Этот мир слишком тесен для них двоих

Несмотря на то, что было начало июня и за день воздух успевал прогреваться достаточно, чтобы становиться приятным для нежной кожи людей непривыкших к холодам, вечером, особенно поздним, он все равно приносил легкие прохладные нотки, которые постоянно заставляли тело поддаваться легкой дрожи. И вроде казалось, что такое явление больше подходит для более просторной и одинокой местности нежели город, куда не доходит всё то тепло, остающееся в мегаполисе с заходом солнца, но иногда даже этого тепла бывает недостаточно. Несмотря на своё нынешнее положение, да и общее положение своих дел, он шёл достаточно быстро. Скорее даже стремительно нёсся, будто бы опаздывая на поезд или судорожно метался средь толпы людей, идя против шерсти, главное найти и дойти до своей цели. Он часто ходил в чёрном лёгком пальто, которое не раз спасало его от холодов, хотя, что для него было холодом, для других людей была даже неплохая, в меру тёплая погода, полностью соответствовавшая концу мая и первым неделям июня. Правда сейчас от пальто было мало толку и холод всё равно пробирал до самых костей, заставляя иногда стучать зубами и вздрагивать всем телом. Такое обычно происходит при двух случаях: либо у человека низкое давление и быть мерзлячим полутрупом это его совершенно обычное состояние, либо также низкое давление, но по причине того, что организм остаётся без крови. И хоть некоторая часть первого случая и была правдой для данного человека, сейчас же большая часть его ледяных и онемевших конечностей была как раз таки из-за второго случая. Как это произошло? Недосмотрел. Ошибся в расчётах. И теперь как блохастая избитая псина, убегает поджав свой облезлый хвост. Это чувство ему было противно, но что не сделаешь ради своего выживания если другого выбора просто не остаётся. Тем более он обязательно заявит о себе снова, ведь теперь ступил на путь войны. Потеря крови была не значительной, поэтому о своём здоровье и жизни он не сильно беспокоился, но всё-таки помощь ему была нужна. С момента ранения прошло уже около получаса и всё это время небольшая рана на руке, оставшаяся от пули, которая пролетела почти мимо и лишь слегка затронула основные слои кожи, давала о себе знать. Она постоянно жгла и отдавала в мозг тупой и ноющей болью, которая могла уже начинать сводить с ума. А капли крови, стекающие по замёрзшей руке, оставляли теплые и приятные ощущения и хоть как-то согревали эту бренную плоть. Конечно же и часть одежды пропиталась кровью и теперь, без особого труда, вблизи, можно было почувствовать тот самый лёгкий металлический запах. Для кого-то этот запах мог быть достаточно неприятным и отталкивающим, но для этого, уже столь свихнувшегося человека, это был запах власти и победы. Настолько приятный и слегка тошнотворный, что улыбка сама растягивалась на губах. Но только не сейчас, ведь он чувствовал запах крови не чужой, а своей. И не потому что это был сложный бой, над которым он одержал победу, а это была совершенно позорная схватка, которую он смог умудриться проиграть даже толком не начав. Ещё одна красная капля, падающая с пальцев висячей руки на землю, ещё один кусочек пазла, который складывался в единую картину — дорогу до убежища. Тех, кто хотел успеха и денег было много, а тех кто всё же решился идти за ним было ещё больше. Все вместе они обустроили давно заброшенную фабрику под свой дом и склад с оружием. Конечно, у каждого или почти каждого был свой нормальный дом или квартира в меру своих «честных» накоплений, но сейчас это место было ближе всего, да и оно и предназначалось по большей части, как перевалочный пункт. Сама же фабрика была заброшена так давно, что теперь находилась не в промышленном процветающем районе, а в самом обычном убогом квартале, где вокруг были уже полуразрушенные дома, в которых не жили, а выживали люди, и где на каждом углу можно было встретить ту или иную группировку разной степени опасности. Внутри же фабрика также поддалась модернизации и теперь большая ее часть являлась не огромным цехом для производства, а не особо сложной системой коридоров и комнат. Он чувствовал, как силы уже покидают тело, голова начинает кружиться, а окружающее пространство, которое не смотря на достаточно скудное освещение стало ещё более тёмным. Он заставлял себя делать новый шаг снова и снова. Наконец, та самая цель, ради которой он так стремительно передвигался между дворами и пустыми пространствами меж домов была достигнута. Небольшая чёрная дверь для одноименного чёрного хода была с силой открыта и чуть ли не выбита плечом здоровой руки, и он предстал перед кучкой своих последователей, которые с изумлением уставились на него. Кожа и так белая, стала ещё белее, уже чуть ли не сливаясь с лунным светом. Времени оставалось не так много, он чувствовал, что может потерять сознание, а потому быстро пройдя мимо этого недоразумения двинулся в небольшую часть бывшего цеха, которую оборудовали под медпункт. Тяжело ввалившись и также тяжело, совершенно обессиленно сев на край одной из кровати, он смотрел на обитателя данного места крайне суровым и прожигающим насквозь взглядом. И даже не смотря на это в ответ он получил лишь злую ухмылку. Позволив себе выкинуть такую дерзость пострадавшему, мужчина принялся подбирать нужные для лечения средства, при этом всё также улыбаясь и даже издевательски задав столь раздражающий вопрос. — Я знаю, как ты ценишь своих людей, поэтому позволь спросить, неужели ты потерял их всех? Если ты зашёл первый, то пропускать вперёд было уже некого?) Ох, я хочу услышать твою сегодняшнюю прогулку в подробных цветах и подробностях, Эндрю))