Маленькая семья

      Чимин встает очень рано. Но с течением времени это перестало вызывать какие-либо трудности. Он поддерживает здоровый сон, по выходным ходит в зал, избавляясь от накопившихся за рабочую неделю мыслей и эмоций.       Чимин — ветеринар. Он ежедневно спасает жизни братьев меньших, лечит их от всевозможных заболеваний, делает прививки и успокаивает взволнованных хозяев. Каждый хочет поставить ему и его золотым рукам памятник. Каждый восхищается его работой, его добрым сердцем и, конечно же, его способностью сохранять самообладание в тяжелых ситуациях. Мало кто знает, но после неутешительных операций, он плачет вместе с хозяевами, бесконечно извиняясь и говоря, что боролся за маленькое сердечко до последнего. А после берет еще несколько дней выходных, чтобы встретиться с друзьями и восстановить душевное равновесие. Поэтому на работе создаётся видимость сильного и стойкого духом омеги, способного принять исход любой операции или процедуры.       Чимин — омега. И ему это нисколько не мешает. В университете на протяжении долгого времени он посвящал себя учебе и друзьям, поддержку и помощь которых он ощущает и по сей день. Было множество альф, с которыми его пытались познакомить, приговаривая, что это именно то, что нужно Чимину сейчас больше всего. Правда, самого омегу никто и не спрашивал.       Альфы продолжали ходить вокруг него, Чимин продолжал их отталкивать, очень мягко, не пытаясь обидеть или задеть. Были и те, кто понимал и с улыбкой принимал отказ. Были ситуации и хуже, но вспоминать о них Пак не хочет.       Так и повелось. Сначала учеба, потом работа. И до сих пор она. И вот, казалось бы, настал тот момент, когда Чимин поистине готов вступить в серьезные доверительные отношения, но на горизонте пусто… Это совсем немного, да расстраивает.       Чимин принимает душ, завтракает, собирает сумку и отправляется в клинику. Сегодня планировалось несколько плановых обследований для цирковых животных, кажется, одна операция, процедуры… День предстоит насыщенный, ничего не скажешь. Сердце больно сжимается при воспоминании о цирковых «артистах», которых держат силой, дрессируют, как безвольную скотину, еще и содержат, наверняка, не пойми как. Почему это до сих пор не запрещено на законодательном уровне? Какая вообще потеха смотреть на живых марионеток? Это даже зверством не назвать.       Чимин пытался этому противостоять. Разговаривал с представителями цирка, что приводят животных к нему в клинику, объяснял, почему хвостатых и усатых нельзя использовать в коммерческих целях, но, что он может один против тысячи таких людей по всему миру? Кто его будет слушать? На том Чимин и сдался.       Давно такой суматохи не было. Пак едва с ног не валится под конец рабочего дня. Он плюхается на стул, стягивая успевшие надоесть за день маску и перчатки, проводит руками по лицу, прогоняя сонливость (и откуда она только взялась) и усталость. Радует только одно — конец этого дня. Он уже представляет, как приходит домой, принимает горячий душ, ложится в прохладную постель и….       — Извините, господин, но мы уже закрываемся, — слышится голос Ким Тэхена, еще одного врача клиники, из коридора. Он звучит не менее уставшим, но вместе с тем до боли сочувствующим. Пак теперь понимает, как иногда звучит его голос со стороны.       — Тэхен, я приму, пусть заходят, — говорит Чимин, подавляя тяжелый вздох. Он поднимается, ноги его гудят от переутомления, а руки натягивают маску и перчатки, о которых уже хотелось забыть.       — Здравствуйте, доктор Пак, — звучит низким взволнованным голосом за спиной, что невольно заставляет обернуться. Чимин видит перед собой среднего роста молодого человека, на его голове смешная леопардовая панамка, из-под которой виднеются кончики темных волос. Он, наверняка, растрепанный, думает Пак, потому и надел головной убор, чтобы скрыть это. А еще очень сложно понять, кто это, омега, альфа или вообще бета. Но сейчас дело не в этом. — Простите нас, мы не займем много вашего времени, доктор.       Взгляд у этого парня такой жалостливый и искренний, что Чимин невольно расслабляется и опускает плечи, что до этого были напряжены. Омега смотрит на кроху в чужих больших руках и невольно улыбается, пусть этого и не видно за маской. Зато это очень хорошо заметно по его глазам, что превращаются в милейшие полумесяцы, заставляя улыбнуться всех, даже маленького щеночка.       — Как я могу обращаться к этому маленькому принцу? — спрашивает омега, когда подходит ближе к парню и наклоняется к животному в его ладонях. Те держат крепко, как самое настоящее сокровище. Чимин улыбается.       — Можно просто Юнги, — смущенно бормочет хозяин и отводит взгляд, когда встречается им с врачом.       — Вашего щеночка зовут Юнги? — удивлённо спрашивает Чимин, стараясь всё-таки заглянуть в глаза парню.       — А, нет, — краснеет парень еще больше и начинает гладить свою зверушку по кудрявой шерсти, — его зовут Холли.       — Приятно познакомиться, просто Юнги, — кивает он парню, не переставая улыбаться. — Приятно познакомиться, Холли. Я — доктор Пак Чимин. С чем пожаловали?       — Взаимно, Чимин-щи, — Юнги кланяется быстро и немного неловко и тут же спешит ответить. — Дело в том, что… Мои родители подарили мне Холли. Я прочитал в интернете, что его нужно сразу же везти в ветеринарную клинику, чтобы сделать необходимые прививки, чтобы он, ну, не заболел, Вы же понимаете, да? Конечно Вы понимаете, Вы же врач…       Парень бормочет очень волнительно, не переставая поглаживать мягкую шерстку и бегать взглядом по помещению клиники, пока не встречается с мягкими и теплыми глазами Чимина. В них столько понимания, никаких насмешек над непутевым хозяином, лишь комфорт и уют. Юнги невольно успокаивается, улыбаясь.       — Позволите мне взять малыша для осмотра? — мягко спрашивает омега и протягивает руки к щенку, чтобы он их обнюхал. Тот немного фыркает на стерильный запах, но хвостиком виляет. Юнги кивает и тянет Холли в руки врача, но тот немного медлит. — У меня еще одна немного непрофессиональная просьба, — Чимин мнется, раздумывая, может ли он вообще о таком просить, но все-таки решается, — могу я с Вашего позволения снять маску и перчатки? Малышу не нравится запах, а я, честно признаться, устал за весь день от этого обмундирования.       — Ваш рабочий день уже окончен, — начинает спокойно говорить Юнги, — поэтому вы могли бы даже не спрашивать меня, Чимин-щи.       Хозяин мягко улыбается, обнажая десна и вызывая такую же мягкую улыбку в ответ.       — Фух, наконец-то подышать можно. Идем ко мне, Холли.       Чимин проходит к столу для осмотра, опускает на него щеночка, неустанно поглаживая по шерстке и воркуя сладко. Тот радостно тявкает на ласковое обращение, виляет хвостиком и вызывает смех у своего сегодняшнего врача.       Первый смех за этот тяжелый день.       А Юнги не может сдержать нежной улыбки при виде этих двоих. Хорошо они спелись.       — С малышом все в порядке, он полностью здоров, не успел никакую заразу подхватить, — говорит Чимин, осматривая ушки. Песик, на удивление, не дергается, сидит спокойно, будто понимает, что так сейчас нужно для всех — для папы, для врача и для него самого. — Сейчас сделаем одну комплексную прививку, а завтра нужно будет сделать еще одну. Сможете прийти? — спрашивает врач, отрываясь от исследования животного и встречаясь взглядом с Юнги. И замирает на мгновение. Он осознает, что все это время глаз не сводили именно с него, и таким мягким взглядом смотрели тоже на него. Уставшего и едва стоящего на ногах Чимина это смущает достаточно сильно, так что он поспешно отводит взгляд к маленькому пациенту, предупреждая того о прививке.       Пак уже не видит, как хозяин кивает, но слышит следующий за этим вопрос.       — Завтра же Вы будете, доктор Пак?       То, как этот Юнги неожиданно переходит к другому обращению, дабы скрыть повисшую в воздухе неловкость, просто поражает.       На этот раз Чимин молча кивает и просит уделить немного внимания Холли, пока он подготовит все необходимое для прививки.       Неизвестно, кто боялся из них больше — Холли, Юнги или Чимин. Но Юнги молча ставит на себя, потому что видеть иглу приближающуюся к холке его малыша оказывается очень страшно. Следующий за этим маленький писк едва ли не вызывает у него остановку сердца. А смелости Холли можно только позавидовать. Он молча смотрит на папу своими маленькими черными глазками, а если бы мог, то еще бы и улыбнулся. Чимин в свою очередь приговаривает, какой щеночек храбрый, ничего не боится. Молодец, одним словом.       — У Вас мягкие руки, — неожиданно произносит Юнги, когда принимает Холли в свои объятия от врача. А в ответ на хлопающие в непонимании глаза он спешит оправдаться. — Я имел в виду укол, ну, что …       — Хорошо-хорошо, — говорит Чимин, сбиваясь на короткие смешки. — Пройдите к Тэхену-щи, он выпишет Вам чек и запишет на завтра, на прививку. Пока, малыш, слушайся папу, — воркует на прощание омега и почесывает между ушек. — До завтра, просто Юнги.       Чимин улыбается совершенно обворожительно. Так, что сердца одного неуклюжего альфы и маленького щеночка по имени Холли остаются прямо там, в его мягких руках.       А когда омега приходит домой, то долго не может уснуть, вспоминая парня в леопардовой панамке, его глаза цвета насыщенной карамели и смущенную улыбку. И, конечно же, его карликового пуделя по милой кличке Холли.

***

      Юнги ещё ни разу так не нервничал. Никакие экзамены в школе или институте не сравнятся с тем, что происходит сейчас. Даже первый поход к ветеринару нервно курит в сторонке. Потому что сейчас Холли заболел.       Мин Юнги — взрослый и уверенный в себе альфа. Он окончил архитектурный, работает в компании и не жалуется на жизнь. Потому что всё хорошо, переживать не о чем.       По крайней мере, раньше было именно так. До момента, когда Холли появился в его жизни. И нет, это не значит, что Мин недоволен и зол. Он волнуется — очень и очень сильно. Альфа чувствует себя самым настоящим папой, который не был готов к отцовству и теперь в любой момент трясётся из-за страха за свое чадо.       Вообще, Юнги очень ответственный, правда. И как только щеночка подарили, сразу побежал в клинику прививки сделать. И на следующий день оставил того с родителями, отправившись в зоомагазин за мисочками, кормом и прочим. И на ещё одну прививку сходил, снова краснея перед Чимином. Здесь его ответственность заканчивается, потому что перед этим омегой он теряет всякое самообладание, рассматривая того едва ли не с открытым ртом.       Чимин очень красивый. Его пепельные волосы, приятный голос, мягкие руки, красивые глаза, аккуратный нос и пухлые щёчки. Его татуировка за ушком, которую Юнги чудом смог рассмотреть, добавляет ему ещё больше привлекательности и шарма. А его доброе сердце и поистине счастливое лицо рядом с животными делают альфу настоящей лужицей.       Но сейчас Юнги думает не об очаровании омеги. Он надеется, что Чимин сегодня работает и сможет выкроить пару свободных минут, чтобы осмотреть малыша. Тот стал часто кашлять, беспокойно скулить, перестал проявлять какую-либо активность и отказался от еды. Мин тогда в панике позвонил родителям, но те поспешили его успокоить и направить в клинику, к тому прекрасному врачу, который назвал Холли маленьким принцем.       Радует лишь одно — клиника рядом с домом. Поэтому Юнги кутает щенка в несколько пледов и стремительным шагом направляется в ветеринарку, стараясь прогнать панику. Но не получается. За эту короткую дорогу альфа столько всего успел себе надумать, что зашёл в клинику едва ли не со слезами на глазах.       — Доктор Пак Чимин принимает сегодня? — спрашивает Юнги голосом полным надежды. Наверняка, сам выглядит как побитый щенок, потому что все тот же Ким Тэхен улыбается мягко и отвечает как можно более спокойно.       — Принимает, господин. У него сегодня немного загруженный день, но я думаю, он найдёт время для вас, — бархатным голосом произносит врач. — Что вас беспокоит?       Юнги старается унять волнение и озвучить симптомы как можно более спокойно. Но как только он заканчивает говорить, его вновь окатывает паникой с ног до головы. Ему спешно приходится отвернуться и промакнуть пальцами глаза, чтобы не дать волю слезам. Он держится ровно до того момента, пока Чимин не выходит в коридор, где стоит альфа.       — Чимин-щи, мой малыш, он… я думаю, он заболел, — сбивчиво начинает объясняться Юнги, чувствуя, как первые капельки слез катятся по щекам, и судорожно пытается их стереть. — Он стал плохо кушать, совсем не играет, ещё у него носик сухой. Помогите, пожалуйста, Чимин-щи, вся надежда на Вас.       — Я… — начинает говорить омега, думая, что отказывать совершенно не хочет, но у него ещё столько клиентов, что он даже не знает, когда уйдёт отсюда.       — Я встану вместо тебя, Чимин, — помогает Тэхен и хлопает по плечу, выражая поддержку. — Ты здесь нужнее, — подмигивает он и уходит.       — Не беспокойтесь, Юнги-щи, — Чимин делает свой голос чуть ниже, чем обычно. Он звучит так вкрадчиво, заставляя верить каждому его слову. И Юнги верит. — Я уверен, что с малышом все в порядке, — продолжает он едва ли не шептать, когда они идут по коридору в свободную комнату для осмотра.       Чимин забирает Холли из цепких ладоней Юнги, приговаривая, что все будет хорошо, что он сделает все возможное, чтобы щенок выздоровел как можно скорее. Альфа остаётся один в пустом коридоре перед закрытой дверью палаты с застывшими в глазах слезами.       Он не думал, что способен на такие всепоглощающие чувства к маленькому комочку счастья.       Время тянулось слишком долго. Альфа передумал множество разных исходов событий. Самым страшным из них был тот, где он видит грустного Чимина, что сообщает неутешительные новости. А ведь Юнги уже полюбил всей душой и сердцем своего маленького Холли, и, он уверен, у них это взаимно. Если даже не больше со стороны пуделя.       И вот настал тот момент. Чимин выходит с щеночком на руках, улыбается, поглаживая его между ушек. Холли выглядит в разы лучше, чем до этого — он радостный, виляет хвостиком и даже пытается укусить Чимина за подбородок.       — Вот ваш сыночек, Юнги-щи, — воркует омега, передавая малыша хозяину. Улыбка не сходит с его лица, потому он мягко продолжает. — С ним все в порядке, и, скажу по секрету, он очень скучал по своему папочке.       — Правда? — неверяще спрашивает альфа, бегая глазами от Холли к Чимину. Он не замечает, как слезы начинают катиться по щекам. Он может думать лишь о том, что с его сыночком все в порядке, что его сыночек по нему скучал, что… что обнимать Чимина очень приятно.       Он поддался эмоциям, кинулся с объятиями на омегу, одной рукой прижимая к себе Холли, а другой — Чимина. Мин не может остановить свой порыв, унять эмоции. Он так сильно и долго переживал за здоровье своей крохи, что сейчас, когда все хорошо, даже не может это полностью осознать и порадоваться. Он отпускает страхи и переживания вместе со слезами у Чимина на плече, а когда чувствует поглаживания мягких рук по спине, то срывается ещё больше.       Ему очень стыдно. Показывать себя таким слабым и беззащитным рядом с омегой, который тебе нравится, внимание и тёплый взгляд которого ты жаждешь получить больше всего на свете, очень глупо и жалко. Как тогда Юнги сможет его поддержать, помочь, успокоить, если он сам со своими эмоциями не справляется? И как он выглядит в глазах Чимина сейчас? Явно не как альфа, на которого стоит рассчитывать.       Юнги хотел отпрянуть от Пака и отвернуться как можно скорее, чтобы он не увидел его разбитого и сломленного. Он так этого хотел, пока Чимин не опустил одну ладонь, нет, ладошку ему на волосы и не начал гладить плавно, словно котёнка.       — Не бойся, — шепчет врач, не прекращая своих действий. — Не бойся своих эмоций, мы все люди, нам всем можно плакать. Здесь никого нет, кроме нас, так что никто тебя не увидит и не услышит.       Его голос окутывает Юнги мягким тёплым одеялом. Он чувствует себя так комфортно и спокойно, пока тихий шёпот льётся ему в ухо, пока Холли утыкается ему в шею, желая успокоить, пока Чимин гладит его. Пока он вдруг чувствует едва уловимый запах, новый, нежный, воздушный, такой, что не описать словами. Его нужно пропустить через себя, чтобы понять, что именно такой запах должен быть у Чимина. И больше никакой другой.       — Ты так приятно пахнешь, — шепчет вдруг альфа и тут же сжимается, боясь реакции на свои слова. Он все также прижат к Чимину и не хочет портить этот волшебный момент.       — Ты…тоже. Напоминает корицу, — отвечает омега и продолжает поглаживать Юнги по волосам и спине. Ему эта маленькая семейка сразу понравилась. И он очень рад, что в очередной раз смог её выручить. — Мне нужно сказать пару слов насчёт лечения, позволишь?       Юнги отстраняется и все-таки ненадолго отворачивается, чтобы стереть набежавшие слезы и пригладить Холли. Чимин тактично молчит.       Врач объясняет, что это обычный грипп, что он характерен щеночкам до года. Лечится он несложно, нужно походить совсем чуть-чуть на уколы, поить водичкой, держать Холли в тепле и комфорте, давать кушать маленькими порциями, чтобы у него вновь появился аппетит. Юнги все слушает внимательно, записывает витамины, которые Чимин рекомендует пропить, и, наконец, спокойно выдыхает.       — Чимин, я бы очень хотел отблагодарить тебя. Ты стал для нас буквально ангелом-хранителем, помогал тогда, когда, казалось бы, уже и не должен был, — бормочет альфа, видя краснеющие щеки напротив, и улыбается уголками губ. — Так что… сходим куда-нибудь?       — Мне только в радость помочь вашей маленькой семье, — произносит Чимин с улыбкой. — Я бы с радостью принял благодарность.