Травница

      — Ли Бо, — шепнул Баошунь, увидев старого боевого товарища, которого все эти годы считал погибшим.       Ли Бо, кажется, совсем не изменился за эти годы. Он всё так же широко улыбнулся, как делал это раньше, увидев друга. Его плечи были всё такими же широкими, а голос басовитым, но в глазах виднелась едва уловимая тоска, которую он тщательно прятал за улыбкой.       — Баошунь, сколько лет! — здоровяк только руки раскинул, сгребая товарища в объятия. — Как вы вообще нас нашли?       — Мальчонка…       — Фэйцяо, — перебил друга Ли Бо.       — Фэйцяо пробрался во дворец. И мы… Мы как поняли с господином, так сразу к вам рванули.       — Пару минут не успели, — горестно вздохнул здоровяк, — я только отвернулся, а она уже за яд схватилась. Не думаю, что она погибнет, но, — снова вздох, ещё глубже и печальней, — если бы с моим сыном…       — У тебя сын есть? — поражённо распахнув глаза, спросил Баошунь.       — Да, — Ли Бо заранее ободряюще похлопал друга по плечу, — остался на попечении моей жёнушки Пейрин и дядьки Гаошуня.       — С папой всё в порядке? Во всей стране же…       — Мы прятались во владениях клана «Ли». Не реви, — Ли Бо снова похлопал друга по плечу. — Всё нормально с твоим папашей.       ***       — ПУСТИТЕ МЕНЯ К МАМЕ! — заорал Фэйцяо, переданный в руки трёх нянечек, пока взрослые разбирались с размещением во дворце отравившейся Маомао.       — Юный господин, — женщинам его представили как сына хозяина дворца, и ни о каком другом обращении и речи идти не могло.       — ЕСЛИ Я ГОСПОДИН, ТО Я ПРИКАЗЫВАЮ ВАМ ОТВЕЗТИ МЕНЯ К МАМЕ!       — Успокойтесь.       — Мы не можем вас пустить к маме.       — Позвольте, — в комнату вошла благородного вида женщина с двумя ребятишками возраста Фэйцяо. Он немного притих, надеясь, что она сможет отвести его к маме.       Дети рядом с ней были абсолютно разными. Мальчонка с каштановыми волосами и мутноватыми карими глазами смотрел на всё спокойно и немного безразлично. Как только их взгляды встретились, он мягко улыбнулся и приветственно помахал рукой. Второй была девочка с густыми волосами, в основном тёмно-фиолетовыми, как у самого Фэйцяо, но на висках они были буйно золотыми. Глаза же незнакомки, как и его, были поцелованы богом и переливались от тёмно-золотого к фиолетовому.       Женщина, что пришла с детьми, подошла ближе и села рядом с плачущим мальчиком.       — Что случилось?       — Я хочу к маме.       — К ней сейчас нельзя, — мягко проговорила женщина.       — Почему?       — Она заболела.       — Мама заболела, потому что я убежал? Я не хотел! Я… — мальчик вновь начал захлёбываться слезами.       — Не плачь, — женщина мягко притянула его к себе, и он не стал отталкивать её. — Просто нужно немного подождать. Она очень скоро поправится, а пока я буду присматривать за тобой.       — А почему вы? — Фэйцяо не понимал, почему ему столь легко довериться этой женщине с бархатным голосом, но он очень устал от слёз и позволил себе положить голову ей на плечо.       — У меня самой есть двое ребятишек, смотри, — она указала на двоих, что стояли в дверном проёме. — Это Химавари и Ирис.       После представления матерью, Химавари подошёл поближе и прижался к свободному плечу матери.       — Будем дружить? — тут же спросил сын милой женщины.       — Фэйцяо.              — Химавари. Я люблю гулять, стрелять из лука, и папа говорит, что когда я ещё немного подрасту, меня научат кататься на лошади, а ещё… — Химавари довольно долго не замолкал, но это успокаивала Фэйцяо. Если с ним тут так хорошо обращаются, то и его маму не должны обидеть.       — Ирис, иди к нам, — когда женщина обратилась к девочке, все в комнате поняли, что она незаметно ускользнула. — Несносная.       — А куда она пошла? — скромно спросил Фэйцяо.       — Если бы я знала. Пойдём спать, ты, наверное, устал, такой длинный день.       Фэйцяо хотел возмутиться, что он вовсе ещё не устал, что он сначала хочет увидеть маму, что он не ляжет спать, но рядом с женщиной было тепло и безопасно, и он невольно зевнул.       — Чудненько, — она встала, взяла двух мальчишек за руки и уложила в кровати, в которых оба тут же уснули.       ***       Оказалось, что милую женщину зовут Меймей. Как только наступило утро, она мягко разбудила мальчиков поцелуями.       Фэйцяо был удивлён, когда понял, что разноволосая девчушка, оказывается, спала с ними в комнате, только почему-то она решила не ложиться на кровать, а улеглась, как дворовая собака, на тоненьком коврике. Он хотел спросить, почему она так сделала, но ему сразу по пробуждении заткнули рот завтраком, а когда они поели, Ирис вновь пропала, будто её тут никогда и не было.       Химавари, впрочем, не давал Фэйцяо скучать. Он вместе с мамой таскал его по дворцу и всё рассказывал и рассказывал. Как он живёт. Кто вообще обитает во дворце. Как кого зовут. Кто из какого рода и чем они, как дети благородных особ, сегодня будут заниматься.       Фэйцяо не очень понял, почему его причислили к благородным, да и всё, что его волновало — это почему его не пускают к маме. Когда он спросил это уже, кажется, в сотый раз, к ним подошёл его папка.       Мужчина был чуть уставшим, но лучезарно заулыбался, когда лёгким движением подхватил двух детей на руки.       — Меймей, а где Ирис? — спросил Кадзуйгецу.       — Прячется в саду, — спокойно ответила женщина.       — Перемены всегда её страшили, ничего, я уверен, ты её очаруешь, — отец мягко заулыбался.       — А когда…       — К маме пока нельзя, пару дней нельзя, но пока ты можешь потренироваться с мечом, чтобы она восхитилась, чему ты смог научиться за эти дни.       — Я могу тренироваться с мечом и в своей деревне, — нахмурившись, сказал мальчишка.       — Ну, тогда покажи папе, чему ты уже научился, мне не терпится увидеть, — Кадзуйгецу задорно подмигнул Меймей и понёс ребятишек на тренировочную площадку в саду.       ***       — Я устал, — проскрипел Фэйцяо, смахивая со лба ручейки пота. Они уже много часов тренировались с отцом.       Сначала с ними был и Химавари, но мальчишка быстро устал и теперь просто меланхолично наблюдал за их вознёй.       — Сдаёшься? — озорно спросил мужчина.       — Выбираю правильное время для отступления, — парировал мальчик.       — Какая мудрость, тогда пойдём купаться, и нас ждёт обед.       Отец хотел взять мальчика на руки, но тот строго отстранил его.       — Я уже большой, и пойду сам.       — Конечно, — тут же согласно закивал отец, но Фэйцяо увидел в его глазах каплю разочарования.       — А почему ты тогда расстроен? — в лоб спросил он отца.       — Кхм, проницательность у тебя от мамы. Ты просто совсем недолго ещё будешь таким сладким малышом, которого можно безнаказанно тискать.       — Я не малыш! — вскрикнул Фэйцяо.       — Конечно, не малыш. Кроха? — мужчина присел, чтобы взглянуть сыну в глаза.       — Если ты отведёшь меня к маме сейчас, то можешь меня хоть утискать.       — Так не получится, — горестно закачал головой мужчина.       — Тогда, — мальчик раскинул руки и обвил шею отца, — это не ты меня тискаешь, а я тебя.       — Это абсолютно меняет дело, — мужчина встал с сыном на руках и не отказал себе в удовольствии поцеловать его в лоб, хотя тот и был солёным от пота.       — МЕЙМЕЙ! — к внутреннему саду нёсся мужчина в наряде для верховой езды.       — Фэйцяо, не бойся, он может быть немного шумным.       — ДЖИНШИ! Это правда? — старик с моноклем подбежал к ним, чуть ли не спотыкаясь о собственные ноги.       — Да, старик, только успокойся, ты пугаешь внука.       — Внука, что ты… — мальчишка пристально смотрел в глаза старика с моноклем.       — Внука, — повторил Кадзуйгецу. — Смотри, какой сорванец, — мужчина мягко взял руку сына и поцеловал несколько раз. — Умотал меня сегодня на тренировках.       Старик с моноклем только поражённо смотрел на Фэйцяо, до него никак не мог дойти смысл слов Джинши.       — Внук, — повторил Кадзуйгецу, уже едва сдерживая смех. — Ты отец его матери. Значит, он твой внук, а ты…       — Дедушка, — проскрипел старик. — А… — он протянул к внуку трясущиеся руки.       — Я не игрушка, чтобы меня вечно тискали, — возмутился мальчуган, и старик тут же отдёрнул руки.       Тут уже Кадзуйгецу не смог сдержаться и громко рассмеялся.       — Упрямством весь в маму, — старик, кажется, чуть оттаял и заулыбался.       — Не сказал бы, папка его тоже упрямый, как баран.       ***       Весь оставшийся день Фэйцяо провёл в компании дедушки и отца, окружённый заботой, вкусностями и кучей игрушек. День оказался утомительным, и тётушка Меймей отвела их с Химавари спать в их комнатку.       Несмотря на то, что Фэйцяо очень хотел спать, вопрос, который он не успел задать с утра Ирис, всё ещё волновал его. Почему же она спала на коврике. Поэтому он решил набраться терпения и дождаться девочку, но время шло, зевал он все чаше и слаще, а вот Ирис никак не появлялась.       — Ты Ирис ждёшь? — вдруг спросил Химавари, хотя Фэйцяо думал, что он давно спит.       — Ага.       — Спи, она будет до самой темноты пропадать в саду.       — Почему?       — Повторяет то, чему тебя учил господин, — смиренно ответил Химавари.       — Папа? — Фэйцяо в очередной раз удивился, когда к его отцу так обратились.       — Ну, он для тебя «папа», а так-то он господин, хозяин этого дворца и будущий император.       — Император? Ты, видно…       — Никаких шуток, — строго сказал Химавари. — Ты его старший сын, тебе и быть наследником.       — Так, я, выходит… — поражённо шепнул Фэйцяо.       — Да, мне тоже стоит звать тебя господином, но мама сказала, что пока рано. Надо дать тебе время освоиться.       — Я буду твоим господином?       Химавари неожиданно рассмеялся.       — Ты уже мой господин. Я же наследник клана Ла. Мой дом куда беднее твоего.       — А Ирис? Она твоя сестра?       — Приёмная, её мама куда-то делась много лет назад, и папа взял её к нам по доброте душевной, — после этих слов Фэйцяо стало очень жалко девочку, она, как и он сейчас, была лишена мамы, но не пару дней, как он, а много лет.       — У неё странная внешность.       — У тебя тоже глаза, поцелованные небом, чему уж тут удивляться, — флегматично сказал Химавари, затем сладко зевнул и продолжил. — Спи, негоже, чтобы мысли о несносной девчонке волновали будущего императора.       — А почему она с нами не тренировалась с мечом? — Фэйцяо подумал, когда только их двоих начали учить, что это потому, что Ирис была безродной, как и сам Фэйцяо пару дней назад, и ей учиться у столь искусного фехтовальщика было не положено, но уж если она была сестрой Химавари, в этом не было никакого смысла.       — Она же девочка.       — Но если ей хочется, — непонимающе сказал Фэйцяо.       — Так, — Химавари привстал со своей кровати, чтобы посмотреть другу в глаза. — Она девочка, она учится вышивать, петь и играть на гайцы. Мы мальчики, мы учимся сражаться на мечах, ездить верхом и политике.       — Почему?       — Потому что так заведено, — Химавари начинал злиться, будто говорит с круглым идиотом.       — А ты знаешь, в какой части сада она сейчас?       — А к чему вопрос?       — Знаешь или нет?       — В дикой.       — Понятно, — Фэйцяо знал, где это находится. Он встал со своей кровати и отправился на выход.       — Ты куда?       — За Ирис. Я поговорю с ней и предложу тренироваться с мечом вместе с нами, если ей хочется. Уж если я господин, мне не должны отказать.       Химавари только недовольно головой покачал.       — Делайте, что посчитаете нужным, господин, — сказал мальчик и улёгся спать, будто и не видел, как его друг ускользнул из комнаты.