Мой палач - мой спаситель.

Я не знаю, сколько часов, дней или лет я ношусь по этому заколдованному городу, будто сокрытому туманом от всего остального мира. С тех пор, как зазвучала сирена, окружающая обстановка стала ещё более мрачной, а монстры будто повылезали со всех щелей, и именно меня объявили главным призом в этой большой охоте. Вдохновившись образом моего нежданного спасителя, в одном из закоулков я подобрала кусок какой-то ржавой трубы, но моё немудрёное оружие оказалось слишком длинным и тяжёлым для меня, так что вскоре пришлось его выбросить. Я пыталась покинуть город с обоих его концов, но с одной стороны дорогу перегораживала огромная трещина, а с другой... Я реально ощущала себя героиней дурного сна, в котором ты сколько не идёшь, отдаляясь от какого-то места, а всё равно возвращаешься обратно. После пятой попытки, ощущая себя вконец обессиленной, я бросила свою бесполезную затею. Я двинулась обратно в центр города и вскоре пожалела, что сбежала от того огромного мужчины с пирамидой вместо головы. Он был единственным, кто не нападал на меня в этом проклятом месте (не считая загадочного обитателя многоквартирного дома, который скрылся от меня) и при этом - уж не знаю, совпадение это или нет - ещё и, можно сказать, мне помог. С другой стороны, кто знает, не принялся ли бы он за меня после того, как расправился бы с медсёстрами. В моей голове это предложение неожиданно вылилось в какие-то пошлости, и я, покраснев от собственных фантазий, похлопала себя по щекам, чтобы привести в чувство. Первым делом нужно выжить в этом кишащем чудовищами месте, а уж потом думать о всяких глупостях. Я потрогала опухшее предплечье - засохшая корка крови покрывала след от шприца, и я лишь надеялась, что не заработаю заражение. Чем ближе к центру я двигалась, тем больше вокруг становилось разномастных тварей: зловонные блевуны, окровавленные медсёстры, иссохшие женские манекены, какие-то огромные облезлые серые птицы, напоминавшие гигантских голубей, маленькие противно хихикающие человечки, не то дети, не то карлики, а может, и то, и другое. Моё сердце замирало каждый раз, как мне казалось, что меня заметили, но почему-то ни одно из этих чудищ меня не видело. Посему я старалась не шуметь и не двигаться, однако когда они проходили слишком близко от меня, сдерживаться уже почти не хватало сил. - Мээээмээээээ, - противно заорал окровавленный младенец, подползая почти вплотную ко мне и оставляя за собой отвратительный склизкий след. Взвизгнув, я сорвалась с места, и сразу с десяток разных местных монстров, издавая пугающие звуки, бросились вслед за мной. Я бежала из последних сил, не понимая, на что я вообще надеюсь - рано или поздно кто-то из них меня схватит, это лишь вопрос времени. Даже если вдруг этого не случится, я абсолютно точно помру от обезвоживания и истощения. Так не лучше ли сдаться прямо сейчас? Зачем продлевать свои мучения? Внезапно впереди в отдалении замаячила церковь - большой покосившийся крест на треугольной крыше должен был вызвать у меня чувство защищённости и облегчения, но вместо этого я ощутила смутную тревогу. Несмотря на это, я упрямо переставляла чугунные ноги, уже не в силах больше бежать, потому что мне кое-что показалось - мне почудилось, что я увидела человека в окне на втором этаже. Дорога шла в горку, и вскоре я убедилась в том, что это не мои галлюцинации - двери церкви были широко распахнуты, и к ним бежали люди! Внутри были женщины в длинных белых одеяниях, они махали руками, будто подгоняя нерасторопных жителей, чтобы они как можно скорее спешили внутрь, хотя мне кажется, подгонять их уже не было никакой надобности: они и так бежали со всех ног, падая, вставая и снова срываясь на бег. Надежда снова забрезжила перед моими глазами ярким светом - наконец-то я нашла местных жителей! Мне бы только успеть вбежать в уже закрывающиеся двери, только бы суметь добраться, пока ноги ещё идут! - Подождите! - выкрикнула я хриплым голосом, срывая и без того саднящее от длительной жажды горло. - Прошу вас, не закрывайте двери! Я волочила заплетающиеся конечности, ощущая, как в затылок мне дышат отвратительные твари, которых будто плетью что-то гнало к той же церкви прямо за мной. - Прошу вас!.. - еле слышно всхлипнула я, ощущая, как по щекам катятся горячие слёзы. - Не оставляйте меня здесь! Женщины в белом замешкались, увидев меня. Они застыли, будто бы в ужасе, а затем начали перешёптываться между собой, придерживая двери, оставив лишь узкую щель между ними. Я как никогда чётко понимала, что если они не впустят меня, я погибну - у подножия холма уже толпились монстры, первые из которых уже начали свой нестройный подъём, и нет никакого шанса разминуться с ними, если мне придётся снова спускаться вниз. Где-то разрывалась сирена, терзая мои уши назойливым монотонным звуком. Мои ноги стали неподъёмными как две пудовые гири. Слёзы застилали глаза, так что я брела по инерции, вытянув вперёд здоровую руку, безмолвно умоляя впустить меня внутрь. И вот, когда до дверей осталось каких-то пару шагов, я услышала почти змеиное шипение: - Грешница! - ядовито выплюнула одна из женщин, ткнув в меня узловатым пальцем. - Что? - растерянно спросила я, застыв на месте. - Грешница! - вторила ей вторая, чуть помоложе, зло зыркая на меня маленькими глазками. Внутри будто что-то надломилось и полетело вниз. Мне показалось, что я сейчас просто упаду без сил прямо на землю, и будь что будет. - Что я вам сделала? - оторопело спросила я, не понимая, чем успела разгневать людей, которых видела впервые в жизни. - Прошу вас, они же убьют меня! Впустите меня внутрь! - Так тебе и надо, еретичка! - выкрикнула та, что повзрослее, и сплюнула на землю прямо возле моих ног. Внутри поднялся какой-то гомон, среди которого на разные лады звучало "позовите Матушку". - Пожалуйста... - прошептала я, уже не веря, что меня действительно впустят. - Не в нашей власти её судить, - внезапно сказала молодая привратница, - пусть Матушка рассудит. - Матушка?.. Не успела я произнести это слово, как двери вдруг резко распахнулись в разные стороны, и на пороге возникла Матушка. Это была огромного роста женщина в ослепительно-белом одеянии, слепящем глаза и казавшемся настолько неуместным в окружающей обстановке, что вызывало лишь недоумение. На мгновение мне почудилось, что подол её одежд с внутренней стороны окрашен кроваво-красным, но в следующую секунду всё вернулось на свои места. Сколько бы я ни щурилась и ни вглядывалась в её лицо, я не могла его разглядеть - его очертания постоянно расплывались и меняли форму, вызывая этим сильную головную боль. - Приветствую тебя, дочь моя, - елейным голосом пропела гигантесса, пряча руки за спиной. - Здравствуйте, - устало и неловко поздоровалась я, мечтая лишь о том, чтобы меня наконец впустили и дали хоть немного отдохнуть. - Вижу, сбилась ты с пути истинного, - огромная женщина мотнула головой вперёд, указав куда-то на меня, и я в недоумении подняла брови, не понимая, о чём речь. - Носишь знак сатанинский, печать дьявола на тебе. Вижу, хочешь ты вернуться в лоно матери нашей, церкви. Готова ли ты покаяться и искупить грехи свои? Казалось, её ничуть не смущала обстановка, в которой она вела эту пространную беседу - её не пугали монстры за моей спиной, она на них совершенно не обращала внимания, будто и не видела их вовсе, не сбивал ропщущий гул за дверями её церкви, где местные горожане гудели, явно недовольные тем, что я могу попасть внутрь. Казалось, для неё не существует в этот момент ничего и никого, кроме меня - будто она всю жизнь ждала меня здесь, выжидала, когда же я вернусь, блудная дочь, свернувшая на кривую дорожку. Всё это казалось мне до жути неправильным и отталкивающим, будто меня не должно быть здесь, словно если я переступлю этот порог, то никогда не прощу себя за это. Я опустила голову, кусая губы, ощущая бессильную злобу, нарастающую внутри. "Будто у меня есть выход..." Внезапно я разглядела на своей груди медальон - пентаграмму, направленную вершиной вниз, на которую, видимо, и указывали эти странные люди. Я взяла её в руки, поглаживая приятно холодившие пальцы линии, ощущая, будто вот-вот что-то вспомню, что-то важное, и Матушка от нетерпения подалась вперёд, отчего из-за её спины послышался какой-то лязг. Я инстинктивно отпрыгнула назад, и ошейник на короткой цепи пронёсся мимо, лишь больно хлестнув меня ремешком по щеке. - Вернись немедленно! - угрожающе пророкотала Матушка, топчась на пороге, будто не могла покинуть свою обитель. - Нет... - еле слышно прошелестела я, делая ещё шаг назад. - Если не вернёшься, подохнешь там как собака, - чуть не взвизгнула гигантская женщина, захлёбываясь своим негодованием. Где-то позади неё я увидела, как принесли и поставили большую клетку - очевидно, для меня. - Нет! - громче произнесла, сжав кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Матушка размахнулась цепью над своей головой, закручивая её. Мне было некуда отступать, и я стиснула зубы, готовясь к удару. "Лишь бы не закричать", - подумалось мне безнадёжно: я решила, что уж лучше умру, чем доставлю ей такое удовольствие. Оглушительный свист перебил все звуки вокруг, даже противный вой сирены, он давил на моё сознание, умолявшее уже об ударе, чтобы прекратить эту пытку невыносимым ожиданием. Раз - и цепь сменила траекторию, полетев в моём направлении. Два - я не выдержала и зажмурила глаза, прокусив до крови губу и проткнув ногтями кожу на ладонях. Три... меня окатило воздушной волной откуда-то справа, послышался громкий скрежет, но больше ничего не произошло. Я медленно открыла глаза, наблюдая прямо перед своим носом гигантское лезвие, вокруг которого обвилась толстая цепь. - Ты не имеешь права! Она моя! - заверещала Матушка, размахивая цепью, выйдя из себя от представшей перед ней картины. Мужчина за моей спиной издал утробное угрожающее рычание, и резкий выпад его огромного меча заставил женщину попятиться назад, загнав её обратно в церковь, вызвав этим на моих губах злорадную ухмылку. Моё тело вдруг расслабилось само по себе, долгожданное чувство защищённости застигло врасплох моё измученное постоянной тревогой сознание, вынудив его погаснуть. Странно, но столкновения с землёй я не почувствовала.