В целом нечто странное (или Уэнсдей-мультиверс)

Уход Ву и Фрайдей повлёк за собой любопытную сцену во дворе. Под наблюдением обеспокоенного Аякса и любопытной Нидлер, Энид начала ходить кругами, напоминая встревоженного пса, прижимая руки к голове. Время от времени из её рта вырывалось странное звериное поскуливание, вызывая недоумённые взгляды некоторых студентов, всё ещё ошивающихся поблизости. — О нет, о нет, о нет, о нет… — Энид, — сказала Уэнсдей. — Успокойся, Невермор — относительно безопасное место. С ними ничего не случится, особенно если мы быстро их найдём. — Я не об этом беспокоюсь, Уэнс, — ответила Энид, повернувшись к своей партнерше. — Я имею в виду, что с Фрайдей, наверняка, всё будет в порядке, если она нашла ульи, а вот Ву… — Ву знает, как о себе позаботиться. — Но остальные ученики Невермора не знают, как следует остерегаться Ву! Уэнсдей на мгновение замолчала, погрузившись в раздумья. — Ты права, — сказала она. — В зависимости от уровня идиотизма, который они продемонстрируют, взаимодействие с Ву может привести к убийству. Возможно, заслуженному, но не своевременному. — Ого, — перебил Аякс. — Мне, конечно, показалось, что она выглядит немного устрашающе, но неужели твоя кузина действительно настолько опасна? Нидлер издала неопределённый звук, который мог быть либо хихиканьем, либо нездоровым скрежетом. — Она Аддамс. Уэнсдей бросила острый взгляд на горгона. — В глубине души она похожа на меня, но рядом с ней нет никого равного Энид. О чём это тебе говорит? Аякс вздохнул. — …сколько раз мы были на волоске от смерти только за то, что разговаривали с тобой в первый год твоего пребывания здесь? — Больше, чем вы могли бы догадываться. — Ладно-ладно, давайте сменим тему… — вмешалась Энид. — Уэнсдей, ты идёшь к ульям. К этому времени Юджин должен быть там и, надеюсь, Фрайдей тоже. Я схожу за Ву. — Думаешь, ты сможешь? Оборотень осторожно коснулась своего носа одним из пальцев. — Мы не знаем, куда она могла отправиться, и я единственная, кто может её выследить. — Я не сомневалась в твоих способностях к слежке, mia lupa, — сказала Аддамс. — Меня беспокоит, будешь ли ты готова справиться с Ву после того, как найдёшь её, если она не захочет, чтобы с ней нянчились. Не забывай, что речь идёт о крайне раздражительной Аддамс, отчужденной от своего дома, чью способность к адаптации превосходит только её враждебность. — Слушай, эта ситуация с арбалетом, когда она материализовалась в нашей комнате, была только потому, что она застала меня врасплох. И она не так уж плоха, не думай, что эти маленькие волчьи ушки не слышали немного ваших разговоров вчера, когда я обустраивала гнездо для ночевки. Уэнсдей подняла бровь. — Querida, иногда я забываю, что ты мастер шпионажа и сплетен. Я не могу быть прощена. — Тише, — мягко улыбнулась Энид. — Давай придерживаться плана. Ты пойдёшь к ульям, а я поищу нашу подростковую машину для убийств. Кроме того, я уверена, что кто-нибудь без проблем окажет мне помощь. Словно околдованный словами волчицы, Вещь энергичным движением вскочил ей на плечо и показал большой палец вверх в знак подтверждения. — Да будет так, — сказала Уэнсдей, и они разошлись в противоположных направлениях, оставив Нидлер позади, а Аякса — за столом в квадрате. — Э-э… Думаю, со всей этой срочностью они забыли, что мы здесь, — сказал горгон. — И что они имели в виду под… материализацией? Нидлер пристально посмотрела на него. — Готов ли ты расширить границы своего смертного разума и выйти на новые рубежи знаний? — Звучит как путешествие. Мне нравится.

***

Пчёлы. В частности, западная медоносная пчела или европейская медоносная пчела. Apis mellifera — один из самых увлекательных и сложных видов насекомых, который только можно найти, а также один из самых распространённых видов пчёл в мире, одно из немногих насекомых, одомашненных человечеством. Для Юджина Оттингера, главного пчеловода Невермора, они были чем-то большим. Они были семьёй. Как и в любой другой период каникул, кроме Рождества, Дня благодарения или летних каникул, Юджин решил остаться в Неверморе, ухаживая за своими ульями. Трудоёмкая и требующая много времени работа, которая долгое время оставалась уединенным занятием, учитывая нелюбовь большинства студентов к ядовитым насекомым. Но теперь это было уже не так. — Юджин, нам понадобится дымарь? — спросил голос позади него. Юноша отвернулся от улья, который осматривал, и сфокусировал взгляд на фигуре в костюме пчеловода, стоявшей рядом с ним. Молодая темнокожая девушка-оборотень с нервной и несколько испуганной улыбкой и золотистыми глазами, которые светились сквозь сетку головного убора её костюма. — Всё в порядке, Ленор, девочки сегодня спокойны, — сказал Юджин, вытянув указательный палец, на который нежно приземлилась пчела: — Видишь? Девушка кивнула, слегка успокоившись. Ленор Талбот была трудолюбивой и способной, но у неё, похоже, был патологический страх быть ужаленной пчёлами. Юджин не мог до конца понять, почему из всех новых добровольцев, присоединившихся к клубу за последние два года, подстёгнутых бумом популярности после схватки с Крэкстоуном и Гейтс, только она настаивала на том, чтобы сопровождать его даже во время каникул или более сложных мероприятий, таких как ночные осмотры, пересадка новых маток в новые ульи и т. д. Несмотря на свой страх, Ленор всегда была рядом с ним. Почему его друзья, казалось, находили ситуацию забавной или «милой», также было выше его понимания. — Похоже, нас ждёт спокойное утро, без особых проблем с извлечением мёда, — сказал Юджин. — Как обстоят дела в других ульях? Ленор повернулась, окинув взглядом множество ульев: — Хм… Улей номер три всё ещё очень активен; те, что в четвёртом, кажется, снова увеличились в количестве, а улей номер два полностью поглощает с головы до ног то, что кажется маленькой девочкой… — Хорошо-хорошо… Подождите, что?! Действительно, посреди ульев стояла маленькая человеческая фигурка с горизонтально раскинутыми руками в виде креста или буквы Т, полностью покрытая пчёлами с головы до лодыжек, единственное, что было видно — маленький нос, окружённый массой насекомых, покрывающих её лицо. — Боже мой! Ленор, принеси дымарь! Прежде чем встревоженный оборотень успела подбежать к сараю, их прервал детский, жизнерадостный голос. — Всё в порядке! Они просто приветствуют меня! Скопление пчёл на лице сдвинулось, обнажив улыбающийся рот под ним. — Привет! Юджин не мог побороть оцепенение, которое его охватило. Он чувствовал в пчёлах… нетерпение? Они были радостны, возбуждены присутствием этого нового человека. Они приветствовали и осматривали её без малейшего признака агрессии. Встряска Ленор, схватившей его за руку, вернула его к действительности. — Юджин! Юджин! Мы должны что-то сделать! Директор влепит нам выговор за это! — воскликнула испуганная ученица пчеловода. — О, нет, — сказала фигура. — Извините, я не хотела никому доставлять неприятности. Ну, если только вы не попросите по-хорошему. Фигура склонила голову набок, и между ней и пчёлами завязалась какая-то связь, которую Юджин не смог разобрать, но она заметно отличалась от той, что была у него с пчёлами. Рой взлетел, возвращаясь в свой улей и оставляя новичка в поле зрения. Это была девочка невысокого роста, лет одиннадцати-двенадцати, одетая в простой костюмчик кричаще-розового цвета. Бледная, с улыбающимся, ликующим лицом и чёрными волосами, заплетёнными в две косички. Она была очень, даже слишком похожа на… — Уэнсдей? — недоверчиво спросил Юджин. Улыбка, казалось, на секунду застыла на лице девушки. В её глазах промелькнуло что-то похожее на удивление. Всё это произошло в одно мгновение, но Юджин успел это почувствовать, прежде чем открытая улыбка вернулась на губы девушки, и она смогла ответить. — Нет, я Фрайдей. Фрайдей Аддамс. — Фрайдей Аддамс, — повторил Юджин, не сводя с неё глаз. В этом ребёнке было что-то такое, что… Позади него ахнула Ленора. — О! Ты родственница Уэнсдей? — спросила оборотень, и её нервозность, возникшая несколько секунд назад, была забыта, а на смену ей пришло преклонение перед Спасителем Невермора. (Излишне говорить, что Уэнсдей НЕНАВИДЕЛА это звание) — Я одна из её кузин, — ответила Фрайдей, сохраняя прикрытие, созданное её двойником. — Некоторые из нас приехали повидаться с ней на этих каникулах. — Кажется, что… хм… ну, похоже, что, как и твоя кузина, ты хорошо разбираешься в пчёлах, — заметил Юджин, пытаясь отогнать безумную идею, которая прорастала в его мыслях. — Мне нравятся все членистоногие, — говорит Фрайдей. — Но больше всего я люблю пауков. У меня дома живет колония чёрных вдов, а мой лучший питомец — Гомер. Он всегда играет со мной в «йо-йо», используя свою паутину, чтобы спрыгнуть с моего пальца. «Ах…» — подумала Ленор, не зная, считать ли это восхитительным или ужасающим. Или, как ни странно, и тем, и другим в равной степени. — Уэнсдей рассказывала мне похожие истории, — сказал Юджин с любопытством в глазах, — вы очень похожи. — О, нам так часто говорят, — ответила Фрайдей. — Конечно, тебе стоит посмотреть на остальных, — добавил новый голос, присоединившийся к разговору. Уэнсдей Аддамс входила в улей без защитного костюма и не боялась быть ужаленной. Пчелы знали её, уважали, любили и боялись в равной степени. Если Юджин был для их насекомоподобных умов Богом Заботы и Удачи, то Уэнсдей — Праведным Кулаком Возмездия. — Уэнсдей! — воскликнула Фрайдей, подбегая к старшей Аддамс. — Пчёлы приветствуют меня! Они такие милые! Почему ты не сказала мне, что здесь есть такое место? Уэнсдей скрестила руки на груди, глядя на свою младшую копию. — Потому что по плану вы все должны были отправиться на экскурсию по Невермору, чтобы увидеть это и другие места Академии. Но кто-то решил самостоятельно исследовать всё вокруг, а не только квадрат, как должно было подразумеваться. — О, я так и предполагала, но просто я, услышав об этом месте… — Я так и подумала. Я бы сделала то же самое. Но как только мы встретимся с остальными, первым делом ты извинишься перед Энид. Она волнуется. Это, казалось, заставило девочку задуматься, её улыбка на мгновение исчезла. — Ох… Я не хотела беспокоить мисс Энид, — сказала она, её голос был почти таким же монотонным и невыразительным, как у Ву или у неё самой. Это казалось неправильным. В голове Уэнсдей бушевала борьба за то, как поступить. Глубоко вдохнув и закрыв глаза, чтобы сосредоточиться, она решила применить рассуждения, схожие с теми, что иногда использовала её подруга, но в противоположном смысле. W.W.E.D? Что бы сделала Энид? С усилием более титаническим, чем это казалось глазу наблюдателя, Уэнсдей протянула руку и положила ладонь на голову Фрайдей, поглаживая её волосы с необычной нежностью. — Всё в порядке. Ничего страшного. Тебе просто нужно извиниться, и Энид простит тебя. Она даже не злится. — Ты уверена? — Я всегда уверена. — О Боже, — прервал этот момент голос Юджина. — Я чувствую, что только что стал свидетелем того, во что не поверил бы, если бы мне рассказали. Уэнсдей устремила взгляд на пчеловода — возможно, первого настоящего друга, которого она обрела в Неверморе. Ещё до Энид. Уэнсдей не преувеличивала, говоря о Юджине как о человеке, напоминающем ей брата. Мальчик стал для наследницы Аддамс почти приёмным братом. Он также был первым, кто обнаружил признаки зарождающегося романа между ней и Энид. Несмотря на свои чувства к оборотню, Юджин всегда поддерживал их, считая, что счастье Энид — самое главное, и если она будет счастлива с Уэнсдей, он не будет против. Конечно, стремясь обеспечить благополучие своей утерянной возлюбленной, Юджин пригрозил Уэнсдей серьёзными последствиями, если Аддамс разобьёт сердце юной Синклер. Юджин не только стал одним из немногих, кто угрожал Уэнсдей Аддамс и остался в живых, чтобы рассказать эту историю, но и заслужил её уважение и неподдельное восхищение. В тот день Уэнсдей перестала воспринимать Юджина как ребёнка — его место занял молодой мужчина. И этому юноше понадобилось всего два слова. Пчёлы. Лёгкие. Чисто. Просто. Тщательно. Безжалостно. Достойно Аддамс. Уэнсдей не могла не гордиться. Оставив свои воспоминания и вернувшись к настоящему, Уэнсдей слегка кивнула. — Юджин. Прошу прощения за то, что моя кузина причинила тебе беспокойство. — Ничего страшного, просто немного испугался. И пчёлам она нравится, а это для меня всегда знак одобрения, — с улыбкой ответил Юджин. Аддамс снова кивнула, а затем её взгляд упал на фигуру рядом с Юджином, которая, казалось, склонила голову в знак приветствия. — Ленор, ты не должна ей кланяться, — сказал пчеловод. — Я просто проявляю должное почтение к сверххищнику, Юджин, — нервно ответила юный оборотень. На губах Уэнсдей мелькнул намёк на улыбку. — Ты нашёл хорошую девушку, Юджин, тебе лучше позаботиться о ней, — сказала она. — Ах… да, конечно… Эмм… Ленор! Не могла бы ты немного развлечь Фрайдей, показав ей ульи? Мне нужно поговорить с Уэнсдей наедине. — Конечно, — сказала оборотень и повернулась к двум Аддамсам. — Если нет проблем… Фрайдей посмотрела на Уэнсдей: — Можно? — Если только ты пообещаешь следовать всем указаниям Талбот и не исчезать из её поля зрения. Фрайдей кивнула, её обычная улыбка вернулась на лицо, и она побежала к молодому пчеловоду-ученице, оставив Уэнсдей и Юджина наедине. — Значит… твоя кузина? — Именно. Юджин посмотрел на неё с улыбкой, которая казалась тщетной попыткой сдержать смех. — Уэнсдей, не сходится. Я понял, кто она такая, сразу после того, как увидел её. Уэнсдей подняла бровь, зазывая Юджина продолжить рассуждения. Пчеловод всегда был одним из самых блестящих умов в Неверморе… Возможно ли, что он сам догадался об истинной природе Фрайдей? — Скажи, — продолжил он, — когда вы собирались рассказать мне о том, что ваша будущая с Энид дочь совершила путешествие в прошлое, в этот период времени? Уэнсдей Аддамс не ударила себя по лбу. Она не сделала этого. Однако ей очень, очень хотелось это сделать.