Матрёшки

      Вернувшись в квартиру, девушки сели на диван. Старшая отсыпалась после ночной смены. Получила вчера знатно за то, что перед сменой пила. Но Ильдар Юнусович человек то отходчивый (ведь так?), он поругал её, а потом они приступили к работе. Ну, как приступили. Фарузан отсыпалась в его кабинете, пока он делал работу за двоих. А ведь он помнит её ещё школьницей, которая обещала правильно себя вести и быть прилежной девушкой. Чего она не выполняла, ну, или старалась выполнять. Но суть не от этом. — Блин, скучно то как, — вздохнула Алсу. — Не вовремя Ералаш как-то умер. Щас бы на дискач. — Ты что такое говоришь?! Нельзя так! — Лесь, рот закрой. Что не так то? Я что виновата, что хочу танцевать? — Да! Нельзя так говорить! — А ты вся правильная такая типо да? А чё же ты правильная тут забыла, а? Напомнить? — словно змея, шипит она, схватив младшую за подбородок.

***

      Совсем ещё юная Алсу, спокойно возвращалась домой. Уроки пробежали незаметно. Сейчас нужно торопиться, если хочет успеть приготовиться к дискотеке. Расстегнув своё пальто, Шабаева чуть ли не прыгает от радости. Пригласил всё же на дискач то её. Сердце стучит до жути быстро и ноги уже начинают заплетаться, как кто-то трогает её за плечо. С испугу ноги школьницы подкашиваются и она падает в сугроб. Хоть бы из знакомых кто не видел, а то засмеют. Оттрехнувшись от снега, она пялится на незнакомку. Маленькую такую, роста с неё может, лет двенадцать-тринадцать, волосы спрятаны за шарфом, надето такое же пальто, но на пару размеров меньше. — Тебе чего? — моргнув, спрашивает татарка. — Ой, прости пожалуйста. Давай помогу. — Не, спасибо. Я сама. — Ну, ладно. Меня Леся зовут. Чайка. Но ты можешь звать меня Леся. — Олеся типо? — Нет, просто Леся. — Ааа. Ну, я Алсу Шабаева. — Я знаю. А ты и вправду крутая, как про тебя говорят. — Чего? — глаза Алсу сужаются и недоверчиво пялятся на новую знакомую. — Мне про тебя рассказывали. Говорили, что ты крутая! Ещё, что у тебя ножик складной есть! И что ты куришь! И что ты на дискотеки ходишь! И что о учёбе не паришься! И что... — Хватит, хватит. Я поняла. Спасибо. — Да не за что. Давай дружить! — Чего? — вновь хлопает глазами Шабаева, а сама понимает, что кудри крутить не успеет сегодня. — Дружить! Я хочу с тобой познакомиться и подружиться! — радостно лепечет Чайка. — Круто. Извини конечно, но я уже спешу. Да и родители твои против будут такой подружки плохой. Ты уж прости, — оттряхиваясь, быстро тараторит татарка. — А куда ты идёшь? — На дискотеку. — Я тоже хочу! — Маленькая ты ещё. — А вот и нет! — Тебе сколько нет вообще? — Мне тринадцать! — А вот и неправильно. Нельзя никому говорить свой возраст. Нужно девочкой-загадкой быть. — А... — Сигарета есть? — Нет... — У меня есть. А у тебя спички есть? — Да! Купила только, что! Папа попросил! — Ну, крутяк. Подгонишь одну спичку? Мне закурить. — Да, конечно! — маленькая Леся роется в своём портфеле, а через минут достаёт новый и совсем нетронутый коробок спичек. Достаёт оттуда одну и протягивает Шабаевой. Та бубнит себе что-то под нос и закуривает. Вот так и началось их общение. Резко, сумбурно и глупо. Но что же они переживут в будущем остаётся только думать.

***

— Напомнить, сука?! — вновь спрашивает девушка. — Нет, — Леся отводит взгляд. Напугала её всё же Алсу. Очень сильно. — Другое дело. Не еби мозги, — лениво кидает она и выходит в коридор. — Ты куда? — испуганно спрашивает белорусска. — Куда надо, — закатывает глаза которышка, накинув шубу, и направляется прочь.

***

      Выскочив из подъезда, девушка побежала на автобус. Поедет до ДК всё же. Скучно ей. Не скорбить же весь день? Он ей никто тем более. Ну, знакомый и знакомый, не больше. Заскочив внутрь, она села к окошку. Вырисовывая разнообразные фигурки на стекле, татарка не заметила, как к ней подошёл контролёр. — Билет, — лениво проговорила пухлая женщина. — Какой билет? — спрашивает студентка. — За проезд платим тогда, — и тут суровая реальность ударяет в голову. Нет у неё денег. Просто так поехала. — Так это... — У меня её билет, — говорит парень и протягивает эту злаполучную бумажку. Глянув на него, она распознаёт в незнакомце Туркина. И как он постоянно оказывается с ней? — А вы ей кем вообще приходитесь и вообще почему у вас её билет? — недовольно глянула на ребят контролёр. — Так жених я её. Обиделась на меня, — ухмыляется он. — Ох уж эта молодёжь! — недовольно пыхтит женщина и уходит, не замечая подвоха. Группировщик подсаживается к ней. — Ты чё тут вообще? — скептически спрашивает у него татарка. — Домой еду, а ты чё? — На дискач еду. Не видно по мне? — Не по понятиям это, — сурово отвечает юноша. — И? — вскидывает бровь Шабаева. — Ну, ты же должна, как и Универсам сидеть дома, да скорбить. — Никому я ничё не должна, — с уверенностью заявляет она, устремив свой взгляд в его глаза. И почему же она раньше не замечала какие у него глубокие глаза. Как океан они поглащают её. — Ммм. Ну, понятно. На дискач щас едешь же? — Ну и? — Чё на тебе вообще одето то? — Надето, — поправила его татарка. — Ой, да какая разница. — Ты право знаешь, я орфографию. — Умной заделалась? — Всегда была такой. — Умная, чё у тебя из одежды то? — Чёрное платье. — И чё это всё? — Да. — Господи, зайдём ща ко мне я тебе свою ветровку дам. Пойдёшь потанцуешь. Развеешься чуток. — То есть ты вот так просто отдашь мне ветровку? — Нет. — И чё тебе нужно тогда? — С тобой пойду. В углу постою. — Ну, ладно-ладно. Так уж и быть возьму тебя с собой. — Дура, — закатил глаза Валера, а Алсу рассмеялась.

***

      Кащей всё ещё не может осознать, что происходит в его жизни и как он докатился до того, что копит на малиновую Волгу, продажей черняшки. И всё это сразу же после прихода Фарузан в его жизнь. И теперь ни одна шлюха не сравнится с ней, как бы она не была обучена вести светские беседы и выводить мужчин на разные чувства, ни одна не сравнится с ней. Сидя на стуле, Костя всё думал и думал, пока девушка сидевшая на коленях напротив него пыталась доставить ему хоть какое-то удовольствие. А вчерашний поцелуй с ней? Это просто пьяная случайность или что-то более глубокое? Они и вправду увлеклись или она и вправду хочет быть намного ближе? А девка, что перед ним сейчас ноги раздвигает совсем мешает ему думать. — Блять, милая, спасибо большое за всё. Тебе пора, — говорит мужчина, останавливая проститутку. — Но мы же ещё... — лепечет она. — Всё. Меня всё устраивает. Деньги на тумбе. Бай бай. — Хорошо, — неловко говорит она, подымаясь. Ни разу у неё было такого на опыте, ну и хорошо, что не придётся ложиться под него. Сейчас пойдёт, поест что-нибудь, погуляет, а потом опять к мужику какому-нибудь вонючему и старому. Но кудрявого это совсем не волновало.       Выпроводив гостью, автор пошёл к своему маленькому сейфу внутри спальни. Открыв его, он посмотрел содержимое. Всего у него в наличии семь тысяч рублей. Нужно ещё пять. Где он их добудет? Хороший вопрос. У пацанов забрать тыщу что-ли? Никто и не узнает. А если кто и прознает, так отшить по жёсткому. Сейчас же нужно сбыть ещё черняшки, чтобы денег было больше.

***

      Леся лишь сидит, пялясь в окно, в надежде, что Алсу быстро отойдёт и прибежит домой слушать миллион извинений Чайки, посмеётся с неё, скажет, чтобы никогда так больше не делала, и они пойдут дружно пить чай, как в прошлые разы. Но сегодня этого не произойдёт. Соскочив со стула, школьница переместилась на диван. Печаль, так печаль, а уроки сами себя не сделают. Схватив портфель, она прошла в кухню и закрыла дверь, чтобы не мешать спящей Фарузан. Открывая его, она заметила белый клочок бумаги. Ну, как клочок. Это была розочка из бумаги, которую ей подарил Зима в пятницу. Глядя на неё, Леся ничего не испытывала от слова совсем. Просто зря потратил своё время на это. Лучше другой какой-нибудь девушке подарил и всё, она бы согласилась и в кино с ним, и подарки от него, и на свидания, на дискотеки, и на отношения с группировщиком, а Платочку это неинтересно. Выкинув ненужную дребедень в сторону, младшая всё же села заниматься уроками.

***

      Стоя в подъезде у Валеры, Алсу ещё не осознавала как же так получилось. Ещё недавно он и близко её к себе не подпускал, больно делал, а сегодня вот так, и вещи предлагает, и на дискотеку отводит. Что-то не так с ним. Мозги что-ли отморозило? Ну хотя это и к лучшему. Через мгновение дверь открывается и вываливается Туркин, протягивая ей кофту. — На. — Ага, — говорит она и стягивает шубу. Кидает её на руки Турбо и забирает ветровку. Натягивает её на себя, а после шубу. — Ну, красота. Так точно никто не зачморит. — Пусть только попробуют. Я им лицо быстро начищу, — рассмеялась татарка. — Ну, чумная. — Пошли уже? — спрашивает она, поправляя свои волосы. — Идём.

***

      Громкая музыка раздаётся даже за стенами ДК. Все ребята радостно стекаются на дискотеку. Суббота ведь, танцевать охота. И никого не волнуют проблемы в этот период. Всё на потом. Сейчас же достаточно будет просто развеяться. Подхватив Валеру за руку, Алсу вприпрыжку торопиться до ДК — боится не успеть. — Да успокойся ты, — смеётся Туркин. — В сугроб упадёшь ведь. — Не упаду! Давай быстрее! Не успеем. — Успеем. Только началось ведь. — Уже началось, Валер! — и не хотелось ему поправлять её, что он Турбо, а Валера только для близких. Не в этот вечер. Уж больно хороша сегодня Шабаева, чтобы мешать ей проводить досуг. — Да не беги ты так! — кричит кудрявый — Успеем, — на что практикантка закатывает глаза.       Заходят внутрь здания. Народу полно, кажется, что в гардеробе скоро кончатся крючки. Стягивая с себя шубу, девушка кидает её Туркину, а сама бежит к зеркалу, достав помаду из кармана, тот лишь просто хмыкает. Поправив волосы, татарка вновь хватает Валеру за руку и торопиться в зал. Сегодня они танцуют без круга, ну и пусть. По дороге Турбо, ели как успевает здороваться со знакомыми и объяснять, что он здесь делает. Главное, чтобы не распиздели никому. Встают в углу, она радостно улыбается и крутит вокруг него. — Ну, чё стоишь то? Танцуй иди, — смеётся парень. — Вон девок скока много. — Иду уже! — кричит татарка и подбегает к другим ярким девчонкам. Вечер пройдёт замечательно.

***

      Фарузан ели как проснулась. Голова всё ещё трещала. Нужно выпить таблетки, а также перестать пить, как не пойми кто. Выйдя из спальни, девушка прошла в кухню. За столом она обнаружила Лесю. — Доброе утро, Лесь, — улыбнулась ей глава. — И тебе, — буркнула она, продолжая заниматься своими делами. — А где Алсу? — Сбежала, — пожала плечами младшая. — Как это? Куда? — Не знаю. Мы повздорили с ней немного, и она ушла. — Хм. Чтож ясно. — Кстати, уже не утро. Доходит семь. — Ого... Никто не звонил? — Нет, не беспокойся. — Ну, ладно, — вздохнула татарка. Не настроена она на разговор, а вот когда младше была, очень даже разговорчивый была, по крайней мере Алсу вечно жаловалась на это.

***

— Блин, я с девочкой одной познакомилась, так она меня уже достала! — жаловалась маленькая Шабаева. — Чего так? — спрашивает Фарузан. — Болтает много! — А тебе напомнить, как ты при нашем первом знакомстве болтала? — Да ну тебя. Зато пироги вкусные поела у твоей бабушки. — Угу. У бабули лучшая еда. — Не скучаешь по ней? — А в чём смысл? Я её оберегала от этого всего. Не дай бог с ней что случилось бы, — тяжело вздохнула татарка. — Надеюсь, что ты сможешь поймать всех хулиганов! — Поймаю конечно! Просто представь! Я на телевизоре, и ведущий объявляет! «А сейчас мы берём интервью у Фарузан Желтухиной! Она поймала самого опасного преступника этого столетия!», — смеётся старшая, схватив пульт от телевизора. Тогда она была очень счастлива.

***

      А сейчас... Сейчас всё очень сложно. Нужно ещё и Алсу где-то искать. Как же всё не вовремя навалилось.

***

      Быстрый темп, постепенно сменился на медленный. Ведущий объявил медляк. Новые знакомые Алсу разбрелись кто куда, она же осталась стоять одна. Вздохнув, Валера приблизился к ней. Некрасиво её оставлять. — Станцуем? — спрашивает парень, протянув ей руку. Она лишь удивлённо пялится на него, а после кивает, улыбнувшись, самой мягкой из всех улыбок, что кудрявый видел. — Да, разумеется, — он кладёт ей руки на талию, татарка же обвивает его шею своими руками, и они кружатся в медленном танце. То насколько счастлива практикантка не передать словами. Давно хотела этого, да он всё отпирался, а теперь сам предложил. Неужели с девушкой расстался? Не стал бы Турбо просто так с ней танцевать, не по понятиям это. Ну, и ладно, потом узнает. Сейчас главное, что ей хорошо, остальное не важно.

***

      Продукты в холодильнике закончились и в самый разгар возвращения людей с работы Фарузан пошла в магазин. Не умирать же с голоду? За окном опять снег. Сколько раз он прошёл за декабрь? Хороший вопрос. Стоя в очереди, девушка думала. Скоро Новый год, а значит со следующей недели уже нужно готовиться к нему, а они даже ёлку не вытащили! Вздохнув, татарка прошла вперёд. Пришла её очередь покупать продукты.

***

      Выходя на улицу, главу обдало прохладным ветром. Поёжившись, татарка получше завернулась в шубу и зашагала. Проходя дворами, она смотрела на окна, в которых горел свет, на людей в них, на их ругань или объятия и ощущала себя очень одинокой. Да, тот факт, что она уже была замужем один раз оставался лишь фактом. Этому парню нужен был разве что штамп в паспорте и всё. У них не было любви, о которой мечтают все девочки. Хоть, он и был добрым и подходительным, но не был тем, кто принёс ей теплоту в душе́. Она была рада помочь ему, да и тем более, парень помог ей а будущем и очень даже сильно.

***

— Я понимаю, что мы мало знакомы, но я прошу тебя об одной услуге, — заговорил парень, устремив свой взгляд на неё. Они лежали у него в квартиры, в его спальне, на его кровати. К своим годам у него уже было такое богатство, в то время, как студентка всё ещё жила в общежитии. Ей осталось доучиться один год. Один чёртов год и тогда она пойдёт работать к Ильдару Юнусовичу. Он обещал ей помочь и поручиться за неё. — Что-то случилось, Вадим? — спросила она, погладив его по темно-русым волосам. Его зелёные глаза уставились прямо на неё. На заднем фоне играл новенький магнитофон. — Выходи за меня, — вдруг выдаёт он. Вот так вот резко «выходи за меня». Они знакомы чуть больше недели. На дискотеке повстречались. Она даже не знает о нём особо, а тут это. — Чего? — переспрашивает Фарузан. Глаза от шока расширились, а рот ели как держался, чтобы не открыться. — Выходи за меня, — повторяет Желтухин. Не показалось всё же. И что теперь к нему чувствовать? — Всмысле? — Ну, в прямом. Мне надо очень. Ты не думай, что я какой-то сумасшедший. Просто это нужно для одного дела. — А... Слава богу, — вздыхает татарка. Перепугал он её знатно. — А что за дело? — Да так, забей, — говорит парень ей. И вот тут у неё закрадываются странные мысли. — Нет уж, говори, — настаивает она. — Я заплачу тебе за наш брак. — И платье купишь? — Куплю, — улыбается он. Нет, всё же не задумал что-то плохое. — Ну, тогда ладно. Я подумаю, женишёк, — смеётся Нагайна, а в это время на заднем плане играет её любимая песня.

***

      Вздохнув, татарка побрела дальше. Впереди шла знакомая женщина, похрамывая. Из всех походок она узнает эту. — Флюра Габдуловна! — кричит Фарузан и подбегает к бывшей учительнице. Та лишь вздрагивает и пялиться на бывшую ученицу. — Флюра Габдуловна, здравствуйте! — Здравствуйте. Мы знакомы? — спрашивает женщина. — Флюра Габдуловна, это я Фарузан. Фарузан Желтухина. Ну, не Желтухина больше. Фарузан Акчурина. — Ааа. Акчурина, ты что-ли? Изменилась совсем, — подметила учительница. — А что поменялось то? Всё также. Живу в Казани, семьи нет, работа только. — Нет, поменялась ты всё же. Взгляд больше не такой невинный. Понимаешь всё теперь. Всю сложность жизни. Как твои дела? — Всё хорошо, Флюра Габдуловна. Вот, в милиции работаю. — Вот как. Молодец. — А вы как? — Ну как я могу быть? Всё также, как и при твоём выпуске. Учу детей, даже самых ужасных. Вот недавно шапку у меня украли. Брат выпускника одного. Ты его знать должна. — Не догадываюсь даже. — Брат младший у Владимира Суворова. Он на год позже тебя выпустился. — Суворов-Суворов, — пыталась вспомнить Нагайна. — Не помню уже. — Ну, как ты не помнишь то? Ты то вон — молодая, а я старая уже и то помню. — Флюра Габдуловна, ну скажите уже. — Он ещё окно в моём кабинете разбил. Ты там была. Тряпкой его за это отмутузила. — Вова Суворов. Ммм. Не помню. — Тьфу ты не помнишь ничего, — вздохнула татарка. — Ну, Флюра Габдуловна, это давно же было. — Да когда давно то? Лет, ну, может шесть. — Ну, понятно. И шапки у вас нет значит? — Нет. — Давайте я куплю вам. — Да не надо, Фарузан. Зачем уж мне. — Надо вам! А то негоже так! Пойдёмте пойдёмте. Сейчас в комисионку зайдём — я куплю вам. И только пусть попробует кто забрать, так я его по статье сразу прогоню! — Ох, узнаю я свою Фарузан, — рассмеялась женщина. — Ну, что пойдём?

***

— Не думала я, что этот вечер будет таким сумасшедшим, — вздохнула татарка, а после рассмеялась. Дискотека закончилась пару минут назад, а они уже медленно шли по улице в сторону дома. — И я, — задумчиво проговорил он, посмотрев на луну, а после достал сигарету. — Зажигалки нет? — Нет, — честно призналась Алсу. — А у меня есть, — сказал парень и достал её из кармана, поджог сигарету и закурил. — А зачем тогда спрашиваешь? — улыбнулась она. Ей конечно задавали много разнообразных вопросов, но такого она не слышала давно, если вообще слышала. — Просто так, — пожал плечами Туркин. — Знаешь, а сегодня ты раскрылась не как стерва, работающая в больнице. — А как? — вновь улыбнулась Мадонна. Интересно, что ей скажет Турбо. Нет, она конечно ожидает всего, что она дура, шлюха, тупица, ребёнок или даже просто пустышка, но то, что она слышит вызывает у неё множество эмоций. — Как весьма даже порядочная девушка. Простая такая в одно время, а в другое сложная такая. Вот какая ты, скажи мне? Голову кружить умеешь. — Умею? А твою я умею кружить? — Мою? — выдохнул он дым и задумался. — Так подумать надо. — Ты уже несколько недель думаешь, какая я. Скажи, что чувствуешь и честно. — Ты тут командовать ещё собралась? — Да, собралась, потому что иначе от тебя ответа не дождешься, — недовольно фыркнула коротышка. Что правда, то правда. Насколько часто он говорит о своих чувствах это хороший вопрос. Наверняка эти ситуации можно сосчитать на пальцах, но Шабаева этим заниматься не собиралась. Да и зачем? — Как это не дождешься? Дождешься. — Не дождешься. Мы с тобой сколько не встречаемся, так ты вечно откладываешь эти разговоры. — Наверное, потому что мы не близки? Не думаешь об этом? — холодно спросил Валера. — Не думаю. Даже если и так, то почему не скажешь? Или скрываешь что-то? — Чего мне скрывать? К тебе я ничего положительного уж точно испытывать не собираюсь. У меня девушка есть. — И что? Разве это мешает дружескому общению? — Лично мне да. — Ну и пожалуйста. Больно надо, — показала ему язык практикантка. — Спасибо, что проводил. Я сама дальше. — Э! А ветровку то? — Да подавись ты своей ветровкой, — недовольно пыхтит она, стягивая шубу. — Ты чё?! Заболеешь ведь! — Ветровку отдам, — говорит студентка, расстёгивая замок. — Подавись! — кричит она, кидая в него кофту. После подхватывает шубу и уходит на остановку. — Больная! — Сам такой, козёл! — отвечает Шабаева ему. «Нет, всё же сухарь он, а не человек», — думает татарка, заходя в автобус.

***

      Понедельник день тяжёлый. Особенно если ты работаешь в милиции. Уже с самого раннего утра Фарузан носилась на каблуках по всему зданию милиции, то туда надо, то сюда, то документы забрать, то в обезьянник сходить — посмотреть на этих "зверей" и ещё много чего. Так что к обеду, татарка уже ели как стояла на ногах. «А потому что надо не на каблуках ходить», каждый раз повторял Ильдар Юнусович. И после усталости она вновь и вновь вспоминала его слова. И что же ей поделать, если красиво хочет выглядеть? Молодость одна, и лучше всего провести её так, чтобы в самой глубокой старости не жалеть об этом. Упав на стул в кабинете своего начальства, девушка ели как налила себя в стакан воды. Опустошив стакан одним глотком, милиционер вздохнула. — Устала? — спросил у неё Ильдар Юнусович. — Ага. День только начался, а я уже без сил. — А работы могло быть меньше, если бы ты в прошлый раз не напилась. — Да это давно было, Ильдар Юнусович! Я не виновата! — Виновата, и ты будешь искуплять вину всю эту неделю. — Да так нечестно! — уставилась на него татарка, надув губки. — Ну-ну, — вдруг зазвонил телефон. Коллеги переглянулись, и мужчина взял трубку. — Ало? — спросил он. В трубке раздался как-то быстрый и сумбурный рассказал, о том, что нужно выехать. — Спасибо, до свидания, — сказал милиционер и положил трубку. Фарузан уставилась на него. — Универсам сцепился с Хади-такташевскими, — её глаза расширились от удивления, она едва успела открыть рот, как Ильдар Юнусович, вскочил и отправился надевать пальто. — Отправляемся быстрее! — Да, конечно! — всё ещё в шоке Акчурина надевала шубу. А ведь она знала об этом, но не предала огромного значения и очень даже зря. Хорошо, что она не направила девушек им на помощь. Очень хорошо.

***

— Стойте, вы хотите, чтобы я отправила своих девочек вам на помощь? — переспросила она, глядя из под оправы очков. — Да, — с уверенностью заявил Адидас. — Нам очень нужна ваша помощь, Нагайна. В особенности ваших девочек. — Нет. Я не могу. В прошлый раз я помогла вам. Мы побили невиновных людей! Я обманула вашего главу! И сейчас вы предлагаете сделать мне то же самое? — Эти люди виновны, — ответил ей парень. — Это точно. — Нет-нет-нет. Один раз я вам поверила — всё. Хватит. Не будет никакой помощи, мне в прошлый раз хватило. Сами разбирайтесь.

***

      Ох чёрт! Как же она тогда оплашалась! Думала всё будет также тихо, как и с разъездовскими! Но нет! Ни черта подобного! И сейчас она едет на вызов, в надежде, что никто из них не узнает её.

***

      Сидя (в очередной раз) в регистратуре, Шабаева (вновь) листала журнал (и как ей это не надоедает?). Сегодня подозрительно тихий день. Ни чумных посетителей, ни злых больных, ни недовольных коллег. И это очень напрягало татарку. Нет, она была рада тому, что наконец-то никто не будет беспокоить её, а также была обеспокоена этой подозрительной тишиной. Вздохнув, Алсу поднялась со стула, чтобы размяться. Внезапно дверь распахнулась и внутрь хлынули несколько каталок, на которых распластатались группировщики. Из всех них матрёшке удалось узнать Адидаса и Пальто. На последней каталке лежал Валера. Выскочив с места, девушка бросилась к нему. Распахнув дверь, она чуть не снесла медиков, подбежала к нему и схватила его за руку. Врачи уставились на неё с непониманием. — Что с ним?! — спросила татарка, продолжая идти вслед за ними. — Драка, вот что, — сказал один из мужчин. — Бедный мой Валера, — шептала Мадонна, гладя его лицо своей рукой. И все те слова, что она говорила всем и ему, все те мысли, которые она испытывала, в один миг забылись. Нет, всё же он очень нравился ей, хоть она и не знала почти что ничего о нём. Абсолютно ничего. И это её совсем не пугало. Главное ведь, что ты к нему испытываешь, а не то, какой он человек. Именно так для себя решила практикантка, когда бежала вместе с врачами и этой проклятой каталкой.

***

      Вечер. За окном опять валит снег (Казань совсем не может без него обойтись?) Алсу тихо сидит в палате, гладя Туркина по руке. Её зелёные глаза уставились на серьёзное лицо сонного юноши. Он спал ещё со дня, а она все ещё продолжала сидеть с ним. Его руки были полностью в крови, когда Валеру привезли, а на лице красовался новенький шрам, но медики сказали, что он заживёт (и слава богу). Вздохнув татарка, наклонилась к нему и поцеловала в висок. Совсем уже отчаялась. Сколько можно спать? Ощущение будто бы он в коме, а может быть он и в коме? Нет, не может такого быть. Мадонна выглянула в окно. Темно. Одной домой страшно идти. И почему Турбо задумал загреметь в больницу прямо сейчас? Не вовремя очень. А хотя, всё равно ей. Главное, что Шабаева сейчас рядом с ним. Проснётся, увидит её рядом и станет испытывать к ней более тёплые чувства. Весь план состоял из этой гениальной комбинации действий. Вскоре к палате подошли. — Не надоело сидеть? — спросила у неё будущая коллега. — Нет, — улыбнулась татарка. А ей ведь и вправду не надоело, наоборот приносит удовольствие. — Ну, ясно. Ты так и будешь сидеть? — Пока он не очнётся. — Парень твой что-ли? — Если бы, — вздохнула коротышка. — Любишь его значит? — Если можно так сказать. — Ну, ладно пойду тогда уж. Сиди, героиня, — женщина удалилась, а татарка обернулась к юноше. Тот с интересом изучал девушку. — И как давно ты? — спросила она. — Достаточно, — ухмыльнулся Туркин. — Что услышал? — Много чего. Так значит ты меня любишь? — спросил группировщик. — С чего ты взял, м? — Слышал, — с уверенностью сказал кудрявый на что татарка залилась смехом. — Чего смеёшься? — А того. Не правда это, — а вот и правда. Сознаваться не хочет. — Мало ли что я сказала. Я могу сказать, что я была бабочкой в прошлой жизни, а это не является правдой. Разве я не могла солгать? — Нет, — да. Она определённо могла это сделать, но только почему-то не хотел Валера верить в это. — Да. Я много лгу, Валер. Ты даже не поймёшь когда я говорю правду, — уставилась на него коротышка, вновь взяв его за руку. — Я могу лгать тебе даже в своём имени и фамилии. А может быть на самом деле я милиционер? А может я твоя иллюзия? С чего ты решил, что я реальна? Я ведь много лгу, Валер. — Нет. Не можешь ты. — Могу, — прошептала матрёшка, а после рассмеялась. — Как-то я заговорилась. Главное, что ты в порядке. Я пойду? — А?. Да, конечно, — рассеяно проговорил парень. — Я зайду к тебе завтра, — сказала Мадонна и вновь поцеловала его в висок. — Пока, Валер, — татарка поднялась на ноги. — Да... Пока, Алсу, — умеет Шабаева завораживать. И его тоже заворожила.

***

— Я удивлена, что ты не позвонила мне, — нахмурилась Алсу. — Это не мой вина! Ильдар Юнусович сразу же потащил меня с собой. — Да что ты. А найти время не судьба? — Не судьба! — прикрикнула Фарузан, ударив по столу. — Чёрт. Прости. — Всё нормально, — отвела взгляд татарка. Не любила она, когда её подруга так вспыхивала. А делала это Акчурина так часто. — Сегодня Зиму в обезьянник засадили, — сменила тему старшая. Не зацикливалась на проблемах никогда. — Чего это он? — С ножом нашли. — Вот как... Леся наверняка расстроиться. — Это почему ещё? — нахмурившись, спросила глава. — Да не важно. Нравится же она ему. А он ей возможно тоже, — растянула губы в лисьей улыбки Шабаева. — Недопустимо! — крикнула авторша и вновь ударила по столу. — Тебе можно значит? — Чего это ты? — Это ты чего яшкаешься с ним? М? Поясни. — И не буду! Я глава, а не ты! Закрыли тему. — Хорошо, — закатила глаза студентка. Всё же не получилось разговорить, а жаль. Разговоры то ходят уже о всяком.

***

      Утро в больнице начинается одинаково. Все встают и идут сдавать анализы, после их ждёт весьма скудный и не очень вкусный завтрак состоявший из каши, бутербродов с маслом и горячего чая, а дальше свободное время изредка прерываемая очередными обследованиями. Именно так (как думали все) проведёт время Валера, но это было не так. Проснувшись утром, он сразу же бросился прочь с палаты, сметая всё на своём пути. Ему нужно было увидеть Алсу. Поговорить с ней, обсудить что-нибудь, да и узнать что-либо полезное. Летя по лестнице вверх, юноша смотрел куда можно было бы спрятаться от взглядов медсестёр и врачей. Залетев в какую-то дверь, юноша постарался слиться со стенкой. Остаётся ждать лишь Шабаеву.

***

      Идя на практику, Алсу совсем не осознавала, как она подслушала разговор нескольких Хади-такташевских группировщиков. Шагала она за ними тихо и с каждым их словом боялась намного больше. Нужно обязательно предупредить Валеру! Иначе это может плохо кончится. Скидывая шубу в регистратуре и натягивая халат, оставленный там вчера, татарка быстро поднимается в палату и не находит его там. Куда он деться? Неужели всё таки забрали куда-то? Из всех возможных кабинетов его могли забрать в не какой. Его бы не забрали. Чёрт! Турбо, как же не вовремя ты испорился! Поднимаясь на последний этаж, студентка надеется заглянуть к его лечащему врачу и спросить не отправили ли его куда-нибудь? А если он и спросит зачем это ей, она выкинет своё любимое оправдание — «невеста я его» и всё. Все сразу же радостно улыбаются и поздравляют юную медсестру, а там и выведать чего-то полезного можно. Проходя мимо двери, девушку вдруг дёргают за руку и затягивают внутрь. Рот ей прикрывают ладонью. Ну, всё. Вот и пришёл конец Алсу Шабаевой, известной под прозвищу — Мадонна. — Господи, вот ты где. Я тебя уже обыскался, — говорит парень. Глянув на него, она осознаёт, что это Турбо и слава богу. Кудрявый прижал её к стене и это было очень интимно. По крайней мере, в большинстве фильмов, что она смотрела обычно люди начинают обжиматься и шептать друг другу разнообразные фразы, но это не важно. Парень открыл ей рот. — Не ори только. — Ты чё тут забыл вообще?! — яростно шипит практикантка. — Скрываюсь от врачей. Делать мне нечего кроме как в палате валяться. Дурное предчувствие у меня. — И весьма даже правильное, — фыркает коротышка. — Зиму вашего в ментовку забрали. У него нож нашли. — Откуда?. — Связи, — перебила его группировщица. — Так же, что ещё я знаю так это то, что Хади-такташ хочет мстить вам за какого-то парня, которого вы забили. — Мы?! Мы не могли! — Не знаю, не знаю. Кто-то его загасил всё же. Это уже не мои проблемы, — пожимает она плечами. — Так что делать будем? — спрашивает Алсу.

***

      План был прост и надёжен. Шабаевой всего лишь нужно было забрать с собой Андрея, а если кто придёт им в подмогу так это ещё лучше! Вновь стоя за той злаполучной дверью, татарка наблюдала за тем, как Турбо нервничает, периодически выглядывая в коридор. Сам на себя не похож в это время, и татарку это очень злило. Достав из кармана упаковку сигарет и попросив у знакомого зажигалку, она закурила. А что поделать? Стресс — штука интересная. Через несколько минут кудрявый заметил Адидаса младшего. — Марат! Сюда давай! — кричит юноша, а в коридоре бьётся окно. Вот дерьмо! И во что Алсу вляпалась?! Парень залетает за дверь с грохотом, Валера хватает татарку за руку, едва дав выкинуть сигарету, и они бегут куда-то наверх. Куда именно практикантка не знала, не была ещё тут. — Марат! Ты где был?! — спросил Турбо, осматриваясь. Мало ли, какая крыса хадишевская рядом где-нибудь. Весело будет, если так и окажется. — Да меня отец увёз. — Короче, там походу кто-то Хади-Такташевского прям в палате замесил, его в реанимашку повезли, а они тут рыщут — хотят нам с добрым утром сделать, — передал парням информацию, которую он узнал на час раньше их, старшак. — Уходить надо, — сделал итог Марат. — Ага. Видел? — подразнил его Туркин, кинув взгляд в сторону окна. — А нас сколько? — С тобой трое. Алсу не в счёт, — сразу подмечает он, на что получает злостный взгляд от матрёшки. Чтобы её не считать за силу — это что вообще такое?! Да как он вообще посмел?! А она считала его хорошим между прочим! — Зима в ментовке, у него нож нашли, а Адидас на операция, только час назад увезли. Ему конкретно в ногу прилетело, — вновь передал информацию кудрявый. — Будем забирать значит, — в очередной раз сделал итог Суворов. — Ага, погнали. Алсу с нами, — сказал группировщик и схватил её за руку. План по спасению Адидаса официально открыт!

***

      И вот они с Наташей стоят в лифте больнице, пока парни мутузят хадишевских. Как это вышло? Чтож, хороший вопрос. Всё же их план был не настолько продуман, как они ожидали, но ничего страшного. Через всю эту баррикаду из универсама одну парню удаётся пробиться и он даже думает бить Адидаса, но не тут то было! Алсу тоже должны считать за человека! Девушка достаёт из кармана своё излюбленное оружие — складной нож и ударят им хадишевского, оставляя на его руки кровавую полосу. Знакомая с удивлением пялится на неё, пока та готовится к очередной атаке. — Только попробуй, выродок, — шипит практикантка, крепче ухватываясь за оружие. Валера, заметив его, сразу же откинул парня в сторону и залил их из огнетушителя. Они поехали вниз. Напряжение росло с каждой секундой. Рудакова пялилась на татарку с кучей вопросов, конечно же практикантка расскажет ей о них чуть позже (нет). Вскоре Адидас начал отходить от наркоза. Ох, как же не вовремя! — А вы кто? — будто бы пьяный, спросил парень. — Наташа, — ответила ему студентка. — Лежи. — Наташа? — ухмыльнулся Адидас. Больше это было похоже на улыбку Леопольда. От таких мыслей Алсу захотелось улыбнулся. Лифт остановился и вся дружная компания бросилась прочь. — Я потом тебе всё расскажу, Наташ! — крикнула ей в след будущая медсестра. Дверь из больницы с грохотом распахнулись и на улицу вылетели ребята. — Вправо! — крикнула татарка, в надежде, что её поймут. И её поняли. Туркин заметил скорую. — Я за машиной! — прокричал он и бросился со всех ног. Шабаева помогала парням вести каталку, а также не угодить под удары соперников. Чтож, не так она ожидала провести последним дни до Нового года. Ну, что поделать? Оставив Универсаму пациента, девушка запрыгнула в машину. А что такого? Инстинкт самосохранения должен работать! Пару минут и заводится мотор. Туркин глядит на ребят и нажимает педаль газа. Машина трогается, последнее, что происходит, так это арматура запущенная в окно. Стекло бьётся в дребезги, а осколки летят в Адидаса.       Они едут вперёд, обгоняя машины. Всё же вскоре, Шабаева додумывается нажать на кнопку с мигалкой. Забывчивость, что ещё сказать! Сзади раздаётся звук милицейской мигалки. Как же всё это не вовремя! Развести было сложно дать им спокойно уехать? Интересно, а у Турбо вообще есть права?. Сзади раздавались крики о просьбе ускориться. Будто бы он и без них не знает, что нужно делать! А в это время Владимир очнулся от наркоза во второй раз. И опять же очень не вовремя! И почему у Шабаевой всё вечно идёт по одному месту?! Пациент, конечно же, спокойствием не отличился и сразу же начал буянить. Скорлупа в попытках успокоить их главного, схватили его руки и ноги. А на практике учат обращаться с людьми с осторожностью! И что за несправедливость? Повернув голову на дорогу, коротышка видет машину. Машину блять! — Машина! — визжит она, закрыв лицо руками. Будто бы сам дьявол гоняется за её жизнью. За последний месяц уже успело произойти много чего. И смерть в эти планы ни разу не входила. Открывая глаза, татарка замечает, как они пролетели мимо, в то время, как машины сзади столкнулись и получилась небольшая авария. Хотя бы заработок на пациентах больше будет! Радостные крики заполнили скорую помощь. На радостях Мадонна кинулась на шею к группировщику и подарила ему поцелуй в щёку. — Мой герой! — крикнула она. Теперь всё более менее спокойно.