Жизнь - сложная штука

      Анна, собравшись с мыслями, робко вошла к Се-Тею в командную рубку. Для чего – Гмую-Те даже не пришлось долго гадать, судя по её виноватым глазам. Он с угрюмым видом сблизился с охотницей и свёл свои тяжёлые надбровные дуги. Его взгляд стал пламенным, обжигающим, от чего девушке стало некомфортно находиться рядом с вождём.              — Ты была у него, — строго выдавил слова Кар'клей. — Ослушалась моего приказа.       — Тебе ведь нужна информация на диске. — Анна подошла ближе, затолкнув свой страх в самое нутро. — Я знаю, где они находятся и для этого мне нужен доступ к фрегату Разайда.       — Откуда тайны у меня за спиной?! — зарычал Се-Тей, поддавшись корпусом вперёд.       Анна прикрыла глаза, увидев Гмую-Те таким грозным. Он глубоко дышал, расправив плечи так, что девушку обдавало его горячее дыхание. Некогда величественный и спокойный воин превратился в яростного монстра.       — Раскрой глаза, Се-Тей, — тихо прошептала девушка, подняв на него свои выразительные глаза. — Почему ты О'кта'ару веришь больше, чем тому, с кем шёл плечом к плечу в тяжёлые времена?       — Разайд непредсказуем и опасен! Доказательств его невиновности так и не нашли. Я знаю, на что он способен, поэтому больше не намереваюсь играть по его правилам! — прорычал Гмую-Те, угрожающе расправив мандибулы в стороны. — Он был в самом сердце «Атолла» и смог выбраться живым, какое чудо! Да ещё и с новеньким фрегатом! Уманка, неужели ты поверишь в эти сказки?       — Его раны лишь подтверждают, что ему пришлось бежать. — Девушка была непоколебима и стояла до конца за жизнь Разайда. — Я готова понести наказание за свой проступок. Однако ты должен дать мне время найти диски с доказательствами.       — Ан-на… — С тяжестью в голосе Се-Тей посмотрел на девушку. — С ним этот аттури явно неспроста. Это могло быть прикрытием для отведения взгляда, чтобы усыпить нашу бдительность. Можно только догадываться, что где-то есть маячок, который ведёт полчище арбитров за нашими головами. Разайд опасен даже на грани жизни и смерти. Я не знаю его целей и мотивов. Почему он с нами? — Его вопрос заставил Анну опустить руки и вдумчиво вслушиваться в доводы Вождя, которые, как казалось, были верными. — Ты думаешь, ради великой дружбы или любви? — Се-Тей разочарованно покачал головой, саркастически улыбнувшись, как бы усмехаясь над вопросом.       — Даже если так, это не меняет факта того, что он сейчас с нами и надо выяснить, что Разайд принёс с собой. — В голосе девушки уже чувствовалось лёгкая неуверенность.       — Фрегат прочесали «от» и «до». Никаких дисков нет. К тому же, технологии конструкции фрегата неизвестны. Это строго охраняемый объект. — Кар'клей махнул красной мантией и отвернулся, задумавшись. — Через два часа начнётся казнь. Они в твоём распоряжении.       — Два часа? Это слишком мало! Я не успею! — сорвалась девушка на крик. — Се-Тей, так нельзя, перенеси казнь!       — Я его могу казнить и за меньшие преступления, которые он творил! — взревел Се-Тей, словно разъярённый лев, резко развернувшись к Анне. — Я не доверяю ему и тебе не советую.       — Когда мы лишимся Разайда, то доказательства его невиновности будут лишены смысла! — возмутилась Анна, разведя руки в стороны, но, увидев на себе давящий взгляд, замолкла.       — Я хочу убить его тихо. — Се-Тей посмотрел в иллюминатор, где в его отражении отчётливо виднелась печаль. — Он умирает. Если я убью Разайда сейчас – станет легче всем. Диски – это лишь фундамент его вклада в наше дело, которое поможет в дальнейшем. Где гарантии того, что ты найдёшь? И есть ли они на самом деле? Разайд водит нас за мандибулы.       — Я поняла тебя… — Закивала головой Аня, отдаляясь, на что получила лишь отмашку Се-Тея, который не желал больше продолжать этот диалог. Он сел в кресло и молча вгляделся в космическую даль, подставив руку под голову.       Анна покинула помещение, и в коридоре воцарилось молчание. Она просто кипела от злости. Как можно так слепо верить поддельной записи и не принимать очевидных фактов? Может, страх? Или безысходность? Как же глупо может оборваться жизнь Разайда. Просто потому, что его никто не хочет слушать… И слышать.

***

      О'кта'ар подвесил охотника за руки вверх, словно тушу на потроха. Он с пристрастием наблюдал, как дыхание Разайда становится всё прерывистее и глубже. Но палач не хотел давать ему чести умереть так легко, поэтому он достал шприц со стимулятором, чтобы продлить незабываемые мгновения.       — Смотри, что у меня есть для тебя, — язвительно прострекотал О'кта'ар, подняв за валары голову охотника, и демонстративно показал небольшой шприц с голубой жидкостью. — Ты рад этому?       Догмарх прижал массивные мандибулы ко рту, тихо наблюдая за мерзким поведением палача. Он сидел у стены, не показываясь из мрака, и не желал показывать намёка на своё существование. Аттури было, конечно, жаль охотника, но учёный тешил себя мыслями, что сейчас перед ужасом пыток находится Разайд, а не он, как бы противно это не звучало.       О'кта'ар ввёл стимулятор в шею и с улыбкой отошёл, пару раз щёлкнув мандибулами. Разайд мгновенно стал отхаркиваться и постепенно приходил в себя, осознавая, в каком месте он находится и что его ожидает. Се-Тея рядом не было, а это значит, что палачу выпал шанс насладиться его мучениями вдоволь. Разайд, увидев ликование на лице О'кта'ара, лишь ухмыльнулся и сплюнул твей вместе с гноем, обессиленно повесив голову.       — Жалко выглядишь, Разайд, я уже это говорил? — не унимался плеваться словесным ядом палач, подойдя вплотную к охотнику и заглянув в его глаза, пытаясь найти хотя бы толику страха.       Но помрачневшее лицо Разайда не выражало не единой эмоции, что не сильно удивило Правую руку. Взгляд охотника оставался таким же леденящим душу – хищным, строгим. Слухи, словно надоедливые мухи за обеденным столом, твердили о том, что его отец обладал таким же цветом глаз и рождён Разайд отнюдь не от Такиры, сколько бы ни скрывали этот факт.       — Я бы забрал твои глаза, как трофей. — Палач поднёс остриё ножа к глазу охотника, после чего поднял вверх и пробуравил незажившие раны на надбровной дуге, которые простирались вниз через глаз, вплоть до верхней мандибулы. — Правда ли, что твой настоящий отец был Плохой кровью? Ведь выродок пошёл вслед за ним.       Он медленно вёл лезвием вниз, проворачивая его для более ярких ощущений. Охотник зажмурил глаза и стиснул мандибулы.       «И вот юнец стоял в центре зала, опустив голову вниз, ожидая наказания. Презрительные взгляды яутов прожигали его раны на теле. Они стояли вокруг него, рыча и перешёптываясь. Кто-то пытался выглянуть из-за руки широкоплечего воина, дабы не пропустить порку. Разайд прижал мандибулы и нахмурил брови, когда в зале показался Се-Тей. В его сильных руках находился кнут с шипами, которые зловеще отблёскивали яркими искрами. Зелёные глаза искали в толпе понимания и поддержки, однако они нашли только пренебрежение и злобу».              Палач вёл нож строго по шраму, который оставил после себя Керд'она. Медленно… Сверху-вниз. Он вдыхал запах твея врага. Запах его скорой смерти. Искусно доведя лезвие до конца шрама, О'кта'ар остановился, вновь прокручивая его внутри раны.       «— Подвергнув опасности собратьев, наплевав на приказы, Разайд приговорён к ударам плетью! — громогласный рык звонким эхом отдавался в голове юнца. Они жаждали видеть его твей, наказание. В эту же минуту, шумно рассекая воздух, обжигающая плеть впилась в спину Разайда».       Капля люминесцентной крови очертила дорожку вниз до мандибулы, набухая от притока твея, чтобы сорваться вниз и разбиться.       «Десятый удар вводил юнца в ужас. Он упал на колени, тихо заскулив. Шипы больно впивались в мышцы, раздирая их в клочья. Удар. Твей брызнул на пол, заполняя зал рыком Разайда. Се-Тей нещадно наносил удары один за другим, пока сознание юнца не покинет тело».       О'кта'ар хмыкнул и взял в руки металлическую перчатку с вставками, где располагались несколько маячков. Цепи ослабились, и Разайд рухнул на холодный пол. В это же время его руки растянули в стороны, фиксируя так, чтобы пошевелиться не представлялось возможным.       Истязатель присел рядом на корточки, надел перчатку и закрепил её тугими ремнями на запястье Разайда, довольно потрескивая своими мандибулами. Неспешно поднявшись, О'кта'ар похлопал по плечу охотника и взялся за небольшой рычажок на большом пальце «перчатки».       В этот же момент эхом разнёсся жуткий хруст сломанных костей. Они медленно трескались под давлением. Нагло улыбаясь, палач смотрел, как, зажмурившись, Разайд отвернул в сторону голову.       «— В этом и была твоя ошибка, малец. — Голос Се-Тея обрёл нотки сочувствия. — Мы долго думали, как их вынести с минимальными потерями, но ты же попытался пойти наперекор приказам и совершил непоправимое.       — Ваш план шёл вразрез времени, которого и так не было, — прошипел Разайд, не принимая факта своей ошибки. — Их бы всех убили. Я вытащил половину и считаю, что это лучше, чем никого!       — Ты это не докажешь Сенату, даже с записями маски, — вздохнув, ответил Се-Тей. — Там, наверху, всё равно, что это было сделано во благо, однако, мы потеряли более десяти воинов из-за твоей самовольности.       — Почему эти уроды не могут честно признаться, что им жизни пленников не важны? — ощетинился малец, сверкнув глазами. — Им важен лишь титул и приписанные заслуги, а я внезапно обрушил план.       — Ты лезешь туда, куда тебе не следует лезть. — Нахмурил брови Се-Тей. — Ты винтик в большой машине, не мешай ей работать, иначе тебя когда-нибудь уберут».       Поочерёдно ломались остальные пальцы. Они жалобно хрустели, но, быстро поняв, что сломанные кости для Разайда – мелочь, О'кта'ар, охваченный яростью, с силой ударил снизу в локтевой сустав руки, от чего кости вывернулись в обратную сторону, показываясь буграми из-под кожи.       Палач, обойдя вокруг мученика, заметил, как напряглись мышцы охотника, а вены на руках запульсировали и вздулись. О'кта'ар хмыкнул и скрылся в тени, загромыхав своими «игрушками». Он разглядывал свои инструменты, перебирая пальцами по каждому из них. И, наконец, найдя вилы, он вернулся к охотнику.       «— Какое совпадение! И у нас снова фигурирует Разайд в провале операции! — Не унимался Сенатор, перебивая Се-Тея. — Он преступник и давно уже должен быть казнён!       — Разайд виноват, но это была случайность. Охотник промахнулся, но это не значит, что он преступник! — Се-Тей был на взводе от упёртости Сената, который не хотел слушать и плескался ядом в рядом стоящего юнца. — Где гарантии, что Хаджар не убил бы её? Он шантажировал заложницей и, добившись своего, спокойно бы сбежал! Иногда стоит чем-то жертвовать. И смерть Виер'ры была необходимой жертвой!       — Целью операции было спасение матриарха. — Керд'она поднял бровь. — Хаджар имел меньшую ценность.       — Я так же считаю, что Разайд заслуживает наказания. — Поднялся с кресла Сид'минд. — Но он неопытен, молод и горяч. У мальца есть потенциал. Прошу мне, как главе его Клана, самому наказать его. Убить яута можно всегда, а направить его пыл в нужное русло – это истинный подвиг. Мы закинули самого юного воина в эпицентр боевых действий. И он был единственный, кто решил действовать.       — Поддерживаю! — выкрикнул Се-Тей, наблюдавший за надменными лицами Сената. — Сар'тагур, хоть ты послушай!»       Вернув Разайда в подвешенное положение, истязатель поднял за валары его голову и поставил вилы так, чтобы острия упирались в грудь с одной стороны и в подбородок – с другой, лишая охотника возможности опустить голову и удерживая шею в сильном напряжении.              Палач быстро собрал несколько длинных игл со столика и вновь вернулся к Разайду. Его лицо изменилось в безумии, зрачки стали широкими, а мандибулы в улыбке растянулись так, что, казалось, сейчас лопнут перепонки. Он впился взглядом в охотника, сблизившись вплотную так, что Разайд ощущал его тёплое вонючее дыхание.              Спустя несколько секунд, охотник почувствовал, как вонзается в десну острый наконечник. Скрежет противно уходил в глубину сырого отсека, а в воздухе раздался запах собственного твея и металлический привкус во рту.       Рука палача задрожала в энтузиазме, буравя иглой десну между зубов и достигая челюстной кости. Он деликатно достал следующие иглы и продолжил вгонять в десну охотника медленно и глубоко.       Закончив, он отошёл на пару шагов назад, любуясь своим произведением. Со рта Разайда тонкими струйками стекал твей, а вверх криво устремились иглы, ужасающе сверкая в тусклом свете отсека.       Догмарх ощетинился. Он находился в полном ужасе, наблюдающий за пытками яута.              Палач задумчиво разглядывал охотника, подёргивая верхней жвалой. Палач думал, чем мог бы ещё «порадовать» Разайда. Он взял сосуд, наполненный реагентом, и круговым движением взболтал содержимое. Жидкость, которая находилась в склянке, была алого цвета с тонкими белыми полосами, словно неразмешанная гуашь. Однако она обладала отнюдь не красочными свойствами. Палач кинул взгляд на свой столик, поставив сосуд обратно, и взял тонкий клинок. Окунув в жидкость острие, и, услышав шипение, раззадоренный О'кта'ар достал дымящийся металл, раскалённый до красна.       Он приблизился к охотнику и стал медленно каллиграфически клеймировать охотника на груди со стороны сердца, своевременно опуская лезвие в реагент. По камере повеяло запахом жареной плоти. Охотник хотел взреветь от страшной боли, но, сжав до скрипа зубы и вгоняя иглы сильнее, лишь сморщился, чем заметно порадовал О'кта'ара. Лезвие разрезало грудь охотника штрих за штрихом, прижигая края раны и не давая вытечь ни капли твея. Когда палач положил лезвие на стол, на груди Разайда дымилась чёрное клеймо «Плохая кровь».       — Так виднее твоё дерьмо внутри. — О'кта'ар презрительно сплюнул в сторону Разайда и довольно посмотрел на результат: — У нас с тобой мало времени, так что придётся поспешить.       Уже остывшим лезвием истязатель вскрыл хирургической осторожностью ладонь Разайда, оголив мясо. Его взору предстали связки и сухожилия, натянутые, словно струны. Он довольно дёргал нити, играя на последних нервах изнеможëнного охотника. Палач поддевал когтем каждую связку, заставляя непроизвольно сжимать соответствующий палец.       Наигравшись вдоволь, он оставил несколько лёгких надрывов, чтобы продлить муки Разайда. В заключении, О'кта'ар надрезал связки и на предплечье, дабы все видели его руки. Руки творца, которыми он искусно творил чудеса… Которые отныне будут безжизненно висеть, истекая ярким твеем.

***

      — Интересная конструкция корабля. Явно разрабатывали с нуля. — Тар'рат медленно шёл по коридору, вглядываясь в каждую деталь.       — Голые металлические стены, даже спайки металла еле видны, и ни единого узора. — Корв'еин осторожно провёл ладонью по стене.       Фрегат выглядел довольно мрачно, на фоне эстетичной Ман'даки. Никаких иероглифов, надписей, узоров, лишь холодный серый металл, который хранил в себе много тайн и технологий, известные только самому Разайду и его помощнику.       Глухая давящая тишина поглощала разум. Было некомфортно пребывать в этом месте. И среди этого холода нужно найти диски. Анне стало жутко, увидев на полу использованный стимулятор, на игле которого светилась люминесцентная кровь Разайда.       Девушка наклонилась и подняла шприц, сжав его в руке. Она оглянулась по сторонам, убедившись, что рядом нет посторонних.       — Может эта модель должна была быть максимально дешёвой, но в то же время эффективной? — спросила Аня у охотников, на что те согласительно кивнули головами.       Дойдя до края коридора, девушка увидела необычайную картину: десятки компьютеров с мигающими лампочками предстали её взору. Перед каждым стояло металлическое приземистое кресло, больше напоминающие гнуть кушетки морга, чем роскошные сиденья Ман'даки. Компьютеры обшиты по кругу стены небольшого зала, а по середине стоял овальной формы стол с вырезом с края.       — Капитанский мостик? — непонимающе спросила девушка, ступив в центр.       — Едва ли. На таких кораблях обычно устанавливается БИЦ. — Обходя компьютеры, пробубнил Тар'рат, проведя ладонью по глади стола.       — БИЦ? — Девушка вопросительно взглянула на Корв'еина.       — Боевой информационный центр. Капитанский мостик оборудован лишь для работы капитана, а здесь полное жизнеобеспечение корабля. Его сердце и кровеносная система. — Корв'еин коснулся по голографическому экрану одного из компьютеров.       Девушка поднялась по ступенькам к вырезу в столе, встав посередине. Как вдруг резко зажглись огоньки на стенах и потолке, включая свет, от чего охотникам пришлось зажмуриться и прикрыть ладонью глаза от яркого источника. Перед Аней раскинулась голограмма карты галактики, полной звёзд и подписей систем. В одной из них мигал синий маячок, едва заметный в хороводе звёзд. Девушка, попыталась приблизить карту пальцами и удивилась. Маячок показывал точное расположение корабля, пристыкованного к Ман'даке.       — «Система подачи энергии активирована, система жизнеобеспечения активирована, бортовой самописец активирован. Идёт процедура идентификации экипажа, просьба воздержаться от резких движений». — Женский лёгкий голос из громкоговорителей раздался по БИЦ.       Охотники даже не поняли, как вылетели три округлых дрона и зависли над троицей с неестественной вибрацией.       — Процедура идентификации завершена. Добро пожаловать на борт. До прихода капитана Разайда прошу пройти на рабочие места. — Голос вновь отдал приказ охотникам.       — Этот фрегат оснащён ВИ? — Корв'еин прохлопал в ладоши. — Кто-то говорил максимально дёшево?       — Что такое ВИ? — Аня вновь повернулась к охотникам, но ответ последовал не от них.       — Виртуальный интеллект. Комплекс нейросетей упрощающих работу с оборудованием корабля. Но данное утверждение не корректно в моём случае. Я искусственный интеллект свободной коррекции ручной аналитики. Можете сокращённо называть меня Искра. В мои функции входит контроль жизнеобеспечения и поддержание функций корабля в случае утраты трудоспособности членов экипажа.       — Проще говоря, ты и есть фрегат, — удалённо произнёс Тар'рат, подняв взгляд на шахту, откуда появились дроны.       — Говоря примитивно, так и есть, — согласилась с утверждением Искра. — Прошу каждого проследовать на свои рабочие места.       — Значит, мы входим в экипаж фрегата. — Корв'еин положил пальцы на виски. — Тогда ответь мне, Искра, почему тебя не обнаружили при первом обходе корабля?       — Капитан отдал чёткие директивы. Необходимо было скрыть своё присутствие на фрегате, — безэмоционально твердила Искра.       — Тогда зачем выдала себя, просканировав нас? — Аня вглядывалась в стены, пытаясь увидеть громкоговорители, но безуспешно.       — На данный момент единственным членом экипажа Арго является уманом. Нетрудно было понять, что это вы, Анна. — Девушке показалось, что в словах Искры была интонация гордости, за мастерство аналитики.       — Арго, значит… Интересное решение Разайда. — Девушка провела рукой по стене. — Красивая древнегреческая история.       — Видимо, ему очень интересна ваша история. — Корв'еин сел в одно из кресел. — Есть у него одна уманка, которая всё больше прививает интерес к своей расе.       — Ладно, проехали. — Смущённо отвела взгляд девушка. — Нам необходимо пробраться к кнопке самоуничтожения. — Аня переглянулась с охотниками. — Искра, ты же знаешь, что нам нужно?       — Вам необходимы данные, которые капитан встроил в активатор самоуничтожения, — догадалась Искра: — В данном случае, предлагаю вам пройти по маячкам.       Несколько синих лампочек загорелись на полу, постепенно потухая и вновь загораясь ярким светом. Анна изумленно шла по ним, как завороженная, а за ней двинулись и Тар'рат с Корв'еином.       Маячки привели её к панели, которая при приближении девушки автоматически включилась, загоревшись красными иероглифами. Корв'еин поравнялся с охотницей и посмотрел в её глаза, отражающие блеск панели.       Анну захлестнула волна переживания, ведь язык Науду она так и не выучила.       — Не волнуйтесь, я буду чётко инструктировать ваши действия, — раздался голос Искры, от чего девушка слегка вздрогнула.

***

      Се-Тей вместе с приспешниками смотрели на Разайда. Каргхад нахмурил брови и презрительно посмотрел на О'кта'ара, выражая во взгляде всё своё негодование. Было изначально всем понятно, что Разайд не выдаст свои тайны, и причина для молодого вожака была прозрачней кристальной воды. Но ведь палач не мог упустить шанса поглумиться над тем, кто ему постоянно противоречил и мешал вершить злодеяния в отношении клана ради собственной выгоды.       Се-Тей молча смотрел в опустевшие глаза Разайда. Какое-то чувство мешало начать казнь, рука не поднималась. Она будто налилась свинцом и отказывалась вознести меч. Он долго думал, предательство ли казнь давнего друга? Но чувство долга было куда выше личных переживаний.       Каргхад не выдержал и, подойдя к охотнику, снял вилы с груди, ловя на себе жгучие взгляды Варгана и О'кта'ара. Голова Разайда тотчас опустилась вниз. Тяжёлый выдох облегчения заполнил тишину тёмного отсека.       «— Ты виноват в их смертях! — рычал охотник, кулак которого пришёлся в тусклую стену, оставив внушительную вмятину. — Ты знал, что в секторе Иллиана засада!       — Разайд, ты много себе позволяешь. — Плащ Гмую-Те покрывал тело яута, не давая разглядеть его мускулистое тело. — Ты задачу выполнил. Теперь, свободен.       — Ответь на вопрос, урод, зачем ты похоронил четыре десантных корабля? Наши потери втрое превысили потери противника! — Разайд начал сближаться с воином, и тяжёлые шаги раздались по каюте.       — Я не должен перед тобой отчитываться, сопляк! — Повернулся вождь, но не успел он договорить, как удар коленом в живот заставил его скорчиться от боли, но Разайд тут же подхватил его голову и размашисто впечатал её в панель приборов, разбив её на мелкие куски, которые впились в лицо яуту, оставляя след твея на ней.       Не успел Разайд вновь ударить вождя, как охрана захватила его плечи и оттащила в другой конец каюты.       — С'йюит-де! — Заплёвывался твеем Гмую-Те. — Как ты посмел, паразит, напасть на арбитра?! Ничего, если тебя Сид'минд не научил манерам, значит, я сделаю это!»       Яркий свет из коридора наполнил комнату пыток серостью, и яуты оглянулись на незваного гостя. У входа показался хромающий силуэт Си'ук'ве, который медленно ковылял к Гмую-Те. Положив руку на плечо Вожаку, пропахшую медикаментами и дезинфектантами, он остановился.       — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — прохрипел Си'ук'ве, обратив взгляд на золотые глаза Се-Тея.       Гмую-Те молча кивнул и подошёл ближе к оковам, опустив охотника вниз на колени. Глядя на Разайда, он вспомнил, каким тот был юнцом: преданный и отважный, самовольный и непослушный, умный и целеустремлённый, который в дальнейшем стал ему другом. Братом.       И сейчас, стоя на коленях, истекая твеем, умирающий Разайд предал его. Эта мысль лишь сильнее впивалась острым кинжалом в спину, от чего брови его сомкнулись на переносице, а по отсеку раздался тихий злобный рык.       Наблюдая за ломкой Кар'клея, О'кта'ар самодовольно сложил руки на груди, приподняв вверх голову. Последний шаг до его ухода на «Атолл» был близок. Он заберёт одним выстрелом двух зайцев: казнённый Разайд, которого теперь ищет каждая собака и Ман'даки ополченцев, и днём позже убитый Се-Тей. Этот сладкий вкус победы расслаблял тело палача, вводя в дикий экстаз от того, что он смог провернуть.

***

      — Чёрт! Время! — Руки девушки задрожали, а ноги начали подкашиваться.       — Успокойся сейчас же! — рявкнул Тар'рат, наблюдая, как датчики в её тонких пальцах сдвигаются. — Мы сейчас все взлетим!       — Я… Мне страшно… — Анна переложила тонкий провод с датчиками на мизинец, покрываясь лёгкой испариной вместе с яутами.       Корв'еин придерживал рядом ещё несколько активаторов, прижав крепко мандибулы ко рту и наблюдая, как пальцы уманки сомкнулись на диске меж штекеров.       — Медленно доставай… Не коснись ничего… — Тар'рат тихо прошептал, протянув ладонь, чтобы Анна могла выложить диск и поставить в обратном порядке то, что они наворошили.       — Почему это я должна делать? — возмутилась девушка, держа двумя пальцами накопитель.       — Ты наши руки видела? — Вопросом на вопрос ответил Тар'рат. — Я вообще удивлён, как этой безумный гений смог впихнуть сюда эту хрень.       — Так, где его казнят? — Девушка под инструктаж Искры складывала аккуратно датчики и провода.       — Вряд ли его потянут в зал. — Корв'еин помог установить Анне активаторы. — О'кта'ар явно не оставил Разайда и решил помучить его у себя в пыточной, могу предположить, что казнят его там же…       Анна выхватила диск и выбежала из фрегата со всех ног. Тар'рат с Корв'еином ринулись за ней, еле догоняя самку, одновременно удивившись её скорости.

***

      Се-Тей занёс меч вверх. Одно действие вызывало разные эмоции у всех. Догмарх удивлён несправедливостью, Каргхад – разочарован, Варган – безразличен, О'кта'ар – доволен, Си'ук'ве выразил сочувствие, а Се-Тей давился обидой и угрызением совести.       Разайд посмотрел на остриё меча и закрыл глаза, приготовившись к неминуемому. Рука Гмую-Те хлыстом опускалась вниз.       Мать. Почему перед взглядом смерти он вспомнил именно её? Ту, которая ненавидела его, считала выродком и, скорее всего, была бы рада смерти сына. Но что-то было не так, пусть лицо её было искривлено от ненависти, но глаза смотрели на него с неистовой любовью и сожалением, как будто в её душе была скрыта скорбь о своих деяниях. Быть может, она не хотела его ненавидеть, а наоборот, спасала от куда более страшной участи.       — Стой! — Громким криком Анна ошарашила всех своим появлением, растолкнув высокопоставленных яутов в стороны. — Я нашла! О'кта'ар! Не Разайд! Все доказательства на носителе!       Лезвие остановилось на шее охотника, еле коснувшись кожи, но этого было достаточно, чтобы появилась тонкая струя твея, стекающая вниз по длинному острию.       Тяжело дыша, Анна ужаснулась картине, которую смогла узреть. Ноги задрожали, а тело постепенно становилось ватным. Всё происходило, как в замедленной съёмке. Каргхад только успел подхватить уманку на руки и взял диск.              — Она нашла… — прострекотал молодой Вожак с нескрываемой радостью в глазах. О'кта'ар побледнел в один миг, а его тело ощетинилось, словно ёршик.       Се-Тей взял в руки диск и обратил взгляд на дрожащую уманку, уставшую… Напуганную…       Си'ук'ве в этот момент метнулся к Разайду, который упал на пол, захлёбываясь твеем вперемешку с гноем.       — Ко мне в операционную! Живо! — он приказал Окроплëнным, спрятавшихся за Вожаками.       — Разайд… — тихо шепнула девушка со слезами, потянув руку к нему.       Его спешно уносили за Си'ук'ве из этого поганого места.       — Под стражу О'кта'ара! Пока не изучу каждую строчку, пусть сидит в карцере! — Се-Тей мгновенно отправился изучать материалы, пока отсек наполнился вновь губительной тишиной. Красная мантия мелькнула в проходе и скрылась за своим хозяином в одну секунду.       Каргхад, с уманкой на руках, ушёл подальше от места, где кипел от ярости О'кта'ар.       — Ублюдки, меня подставили! Се-Тей! Мать твою! Ты же знаешь, я был верен тебе до конца! — Крики О'кта'ара ушли в пустоту, и лишь лязг оков, сдавливающих его руки, стал ответом палачу.

***

      — Кетану, а Разайд действительно герой. — Се-Тей пристально штудировал каждую строчку накопителя. Места дислокации флотилий, схемы радарной активности, маршруты караванов, внедрённые агенты. И, конечно же, досье О'кта'ара.              Этот ублюдок сливал каждый его шаг. Именно он слил информацию о месте проведения совета. И в качестве одной из его задач была ликвидация Се-Тея и Разайда. Тварь, ему почти это удалось. Если бы не уманка, обе цели были бы ликвидированы в кратчайшие сроки. А ведь Гмую-Те доверял О'кта'ару больше, чем любому на Ман'даке. Он был Правой рукой ещё со времени становления Се-Тея главой клана, всегда наставляя юного вождя.       — Состояние Разайда стабильно. — Вошедший Си'ук'ве устало сел в кресло напротив Гмую-Те, вытянув его из раздумий. — У нас два варианта: либо мы оставляем его инвалидом до конца жизни, либо активно устанавливаем импланты. Других вариантов нет.       — Насколько всё плохо? — Голос Се-Тея слегка дрогнул. Это была его вина. Ошибка, которую он никогда бы не хотел совершить.       — Жить будет в любом случае, хотя собирать его нужно буквально по кусочкам. И всё было бы куда проще, если бы ты не отдал его О'кта'ару.       — Я не давал ему разрешения на пытки. — Се-Тей хотел высказаться, но в ту же секунду замолк. Ведь и не запрещал же.       — Нужно имплантировать синтетические сухожилия мышцам предплечья и кистей. Кранты… Кости не просто сломаны, а размозжены, из них отличная мозаика выйдет. Следовательно, нужен эндоскелет, причём для грудины тоже. — Си'ук'ве начал перечислять травмы Разайда, отчего Се-Тею становилось только противнее на душе. — Ну и конечно же, его шея. Она мне с самого начала не нравилась, а теперь вообще мрак. Придётся добавить пару сервоприводов для усиления вибрации. Как ни крути, склерозирование гортани уже прошло.       — Говорить нормально он сможет? — Се-Тей посмотрел в глаза врача, но в них увидел лишь досаду.       — Конечно, не отличите от старого голоса. Правда, первые пару недель звук будет, как из микроволновки, пока импланты адаптируются. — Не поднимая головы, произнёс задумчиво Си'ук'ве. — Одна беда, такой масштаб операций Разайд может не пережить. Сам понимаешь: сепсис, пытки, сильнейшее истощение организма. Так что? Рискуем и оперируем охотника или оставляем как есть?       — Действуй, как посчитаешь нужным. — Се-Тей мысленно скрестил пальцы на руках.       — Я считаю нужным – спросить решения у Гмую-Те, — недовольно проворчал Си'ук'ве, пытаясь достучаться до Вождя. — Ты его до такого состояния довёл, ты и решай, что с ним делать. Я не собираюсь груз твоей ответственности перекладывать на себя.       Се-Тей опешил от такой наглости, но в секунду остыл. Си'ук'ве прав. Одна из немногих надежд на спасение от Силмайаха была выброшена по его решению. Сейчас предстоит выбор. Оставить его гнить у себя в каюте до скончания дней, либо же рискнуть и вновь поставить жизнь друга на кон.       — Оперируй, — неуверенно сказал Гмую-Те, опустив свой взгляд. — Для него остаться без рук – хуже смерти.       — Иного решения я и не ожидал. — Хлопнул по коленям врач. — Отдай мне аттури, он будет полезен.       — С чего бы?! Тебе своих лепил мало? — зарычал строго Се-Тей. — Мы ещё не знаем, кто он.       — А какая, к'жит, уже разница? Он с Разайдом. — Пожал равнодушно плечами Си'ук'ве. — Ты совершил уже одну ошибку. Не впадай в паранойю, вдруг совершишь вторую. Я понимаю, что время такое, когда не веришь даже самому себе, но так нельзя. Не теряй зазин.       — Забирай, — тихо произнёс Се-Тей и тут же, повысив интонацию, добавил: — Но глаз с него не спускай!

***

      — Не переживай, уманка, откачают твоего любимого. — Вяло улыбнулся Каргхад. — Поухаживаешь пару дней, а потом он сам тебя на руках носить будет.       — Чего вы все взъерошились по поводу его жизни? — возмутился Варган, расправив руки в стороны. — Если выживет – выпейте за его подвиг, а умрёт – так пейте за упокой.       — Да пошёл ты! — прошипела девушка, выставив средний палец вверх, и отвернулась от Варгана. Именно после этих слов ей стало противно даже смотреть на него.       — Я погляжу, ты сильно наглая! Дерзость обычно укорачивает жизнь. — Зло, скребя зубами, скрестил на груди руки старик.       — Остыньте! — Каргхад встал между двумя конфликтующими. — Уманка, я не знаю, какие правила на Уман-Умпе, но здесь ты подчиняешься законам Кодекса. И не повышай голос на вождя. А ты, Варган, войди в её положение. Хватит брюзжать, словно ты немощный старик. Мне с тобой пора бы заняться изучением данных, которые откопал Разайд.       Варган лишь фыркнул, закатывая глаза. Ему, очевидно, не понравилось, что его отчитали перед Пьёд амедха. В конечном итоге он не стал возражать, и пара Вождей размеренно покинула помещение, оставив девушку одну. Её мысли сплелись в огромный клубок, и лишь крутились вокруг воспоминания казни Разайда. Какой он был слабый. Руки, словно плети, раскинулись на земле, обвисшая голова лежала на плахе. И взгляд… Взгляд того, кто принял смерть, смотрящие в пустоту, стеклянные шарики, которые умерли ещё до взмаха меча. И огромный иероглиф на всю грудь «Плохая кровь».

***

      Глава эритрийского народа, в полном одеянии, шёл в лабораторию при сопровождении вооружённых до зубов охраны из десятерых ящеров. Он был под впечатлением и ожидал от встречи не меньшего удивления. В больших широких ноздрях находился пирсинг из платины, покачивающегося с каждым его быстрым шагом. В своей одежде он предпочитал строгость и минимализм, нежели пёстрые украшения. Серое облегающее термобелье покрывал белый пиджак из тонкого, но прочного волокна, обеспечивающий защиту и выполняющий функции по сути бронежилета.       — Чем порадуете меня? Надеюсь, вложения средств были не впустую, как в прошлый раз, — Не обратив внимание на присутствующих учёных, он подошёл к доктору вплотную, который задрожал от его внезапного появления, как осиновый лист.       — Это был прорыв. — Начал свою демагогию доктор, бегая хитрыми маленькими глазками по лаборатории, избегая зрительного контакта с Главой. — Нашей задачей было усовершенствовать ныне существующий сильный организм и мы…       — Я не хочу вдаваться в сложные термины, которые будешь мне разжёвывать больше суток. Ближе к делу. — Закатывая глаза, эритриец продолжал упорно прожигать взглядом доктора, перебив его на самом важном.       Собственно, профессионализм доктора Кауча позволял ему кратко объяснить предводителю суть работы доступным языком даже для ребёнка, не употребляя тяжёлые для его мозга термины. На самом деле, Кауч не сильно любил Главу Маранду. Доктор был уверен, что правитель должен выслушать и вдаться во все подробности производства и разработок. Иначе обмануть его не составит труда. Однако, Маранда был подкован к этому годами правления, чтобы учуять ложь за километры.       Он читал всё во взгляде собеседника. И сейчас предводитель не давал шанса Каучу обойти его стороной. Поэтому доктор смиренно кивнул продолговатой головой и жестом пригласил идти за ним Маранду.       За стеклом предводителя ждал сюрприз, которого он не ожидал. Просто пустой отсек, без намека на присутствие чего-либо живого. Изумлённо расширив глаза, он с недоумением медленно повернулся к Каучу, на что доктор лишь улыбнулся, обнажая бритвенно острые зубы.       Маранда покрылся липким экссудатом от ощущения страха. Он боялся обратить свой взгляд обратно на стекло, где возможно находилось то, что на него сейчас смотрело. Его хвост слегка дёрнулся, чего не смог не заметить Кауч. Видимо, Маранда уже поймал впечатление от его создания. Не зря он так переживает, ведь то, что было им создано, стало действительно за гранью реальности.       Вернув самообладание, Маранда вновь обернулся на отсек, прищурив глаза, дабы попытаться разглядеть то, что там находилось.       И вот он уже смотрит на существо, которое глядело на него безжалостными, кровавого цвета глазами. Это точно была Матка ксеноморфов, но… Куда более ужасающая. Помимо четырёх когтистых лап, эта тварь обзавелась парой новых конечностей оканчивающихся длинными двухметровыми лезвиями, зазубренными как гарпун для охоты. На голове, где должна была находиться пластина, похожая на корону, теперь сплошной хитин с трубчатыми, пульсирующими наростами. Казалось, существо дышит через них, но они явно предназначались для иных целей. Скорее это были обонятельные рецепторы. Хитиновый панцирь твари имел переливающиеся оттенки красного и грязно-серого цветов, а шипы к концу уходили от чёрного в бордово-красный оттенок. Её пасть была более вытянутой, а зубы располагались по кругу, словно мясорубка. По всему телу располагались отростки разного размера, которые хаотично шевелились. Сама по себе, она вызывала дикий ужас, от которого стыла кровь в жилах, не говоря о размере твари, которая едва не пробивала головой семиметровый потолок.       — О, Богиня, надеюсь, вы позаботились о безопасности. — Маранда опешил, сглатывая слюну от страха. — Если эта тварь выберется, нам всем конец.       — Условия содержания оптимальны для данной особи. — Победно улыбнулся Кауч. — А теперь самое интересное! Проект имеет самосознание и полноценный разум. Ей не движут инстинкты, которые преобладали у классического образа Королевы. Можно сказать, что это Императрица.       — То есть, она понимает, о чём мы говорим, и что мы собираемся делать? — озадаченно спросил Маранда. — Это довольно опасно.       — Она понимает нас на уровне инстинктов, кроме того, нам удалось генетически привить ей покорность. Она подчиняется нашей расе на генном уровне. Как трутни матке, — довольно твердил доктор. — Она считает смыслом жизни подчинение нам. Позвольте, я продемонстрирую.       Кауч подошёл к панели управления и нажал на одну из клавиш. Створки камеры распахнулись, и быстрым движением доктор толкнул опешившего от удивления Маранду внутрь, замкнув отсек. Эретриец смотрел в глаза своей смерти, которая медленно нагнулась к нему. Тёплое дыхание твари ударило в лицо Маранду. В пяти сантиметрах от него находились огромные зубы существа, которые были способны заглотить его целиком, но особь, принюхавшись, лишь отошла от ящера и вопросительно взглянула на него.       — Подойди ближе, — тихо прошептал испуганный эретриец, на что существо беспрекословно подошло в ожидании новой команды. Маранда погладил императрицу по голове и взглянул в глаза, напоминающие бездну. — Теперь ты путь к нашему господству. — Ящер обернулся к доктору. — Выпускайте меня! Я беру заказ на сотню таких особей!