Матрёшки

      Утро началось. Для кого-то это может быть и радость, а для кого-то и нет. Но не суть. Фарузан проснулась головной болью (в очередной раз!). Вчера они знатно выпили, и татарка не помнила, что вообще произошло. Единственное воспоминание это жаркие и страстные поцелуи с Кащеем. А где он вообще? А он лежит рядом. Пока что не проснулся. Акчурина улыбнулась на это и провела рукой по его кудрявым волосам. Мягкие такие. Стоп!. Сейчас вообще не об этом! Они вчера...? Неужели они вчера (а если точнее сегодня ночью) и вправду занимались тем, о чём не принято говорить. До свадьбы ведь ни-ни! Вообще нельзя! А то грязная будешь. Законы улиц суровы, а люди на них ещё больше.       Кудрявый очухался приимерно через полчаса (да-да, всё это время Нагайна пялилась на него). Разлепив глаза, он уставился в потолок. Старшая продолжила смотреть на него. Вскоре он повернулся к ней. — Доброе утро, — пролепетала авторша и улыбнулась. — Доброе. А чё мы вчера это самое да? — сразу же спросил Костя. — Да. — Ну понятно, — мужчина почесал голову. — Кстати. Подарок дарил тебе? — Нет. Мы же сразу , как выпили, так всё. — Угу. Вставай, женщина. Щас подарок дарить буду.

***

      В итоге Турбо и Зима пива не пили. Вечер их кончился тем, что они просто уснули на базе. Так что же всё таки произошло? Вахид поручился проводить Лесю, ну, а Валерка разумеется пошёл за ним. Делать ему нечего среди всех этих людей. Фарузан закрылась с Кащеем. Стоны раздавались на всю квартиру. С Алсу оставаться не хочется. У Туркина уже есть девушка, а эта недо-интрижка с Мадонной всё портит. Симпатичны они ему обе. Катя просто заменяет ему мать, жену и подругу, а с матрёшкой... С ней всё по-другому. Вечно какие-то с ней проблемы, собеседник она, конечно, спорный, но вот у каждого есть своё мнение, столь живых и страстных ощущений он за отношения с Катериной не испытал, а тут почти что за месяц и воспоминаний вагоном. Но суть то не в этом. Шли они в тишине, по крайней мере пытались. Турбо просто не хотел мешать влюблённому тигру, а Чайка не видела смысла в этом. Лысый задавал ей множество вопросов «а как четверть закончила?», «а поступать на кого будешь?», «а ты тут останешься или в Москву какую-нибудь?». Девушка отвечала на них коротко и просто. Проводили её и сразу же пошли на базу. Пиво разумеется нигде уже не найти. Все магазины закрыты, а заранее закупаться они не стали сразу после вести о том, что идут на новогодний ужин к матрёшкам. Зайдя внутрь, они просто развалились кто где, достали какую-то банку с помидорами и стали есть их, запивая соком от них. Разговаривали о разном, а после просто заснули, укрывшись какими-то остатками курток.       Проснулись они поздно и сразу же пошли готовить себе завтрак. Ну как завтрак... Подобие на него. Заварили кипяточка, открыли другую банку, но уже с огурцами. Сидели молча, изредка переглядываясь. Каждый думал о своём. О том, о чём они не хотели бы делиться за друг с другом, но это не так уж и важно.

***

      Мать Леси женщина по характеру очень мягкая и добрая. Она разумеется знала, что отсутствие отца в семье повлияет на детей, но не настолько же... Если младший ребёнок был мальчишкой смелым ещё с малого возраста, то дочь была очень скромной. Ни одной двойки и тройки за все года обучения не принесла, ни одной жалобы, одна учёба на уме, никаких мальчиков, разве что с подругами прогулки, и то весьма таки скромные. Возвращалась всегда не позднее шести вечера. Странности начались примерно с прошлой зимы или весны. Пришла она сначала позднее обычного (хотя для подростков это нормально), женщина пропустила это мимо глаз. Подумаешь опоздала немного. Со следующего раза на ней появился синяк. Оправдалась, что поскользнулась и упала, и тут женщина проверила ей. В следующий раз вообще пришла с шубе. Так заграничной. Тогда то и в голову главной Чайки стали закрадываться сомнения. Она посмотрела на свою дочь несколько дней, а после завела разговор. Как в итоге выяснилось дочка подрабатывала всё это время (на самом деле она солгала).       И вот в эту Новогоднюю ночь мать Леси решила, что она слишком взрослая, чтобы ей можно было сходить к подружкам и немного повеселиться, но до полдвенадцатого она должна была вернуться. Прямо, как Золушка из сказки. Но вот только эта Золушка кажется забыла об этом. На часах показалось тридцать минут нового года, как девушка вернулась. Скандал был обеспечен. Сын уже во всю спал, а женщина сидела на кухне наблюдая за стрелкой часов. Дочь вошла в квартиру тихо. И вот тут то и началось. Ругань и крики полушёпотом, чтобы не разбудить ребёнка. Закончилось всё это на том, что дочка просто ушла в свою комнату. Мать же просто вздохнула и налила себе ещё один стакан. Выглянув в окно, она уставилась на двух гопников, что до последнего смотрели в окно её дочери. И тогда страх закрался в её сердце. Неужели она ходит с ними? С этим зверьём. Нет... Быть такого не может. Леся — девочка хорошая. Она с такими водится не будет. Кажется ей всё это. Кажется...

***

      Ночевать Алсу было негде. Квартиру она снимала на пару с Фарузан. Вообще изначально они должны были отметить втроём, после заказать такси для Леси и напиться до беспамятства, чтобы утром, проснувшись бежать проблювать всё то, что они выпили, но что-то пошло не так. Шабаева всё ещё не понимала, что же сподвигло авторшу пригласить на новогодний ужин ещё и универсам. Сама же Нагайна оправдалась тем, что нужно поддерживать связь со своими "коллегами", только коллеги эти совсем с ними не схожи. Им бы обворовать кого-нибудь, а матрёшкам бы честь свою защитить. Не больше. Они совсем разные, и это смущало татарку, но ведь сейчас речь совсем не об этом. Мадонна ночевала на базе, в холодном подвале. Обогреватель ставить никто вам не будет, да и тем-более для удобства был хотя бы диван в кабинете авторши. Начало года было леденящим, пробирало до костей, поэтому укрывшись в шубе, студентка засыпает в позе калачика.

***

— Глаза открывать можно уже? — спрашивает Фарузан, убирая ладони от лица. — Нет ещё! — кричит Кащей, закрывая ей лицо своими руками. Он не хочет, чтобы раньше нужного увидела, а то сюрприз не получится. Подойдя ещё ближе к машине, он наконец-то останавливается. — Теперь можно, — говорит мужчина, убирая руки. Открыв глаза, перед девушкой предстаёт машина накрытая какой-то огромной тряпкой. — Ого. Внутри машины подарок? Хочешь, чтобы я загадку разгадала? — Возможно хочу. Снимай, а я потом расскажу. — Надеюсь ты не про одежду, — по-глупому смеётся она и стягивает тряпку. Перед ней предстаёт волга. Да не простая, а красная. — Сюрприз. Это те подгончик такой, — произносит Костя, закуривая сигарету. — Реально? — спрашивает она, осматривая машину. Самый дорогой для неё подарок был — это квартира. Бабушка хотела ведь в наследство ей отдать, да вот только девушка её увезла от этого ужаса, а квартиру продала. До ужаса было жаль ту обитель, что навевала кучу воспоминаний. Татарка тут и маленькой носилась, и первую двойку вместе с бабушкой замазать пыталась, и юбилей свой — пятнадцать лет тут отмечала. Именно в этой квартире проходило почти всё её время. Квартирку то в итоге ей помог Вадим обратно забрать. Купил он или выбил от кого-то, точно она так и не знает, но вот этот подарок самым дорогим ей был и дороже его никакого не будет. — Реально, — с уверенностью отвечает главарь. — Спасибо большое! — улыбается ему татарка, а ему бы порадовать её. После этой ночи Нагайна уже и неинтересна ему как-то. Так, под шлюшку личную пойдёт. Хороша уж больно в постели, а так отношений не надо ему. — Ну чё я пойду да? — спрашивает он, кидая недокуренную сигарету в сугроб. — А я думала, что мы с тобой ещё будем вместе, — грустно вздывает девушка и надувает губки — Если хочешь вечером зайду. Повеселимся опять, — усмехается автор. — Хочу может, — дерзкая как львица, а может она и есть та самая львица. — К восьми зайду, зайчонок. Не скучай, — говорит Кащей и рвано целует её в губы, пока авторша хихикает.

***

      Хоть Леся и недавно встречалась с Лилей и Самирой, в этом году то нет. Изначально они хотели встретиться завтра, но что-то поменяло их планы и вот они весело шагают по Казани. Большинство магазинов закрыто, на улице нет никого. Всё же первое января как ни как. Удивительно кого живого встретить. — Рассказывай давай! — подхватила под руку девчонку Лиля. — Да-да! Как отметили то? — присоединилась к расспросам Самира. — Да никак. Ужасно всё было. Главы напились и трахаться пошли, а у Алсу мутки с этим кудрявым. — Ого... — Вот ещё один аргумент сместить Фарузан. Она грязная уже. С мужчинами вообще никак нельзя! — воскликнула одна из подруг. — Она же глава типо, — закатила глаза Платочек. — А нахуй нам такая глава грязная? И без неё справимся.

***

      О встрече первого января с Адидасом знали только проверенные лица. Завтра всё должно решиться. То о чём они думали с того злаполучного дня. Сидя в подвале, парни курили. Не все, только супера и старшаки. Скорлупе нельзя. Вова хоть и с трудом, но всё же смог усесться во главе этих заговорщиков. — Завтра сбор. Пацаны все должны стоять на коробке. Кащея позовём и будет эту фуфло-власть сменять. Нахуй нам по тюремным понятиям жить, — с помощью парней закурил Суворов. — Согласен, — поддакнул ему Турбо. — Он же вон как пятёрку за шапку отсидел, так всё — авторитетом сделался, менять всё решил, — продолжил свою тираду парень. — А надо нам такое, пацаны, а? — Не надо! — Вот и я о том же, пацаны! Чё мы все как бабы то? Собираем все силы и дадим понять ему и его шашкам, что не победить нас! Так ведь, пацаны? — Да, Адидас! — прокричали в один голос парни. На том и порешали. Завтра в два сборы. Конец кащейской власти. Да настанет нормальное время!

***

      День пролетел незаметно. Вся грязная посуда была перемыта, стол разобран, всё прибрано и полностью готово к приходу Кащея. Алсу за этот день так и не появилась. Беспокоить не хотела наверное. Ну и слава Богу. До прихода мужчины оставалось полчаса, а это значит, что Нагайна могла спокойно приготовиться. Холодный душ приводит в чувства, грязная одежда закинута куда-нибудь к остальному белью. Выйдя в своём халате, девушка сразу же бросилась к туалетному столику (разве кто-то сомневался, что её квартира очень шикарна?). Намазав губы красной помадой, татарка уставилась на себя. Это так неправильно быть с мужчиной до брака, можно подумать будто она вафлерша. С Вадимом всё было по-другому. Неужто то, что она сейчас испытывает с Кащеем и есть та самая любовь, о которой ей всегда говорил бывший муж? Но с ним всё было по-другому и она была по-особенному счастливой.

***

— Ты что тут делаешь? — спросила она, выгнув бровь. Он ждал её у университета на своём дорогом автомобиле. Однокурсницы уже начали переглядываться между собой и шептать друг другу на ухо разный бред. — Тебя забираю, а нельзя разве, невестушка? — фыркнул мужчина, доставая сигарету. — Можно, но у меня дела ещё были. — Потом твои дела. Поехали кататься лучше по Казани.

***

      Эх, как же давно это было. Несколько лет назад уж точно. Вздохнув, девушка завязала на голове пучок и прошла в коридор. Вскоре зазвонил телефон. Вздрогнув от неожиданности, Фарузан подняла трубку. — Фарузан Желтухина-Акчурина слушает, — проговорила она. Не сменила всё ещё фамилию его, а представлялась двойной всегда, чтобы и знали чья она, и чтобы не ставили её как чью-то. — Это Жёлтый. Привет, — проговорил голос, и она расплылась в улыбки. — Вадим, привет. Как ты, родной? — по обычаю спросила она, сев на комод в коридоре. Любила разговаривать вот так в прошлом. — Всё по-другому. Не было времени заехать на твой сбор, не серчай только. Сходим в ресторан? Расскажешь как всё у тебя теперь. — Да, конечно! Я свободна на днях! Когда? Во сколько? — Я сам позвоню, не беспокойся, Фарузан, или Нагайна если быть точнее. — Для тебя я всё та же невестушка. Не верится даже, что всё вот так вот. — Как вот так вот? — Вот так вот, — по-детски рассмеялась татарка. В дверь постучали. — Чёрт с забыла. У меня сейчас дела неотложные. Я перезвоню потом как смогу. — Адрес всё тот же — кафе «Снежинка». Отвечу всегда. — Пока, Вадим, — мужчина хмыкнул что-то в трубку и завершил звонок. Девушка расплылась в улыбке, а после поспешила открыть дверь. На пороге стоял Кащей. — Здравствуй, зайчонок. Не ожидала? — криво улыбнулся автор. — Почему это, Костя? Ждала и жаждала, — улыбнулась она проведя пальцем по его щеке, он же в свою очередь резко отдёрнул её руку. — А долго чего так? — Ты сегодня не в настроении что ли? — удивилась она, приоткрыв рот. — В настроении. Да ещё в каком! — рассмеялся главарь. — Пошли уже, чего стоим то? — И вправду...

***

      Весь день Алсу провела на базе. Почти никого там не было, ну и славно. Нечего тут лишним ходить! Есть было почти что нечего, какие-то консервы и огурцы, пить только кипяток. Не сильно уж база матрёшек отличалась от базы хулиганов этих дворовых. Выползти татарке удалось лишь под вечер. Не любила она Новый год, в особенности одна отмечать, это ей всегда напоминало о прошлом.

***

— Ма-ам! А что сегодня на ужин? — спросила малышка, подкочив к женщине. Сегодня праздник, а значит и ужин должен быть праздничным. Женщина аккуратно повернулась к дочери и постаралась улыбнуться. На её щеке был огромный лиловый синяк, кажется что под глазом опухло. — Мам, что с тобой? — спросила Алсу, поджав губки. — Всё нормально, милая. Честно. Я просто была виновата перед папой, а на ужин у нас картошка отварная. — Ну, сегодня, же праздник, мам! — Милая, у нас к сожалению немного не хватает денежек, чтобы накрыть тот стол, о которым ты мечтаешь. Но ты пожалуйста не расстраивайся! Знаешь, мне соседка передала мандаринов! Хочешь мандаринов? — спохватилась женщина, заметив на глазах дочери блеск от слёз. Этот Новый год был самым ужасным и всё это было даже не из-за скромного стола, это всё из-за её отца. Он всегда ненавидел их, и она прекрасно понимала это, в то время как мать, старалась не замечать этого или вправду не понимала данного.

***

      Вздрогнув от воспоминаний, татарка наконец-то пришла в себя. Зима возвращает самые ужасные и нежеланные мысли. Покачав головой, девушка поднялась с дивана. Нужно бы размяться, а то совсем конечности затекут в этой неудобной позе.       Выйдя за дверь, перед ней сразу же предстала вечерняя Казань. На часах было восемь или около того. В квартиру совсем не охото. Наверняка эти кролики размножаются там. К родителям она не пойдёт даже под дулом пистолета. Шагая по слабо освящённой улице, практикантка глядела в окна домов. У них там наверняка хорошо и уютно, а не то, что у неё, она — ходит не пойми где в одиночку. Вздохнув, коротышка остановилась под фонарём и начала рыскать по карманам. Ей необходим никотин, сейчас в особенности. Ничего не обычного — пустота. Упаковка скорее всего так и осталась лежать на балконе. Выругавшись, студентка посмотрела на небо. Такое звёздное и чёрное. Вскоре снег рядом заскрипел. Кто-то подошёл к ней. — Сигареты нет? — спросил знакомый голос. — А? — нахмурилась она, повернув голову, и обомлела. Рядом стоял Валера. Тот самый Валера. — Валер, — Шабаева улыбнулась. Очень приятный сюрприз, которого она не ждала. Да, конечно, у них бывали ссоры (и очень даже частые между прочим), но кто не ссорится? Он понравился ей ещё с первого знакомства, хоть и показался грубияном, а какой ему показалась она? Оставалось только догадываться. — Ну, привет, — ухмыльнулся Туркин и достал сигарету. — Зажигалка то хоть есть? — Нету, Валер, — по-детски рассмеялась она и подошла к нему ближе. Приложила голову ему куда-то на грудь и устало вздохнула. — Знаешь, я устала очень. — Что делаешь то? — недовольно спросил он. — Люблю не могу тебя до беспамятства, знаешь. Вот прям не могу. — Ты чё пьяная что ли? — Эх, если бы, — вздохнула она. — Чёрт, это я такая из-за того, что без сигаретки, ещё и ночевать негде, — перевала всё в шутку коротышка. — А глава ваша чё? Вытурнула тебя? — Лучше бы уж и вытурнула. Трахается там с твоим кривозубым, — закатила глаза девчонка. — Фу бля. Не говори об этом больше. — Ничего не обещаю, — рассмеялась Алсу и наконец-то забрала сигарет, отодвинувшись от парня. Тот молча подал ей зажигалку, а после закурил из её рук. — Себе оставь, — кинул он ей. — Всё равно новую куплю скоро. — Ого, вот это щедрость. Умеете удивлять, Валерий, как вас там по батюшке? — Сергеевич. — Валерий Сергеевич. Откуда идёшь? — С Зимой виделись. Сейчас домой пойду. — В чё девушка твоя? Чё не к ней? — Чё? Чё? Через плечо, — съязвил парень. — Укатила с семьёй в Москву на праздники. — О как. И давно? — Вчера. — Ну понятно. Значит квартира у тебя свободная? — Ну и? — Можно я у тебя переночую одну ночь. Мне больше то и не нужно. — Чё своего дома нет? — Так я у Фарузан живу. — А к мамке чё? — А нет мамки. — Как это нет? — Умерла она для меня. Видеть её больше не хочу, хоть и жалею очень. — А чё так? — Пригласишь переночевать — расскажу.

      

***

      Теплота от батареи, заставила Шабаеву рассмеяться и на минуту забыть о проблемах. Вскоре к ней подошёл Туркин и протянул чашку чая. — Ну что? — спросил он, усаживаясь рядом. — Расскажешь? Или мне и дальше гадать? — Да что тут рассказывать то. Мать любит того, кто пиздит её и не во что не ставит. — И? — Что и? Залетела от него да на скоро выскочила за него замуж и вот спустя много лет перед тобой сидит тот самый ребёнок, от этой мрази. — Ты что ли? — А кто ещё? Хочешь покажу то, чего не видел никто? — спросила она, поставив кружку на журнальный столик, и быстро стала стаскивать с себя одежду. — Господи! Женщина, не стоит! — Да ничего ты не понимаешь, Валер, — фыркнула она, оставаясь в одном белье. — Смотри на меня, — произнесла она, повернув его голову на своё тело. — Видишь вот это? — спросила она указывая на шрам на своём теле. Он достигал огромных размеров и не заметить его было очень трудно. — Ну и? — Так это отец мой родной оставил напоминание о себе на всю жизнь. А знаешь, как это произошло?

***

— А ну иди сюда, мразь! — закричал мужчина, схватив девушку за волосы. — Пусти! — взвизгнула девчонка. Сегодня она опоздала на минуту с дискотеки, и отец застукал её. — Чё ты блять, как шлюха вырядилась?! А? Говори, сука! — крикнул он, притянув девчонку посильнее за хвост. — Пусти! Мне больно! — Ах, больно тебе! Ну сейчас я покажу тебе, что такое больно, мразота! — сказал отец и потащил девчонку на кухню. В это время мать была закрыта в ванной. Она кричала и била дверь, пока муж-тиран измывался над ребёнком. Она обязательно простит его через пару дней, и всё будет повторяться из раза в раз. Вскоре мужчина достал нож и задрал ветровку дочери, после чего вонзил кончик ножа ей в живот, провёл в сторону и так по новой.

***

— Господи, блять, — выругался Туркин и схватился за лицо. Он был готов услышать что угодно, но не это. Определённо не это. Девушка лишь неловко вздохнула и обняла его за плечи. — Наверное не надо было этим делиться. На тебя так много навалилось теперь, Валер. Знаешь ведь, что матрёшки не извиняются. Так что сказать не смогу это слово. — Блять, ты сильная оказывается, а я и не подозревал. Сука. Прости меня за всё. Я такой мудак блять, — выругался парень и обнял татарку за талию. Уберечь хочет её от этого кошмара. Походу он влюбляется в неё всё больше и больше.

***

      Утро выдалось необычно сложным. Сегодня ведь отшив Кащея должен быть. А вдруг, что не так пойдёт? Хотя, Адидас ведь уверен в этом, значит всё пройдёт, как по маслу. А они очень бы хотел надеяться на это. Очень.       Стоя на коробке, парни курили. Ждали когда наконец-то Кащей придёт, послали за ним Пальто. Ну, а что? Он вроде пацан нормальный и бегает быстро. Пускай сходит за ним. Вскоре на горизонте появился Андрей. Он наскоро крикнул: «идут!» и вскоре стоял среди толпы. — Всем салам! — крикнул Кащей и перелез через бортик, вставая напротив толпы. При нём были его шестёрки. Хотя, чего ожидать от такого человека? — Ну чё, кто со мной поговорить хотел? — спросил он, проходя и осматривая всех. Подвох почуял и встал напротив Вовы. — Ты что ли? Чё все такие хмурые, а, пацаны? — рассмеялся главарь, захотелось ему поднять настроение всем. — Мы с пацанами пообщались, мы тебя не поддерживаем, — спокойно начал разговор Суворов, всё ещё удерживаясь за костыль. Нога ныла, но не так сильно. Завтра должен будет уже на ноги встать полностью. — А кто конкретно? Ты? Или ты что ли? — Костя поочередно кивнул на Турбо с Зимой. — А, ай-яй-яй, ты значит, а чё ж ты под Адидасом то, скрываешься, если не поддерживаешь? Пришел бы в глаза мне сказал, — обратился автор к Лампе. На лице мальчишки не пошевелился ни один нерв. — Я тебе сам скажу, — выступил Вова. — Человек с Хадишки рассказал, что они тебе просто налили в уши, когда ты про Ералаша пошёл говорить. Ты его даже не упомянул, а нам всем напел, что он там не по понятиям как-то погибал. Сам их всех боишься до усрачки, продал Ералаша за стакан водяры или че ты там пьеш-то, одеколон? А? Черняшкой гасишься через день. Ещё вон мутки какие-то крутишь с главой матрёшек. Ухлёстываешь за ней что ли? А пацанов чё ты раздел? Думаешь они не поняли, что им меньше с общага досталось, а?— такие слухи давно ходили среди среди людей, а сегодня это лишь подтвердилось окончательно. Да и тем-более Турбо и Зима могли подтвердить последние слова уж точно. Своими глазами всё видели. — На нас пацаны с других районов смотрят, думают, что это наша улица такая угашенная. Тебя Кащей по городу в хуй никто не ставит уже. — Да? — нахмурился мужчина. Не нравилось ему это всё. — Конечно. Ты для нас всех, хуже дяди Толи стал. Уважение потерял. — Ты закончил? А вот щас, я тебе подробно на твою предъяву и отвечу, — вокруг накалилась обстановка. Сейчас либо драка начнётся, либо хана Адидасу. Главное чтобы парни под этим напором не отказались от своих слов, иначе совсем Универсам загниёт. — Ты меня сейчас при всех крысой назвал, по сути так получается? — По сути, так, — спокойно ответил парень. — Говоришь, что я скорлупу какую-то предал, а скажи пожалуйста, ты это сам увидел или тебе кто-то напел? Вопрос простой. — Ну люди то, зря не говорят. — Говорят — кур доят. Ты понимаешь, что ты сейчас, своему старшему, какую-то херню ментовскую предъявляешь. Хана тебе, Вова! Здесь такие вещи не спускаются, — Кащей начал очень громко говорить, можно даже сказать кричать. — Я здесь, за эту улицу, стою! Пацаны мне все и я все пацанам! Кто меня знает, тот в курсе. Я здесь, блять, людей воспитывал, я тебя в люди выводил! Ты чё не понимаешь, что они всех нас не смогли сломить, они по одиночке щас будут вылавливать?! — Ребята! — за ограждением показался мужчина средних лет. Он был низенький, с усами, какой-то дурачок шапке глупой. — Ребят, вы видак не хотите посмотреть? — Дядя, ты чё не видишь, что щас люди разговаривают? А? — вновь вспыхнул Костя. — У меня тут видеосалон не далеко, — а он всё продолжал и продолжал, кажется его ничего не смущало, даже то что Кащей хотел продолжить кричать. — По рублю с человека. — Дядь, съеби нахуй отсюда! — крикнул автор. — Если чё, улица Маленькая, дом семь, я жду. — Я здесь вырос, я здесь отца своего похоронил! Именно здесь, с Волги, начнется очищение воровского мира! С этого двора! Потому что сила, Вова, она в людях! — прокричал почти что в лицо Владимиру авторитет. Тот же едва закатил глаза и вмазал ему кулаком со всей дури. Вот тут то и началось свержение власти! Парни толпой полетели на Кащея и его шестёрок. Забивали почти что до хруста костей. Хоть мужчины и были сильнее малышни, под таким напором они только и могли барахтаться, как слепые котята. Пинали ногами, били руками. — Хорош, пацаны! Хорош! — крикнул Адидас, отгоняя всех на свои места. — Мы улица, «Универсамовские», а ваши арестантские дела, нас не касаются. Мы улица!       Все начали повторять за ним «Мы улица!», взмахивая сжатыми кулаками в ритм. Вот так и кончилась воровская, и началась по-настоящему Универсамовская жизнь. Они могут вздохнуть спокойно. Теперь то они являются теми, кто выводит себя в самый настоящий мир группировок, а не это всё.