две жизни назад. отречение (1)

после смерти матери я начала намного чаще разговаривать с собой. одним словом – начинала сходить с ума. все шло слишком быстро, я не успевала жить. я полностью отказалась от лечения и хранила у себя лишь какую-то пачку транквилизаторов, на тот случай, если все-таки решусь. мои разговоры с собой переходили в что-то большее, я начала разговаривать с воздухом, буквально. я настолько устала задавать себе бесконечные вопросы и не находить не на один из них ответ, что я решила задать этот вопрос воздуху. никто не ответил, но я почувствовала, как будто что-то ударило мне в мозг. – я умру раньше, чем мои родители? – ответа не последовало. – стоит ли мне начать лечиться? – ответа не последовало. – кто-нибудь переживает обо мне? – ответа не последовало. никогда не было ответа, не на один вопрос, но мне, как будто, было проще так, когда я задавала вопросы себе, мне было тошно, противно, что я никогда не находила на них ответы. я пыталась узнать, что со мной происходит, но люди на форумах говорили "уверуй, все пройдет". бред, я быстрее поверю в свою адекватность, чем в бога. я начала курить, мне помогало. со временем, это превратилось в что-то неадекватное, ведь я выкуривала две пачки в день, если не больше. мне больше не хотелось спать, я начала планировать свою кончину. я все больше думала о том, как я могу умереть, что мне для этого понадобится? что я могу почувствовать? с этими мыслями мне пришлось полностью уйти в себя (но я была не против), и даже с пустотой разговаривать стала реже. меня как будто гложет совесть, что-то внутри меня сидит недовольным, хочет выбраться, что-то вокруг меня меняется. я больше не могла спать без таблеток, что-то во мне запрещало спать, что с этим связано? лишь думала о том, как бы побыстрее все это закончилось, но это что-то внутри меня будто бы росло, время начало идти намного быстрее, чем раньше. я перестала жить должным образом, я просто существовала. как долго это продолжалось? точно не помню, в какой момент, но я начала сходить с ума. в тот момент, я просто наглоталась своими забытыми таблетками, даже не дошла до дивана, просто отключилась. чем-то ударилась. не помню, чем, но я помню, что мне было ужасно больно вставать. я помню, что мне снилось. – здравствуй, Минни! как ты? – я стояла где-то на крыше здание, не помню и знать не хочу, сколько было этажей, ведь не смотрела вниз. – с тобой все хорошо? не знаю, чей был голос. я просто стояла и смотрела, как резкий ветер бьет стены снегом. мороз и холод. было ужасно темно. помню, что из за метели я не видела дальше своей руки, но мне и не хотелось видеть. все это мне напомнило что то, резкий флэшбэк, который, больше всего, похож на дежавю, чем на флэшбэк. что то подошло ко мне сзади, но не показывалось. мне было мертво. я чувствовала, как будто что то внутри меня вышло наружу. теперь, вместо прежнего чувства чей то пустоты внутри, я чувствовала четкую пустоту и смертность. – что-то случилось, – это был женский голос, что-то тихое. голос был похож на ветер, что-то било мне в уши – Минни? мне хотелось раствориться, пропасть. ветер усилился настолько, что меня повалило в сторону. я настолько ослабла, что мне было мертво. я не знаю, как описать, смертность. смерть, зима и этажи. почти падаю, но это что-то сзади схватило меня за руку. в этот момент, я проснулась. – вы говорили, что разговаривали с пустотой? – снова у психиатра, или психолога, не различаю их и различать мне не хотелось. я была настолько напугана, что не знала, куда деться, поэтому предпочла потеряться в этом кабинете, – возможно, вам снился что-то зарождаемое. возможно, вы сами того не заметили, как создали воображаемого друга. возможно, это он и есть. он сказал, что этот воображаемый друг выражает защиту в мою сторону, ведь он схватил меня за руку, пока я падала. я ему не верю, это бред. просто бред. он сказала, что, если я не начну терапию, меня закроют в больнице. – это не нормально, Ниша. вам необходима терапия, – мне было так все равно, что хотелось танцевать от собственного эгоизма. – я обязан сообщить об этом вашему врачу, но я дам последний шанс. я надеюсь, что вы пересмотрите свои взгляды. он сказал, что мне не хватает живого общения. я ненавижу живое общение, я чувствую себя мертво. еще в средней школе я поняла, что я ужасный партнёр, ужасный человек, но мне было тогда так все равно. я знаю, что являюсь монстром, я устала с этим бороться. моя борьба – за ничего, поэтому мне просто остается принять этот факт и наслаждаться своим эгоизмом, но я все еще помню, как чисто и искренне любила ее. я скучаю, мне мертво. я изменяла, я врала, я была монстром и остаюсь им по сей день, но рядом с ней я была мила настолько, что от меня отвернулся собственный эгоизм. еще тогда я поняла, что ничего не может быть хуже, чем я, которую пустили в люди. именно поэтому я закрылась от общения, о всех людских глаз и стала копаться в себе. я обещала, что пока я не прокопаю в себе так глубоко, что бы можно было изменить себя досконально, я не выйду в люди. я не буду общаться, я не стану заводить отношения. я сдержала свое обещание лишь наполовину, Дебби была так обеспокоена моим резким исчезновением, что заставила меня общаться. я не знаю, какой результат был дан, но я уверена, что ничего бы не поменялось, если бы я оставалась в своем вакууме одиночества. я настолько привыкла к нему, что я и забыла, зачем копалась. мне понравилось страдать, мне понравилось одиночество, мне нравится быть одной. – я давно ни с кем не общалась, как ты думаешь, стоит ли мне послушать врача? – ответа не последовало. после того как я наглоталась таблеток, я начала спать. по часу, а затем и больше, но мне это не нравилось, совсем не нравилось. я не понимала, правильно ли я поступаю и что мне делать на данный момент, но, мне нравилась эта ситуация, так что я ничего не хотела решать. когда мне впервые приснился сон с того раза, я тоже стояла на крыше. та же опустошенность, та же метель, те же стены, та же крыша и снова тот голос, похожий на ветер. – Минни! я давно тебя не видела, – голос приблизился и сзади меня опять что-то встало. я не хотела оборачиваться, мне опять что-то ударило в голову. – как ты? – долго ты будешь встречать меня здесь? – мне хотелось ответить, ведь я знала, что совсем скоро ветер усилиться, и я больше не смогу понять, в чем смысл наших встреч с пустотой. – почему ты не называешься? почему ты живешь во мне? в тот момент, когда я говорила, метель снова усилилась, и меня повалило в сторону. в этот раз, меня опять словила рука, и я поняла, что эта пустота будет долго жить во мне, пока я сама не захочу ее прогнать. но ее я прогонять не хотела, эта пустота единственная, с кем я говорю. она была мне интересной, я хотела услышать от нее ответы. я бы хотела узнать о ней побольше. когда я проснулась, я дала ей имя "вечность", ведь это единственное, что пришло мне на ум. – долго ли ты собираешься встречать меня здесь? – в голове проносились отрывки фраз, мне хотелось разобрать все это детально и подробно. – вечность? – ты давно не писала стихи. не хочешь написать, что ни будь? эта фраза пронеслась во мне пулей, чем-то быстрым. таким, что я не успела осознать. тогда я еще не понимала, что это первый раз, когда вечность мне ответила. не на мои вопросы, не на мои просьбы, а на мои мысли. я правда задумывалась о том, чтобы вновь начать писать. так почему бы и нет? вспомнила о своей зависимости от метадона. вспомнила все ощущения. поняла, что то, что я чувствую сейчас ничем не отличается от наркотического опьянения.

"метадоном закрываю все щели своих мозгов,

кружится голова от обилия собирательных образов.

и сердце не спрячешь в карманы пенала,

да и голову не скроешь от обилия моего обмана.

улицы покрыты густым, плотным туманом.

дома стоят в разброс, с размером в сердце великана.

босыми ногами я трачу сырую землю,

не думаю, не вижу, я сразу говорю.

не будет там не света, не зари,

луну покроет облегающий запах пыли.

птицы летят за обломком, цветом синевы,

и ты стоишь передо мной, молчи, не говори.

стоишь передо мной, глаза твои опущены,

и город наш давно стоит заброшенным.

и не дана судьбой уж и шанса нам,

моя душа забылась и бродит по вечным мирам"

– как тебе? – показательно отодвигаю тело в сторону, словно кто-то сзади смотрит в мой листок и оценивает работу. мне понравилось то, что я написала, но у меня не было желания написать что-то еще, этого мне хватало с головой. поднявшись, я почувствовала, что мои ноги больше не в состоянии меня держать. меня подкосило, и я начала стремительно падать вниз. странно, что больше ничья рука меня не схватила и не уберегла от падения, когда я падала, я задело губой край стола. было больно, страшно. – вы точно упали? – момент, и я уже сижу в травмы пункте. ужасно хочется спать, я никогда не высыпаюсь. человек передо мной так усердно рассматривал мою порванную губу, что мне стало противно от его взгляда. – вас не побили? – нет, я сижу дома больше года. – в последнее время я не только перестала выходить на улицу, но и стала честна с собой. в моих глазах темнеет, я больше не в силах держать себя. я падаю в сторону, я вновь потеряла сознание. какой это раз за неделю? после того, как я упала, я пару секунд все еще слышала громкий голос врача. мне стало не по себе. и я опять оказалась на крыше. – ты спрашивала, кто я? – мне так хотелось повернуться, наконец столкнуться лицом к лицу с вечностью, но мое тело меня не слушалось. мне пришлось смириться. – можешь назвать меня как угодно, Минни. – это не ответ на мой вопрос, вечность. – я уже поняла, что вечность далеко неоднозначная. ответить на вопросы не может, показать себя тоже. какая это вечность? это момент. импульс, – либо ответь нормально, либо перестань так делать. я уже не переживала по поводу того, что не успею спросить у вечности вопросы, которые меня интересуют. я поняла, что она не ответит. я почувствовала, как в мою щеку стреляет метель, но мне было больно не в самой щеке, а в губе. я почувствовала, как кровь стекала с раны по подбородку, и меня вновь кидает ветер. меня вновь хватают. я не очнулась сразу, какое-то время я была в сознании, но не хотела открывать глаза. я почувствовала, как на меня резко упал свет. поняла, что нахожусь в больнице, когда я открыла глаза, моя голова резко начала болеть. в мой затылок что-то ударилось, и я сто раз пожалела, что вообще очнулась. я резко зажмурилась от света и хотела прокричать, но из меня вышло только жалкое мычание. мою губу зашили, а прокричать я не смогла из-за того, что мне вкололи обезболивающие. это было противно, казалось, что я скованная. ненавидела это чувство всей душой, оно не раз и не два приходило ко мне во сне. я резко задыхалась, хотела кричать, но не могла ничего сказать. тело не слушалось, и в какой бы я позе не спала, после таких снов я всегда просыпалась с криком и потом. а тут я даже проснуться не могу, не могу выйти из этого состояния, но меня поднимают врачи. нахожу в себе силы открыть глаза и понимаю, что лежала я на больничной койке. – мы наложили вам швы на губу, – кто-то сзади резко заговорил, это казалось таким громким, что я еще сильнее сжалась всем телом. зажмуриться у меня больше не получалось, у меня ужасно горели глаза. – вам нельзя есть и пить в течении 4-х часов. воздержитесь от улыбок и прочего. меня заставили подняться и сказали, что я должна прийти через две недели, чтобы снять швы. я чувствовала себя ужасно. не из-за того, что разбила губу, а из-за того, что вечность не ответила должным образом на мои вопросы. мне хотелось кричать, плакать. я чувствовала самое настоящее предательство. самая настоящая эмоция, которую испытывают при живом общении, кто она такая? что мне с ней делать? что она сделает со мной? вопросов было так много, что я сама не заметила, как уже вышла из больницы. темно, холодно. мне сказали надеть маску, что бы ничего не попадало в рану на губе, и я сделала это. мягкая маска согревало мое лицо. мне бы хотелось окунуться в тысячи таких масок, ведь они согревали намного лучше, чем моя одежда. мне пора домой. _002 мне ужасно нравилось гулять поздним весенним вечером, когда небо еще синее, а фонари уже включены, когда кончики пальцев уже покалывает от холода, но все еще хочется дождя. в особенности, мне ужасно нравилось гулять с ней. с Шухуа. неловкое молчание со временем переросло в комфортные времяпрепровождения. в эти моменты я могла без беспокойства мечтать о том, как бы я тут, на этом месте призналась ей и как бы она, смешная и милая, отреагировала. я провожала ее домой. мне ужасно не хотелось расставаться с этим, самым уютным и милым моментом, но я понимала, что дальше – лучше. мне бы хотелось, что бы это "дальше" прошло вместе с ней, и не прошло а осталось. интересно, как бы выглядело это место зимой? холодно бы было сейчас? хотя, зная, что Шухуа живет зимой, ей навряд ли будет холодно. земля под ногами провалилась, когда я поймала на себе пристальный взгляд темный глаз. мне не стало страшно, к моему удивлению, в этих глазах я не увидела. пустоту, как говорят многие, а лишь бесконечная благодарность за прогулку и нежность. мне понадобилась секунда, что бы понять, что мы стоим около ее дома. – ты не замёрзла, Минни? – я была настолько погружена в лицо младшей, что могла чувствовать ее тепло, а когда она заговорила, ее дыхание обожгло мне щеки. мне кажется, они еще долгое время оставались красными не от смущения, а от ожога, – я могу дать свою кофту, тут и правда холодно. – нет, Шушу, все в порядке. я н-не замёрзла, – Соен не ошибалась, когда говорила, что из меня получается отличная лгунья. – как нет? я отсюда вижу, что у тебя губы синие! – я отчётливо помню, как она быстро начала снимать свою кофту – бампер, но еще больше запомнила, как футболка красиво облегает ее тело под напряжением. мой взгляд остановился на шее, когда она протянула кофту, – одень, а то совсем замёрзнешь. я не помню, как моя талия оказалась в объятиях Шухуа, но я и не хотела вспоминать. ее руки согревали меня намного больше, чем любая другая кофта. мне бы хотелось, чтобы это "дальше" никогда не заканчивалось. _002 смерть, зима и этажи. этому "дальше" пришлось закончиться