Ключ от всех дверей

      Кот сонно разлепил глаза и поморщился.       Его плечо ужасно чесалось, но он не мог двинуть и пальцем из-за хватки обнимающего его волка. Смерть спал крепко, и по опыту Кот уже знал, что разбудить его насильно мог разве что апокалипсис. Поэтому, даже не пытаясь быть аккуратным, Кот заерзал и задергался в его лапах, пытаясь выскользнуть, но вызвал лишь противоположный эффект: волк обнял его еще сильнее и, к тому же, сонно и нежно лизнул рыжую макушку.       Это была ловушка. Кот недовольно запыхтел, уже прекрасно понимая, что застрял здесь надолго. Но ему нужно было выбраться как можно скорее, не разбудив волка, иначе как он собирался осуществить задуманное?              Огонь в камине тоже был сонным, отражая состояние волка. Рыже-красный свет падал на стены Одра, отделанные деревом. Мебели в комнате значительно прибавилось: теперь напротив камина стояли два кресла и столик побольше, рядом с новой кроватью появилась тумба, а около входной двери — зеркало. Здесь даже были теперь окна с постоянно меняющимся видом на смертный мир — сейчас они были закрыты тяжелыми красными занавесками.       Кот чувствовал теплоту в груди при взгляде на новый облик Одра. Из аскетично обставленной и холодной пещеры Кот сумел сделать уютный дом, в который хотелось возвращаться. Разве не для этого были нужны коты? Теперь в каждом уголке сердца Смерти словно было написано: «Здесь все хорошо.»       Единственной загадкой Одра осталась большая входная дверь — даже спустя несколько смертных месяцев проживания здесь, Кот не понимал, куда она вела. Она всегда открывалась в разные места, словно портал. Когда Жизнь пришла сюда однажды, в проеме виднелся белый коридор Приемной. В другой раз, дверь открылась прямо на поляне Сада. А затем, Смерть и Кот вышли в незнакомый цех с бегающими повсюду чистильщиками — Корпус Очищения.       В общем, Кот через дверь не ходил, и предпочитал более удобный способ перемещения — телепортацию, очевидно. Во время своего обучения, лишь только выслушав долгие и подробные наставления от Смерти и золотого пса, получив причитающиеся любому санитару мантию и книгу учета, Кот первым же делом спросил про перемещение в пространстве. Со вздохом, волк объяснил, что с помощью магии путеводителя внутри него, то есть части самого Смерти, Кот мог использовать любую его магию, в том числе и телепортацию.       — А что насчет магнетического взгляда? — выдохнул Кот ему на ухо тогда.       — У тебя он и так есть, без моей магии, — усмехнулся в ответ Смерть.       Вот так, Кот постепенно учился и привыкал к своему новому бытию — волк и все остальные божества называли свое существование «работой». Признаться, Кот понимал, почему: трудоголизм у этих божеств был заложен при рождении. Точнее, если поддерживать аналогию, они не рождались, а сразу нанимались на работу.       Когда Кот проводил время на практике с санитарами, Смерть постоянно пропадал где-то по своим обязанностям: его денно и нощно вызывали его слуги. Им всегда нужна была помощь то с организацией массовых жатв, то с забвением неупокоенных, то с вызволением новичков из трудных ситуаций…       Хорошо-хорошо, последним глупым новичком был сам Кот — но он не был виноват в том, что первая же его попытка перемещения закинула его в какую-то дремучую чащу Сада. Он бродил там неопределенное количество времени, распугивая птиц, пока, очень удачно, его не заметил Воля — искренне рассмеявшись от такого совпадения, он быстро вызвал Смерть. Кот тогда стал свидетелем самого странного разговора за все свои девять с бесконечностью жизней.       — Больше никакого апокалипсиса, обещаю, — сказал Смерть, лапой взъерошив шерсть на своем затылке. — Я не понимал, что делал.       — Я знаю, — ответил Воля. — Главное, что ты все наконец понял. Мир?       — Да, — волк кивнул. Коршун кивнул в ответ.       И они разошлись, не сказав друг другу больше ни слова. Кот, зажатый в лапе Смерти, подумал тогда, что эти двое были просто одинаковые. Если бы волка сделали птицей и дали другое имя, это был бы Воля. И ничего удивительного в этом не было — Воля же был его частью. Такой же упрямый, по-глупому загадочный и неясный, вводящий в заблуждение, любящий эффектность… Да, они были одинаковые. И мнение Кота о них обоих менялось так же одинаково.       Итак, Кот упорно изучал принцип магии телепортации. У него была на это причина, и к настоящему моменту он подошел уже очень близко к абсолютному мастерству в этом деле. Конечно, выходить из темной дырки, как остальные санитары, ему быстро наскучило, и он вскоре сообразил (не без помощи Смерти), как проявляться из языков иллюзорного пламени. Да, красота и эффектность были невероятно важны для него, и, хоть до Посланницы ему было еще далеко, восхищенные свисты жнецов при его появлении доказывали, что все было не зря.              А еще, прямо сейчас, зажатый в лапах Смерти, Кот понимал, ради чего старался все это время.       Сгруппировавшись по мере своих возможностей и задержав дыхание, Кот предельно подробно представил уголок Одра у камина… и через секунду треск огненной иллюзии возвестил его о перемещении в место назначения. Это был абсолютный успех! Кот поспешил почесать отчаянно зудящее плечо и сладко потянулся.       Тем временем, волк даже ухом не повел, потеряв Кота, и просто продолжил тихо сопеть. Свободная от пончо, его чистая белоснежная шерсть немного переливалась под светом огня, и Кот невольно залюбовался им на секунду. Пока ничего не приносило ему большего удовлетворения, чем такие моменты, когда Коту удавалось уговорить Смерть немного отдохнуть, хоть они и оборачивались всегда такими удушающими ловушками.       Но времени любоваться у Кота было мало: нужно было спешить, пока волк не остановил его вопросами.       Кот взмахнул лапой, и на его плечи опустился черный плащ — его личная версия мантии Смерти. Оказалось, каждый сам выбирал себе воплощение для своей мантии, ведь на самом деле это был просто покров бездонной тьмы, их универсального инструмента, и поэтому разнообразие фасонов пестрело среди слуг. Единственное, что оставалось неизменным, — это их черный цвет. Кот, конечно, выбрал себе наиболее привычное воплощение в виде плаща, закрепленного фибулой.       Когда сапоги и пояс со шпагой оказались на нем, Кот остановился у стола, чтобы написать короткую записку волку: он знал, что Смерть не обрадуется его пропаже. Подбежав к двери, он снял шляпу с крючка и привычно подмигнул своему отражению в зеркале.       Кот уже был в процессе тщательного мысленного описания места, где ему нужно было оказаться, но тут произошло нечто загадочное — тяжелая входная дверь сверкнула потертой ручкой и, тяжело скрипнув, приоткрылась ему. Ошарашенный, Кот опустил лапу на дерево и шагнул чуть ближе к возникшей щели. Нежный и прохладный ветерок всколыхнул его вибриссы, неся с собой запах ночного океана, старых гобеленов и омелы. Это был запах места его назначения.       Теперь ему было ясно, что это была за дверь: она просто вела туда, куда Смерти нужно было попасть, и, так как Кот грел в своей груди его часть, эта дверь подчинялась и его желаниям тоже. Очередная причуда Цикла.       Кот набрал побольше воздуха в грудь и смело шагнул за порог. Как только его сапог опустился на каменный пол, ручка двери задрожала и растворилась в воздухе вместе с самой дверью, и Кот остался один, без пути назад, в освещенном свечами и масляными лампами коридоре замка королевской семьи Тридевятого королевства.       Отринув секундное оцепенение, Кот зашагал по коридору в сторону одной из дверей, доверяя своей интуиции. Плащ, сотканный из тьмы, развевался за его спиной и окутывал своей магией его сущность, скрывая от сонных взглядов стоящих на страже рыцарей.       В этот момент, неожиданно для самого себя, Кот наконец осознал, что больше не был частью этого мира, подвластного течению времени и Судьбе. Теперь он принадлежал только Смерти: его тьма обнимала Кота снаружи, а его сердце согревало изнутри. Он не мог вернуться к своему бренному пути — эта мысль была, и навсегда останется, горькой, даже несмотря на то, что Кот не жалел ни о чем.       Его лапа коснулась нужной двери, манящей его, и Кот беспрепятственно прошел сквозь нее, словно призрак. Сонный полумрак комнаты, прерываемый лишь светом звезд, встретил его. Здесь пахло свечным воском и печалью, словно в церкви. Но Кот почувствовал только запах семьи.       Киса и Перрито лежали на кровати вместе и сладко спали. Кот не увидел на их лицах следов слез, и что-то в его груди, до этого напряженное, вдруг расслабилось и успокоилось — наверное, так чувствовали себя упокоенные души. Конечно, его друзья справились с печалью, потому что они любили, и Кот никогда не сомневался в их любви.       Как бы ему не хотелось задержаться здесь и запечатлеть этот момент в памяти навсегда в мельчайших подробностях, ему нужно было забрать с собой то, зачем он сюда пришел, и уходить. Он знал, что причинит им боль, если покажет себя снова до того, как их время придет. Кот готовил себя к моменту, когда увидит их в последний раз.       Тенью, Кот прошел по комнате и снял со стены свою гитару. Он пришел сюда именно за ней. Пусть магия Смерти была безгранична, пусть все они считали, что в их работе нужно было только оружие, Кот хотел показать им всем кое-что еще. Кое-что, что он уже когда-то показал Смерти. Это могло помочь упокоению быть милосерднее.       Струны гитары, словно в ответ на прикосновение потерянного хозяина, радостно прозвенели сами собой.       — Кто-о здесь? — сонно протянул Перрито за спиной Кота.       Быстро затащив гитару в бездонный карман тьмы, Кот замер, не в силах сбежать.       — Кот? — голос Перрито стих до неверящего шепота. — Кот, это ты?..       Кот повернулся к нему и взглянул из-под полей шляпы на своего драгоценного друга из последней жизни.       Теперь он понимал чувства Смерти в те моменты, когда Кот замечал его тогда, на корабле и у замка, скрытого в тени. Когда желание спрятаться было неискренним, магия просто не работала. Смерть хотел быть увиденным. Он хотел быть понятым.       — Да, — прошептал Кот в ответ, приложив палец к губам. — Тише, никто не должен узнать.       Перрито медленно кивнул. Его глаза — большие голубые блюдца.       — Со мной все в порядке, я теперь… в другом мире, — объяснил Кот.       — Ты… Это же сон, да? — лапки сжали покрывало.       — Да, — Кот кивнул и медленно приблизился к кровати. — Спи, Перро. Мне нужно идти.       — Тебя ждут? — глаза Перрито снова наполнились сонливостью.       Кот нежно опустил лапу на его мягкую, теплую макушку. Тоска сжала его сердце. На его пальцах — лишь немного магии сна.       — Да, mi amigo, — он ласково погладил Перрито. — Меня ждут. А я буду ждать вас. Но не торопитесь, пожалуйста.       — Хорошо, — Перрито зевнул и закрыл глаза. — Мы скучаем по тебе… Береги себя там…       — Я тоже скучаю по вам.       Перрито заснул.       Кот еще некоторое время гладил его по ушам, поглядывая на мирно спящую рядом Кису. В его мыслях были только покой и любовь.       

      ***

             Смерть уже был именно там, куда Кот его и попросил прийти в своем сообщении в записке — на балконе.       Переместившись сюда из комнаты замка, Кот оказался за его спиной и сразу же заметил, что волк был не один.       — …да-да, — устало сказал Смерть.       — Точно? — спросила белая голубка, сидящая слева от него на ограждении балкона.       Кот узнал Любовь. Ее сложно было не узнать.       — Сколько раз мне еще повторить? Не буду я. Может, мне еще и поклясться? — ухо волка задергалось от раздражения.       — А чем ты клянешься? — Любовь наклонила в интересе голову.       — Ничем, — волк цыкнул языком. — Отстань от меня.       — Эй… Hola? — Кот окликнул неожиданную парочку, не желая оставаться в стороне или подслушивать чужой разговор.       Любовь и Смерть оглянулись на него, и в глазах голубки сверкнула радость.       — Привет, Котик! — она взволнованно хлопнула крыльями. — Столько воды утекло, а мы впервые видимся лично! Очень рада познакомиться.       — Да, взаимно, — Кот улыбнулся: она была так похожа на Жизнь. — Что тебя привело сюда?       Волк фыркнул и отвернулся от них, уставившись на океан.       — О, да так, не даю скучать старому другу, — Любовь подняла голову и немного пожала крыльями. — Знаешь, надо оберегать друзей от плохих мыслей. Они уничтожают.       Кот почти увидел, как Смерть закатил глаза.       — Да… Знаю по одному печальному опыту, — Кот неловко почесал затылок.       Любовь понимающе кивнула.       — Ну что ж, — сказала она, расправив крылья. — Хорошего вам вечера, голубки.       Опешив, Кот успел лишь открыть рот — Любовь уже исчезла в небе, забрав с собой запах ландышей.       — Э-э, — проблеял он.       — Да, это она, как обычно, — волк снова повернулся к нему с усмешкой на губах.       Любовь была странной и внезапной — точно как любое чувство. Чувство была всесильным, и, в то же время, не имело смысла без воли. Точно так же, как сила воли была пустой без чувства.       — Es verdad, — Кот улыбнулся в ответ и подошел к ограждению. Без лишних слов, он запрыгнул наверх, поближе к волку.       — И зачем ты позвал меня сюда? — спросил волк, внимательно осматривая его, словно пытаясь найти какие-то изменения.       Смерть не выглядел взволнованным — и Кот выдохнул с облегчением. Ночь была его стихией: свет звезд и луны на иссиня черном покрывале неба был создан для волка, серебристый и притягательный, как и он сам. Смерть опирался локтями на перила, и на его губах играла легкая предвкушающая ухмылка.       Кот отвел от него взгляд и кивнул в сторону вида, открывающегося с балкона: пустой внутренний двор замка, огни города и океан. Балкон располагался на одном из верхних этажей замка.       — Помнишь? — спросил он.       — Даже слишком хорошо, — выдохнул волк.       — А это? — Кот улыбнулся и ловко достал гитару из-под своего плаща.       — Venga… — глаза Смерти, снова обращенные на него, округлились на мгновение. — Ты достал ее?       — Por supuesto, — Кот улыбнулся еще шире. — Ты же обещал, что поможешь мне играть после смерти в аду, кажется? Я всего лишь помогаю тебе выполнить обещание.       Смерть склонил голову в коротком смехе.       — Ты настойчивый, — он подпер щеку кулаком. — Что будешь играть теперь?       — Да так, — Кот взял гитару в лапы и, присев на перила, провел по струнам. — Думаю провести маленькую революцию в ваших стратегиях переговоров с осколками.       — О, и какую же? — Смерть наслаждался каждым мгновением — это было понятно по его глазам.       — Очень просто, Lobo. Если души не могут упокоиться из-за чувства, то как же мы должны их уговорить разумом? — Кот метнул на волка острый взгляд. — Меньше слов, Muerte. Больше чувства.       И он заиграл новую мелодию.