Что суждено, то неизбежно

      Дни медленно текли и смешались в единую массу безумия и горечи. Каждый новый день не приносил ничего, кроме бесконечного страдания. Дора до сих пор время от времени выбиралась из домика и приходила к Понивиллю. Правда, теперь наблюдение за некогда прекрасным процветающим городком не приносило удовольствия, ведь тот постепенно вымирал. Это стало скорее необходимостью, узнать, что творится во внешнем мире, нашëл ли кто противоядие от этой заразы?       Твайлайт вообще закрылась у себя в библиотеке и больше не появлялась на улицах города. К ней только иногда приходили еë друзья. Наверное, приносили еду. Дора заметила, что постепенно они стали захаживать к ней всë реже и реже. Собственно, вместе с тем пустели и улицы маленького городка. На смену живым приходила мертвечина.       Дора вздохнула и поднялась на ноги. Она бросила последний взгляд на пустой практически вымерший городок и поплелась обратно к домику.       Они с Аланом уже не переживали так сильно по поводу ошивающихся в лесу мертвецов. Они были сейчас везде. Это стало своего рода обыденностью для них — убить в день одного-двух мертвецов.       Дора плелась, не обращая внимания на окружающую еë природу. Раньше она восхищалась красотами леса, вдыхала полной грудью свежий воздух, трава приятно щекотла еë копыта… Сейчас лес был наполнен лишь одними врагами, готовыми в любой момент впиться зубами тебе в глотку, в воздухе витал запах гнили, сколько бы времени она им не дышала, но привыкнуть к нему всë никак не могла, а трава казалась жëсткой, в ней иногда виднелись следы крови, если не вовсе куски чьей-нибудь плоти.       Сама Дора выглядела ужасно измученной. Она уже давно не обращалась в Трикси, а ходила в своëм обычном обличье. Под глазами у неë были синяки от недосыпа. Сама она была ужасно худой и, казалось, что стоит ей сделать лишнее движение, она сломается пополам. В нынешних условиях еду было достать очень сложно, а потому они с Аланом много голодали. На теле и лице виднелись шрамы и царапины, а правое ухо было разорвано. Следы всяческих стычек с нежитью. Она куталась в плащ, в надежде скрыть своë истерзанное и истощëнное тело от холода.       Вскоре на опушке показался такой знакомый и как никогда уютный домик. Единственное дружелюбное и такое живое пристанище. Дора даже ускорила шаг. Она мигом добралась до заветной двери и постучала секретным стуком, известным только ей и Алану.       Изнутри послышалась возня и тяжëлые вздохи и вскоре дверь оказалась отперта. Дора тут же забежала в дом, а Алан мгновенно закрыл за ней дверь, а затем водрузил на место тяжëлую балку.       Некоторое время они молча смотрели друг на друга в давящей тишине.       — Ну что? — прервал наконец тишину Алан.       — Мне удалось найти пару яблок, — ответила Дора. Она выложила из сумки на стол два яблока. — Правда, они не первой свежести. Мне кажется, они пролежали на земле ни один день.       Алан подошёл и осмотрел их. Яблоки были слегка побитыми и местами подгнившими.       — Ну это хоть что-то, — заметил он, а затем добавил более беспокойным тоном: — Как дела в городе?..       Дора бросила сумку на пол и села, глубоко вздохнув.       — Как всегда, — ответила она. — Ничего не меняется.       Алан тоже сел и с грустью посмотрел на Дору.       — Как думаешь, они нашли противоядие? — спросил он.       — Сомневаюсь, — ответила Дора. — Если бы кто-нибудь нашëл, улицы непременно стали бы чуть более оживлëнными.       — Думаешь? — с сомнением сказал Алан.       — Я уверена, — ответила твëрдо Дора. — Любой из пони захотел бы поделиться с другими своим открытием. А остальные бы уж точно не стали молчать и медлить.

***

      Замок окутывала гробовая тишина. Шаги Селестии отдавались эхом от стен пустующего здания. Колличество слуг и охраны значительно сократилось и сокращалось всë сильнее с каждым новым прожитым днëм.       Селестия медленно передвигалась по коридорам. Она каждой костью ощущала исходящий от них мëртвый холод. Нечто зловещее хранили в себе стены замка. Никогда ещë он не казался ей настолько чуждым. Она никогда не могла бы подумать, что именно в этом строении рождался безобидный план, который оказался убийственным для всей страны.       Селестия остановилась возле врат, ведущих в тронный зал. Она прикрыла глаза и вздохнула, после чего, толкнув копытом, отворила их. Она ступила в огромное пустое помещение, по центру которого стояла хрустальный ящик — гроб. Она медленно приблизилась к нему.       Внутри на мягкой подстилке лежала сестра, обложенная цветами. Еë копыта были сложены на груди крест накрест. Грива была аккуратно уложена с вплетëнными в локоны голубыми колокольчиками, и из-за неë не сразу бросалось в глаза, что голова лежит отдельно.       Глаза Луны были плотно сомкнуты, а выражение лица не говорило ничего. В нëм не было ни грусти, ни злости. Рот был расслаблен, как и брови. На еë лице застыла маска какого-то холодного безразличия.       Селестия уже долгие недели не могла поверить, что Луна мертва. Она огородила еë магией, чтобы тело не гнило. Ей всë казалось, что еë сестра ещë встанет с этой подстилки с цветами, даже не смотря на то, что голова была отдельно. Это Селестия попросту игнорировала. Она воспринимала Луну спящей, поскольку было слишком горестно осознавать еë потерю.       — Привет, Луна, — прошептала Селестия. — Я знаю, что тебе уже давно пора, но побудь со мной ещë. Я уверена, что скоро мы со всем справимся. Скоро мы найдëм противоядие. Жаль, что это случиться без тебя. Я тебя очень люблю, сестрëнка, и мне так жаль, что это всë случилось с нами.       Селестия прикрыла глаза и погладила копытом холодный хрусталь гроба. Больше Луна уже не отзовется к ней теплом и поддержкой. В ответ лишь холодная и мëртвая тишина. Селестия уже свыклась с ней и принимала, как должное.       Позади раздались тихие осторожные шаги.       — Кхм… Ваше высочество? — осторожно обратился к Селестии Адамант. — Извините, что беспокою вас, но, думаю, что сейчас куда важнее живые пони, чем мëртвые, как бы грубо это не звучало.       Селестия вздохнула и повернулась к нему лицом.       — Да, Адамант? — сказала она. — Я тебя слушаю.       — К сожалению, насчëт противоядия у меня нет никаких хороших новостей, — ответил Адамант. — Что бы мы не делали, мы так и не сдвигаемся с мëртвой точки.       Селестия взяла магией свиток.       — Твайлайт писала мне то же самое, — вздохнула она. — Но это было неделю назад. Я давно не получала от неë новостей.       — Неудивительно… — ответил Адамант, — она находится довольно близко к центру основного заражения.       — Думаешь, она за эту неделю не смогла добиться хороших результатов? — спросила Селестия.       — Сомневаюсь, — сказал Адамант. — Если бы и было нечто подобное, она давно бы дала уже знать. Мне кажется, что если она давно не писала, то дела совсем плохи.       Селестия глубоко вздохнула.       — Я, полагаю, ты пришëл сюда сказать мне о чëм-то другом, — заметила она.       Адамант некоторое время помолчал, словно раздумывая, действительно ли хорошая идея делиться этим с принцессой, но потом он всë же кивнул и сказал:       — Есть некоторые мысли, которые терзают меня уже давно.       — Ты можешь поделиться ими со мной, — ответила Селестия. — Думаю, сейчас важно делиться друг с другом разными соображениями.       — Ну, только для начала я хотел бы убедиться, — сказал, замявшись, Адамант, — что вы пообещаете держать себя в копытах.       Селестия нахмурилась. Не бывало таких моментов, чтобы она кидалась на своих подданных и истерила, а потому подобное высказывание ей совсем не понравилось. Неужели они считают, что после смерти сестры их принцесса тронулась головой? Какими бы ужасными и тяжëлыми не были условия, Селестия всегда держала себя в копытах, а голову холодной.       Она некоторое время сверлила Адаманта глазами. И в них не было пламени гнева. Они оставались холодными, а Селестия неподвижной.       — Говори, Адамант, — сказала холодно она. — И, если тебя это успокоит, я не буду повышать на тебя голос. У нас сейчас и так слишком много проблем и силы свои надо тратить не на истерики, а на поиски лекарства.       Адамант нервно сглотнул, а его глаза забегали по сводам зала.       — Это касается не только ситуации в стране, — сказал он, — это касается и непосредственно вашей сестры…       Селестия бросила мимолëтный взгляд на свою сестру, а затем снова воззрилась на Адаманта, ожидая продолжения его речи.       Адамант откашлялся и наконец собрался с духом, поскольку его лицо приняло более серьëзное выражение.       — Вы знаете, кто убил вашу сестру? — спросил он.       Селестия некоторое время смотрела на него, не моргая.       — Оборотни, — ответила она.       — Нет, — помотал головой Адамант, — не оборотни. Неужели вы, — он немного замялся, боясь, что ненароком упрекнëт правительницу, за что ощутит на себе весь еë гнев, — поверили в это и даже не попытались проверить?       — А кто же это, по-твоему? — спросила Селестия. Она напряглась, в ожидании ответа.       — Алан, — ответил Адамант. — Еë приëмный сын.       Селестия вздохнула и прикрыла глаза. Да, такой ответ она ожидала услышать.       — Нет, это не Алан, — сказала она.       — Не может быть никаких сомнений, — ответил Адамант и даже слегка притопнул ногой. — Это он.       — И почему же? — спросила Селестия, слегка нахмурившись. Ей совсем не нравилось, куда он ведëт этот диалог. Неужели он действительно что-то знает? — Мне не нужны такие серьёзные, но безосновательные утверждения.       — У меня есть основания так утверждать, — Адамант стал говорить уже смелее. Он заметил в словах Селестии слабость, значит, она волнуется, а значит, он говорит всë правильно. — Я видел его тогда. В тот самый день, когда Луна уничтожила все его записи и эксперименты. Он был сам не свой, а уж чем закончился диалог между ними, думаю, говорить не стоит.       Селестия подошла к окну и уставилась в него задумчивым взглядом, обдумывая сказанные Адамантом слова.       — Этого не достаточно, чтобы утверждать, что он причастен к еë смерти, — ответила она.       Адамант невольно горько усмехнулся, но почти сразу же, откашлявшись, выпрямился.       — Недостаточно? — повысил голос он. — А того, что он водил дружбу с оборотнем, вам достаточно? А то, что он покинул Кантерлот и поселился где-то в лесу, под предлогом дополнительных уроков, вам достаточно? А то, что Сансет Шиммер пропала именно в этот период времени? — Селестия крепко прижала копыто к поверхности рамы окна при упоминании этого имени. — Может, хватит уже на всë закрывать глаза? Принцесса Луна вам много раз на это указывала, но вы ни разу к ней не прислушались. Может быть, если бы вы это сделали, она бы не лежала сейчас в гробу?       — Довольно! — воскликнула Селестия и голос еë отдался эхом по залу.       Адамант сделал маленький шаг назад, но в лице не изменился. Всë же, он правильно сделал, что уточнил, будет ли она истерить. Селестия теперь стояла лицом к нему и смотрела прямо в глаза, крепко стиснув зубы. Похоже, еë терпение постепенно заканчивалось и скоро его совсем не останется.       — Не слишком ли много ты себе позволяешь? — продолжила она. — Не приписывай мне опрометчивых поступков моей сестры. Да, моя вина в этом есть, — еë голос дрогнул, а губы слегка задрожали, — но и она ко мне не хотела прислушиваться. Именно отсутствие взаимопонимания повлекло за собой такие последствия. Но мëртвого никто уже обвинять не станет, — на последнем слове она слегка притопнула копытом.       Адаманта не слушал еë и даже не собирался. Он пришëл уже к своим выводам и всë, чего он хотел, лишь, как ему казалось, попытаться образумить принцессу. Ему не нужны были другие точки зрения.       — Поэтому их закапывают в земле, — ответил он, — а не содержат в хрустальных гробах.       Селестия прикрыла глаза и выдохнула. Адамант не переставал ковырять эту гниющую рану на еë сердце. Но она не поддавалась его провокациям.       — У нас пока нет на это времени, — ответила Селестия, и голос еë был твëрд. — И нет времени на пустые разговоры. Так что я бы тебе посоветовала пойти и продолжить столь необходимые сейчас эксперименты.       — Нет, — ответил Адамант.       Селестия слегка дëрнула ухом. Она подумала сперва, что ей это показалось, поскольку Адамант произнëс свой ответ очень тихо.       — Что ты сказал, — потребовала она повторить. Она не просила, а именно, что требовала.       Адамант посмотрел пронзительным взглядом прямо ей в глаза и уже громче повторил.       — Нет! Я не могу сосредоточиться на них, когда знаю, что где-то всë ещë живут преступники, виновные во всëм этом хаосе и в смерти одного из монархов! Они должны понести наказание!       Адамант надеялся, что эта пылкая речь пробудит что-то в Селестии, но она оставалась непоколебима.       — Они понесут его, — ответила она, — но это будет потом. Не это сейчас первостепенная задача.       Адамант с равнодушным лицом покачал головой, а затем развернулся и пошëл прочь.       — Адамант! Мы ещë не закончили! — произнесла Селестия ему в спину.       — Раз правитель нашей страны не способен справиться с этой проблемой, — сказал Адамант, не оборачиваясь, — я возьму всë в свои копыта.       — Нет, — ответила Селестия. — Адамант, остановись немедленно!       — Я уже всë решил, — сказал он.       — Это приказ! — голос Селестии был холод, но его громкость не понижалась.       Адамант остановился, а затем медленно обернулся. Лицо его стало непроницаемым и в какой-то степени по-жуткому мëртвым, будто в один миг все эмоции и чувства внутри него сгнили.       — Думаете, меня это остановит? — сказал он. — И что же вы будете делать? Стражу позовëте? — Адамант не по-доброму усмехнулся.       Селестия молча смотрела на него. Отчаяние сквозило в еë глазах.       — Так и думал, — вздохнул Адамант. — Я убью этого ублюдка и его подружку. Я сделаю то, чего не смогла сделать принцесса Луна.       — И покончишь так же, — не сдержалась Селестия и непроизвольно свела брови вместе.       — Даже если, — ответил Адамант, он сделал на этом акцент, поскольку считал, что это очень вряд ли произойдёт, — это будет без таких почестей.       Он вновь развернулся и двинулся прочь. Селестия провожала его взглядом, и в этом взгляде больше не было злобы. Они были полны тоски.       — Я не хотела этого всего, — произнесла тихо она, опустив голову, — и Луна не хотела, и он не хотел. Его убийство не решит проблемы.       — Хотя бы ради справедливости нужно это сделать, — Адамант открыл ворота и скрылся за ними. Хлопок дверей эхом отдался от стен зала.       Селестия вновь осталась одна. Она приблизилась к гробу. Мëртвая сестра лежала всë там же и всë так же неподвижно.       — Ты бы не хотела его смерти, — прошептала Селестия. — Я знаю.