две жизни назад. отречение (1)

вечность не хотела со мной говорить, по крайней мере, сейчас. ее глаза бегло ходили по листам моего дневника со старшей школы. сейчас она вскрикнет, прочитав записи поздней весной 13, даст мне пощечину и навсегда забудется в моих снах. я не знаю, на каком моменте вечности читает мои записи, но мне было ясно одно – ей интересно. – так долго? – я поерзала на диване, осматривая собственную комнату, перевернутые шкафы и полки в поисках дневника смотрелись ужасно, – побыстрей, я хочу убраться. – убирайся. _004 – убирайся. запуганное лицо Шухуа не отличить от лица лжеца, который не хочет признаваться в собственной неправоте. она стояла в дверном проёме моей квартиры, рассматривая мое заплаканное лицо. в другой комнате спала Соен, и ее плачь закончился быстро, как только я дала ей выпить, как она провалилась в сон, я позволила своим слезам истечь из глаз. – послушай, – в ее голосе был еле замечен страх. в темноте я разглядела ее дрожание губы, что заставила меня усмехнуться, – я не хотела... – убирайся. я не хочу тебя видеть. мне пришлось пнуть ее, что бы она отцепилась от двери. грохот закрывающейся двери заставил Соен проснуться и заставил меня пожалеть, что я вообще открыла Шухуа. ноги подкосились, а к горлу подступил неприятный комок, не дающий дышать. в глазах потемнело, но через пару секунд все вернулось в норму. мне правда не стоило открывать ей дверь. – это она? – когда я включила свет в комнате, ее зрачки сузились, а вскоре и глаза сами по себе закрылись от яркого света. мне стало ее так жаль, что мне захотелось разрыдаться на месте, – Минни? – нет, все хорошо. прости, что разбудила. я позволила Чон обнять себя, ведь сейчас ей это нужнее всего. почувствовав плечом ее слезы, я заплакала сама. это выглядело смешно, если бы не было так грустно. за один май двоя сердец сошлись, за одну весну 13 осколки других остались валяться под лавочкой. несправедливо, тошно так, что захотелось наблевать на свою же жизнь, послать судьбу куда подальше и отдаться отречению. мне бы хотелось, чтобы дальше ничего не происходило. – я ненавижу ее, – с ее губ сорвался полу-крик, который потух об мое тело. вытерев через свои очки слезы, я продолжила ее слушать, – я люблю ее. _004 – ты хотела убить Суджин? – она глухо закрыла тетрадку и посмотрела на меня взглядом, который я не смогу описать, что-то между непониманием и злобой, – все еще хочешь? киваю, заставляю задержать на себе ее непонятный взгляд и опустила голову. от чего-то мне стало стыдно, хотя какой-то частью души понимала, что стыдиться нечего. я больше не смогла вспомнить ничего, что было в этой тетрадке дальше. записки сумасшедшего вперемешку со слезами и фиолетовой пастой? стихи на листах, которые я пыталась сжечь? доказательства морального убийства с кровью на кончиках листах? – эти стихи, – подняв голову я увидела, как она задумчиво посмотрела на обложку тетради. на ней было лишь две даты, которые сползли каплями из-за промокшей бумаги, – ты сама их написала? – да. – красиво, ты еще пишешь? – ее взгляд был прикован к моим глазам. на минуту мне показалось, что она стала прозрачной на долю секунды. – пишу. – дашь почитать? через несколько минут бардак стал еще больше, а настроение все хуже. Миен перебирала в руках листы со стихами, которые я писала совсем недавно. в ее глазах можно только рассмотреть усталость или беспокойство. я не знаю, о чем она думала в действительности, но мне было все равно. мне хотелось спать, глаза сами собой слипались, а тело становилось тяжелее с каждой минутой. – кто такая Соен? – вечность держала в своих руках маленькую бумажку, которая была, по всей видимости, скомкана, – ты ее любила? – что? нет! – я поспешила выхватить листок у нее, но она оказалась быстрее и манёвреннее. мне оставалось удивляться, как она с лёгкостью перемещала бумагу между рук, – где ты это нашла? – среди этих бумажек, – вечность указала на беспорядочную стопку макулатуры, которая валялась у моего рабочего стала примерно полгода. мои руки все никак не доходили убраться там, поэтому это было самой большой моей ошибкой полениться и не убраться, – так, кто это? – не твое сраное дело, – я поспешила выхватить из рук листок, но случайно порвала ее пополам. меня накрыла злоба, когда я посмотрела на то, что осталось у меня в руке. разрыв прошёлся прямо на нарисованное сердце, что разбило его на две части, – ты довольна? ох, прости пожалуйста, я не... – она приблизилась ко мне, посмотрев сначала на листок, а потом в мои глаза, которые уже наполнялись слезами, – я не хотела, Минни, прости. – давай уберемся, пожалуйста. через пару десятков минут я навела порядок в комнате. вечность составляла мне лишь моральную компанию, вечно болтая о чем-то бессмысленном и простом. мне нравилось это, мне нравилась вечность. иногда, она нежно целовала меня в макушку или в лоб, заставляя меня краснеть. я не испытывала этого прежде, если не рядом с Шухуа, когда она мимолетно целовала меня без всякого умысла. – хочешь, я помогу тебе? – когда я наконец села отдыхать после большой уборки, вечность не оставила меня в покое. она приблизилась ко мне так близко, что мои руки начали дрожать сильнее обычного, – ну, с Суджин. – что, прости? – помочь с убийством Суджин. еще пару минут мы сидели в полной тишине и темноте. иногда я могла уловить взглядом галлюцинации, о которых уже успела забыть, но в моем фокусе зрения все так же оставалась Миен. мне хотелось ударить ее, удушить и выгнать на улицу. эта девушка прочитала всего пару страниц дневника, где эта мысль проскакивала всего на пару слов, а уже говорит о том, чтобы помочь мне с этим, да кто она, блять, такая? что с ней не так? о чем она думает? _004 – о чем ты думала? – мой крик, казалось, слышала вся улица. Суджин пыталась отстраниться от меня, но я каждый раз догоняла ее, – какого хрена, блять? – а что мне еще оставалось делать? я разлюбила ее! – Суджин опять попятилась, когда украдкой зацепила мой озлобленный взгляд и красное лицо от злости, – или ты мне предлагаешь мучить человека дальше, при этом не чувствуя ничего к нему? прохожие стали оглядываться, я видела, как некоторые люди с гримасой недовольства на лице закрывали свои окна или наоборот, кто то высовывался и смотрел за этим как за спектаклем. мне было все равно, кто может услышать это – мне хотелось большего. что бы каждый знал, что такая миловидная девушка со стороны может оказаться такой мразью и изменить человеку в идеальных отношениях. ветер усиливался с каждой секундой и в конце концов он нашептал мне, что бы я исполнила свое давние желание. я ударила ее настолько сильно, что ее тело отлетело на пару шагов назад, глаз задёргался а рука сама прижалась к щеке. люди на улице подошли ближе, кто то оттащил меня назад а кто то бросился к Суджин, лежащей на земле. слезы сами скатились, а ветер шептал одну фразу – "just break it, just because you can". _004 – ты хотела её убить, верно? – после пару минут тишины и молчания ее рука скользнула по моей щеке, убирая слезы с нее. почему-то мне показалось, что она хотела меня ударить, – я помогу тебе.

***

я была полностью отречена от этого мира. мне ничто не хотелось, мне никогда и ничто не было нужно. мне хотелось три вещи: спокойствие, ее счастливое будущее и смерть. после того, как я окончила школу, она пропала. она больше не отвечала на мои звонки, не появлялась в сети и удалила аккаунты всех социальных сетей. мне бы хотелось, чтобы у нее все было хорошо. в одном из снов я обнимала ее настоящую, не из прошлого. все было из настоящего, и она больше не плакала в плечо, я тихо сопела, а она громко думала. я чувствовала ее мысли даже на расстоянии, мне никто не заменит ее объятий. она хотела стать продюсером, и я надеюсь, им стала. я проснулась по середине города, лежащей на холодном асфальте. кажется, то была поздняя осень. как только мои глаза открылись, в них ударил противный яркий свет солнца, а затылком я почувствовала сырость. кое как поднявшись на дрожащие ноги, я не понимала, где нахожусь. оглядывалась, всматриваясь в каждого прохожего я опознала время года по одежде людей и по своим ощущениям. было жутко холодно, меня ничего не согревало, даже утеплённая кофта с джинсами. почувствовав сзади чье то присутствие, я обернулась и увидела ее. – Ниша? что ты тут забыла? – ее темные и длинные пряди падали на плечи и на накинутое наспех пальто. она выглядела такой взрослой, что опознать человека мне помог только вечно теплый тембр голоса, – разве ты не должна быть в Сеуле? – разве это не ты должна быть в Сеуле? она виновато опустила голову, подставив волосы ветру. он игрался с прядями так, как только мог и не жалел обжигать меня и ее морозом. она стала выше, почти догнала мой рост. интересно, как ей тут живётся? – прости, ты должна проснуться. – что? мои глаза открылись и холод, который так старательно пытался довести меня до дрожи в губах сам по себе исчез и на его замену пришло тепло тела. тела, лежащего рядом. в темноте я разобрала очертания лица вечности и успокоилась. мне так жаль, что все то было лишь обычным сном. как мне хотелось увидеть Соен вживую, убедиться, что с ней все хорошо и что она живет счастливой жизнью. на Шухуа мне было все равно так же, как и после того проклятого мая. я старалась даже не упоминать ее в дневнике и не разговаривать о ней с другими. по крайней мере, у меня теперь под боком сопит потерянная вечность, что успокаивало уже не от объятий. поднявшись, мое тело застонало в буквальном смысле. я буквально не чувствовала своих рук, моя шея ужасно затекла, как и поясница. мне хотелось есть, впервые за этот месяц я захотела еды. весь месяц я заставляла себя поесть, и каждая попытка давалась мне правильно. пока я гуляла в своих мысля, настраивая свое тело, я почувствовала возню под боком. – как спалось? – вечность обняла меня сзади за талию, что заставило меня закатить глаза и поспешно их убрать от смущения. – ужасно. – ужасно, потому что спала со мной? – отвали. я не понимаю, как можно заставить человека смущаться всего одной фразой, тем не менее, у Миен это отлично получалось. город, сырость, стихи. я больше никому не покажу свои стихи.