тогда займёмся обустройством, а то она пустая. Я пойду. Ванная на первом этаже, за правой дверью от лифта, а там по коридору в последнюю дверь. Будут вопросы — спрашивай. Девушка кивнула, медленно моргнув глазами. Парень вышел за дверь, оставив гостью одну. Успокоился, выдохнул. А потом со спокойной душой сел за главный компьютер в главном верхнем зале, проверяя на уведомления и строя планы на день.