Цветение во время зимы.

Горло сковывает и давит, голова кружится, а грудь неистово горит. Сознание медленно покидает эту слабую тушку. Собственно, как и надежда. Глаза, полные жизни и отчаяния ищут любую ниточку для спасения. Любая зацепка, лишь бы жить! Лишь бы снова вдохнуть полной грудью и ощутить под ногами сухую изумрудную траву, а не эти чёртовы водоросли и скользкие камни с корягами, которые не хотят её отпускать. Но ни о чём подобном, вроде спасения, нет и речи… Вода заполняет рот, а кислород покидает лёгкие раз за разом. Некогда полный жизни и стремления, желания бороться за своё счастье взгляд, стал пустым, стеклянным. Веки опустились, а в голове лишь одно сожаление. Сожаление о том, что она так и не полюбила к своим двадцати двум годам, не испытала счастья и окрыления этих слащавых чувств. Но как же она докатилась до жизни такой, спросите Вы? Верно. Максимум, что мог понять читатель сейчас — возраст нашего персонажа и то, что он тонет. А теперь немного о том, как это случилось… *** Милая девушка, носящая имя Нина. Она юная поэтесса, вечно приобритающая мимолётное вдохновение лишь на короткий срок. Её псевдоним — Нина Гог, а настоящие данные неизвестны другим читателям и критикам. Собственно, так же, как и близким неизвестно о её писательской деятельности. Она пыталась рассказать родителям о своих увлечениях и достижениях, желаниях. Но время упущенно, а семейные узы — просто формальность. Родители сутками на работе или просто вдвоём: они любят друг друга, ходят вместе в рестораны и галереи, веселятся… А вот на собственное дитя им плевать. Они могли только разочаровываться. Разочаровываться в ребёнке. В том, что она опять пришла домой в слезах; в том, что она не поладила с одноклассниками; в том, что она не отличница; в том, что она хочет быть писателем и иллюстратором, чтоб передать тонкость своих работ; в том, что она слаба здоровьем; в том, что девочка слишком наивна… Проще говоря, причин много. Нина всегда была одиноким ребёнком. Ни друзей, ни близких. Про отношения вовсе можно молчать — она испытывала страх перед ними и перед предательством. Хотя, неведая о том, что такое любовь, она писала именно о ней. Как? Вдохновляясь другими. Другими книгами, другими картинами, другими людьми и своим непониманием этого редкого явления. Около четырёх месяцев назад, девушка всё же познакомилась с парой людей, которые называли её подругой — её первые друзья. Она гуляла с ними, шутила и смеялась. Правда, несмотря на обретение спутников в учебной и повседневной жизни, она не испытывала счастья. Всё время ей казалось, что они что-то утаивают, недоговаривают. Их шутки были для неё слишком обидными, но она боялась потерять единственных людей рядом, а потому молчала. И вот, новая безумная идея! — В лесу, недалеко от заброшенного старого склада, есть озеро. Говорят, оно какое-то мистическое. Словно там есть русалки. — Вот что говорит Марк. Нине стало жутко, она пыталась отговорить друзей, но те лишь начали смеяться над её трусостью… Не в силах выслушивать это, не желая терять друзей и давно забывшая о гордости с безопасностью, девушка согласилась почти сразу. Друзья хитро хихикнули на это и сказали, что она поступила ожидаемо, чем смутили и чуть обидели её. Они назначили время и место встречи у кладбища, от которого позже добирались на машине. И на задних сиденьях была только Нина. Она уже давно подозревает, что эти друзья в отношениях… Но на прошлую шутку об этом они отреагировали очень остро, так что девушка более не поднимала тему отношений и любви между ними. На улице уже темнеет, время сумерок. Небо осеннего вида заволокло тучами. А эти гениальные люди пошли купаться. Плескаясь в воде, юноша вдруг предложил на надувных матрасах покататься на перегонки. Так они и помчались в самый центр водоёма, подтрунивая над бедняжкой, которая дрожала от воды, что была для неё слишком холодной. Ей было неспокойно. Середина водоёма. Поверхность над самым глубоким местом в нём. Холодный завывающий ветер и белоснежная луна, а так же ощуение, словно за ними следят… Хорошая доза адреналина, верно? Небо затянуло окончательно. Раздался раскат грома неподалёку. Все разом вздрогнули, но матрас одной из девушек перевернулся от резкого движения. Она упала под воду. Напуганный Марк тут же нырнул за Лией, ведь знал, что она плохо плавает. В груди нарастало беспокойство, а дыхание начало спирать. Паника застилала глаза. Через минуту, казавшуюся вечностью, юноша вынырнул. Его плечи перекрывали золотистые кудрявые локоны. Она почти не могла дышать. Хмурилась, пыталась не терять сознания. Не теряя и секунды, парень поплыл прочь из озера. Он прикрикнул: — Плыви к берегу и не забудь наши матрасы! — Замершая от шока, Нина не смогла сказать и слова. Как объяснить, что она не умеет плавать? А даже если бы умела, как бы она приплыла с тремя матрасами? Этот парень в своём уме? Почему-то последний вопрос пришёл в голову только сейчас. Когда девушка осознала, что родители вновь в ресторане, что она не умеет плавать, что её бросили, что её руки и ноги полностью покрывают мурашки: то ли от холода, то ли от страха, то ли от ощущения слежки… — только тогда она задумалась, а нормально ли вообще происходящее. Новый раскат грома вернул Нину в реальность. Ничего на остаётся… Всё же, с матрасом она не утонет, верно? Потянувшись за одним из них, девушка оперлась рукой о край собственного средства для развлечения и рухнула в воду… «Прям так уж не утону…» Именно это пронеслось в голове, когда девушка попыталась ухватиться за своё спасение. Но вместо того, чтоб стать опорой, он отплыл дальше. Новая волна паники захлестнула с новой силой. Она барахталась, чем создавала ещё больше волн, а матрас всё никак не поддавался. Только выскальзывал из рук и плыл по собственному течению. *** Грудь всё ещё жжёт. Опускаясь ниже и ниже на дно, она видит лишь преломляющиеся лучи луны, которые уже не особо и слепят глаза. Стеклянный взгляд человека, который сейчас на грани смерти и опечаленная ухмылка, так и пронзавшая бы грудь здравого человека болью. Именно это сейчас сопровождает её смерть. «Идеальный конец для неудавшегося героя дерьмового романа двадцать первого века…» Перед глазами последний тёмный силуэт и больше ничего… *** Всё тело ужасно ломит. Осознание того, что девушка свободно может дышать, заставляет рассудок помутнеть. От неверия Нина сразу вскакивает. В глазах резко темнеет, а в висках давит до ужаса. А от радости ещё и звёздочки… Но она искренне рада. Её окружает светлая комната. Простая, без зеркал и с распахнутыми шторами. За окном солнечный свет, который говорит о том, что сейчас около полудня. Когда последствия резкого подъёма проходят, девушка глубоко вдыхает. «Всё закончилось вполне хорошо…» Именно об этом задумалась девушка, которая сейчас не узнавала помещения. Это была не однушка той подруги — Лии. И не общежитие Марка. Но где же она тогда? Госпиталь? Не успевшие начаться размышления тут же прервал негромкий стук в дверь. В комнату зашли двое… Высокие мужчины. И оба выглядят, словно сумасшедшие. Первый с белыми волсами, заплетёнными в косу. Его штаны в полоску, сапоги с закругленным носком и высокие, на голове цилиндр. Правый глаз серого цвета украшает шрам. Левый же закрыт картой. Он улыбается. — С до-о-обрым утром! — Восклицает он. У второго длинные распущенные сиреневые волосы, а на голове повязка чепец. В руках чайник и его физиономия даже не скрывает неприязни. Он просто промолчал. — Здравствуйте? — Не очень-то и уверенно говорит девушка, чей голос вздрогнул. «Закончилось? Видимо, только началось.»