Sniper cat is not okay

— Ну и… что это? — Шираиши с подозрением разглядывал блюдо, которое поставила перед ними хозяйка двора, где они остановились на ночь. Кироранке хмыкнул, набивая трубку. — Отличная закуска к водке, — сказал, кивая на откупоренную бутыль. — Да и сам по себе холодец вполне неплох… попробуй. Его ухмылка могла бы смутить Шираиши, но айнская кухня отбила у него страх к любого рода кулинарным экспериментам. Поэтому он отрезал кусочек, наблюдая, как он дрябло болтается, а затем положил в рот. Далее на его лице промелькнула сложноуловимая гамма эмоций, остановившаяся на выражении полного разочарования в этом бренном мире, где склизкий ком из студня и потрохов ему нужно было ещё и проглотить. — Что за мерзость, — скривившись, он стал шарить рукой по столу в поисках кружки, чтобы запить. Кироранке услужливо предложил ему свою рюмку, хлебнув из которой, Шираиши снова едва ли не сплюнул. — Водка, серьёзно?! — Уж и подшутить нельзя, — посмеялся Кироранке, на этот раз подталкивая к нему кувшин с водой. — Тем более, вкуса холодца ты больше не чувствуешь, не правда ли? — Мне кажется, оно теперь со мной навсегда, — выхлебав добрую половину кувшина, упавшим голосом проговорил Шираиши. — Из чего только эти русские делают такую дрянь? — О, тебе правда интересно? — Кироранке насмешливо приподнял бровь. — Ну смотри, берутся свиные ноги с копытами… — Всё, достаточно! — заорал Шираиши, затыкая уши. — Пиздец, ты скормил мне грёбаные копыта! Даже айны не такие извращенцы! Чуть успокоившись — и заев стресс той частью ужина, от которой у него не бежали неприятные мурашки по спине, — он вдруг просиял и повернулся к Кироранке с прищуром заправского заговорщика. — Асирпа с Огатой скоро тоже придут поужинать, так? — Так. — Разыграем их немножко? — Не думаю, что Асирпу можно удивить каким-то холодцом. — Но Огата! Посмотрел бы я на его лицо, когда он попытается это проглотить, — Шираиши потёр руки в предвкушении. — Я сам скормлю ему эту дрянь, ты только поддакивай мне. Через некоторое время, когда за столом сидели уже все четверо, Шираиши ненавязчиво подтолкнул к Огате блюдо с холодцом. Тот, бросив на подрагивающее нечто короткий взгляд, осведомился: — Это какая-то шутка? — Это деликатес! — возмутился Шираиши. — Русский мармелад. Я бы и сам всё слопал, но Киро-чан сказал, что надо и вам оставить, — и надул губы так, будто и правда был обижен: мол, я тут от сердца отрываю, а ты нос воротишь. С нетерпением он наблюдал, как Огата задумчиво цепляет кусок холодца на вилку, долго разглядывает, а затем отправляет в рот. И большого труда Шираиши стоило не начать уже заранее подхихикивать. Огата пожевал. Проглотил. И взял ещё. — Действительно вкусно, — довольно прокомментировал, и Шираиши едва ли не лопнул от обиды, досады и разочарования. Глянул на Кироранке в поисках моральной поддержки, но тот лишь пыхнул трубкой, скрывая ухмылку. Асирпа, заинтересовавшись, отвоевала и себе кусочек, но в итоге сказала, что для мясного блюда это слишком выварено. — Ох, вам понравилось, господа? — к их столу подошла хозяйка двора. Бросила влюблённый взгляд сперва на Кироранке, который степенно кивнул ей, а затем — на Огату, который продолжал уничтожать её холодец. Однако бедная женщина не знала, что в этот вечер удача была не на её стороне: Кироранке был женат, Огата в упор не замечал её влюблённых взглядов, а влюблённые взгляды, которые кидал на неё Шираиши, хозяйка предпочитала не замечать сама. — Да, моим японским друзьям понравилось, — по-русски ответил ей Кироранке. — Думаю, они не отказались бы и от добавки, — он указал на Шираиши, — особенно он. Женщина всплеснула руками: — Вот напасть, не наготовила! Но могу угостить вас вот чем, — она положила на стол горсть конфет. — На здоровье! — Что-то я не голоден, — буркнул Шираиши, заранее не доверяя вкусам этой русской. Огата же взял одну из конфет с интересом. Пожевал. Проглотил. А затем с ним начали происходить странные метаморфозы. Сперва он побледнел, затем щёки раскраснелись; он схватился за горло и сдавленно кашлянул, а затем, когда его лицо приобрело зеленоватый оттенок, завалился на бок, едва ли не слетая с лавки на пол. Женщина испуганно взвизгнула. Асирпа, сидевшая рядом с ним, ухватила его за форму, чтобы не дать окончательно соскользнуть вниз. Кироранке быстро подорвался, чтобы подхватить его, а Шираиши в первые мгновения оцепенел, а затем, подняв ошалевшие глаза на хозяйку, выдал: — Она… она отравить нас решила? От пощёчины его спасло только только то, что он ни бельмеса не понимал по-русски, а хозяйка двора — по-японски. Огату оттащили в спальные комнаты и уложили на кровать. Едва он успел прийти в себя от шока, как его тут же вывернуло, а из носа потекла кровь. Его бил озноб, глаза раскраснелись, а руки дрожали, как у безнадёжного пьяницы. — Чт… Что это было? — едва способный дышать, сипло спросил он, бросая на хозяйку такой взгляд, что она как-то быстро передумала строить с этим японцем планы на вечер. — Он спрашивает, что он только что съел? — перевёл Кироранке. — Конфетки! Обыкновенные конфетки, — женщина едва ли не плакала. — Шоколадные… с ликёром… — последнее она добавила почти слышно. — Что ж, здесь одно из двух, — Кироранке повернулся к остальным. — Или у него острая аллергия на шоколад, или он морально не готов к русским ликёрам. — Или оба из двух, — Шираиши глядел теперь на страдающего Огату почти виновато. — Чёрт, а если бы его с холодца… так? — То тебе было бы очень смешно, — напомнил Кироранке.