Ревнуешь?

— Хён, — Феликс в очередной раз виснет на всех участниках группы, чуть ли не целуется с таким же неугомонным Джисоном, пока того не отправляют к Минхо и валяется на плечах участников заключая их в капканы из рук. Чонин смотрит на это, а его сердце сжимается. Его парень всегда такой тактильный. И с ним, и с другими. И не то чтобы он жалуется на это вовсе нет. Когда он нежно обнимает его в любой момент, это так приятно ты чувствуешь себя таким любимым, но когда Феликс виснет на всех подряд, это больно. Ревность и глупые мысли съедают изнутри. И хорошо бы поговорить с Ёнбоком об этом, но Ян боится, а вдруг он назовёт его глупым, или просто скажет, что он прав и уйдёт он него? Нет лучше терпеть. — Йени, — Феликс догоняет Чонина, когда тот идёт по коридору и заключает объятия, разворачивая и крепко целуя в губы. Ян плавиться от этого. Но глупая ревность продолжает сжимать его сердце. И он не может полноценно погрузиться в момент, а Ли, будь проклята его проницательность, замечает это и, отстраняясь, спрашивает — Что случилось? — заглядывает в лисьи глазки, которые по необъяснимой причине источали грусть — Всё хорошо — отводит взгляд младший — Я же вижу, что нет. Йени посмотри на меня И Чонин смотрит, натыкается на взволнованный взгляд медовых глаз. — В-всё правда хорошо, — его голос надламывается, и он тихо всхлипывает — Йени, — сердце Феликса сжалось, как он мог обидеть этого лисёнка? — Скажи, что не так, давай поговорим, — он обнимает Яна и отводит в сторону, к дивану, который так кстати оказался рядом. Ёнбок отстраняет от себя Яна, который уже во всю плакал и пытался спрятать своё лицо в изгибе шеи старшего. Ли аккуратно берёт в свои руки лицо Чонина, стирает подушечками больших пальцев солёные слёзы и мягко целует в нос. — Не плачь, лисёнок, — тихо шепчет, прижимая всхлипывающего Яна к себе. Они так сидят некоторое время, пока Чонин не успокаивается и уже сам не отстраняется. — Понимаешь, Ликс, ты просто… очень тактильный и н-не то ч-что бы мне это не нравиться просто….- ему с трудом давалось произносить эти слова, ведь они звучали как обвинение — Ты ревнуешь? — понял Феликс. Чонин кивнул и снова зарылся носом в шею Ли, ожидая услышать усмешку. Но... — Прости, Йени. Я не думал, что ты чувствуешь такое. Я постараюсь меньше так делать и поговорю с менеджером ведь в большинстве это фансервис... Поехали домой? Чонин был удивлён. То есть ему не сказали что он надумывает зря, и даже решили проблему. Это было ново. Раньше ему говорили, что он зря ревнует и что это всё глупо. Но видимо это и есть те самые здоровые отношения и взрослая позиция, о которых так кричат в инстаграмме. Он согласно кивает на предложение поехать домой. И они идут переодеваться и вызывают такси до общаги. Они лежат на кровати и тихо переговариваются, пока на фоне идёт какой-то фильм. Чонин прижимается к Ликсу и утягивает его в поцелуй. Ян пробирается ладонями под футболку к Ёнбоку оглаживая впалый живот и рёбра. Феликс укладывает Чонина на лопатки и нависает сверху, продолжая нежно целовать и, разорвав поцелуй слегка приподнявшись, снимает свою футболку, делая то же самое с младшим. Ёнбок спускается поцелуями по подтянутому телу Яна. Вылизывает каждый миллиметр кожи. Чонин тихо скулит и хватается за светлые волосы Ликса. Он выгибается подставляясь под умелые ласки и даже не замечает, когда Феликс резким движением стягивает с него штаны, вместе с бельём. Только чувствует мягкие поцелуи и покусывания на бёдрах. Ян всхлипывает. Его ноги были очень чувствительны и эти действия старшего, вкупе с длительным отсутствием секса из-за загруженности, просто сносили голову младшему. Но Ли словно намеренно не прикасается к нему там, где это так нужною — Ликси... — Ян откровенно скулит. — Что Йени? — Феликс знает что, но хочет, чтобы тот сказал это сам. Чонин только сильнее скулит и выгибается. А Феликс резко переворачивает его на живот и размашисто проводит языком по дырочке младшего. Ян дёргается и скулит. А Ёнбок продолжает лизать его так, словно его промежность самое вкусное мороженое. Проникая внутрь и вылизывая мягкие стеночки. Ян метается по кровати и скулит. Оторвавшись от промежности младшего, Ли тянется за смазкой и выдавливает немного прямо на влажную, от его слюны, дырочку и проталкивает внутрь палец, сразу начиная растягивать Чонина. Он просовывает внутрь второй палец, раздвигая их на манер ножниц и сгибает их, попадая аккурат по комку нервов. Ян почти плачет от того, как же ему хорошо. Феликс продолжает растягивать его и слегка покусывает ягодицы, в итоге доходя своими губами до колечка мышц и толкая, внутрь к пальцам язык. Он трахает Чонина одновременно и пальцами и языком, заставляя громко стонать ведь длинные узловатые пальцы, внутри, так хорошо массируют простату. Феликс отстраняется и вытаскивает пальцы, когда Чонин практически кончил, усмехаясь из-за разочарованного звука, который издал Ян. Ли быстро сдергивает с себя штаны, вместе с боксерами, выдыхая от того, что давно стоящий член больше сдавливают слои одежды. Ёнбок переворачивает Чонина на спину, ведь как он может оказать себе в удовольствии посмотреть на Яна, когда он умоляет коснуться его, или когда тот кончает? Старший смазывает себя и медленно входит. Внутри настолько узко и тепло что он борется с собой дабы не начать трахать Чонина сразу. Но когда тот сам призывно подаётся бёдрами сносит все тормоза и он начинает вбиваться в податливое тело, сначала медленно, но довольно быстро, наращивая темп. И вот Ян уже не знает куда себя деть и теряется в бесконечных стонах и удовольствии, ведь головка члена так хорошо каждый раз проезжается по простате. Он кончает так не тронув себя. Это не много больно. Но приятно больше. Он сильно сжимает Феликса внутри и тот кончает следом, изливаясь глубоко внутри Яна и падает на него. Они лежат так некоторое время, приходя в себя. Первым очухивается Феликс и выходит из младшего, собираясь поднять его для совместного душа, где он поможет ему отмыться. Чонин не сопротивляется и позволяет увести себя в ванную, где его нежно касаются в самых чувствительных и интимных местах, и так же нежно целуют под струями тёплой воды. — Теперь не ревнуешь? — глаза Ликса горели озорными огоньками — Неа.