Let Me Love You

      В нос бьет неприятный запах, въевшийся в стены лифта, да и всего подъезда в целом. Это примесь чего-то мерзкого, пахучего, резкого и неприятного. В голову приходит мысль о том, что все мусорные пакеты Сеула сбрасывают именно в этот дом, чтобы несчастные жители, видимо, провинившиеся в прошлой жизни, мучались и страдали от вечного навязчивого запаха. Минджон привыкла к этому, но даже по сей день она не перестает морщить свой нос, хмурясь и фыркая.       Не сказать, что в квартире пахнет лучше. Наоборот, ситуация только ухудшается. Подходя к своей двери, Минджон ощущает этот едкий аромат сигаретного дыма, смешанного с запахом дешевого алкоголя. Она рычит, но продолжает копаться в карманах в поисках ключей, вместо того, чтобы убежать прочь от этой двери и никогда больше сюда не возвращаться. Что ж, эти мысли останутся только в ее мечтах.       Дверь закрывается. Ким тотчас начинает кашлять, закрывая рот кулаком в попытках предотвратить появление любого звука, который сможет привлечь внимание пьяного отца. Раздался скрип старого дивана, где, обычно, сидел отец сутками напролет, опустошая одну банку пива за другой. Для Минджон до сих пор остается загадкой то, как отец не спился от такого количества алкоголя, которое он выпивает ежедневно. Но одно она понимает точно: его дату смерти можно предугадать.       — Минджон! — хриплый, осипший и прокуренный голос окликнул девушку, снимающую кеды в коридоре.       — Блять… — выругалась Ким еле слышно, снимая кеды и проходя в гостиную.       — Сходи… купи мне…       — Нет, — бросила та и, закатив глаза, поспешила уйти в свою комнату.       — Чертова сирота… Да кто тебя такому научил! — пьяно прикрикнул отец и, схватившись за горлышко опустошенной бутылки соджу, кинул ее в сторону своей дочери.       Звук разбившейся на мелкие осколки бутылки и грохот, схожий с падением тела на пол.       — М-М… Минджон! — мужчина вскочил с дивана, но тут же упал на ноги. Все рецепторы подтупились, ноги стали ватными, а в глазах потемнело, — Минджон! Нет-нет-нет! Твою мать… — большие руки вцепились в грязный пол и отец на коленях пополз к лежащей на полу Минджон. Бутылка попала точно в ее затылок, в тот же миг разбившись. Она упала на пол, так безжизненно, что отцу привиделась ее смерть. Его ладони обхватили влажную от подступившей бордовой крови голову дочери, с нервной дрожью прокручивая ее, чтобы лучше рассмотреть рану, — Скорая… Скорая! Нужно звонить в скорую! О, Боже!.. Суджон, прости меня… Это я во всем виноват!.. Суджон, не умирай тебя, прошу! Не бросай меня, Суджон! — его глаза наполнились ужасом, ладони вцепились в хрупкие девичьи плечи, сотрясая их, будто это могло хоть как-то привести в чувства отключившуюся Минджон. Заметив валяющийся возле него телефон дочери, отец тотчас схватил его и выронил из дрожащей руки, затем опять взялся за мобильник и только с третьей попытки правильно набрал номер скорой помощи, объявляя врачам о случившимся, срываясь на крик.       Смех… — Первое, что услышала Минджон. Открывая глаза, девушка щурится и закрывает лицо руками из-за яркого источника света, который бил в глаза, словно пытаясь ослепить их. Привыкнув к свету, Ким наконец рассоединила руки и оперлась локтями на что-то твердое и холодное, напоминающее крышу какого-то здания.       — Приветик, — перед глазами появилась черная фигура девушки на фоне источника света. У нее были короткие волосы, прямо как у Минджон пол года назад, и своей худобой она была чем-то похожа на нее, — Долго будешь валяться на холодном полу? — протянутая рука будто отрезвила затуманенную голову Ким; размытая картинка наконец обратилась в более четкую, и она в ту же секунду ударила по протянутой руке своей, напугано отползая назад.       — Кто ты?! — крикнула Минджон, поднимаясь на ноги, но пошатываясь из стороны в сторону. Она прошипела и схватилась ладонью за свой затылок, нащупывая на нем ткань, схожую с бинтом, — Какого черта я делаю на этой крыше?! Что произошло?       — Какая ты недружелюбная, Минджон-ни! — девушка вновь стала смеяться, хватаясь за живот.       Ким в недоумении нахмурила брови и осмотрелась. Вокруг не было ни души. В сознании постепенно стал складываться пазл, и Минджон поняла, что находится на той самой крыше, на которую обычно приходила, чтобы пообщаться с мамой.       — Узнала место? — несмотря на то, что лица ее не было видно, Минджон поняла, что ее губы растянулись в широкой улыбке.       — Кто ты такая? Почему у меня бошка вся перемотана, и почему она, блять, так сильно болит, будто ею гвозди забивали?!       — Не злись, милая, это не моих рук дело, — подходя ближе, та раскинула руки в стороны, — Но, все же, мне немного не нравится твоя груб-б-бость! — ее тело резко стало дергаться. Помимо подобных движений, все это сопровождалось странными темно-синими вспышками, прямо как у глюка в какой-то игре. Ее голос был похож на голос Ванилопы из старого диснеевского мультфильма «Ральф», который так нравился маленькой Минджон. Помниться, мама часто включала его по вечерам, когда возвращалась с работы. Тогда Минджон, сломя голову, неслась в их старую гостиную, плюхаясь на диван. Мама любила баловать ее сладостями, особенно мятным шоколадом.       — Что с тобой… — спросила Минджон, убирая ладонь с затылка.       — Ох, прошу прощения, такое бывает. На чем это я? А, точно! Будь со мной слегка милее, пожалуйста. Откуда ты знаешь, что я тебе больше не пригожусь, м? — с заманчивой улыбкой проговорила незнакомка, наконец приблизившись к Минджон на расстояние пары метров.       — Что за чертовщина здесь творится… У меня паранойя? Шизофрения? Что, черт возьми, происходит? Ты — это я?       — Или я — это ты? — передразнила девушка, — А ты умеешь думать, Минджон!       — Кажется, я сошла с ума… — покачала головой Ким, тяжело выдыхая и разворачиваясь.       — Ну, не совсем. Твой папаша долбанул тебя бутылкой как следует, поэтому ты и здесь. У меня наконец удалось связаться с тобой, сестренка! Кто из нас двоих точно сошел с ума, так это я! Мне так одиноко в этом мире! Ох, Минджон-ни, тебе не понять меня.       — Конечно не понять, «Минджон два-ноль». — съязвила коротковолосая и подошла к двери, ведущей на чердак жилого дома.       — Кстати, да, я не «Минджон два-ноль». И не «Минджон икс два», и не «пародия Минджон», и не «шизофрения», и… как там еще можно меня обозвать? Меня зовут Винтер! Припоминаешь что-нибудь такое, а?       Минджон замерла, держась за ручку двери. Это прозвище раздалось эхом в ее голове, повторяясь из раза в раз с нарастающей громкостью. Внутренний голос плавно перешел в голос Джимин, а в голову ударила тысяча воспоминаний, связанных с нею.       — Она милашка, хи-хи — похихикала Винтер, вздыхая, — Во всяком случае мне ее жаль. Иметь такого друга, как ты — признаки человека, склонного к селфхарму. Знаешь, когда она дала тебе это прозвище, то она точно попала в яб…       — Закрой рот, — недовольно обрезала Ким, дергая за ручку на двери. Заперто, — Черт…       — Думаешь, что так просто сможешь уйти? Извини, конечно, но даже если ты попытаешься найти выход и в итоге найдешь — ты не сможешь выйти отсюда до того момента, пока мы не закончим. Поэтому давай, иди сюда! — Винтер, подпрыгивая, подбежала к краю крыши и запрыгнула на него с такой легкостью, будто совсем не боялась упасть.       — Ты уже начинаешь меня раздражать… Давай только быстрее, ладно? — закатила глаза Ким и подошла к краю крыши, поднимаясь на него и с опаской глядя вниз, — Вода? Что там делает вода?       — Понятия не имею! — состроив недопонимание, Винтер улыбнулась вновь, — Интересно, там глубоко? Не хочешь проверить?       — Что? — не успев переосмыслить ее слова, Минджон сорвалась вниз от толчка Винтер в спину, — Блять! — крикнула Ким, размахивая в полете руками и ногами, — Твою мать! Винтер!       Упав в холодную воду, брюнетка принялась размахивать руками, пытаясь противостоять желанию тела погрузиться еще ниже. В рот и нос сразу попала вода, и Ким не смогла сдержать кашля. Взяв себя в руки, Минджон в последнюю секунду успела вынырнуть, жадно глотая воздух ртом с громким вздохом паники. Зубы затрещали, стуча от ледяной воды, а темные отросшие до плеч волосы прилипли к лицу.       — Да ты прямо как щенок! — засмеялась Винтер, стоя на берегу, находящемся недалеко от всплывшей на поверхность воды Минджон, — Не отставай, щеночек! — и, юркнув в заросли деревьев, она пропала из виду.       — Ты, блять, издеваешься?! — крикнула ей вслед брюнетка, прорычав себе под нос. Руки стали грести по воде, ее тело, облученное в черный лонгслив и джинсы с кедами, медленно направилось в сторону берега. Наконец, коснувшись дна ногами, девушка быстро оперлась на него и что есть сил пошагала сквозь воду. Ощущение мокрых вещей на теле раздражало еще сильнее, отчего Ким ударила кулаком по воде, недовольно вскрикнув, — Какого хрена тут творится?! Если я умерла, то можно мне обычную смерть, как и у всех, блять, людей, а не это шоу для сумасшедших?!       Выйдя из воды, Минджон встряхнула руками и покрутила головой, чтобы лишняя влага с волос разлетелась по сторонам. Шмыгнув носом и утерев его рукавом лонгслива, та побежала сквозь заросли леса, разрывая руками мешающие листья кустов на своем пути.       — Бу! — появившаяся перед лицом перевернутая голова Винтер заставила Минджон вновь вскрикнуть и отпрыгнуть назад, запнувшись об корень дерева и завалившись на спину. Затылок ударился о землю и девушка болезненно взвыла, выгибаясь в спине.       — Кажется, я немного переборщила… — виновато признала Винтер, подходя к валяющейся на земле Ким.       — Иди нахер! — с уголков ее глаз потекли редкостные слезы. Минджон уселась на земле, держась обеими руками за голову. Невыносимая боль пульсировала в зоне затылка, распространяя по всей голове неприятные импульсы, порождающие звон в ушах. Схватив рукой лежащую острую палку, Ким поднялась на ноги и, сжав плечо Винтер, воткнула эту палку прямо в ее живот.       — Не злись, Минджон. У тебя не получится меня убить, я всего лишь твой глюк.       — Ты бросила меня в ледяную воду с высоты многоэтажного здания, заставила бежать за тобой сквозь заросли леса, заставила меня упасть на спину и ударится о землю затылком, а теперь просишь меня не злиться?! — она кричала, сотрясая тело Винтер за плечо. Ее лицо стало красным от гнева, истерики, страха и безумной затылочной боли, которая мешала даже думать, не говоря о том, чтобы что-то говорить.       — Вот видишь, что чувствуют люди, когда над ними издеваются, — вздохнула Винтер и щелкнула двумя пальцами. Заросли вокруг вмиг исчезли, а грязная земля под ногами сменилась короткой травой. Деревьев вокруг не было, осталось только чистое поле и звездное темное небо с сияющей луной, — Мне пришлось это сделать, чтобы ты поняла, как это работает. Пожалуйста, выслушай меня. От того, что ты истеришь и пытаешься избавиться от меня — ничего не меняется, и ты делаешь хуже только самой себе.       — Что тебе нужно?! — прорычала Ким.       — Выпусти меня отсюда, — пожала плечами Винтер, сбрасывая руку Минджон с плеча и вытаскивая ту самую палку, воткнутую в ее живот. Рана тут же затянулась.       — Что это за место?!       — Твое сознание, Минджон. Как видишь, здесь творится полный беспорядок. И, помимо него, здесь нахожусь и я — твоя светлая сторона личности, — лунный свет наконец озарил ее фигуру. Она была блондинкой: точная копия Минджон, только со светлыми волосами. — Ты заточила меня здесь восемь лет назад. И… Я должна быть обиженной на тебя, но я даю тебе шанс все исправить.       — С какой стати я должна тебе помогать и что-то исправлять… — фыркнула брюнетка, отводя взгляд в сторону и хмурясь.       — Я знаю, кто уб-б-бил твою мать. — ее вновь передернуло аж до того, что волосы растрепались в разные стороны.       — Что?.. Откуда? Кто это сделал? — сердце сжалось. Минджон подошла к Винтер ближе с заинтересованным и взволнованным видом. Неужели та тайна, которую не могут разгадать даже профессиональные детективы на протяжении восьми лет, сможет решиться здесь и сейчас прямо по щелчку? Да не может быть такого. — Врешь. Нет, ты не знаешь, кто это сделал. Ты просто бред, который появился вместе с другими психическими расстройствами. Я просто сошла с ума. Мне просто нужно сосредоточиться и осознать, что это все лишь сон… Давай, Минджон…       — Не выйдет. Просто поверь мне, Ким. Услуга за услугу. Я скажу тебе, кто убил Суджон, а ты выпустишь меня из этого мира, по рукам? — блондинка протянула руку.       — Что мне нужно сделать, чтобы ты выбралась отсюда? — Минджон с презрением бросила взгляд на ее руку, сунув свои ладони в карманы влажных джинс.       — Освободить всех своих знакомых, кто страдает от моральных мучений. Только это поможет тебе отчистить себя, Минджон. Ты очень опасный человек, которому пора бы давно занять палату в психушке, но по каким-то причинам ты продолжаешь скрываться за спинами обычных людей, которые даже не подозревают того, что рядом с ними находится псих.       Винтер хлопнула в ладоши, после чего обе оказались в стенах какого-то старенького домика. Взявшись за ручку двери, блондинка открыла ее, кивая внутрь комнаты:       — Добро пожаловать в комнату, полную людей, у которых есть комнаты, полные людей, которых они однажды любили, но потеряли. — тягомотно, будто заучив, произнесла та, заходя внутрь, — Вот, например, твой отец, а рядом с ним ты. Вас связывает одно горе, но отнеслись вы к этому по-разному. Твой отец страдает от того, что человек, которого он когда-то любил всем своим сердцем — умер, оставив его одного. Он ведь изменился, не отрицай этого. Из любящего славного отца и мужа он превратился в безразличного ко всему алкоголика. Жена была для него всем. А вот здесь сидит Джимин.       — Что она тут делает? Все ее родные живы, разве нет? — в недоумении спросила Минджон, смотря на сидящую на стуле Джимин, которая смотрела в одну точку на стене и не двигалась.       — Человек, которого она потеряла — это ты, Минджон.       — Пф, бред, — нервно проговорила Ким.       — Ты продолжаешь обманывать себя, хотя сама понимаешь, что это действительно правда. Ты тоже изменилась после смерти матери. Она потеряла лучшую подругу, которая относилась к ней с необычайным теплом и любовью. Это была я, Минджон. Ты не та, кем ты была раньше. И Джимин это прекрасно видит. Ей не хватает тебя. Следующий экземпляр — Эри. Ее мучения созданы родителями. Ты даже не знаешь того, с каким внутренним страхом она возвращается к себе домой. Ее избивают, унижают, оскорбляют, угрожают, пугают — все это делают ее родители. Люди, которых она любила, которым доверяла… Они поступили с ней жестоко. Это была их проблема, что они упустили воспитание своей дочери, но это не означало, что все можно исправить путем избиения.       — Она сама виновата в том, что связалась с наркотой, прекрасно зная, насколько строгие у нее родители, — нахмурилась Ким.       — Не говори того, чего не знаешь, щенок.       — Кто это?       — Нин Ичжо. Время покажет, и ты все поймешь. Пускай ее история останется для тебя загадкой на некоторое время. То, что мы проверяем наличие оружия на входе, ещё не значит, что наши мысли перестали быть опасными, как ручные гранаты. Ты никогда не узнаешь, что рядом с тобой сидит психопат, никогда не узнаешь, что рядом с тобой убийца. Как думаешь, как у тебя получается всегда сидеть рядом с ними? — Минджон молчала, впиваясь в глаза Винтер своим холодным взглядом, на что блондинка лишь усмехнулась и продолжила, — Я знаю, что ответ сам по себе всплыл в твоей голове. Но даже после всего сказанного, прошу, не забывай, что я до сих пор здесь. Освободишь меня — освободишь родных и близких. Ты ведь не до конца сошла с ума, чтобы смотреть на мучения других и продолжать бездействовать? Так что… Теперь ты согласна на мое предложение?       Выдержав минутную паузу, Минджон вздохнула и пожала руку Винтер:       — Ничего не могу обещать. Я сделаю то, что смогу, хоть и не понимаю, что именно. Если не скажешь, кто убил мою мать — я спрыгну с крыши и весь этот мир бреда и паранойи благополучно исчезнет вместе с тобой.       — По рукам, щеночек, — улыбнулась блондинка.       — И не называй меня так.       — Как скажешь, — усмехнувшись, Винтер приподняла ладошку и раскрыла ее, дунув в лицо Ким непонятный порошок, от которого та стала кашлять и, вскоре, закрыла глаза. Когда Минджон свалилась на пол, блондинка расплылась в коварной улыбке, напевая себе под нос еле слышно, — Ну что сказать, ну что сказать… Устроены так люди… Желают знать, желают знать… Желают знать, что будет.

***

      Безумная боль в районе затылка и всей головы не прекращалась. Поморщившись, Минджон свела брови к переносице и с трудом открыла глаза, щурясь от тусклого света лампы, находящейся в палате. Тяжело вздохнув и посмотрев в потолок, та хрипло проговорила еле слышно:       — И во что я вляпалась?..