Темное наследие

Арианна

      — Арианна, — Изабелла держала в руках огромную квадратную коробку с черными лентами, обмотанными в бант. Девушка, казалось, была немного раздражена. — Ты заказала вещи. Будь добра в следующий раз забирать их вовремя, а не оставлять перед главной дверью на два часа.       Я, до этого времени листавшая журнал о мифах и легендах древней Греции, краем глаза посмотрела на кузину и махнула рукой.       — Это не ко мне. Может, Лотти или Аврора оформили заказ. — Я вернулась к чтению, но моя книга была тут же вырвана из рук зубами собаки Изы. Он достойно подрос, чтобы взбираться на кровати и сеять хаос в доме. Бейли весело вилял своим хвостом, требуя от меня ласки. Я быстро погладила его и брезгливо оглядела книгу в его слюнях и покачала головой, посмотрев на ту, что стала причиной моей испорченной книги. — Я ведь специально закрывала двери, чтобы он не смог войти и помешать моему чтению, Изабелла. Теперь мне потребуется точно такая же книга для продолжения.       — Ты её перечитываешь на протяжении всей своей жизни. Не утрируй, — закатила свои карие глаза и вошла внутрь. — Эта посылка точно не к девочкам, потому что я их уже опрашивала. Моя мама тоже не заказывала. Впрочем, посмотри и распоряжайся так, как заблагорассудится, а я продолжу писать свою книгу, — перед тем как поставить коробку на пол и поправить очки, она захлопнула двери.       Изабелла часто не обращала на вещи и не удостаивала их вниманием, когда садилась за написание очередного романа с темной атмосферой, полностью окунаясь в этот процесс. Это случилось и сейчас.       Я встала с матраса и бросила осторожный взгляд на штуку, что принесла Изабелла. Бейли, завидев новый предмет уничтожения, побежал в его сторону, но я оказалась быстрее и ближе, подхватывая его с пола.       — Не смей.       Выгнав его из комнаты, я развязала ленты, которые послушно опустились на мягкий и пушистый плед. Подняв крышечку, я увидела записку с инициалами.       «Надень его.

Н.К»

      Понятное дело, от кого это, и в моей груди что-то запылало от жажды узнать, что он прислал мне. Он был слишком уверен и дерзким, раз осмеливался отправлять мне подарки, не пытаясь скрыть свою личность.       Отложив её, я прищурилась и подозрение накатило с двойной силой, когда что-то приходило от Ноа. От него можно было ожидать всего, поэтому я медленно раскрыла тонкую шуршащую бумагу и увидела верхнюю часть невероятно красивого белого платья. Не удержавшись, я коснулась корсета пальцами рук, оно было приятным наощупь, что говорило о его высокой цене и первоклассном качестве.       Я позволила себе достать многоярусное платье из тюля с рюшами и поднести к своему телу, с интересом и трепетом наблюдая за своим отражением. Всё это время я не дышала и не двигалась. Платье выглядело волшебно, при каждом движении оно мерцало в свете, словно усыпанные звезды в темном небе, и я восхитилась этой прелести. Боясь пошевелиться, чтобы не разрушить этот хрупкий момент, я, приоткрыв рот, смотрела на себя, похожую на одну из принцесс Диснея, а этот цвет, казалось, идеально гармонировал с моей бледной кожей.       Понятное дело, что я не была ни на одном светском вечере, поэтому мне не удавалось наслаждаться красивыми платьями и пышными залами, на которых гости кружатся в танце. Были случаи в Рождество, когда раньше мама наряжала меня в праздничные наряды, не более. Да и я сама не горела желанием когда-либо надевать столь… неудобное, останавливаясь на чем-нибудь скромном и практичном.       Но в этот раз мне захотелось примерить его и выйти с ним на свет. Странное желание явиться в нем перед Ноа появилось внутри, сдавливая грудь.       С нашей с ним последней встречи прошел всего один день, когда он оказался вместо Паоло, и я до последнего держалась за мысль не идти с ним никуда, тем самым отказав, но всё случилось само собой.       В качестве эксперимента, успокаивала я себя, не собираясь даже мысленно сознаваться в том, что мне хотелось.       Я вернула платье обратно, нарушив «волшебство» и вернулась к записке. Только сейчас заметила на обратной стороне время и место встречи. Конечно, он заберет меня, но подумал ли он о том, что я соглашусь? Вероятнее всего. А если нет, то он найдет способ вытащить меня из пентхауса и добиться своего.       Время близилось к семи часам вечера, за окном темнело, что неудивительно, учитывая третий месяц осени и холодную погоду.       Выходит, у меня оставалось всего полтора часа на подготовку.

***

      Я сжала свою руку сильнее, когда спускалась по лестницам, и к моему счастью, ни один человек мне не встретился на пути. Мне потребовалось всего пятьдесят минут на подготовку, а остальные полчаса ушли на внутренние страхи и тревоги. Если я настраивалась морально и перед выходом готова была выйти с гордо поднятой головой, то сейчас меня начинало тошнить от паники. Я не знала, как с этим справляться, лишь потирала руку через пальто, которое то и дело прижимало к телу сильнее, чтобы скрыть платье, стараясь не дрожать. Никогда не думала, что буду так волноваться. Это был плохой знак.       Мне действительно повезло, что Аврора ушла на ночную смену по медицинской практике, что облегчало в сто раз мою задачу оправдания в случае чего, и что Изабелла ушла с головой в свою книгу, не интересуясь, почему я решила сегодня переночевать в другом номере, который служил для моих родителей, когда они навещали Нью-Йорк. Удачно сложилось и отсутствие Луки, который вернется слишком поздно, чтобы начать подозревать меня в чем-то.       Я шла на цыпочках, хоть и не было в этом необходимости. Мои шаги всегда были бесшумными и легкими, как твердила мама, и я в который раз благодарила себя за то, что предпочла сегодня обуть дизайнерские туфли под цвет платья с одним лишь черным в зоне носка, к которым прибегала чаще, чем к каблукам.       Я оказалась на улице и первым, что бросилось в глаза, это, конечно, Ноа, который стоял, опираясь о машину, скрестив лодыжки. На нём был костюм настолько темного оттенка, что он сливался с ночной темнотой. Волосы его не были уложены как обычно, наоборот, они были немного взлохмачены так, будто он проводил по ним руками пару раз. И такая прическа мне понравилась больше, потому что она делает его на толику нормальным, а не опасным — хоть это и не исключено вообще.       Глядя на него, я не могла понять, притягивала ли моя внешность Ноа так же сильно, как меня — его? Это странное чувство сжигало меня изнутри.       Разум затуманился, но не сильно, когда он повернул голову и увидел меня. Он просканировал меня с ног до головы и мне до ужаса хотелось навсегда запечатлеть его выражение лица. Он казался удивленным, что было редкостью для него, потому что он всегда сохранял беспечное выражение лица и непринужденность.       Чем ближе я продвигалась, тем отчетливо слышался стук сердца. Он не сводил с меня глаз, а я еле держалась от комментария, чтобы не быть центром такого внимания, от которого начинался зуд. Я чуть было не рассмеялась, представив до ужаса неловкую ситуацию, если споткнусь перед ним, потому что под ноги я точно не смотрела.       Это очень глупо, но я распустила волосы, которые волнами красиво и изящно ниспадали на спину, потому что, по его словам, ему удивительно нравилось, когда я оставляла их в таком виде.       Откуда появился такой порыв последовать его советам и желаниям — не знала.       Оказавшись рядом с ним, всё-таки не удержалась от комментария:       — Надеюсь, ты не отдал слишком много денег на это платье.       — Ты считаешь это слишком много? Я бы подарил тебе весь мир, если бы мог. Тебе остается лишь попросить.       Он звучал так спокойно и уверенно, пока я пыталась удержаться от смущения.       — Твой вид оставляет желать лучшего, — подметила я.       — День с семьей Риччи выматывает, — он открыл мне дверцу машины и добавил, нахмурившись: — Мне не нравится, что ты прячешь платье под пальто.       — Увы, погода не так расположена к прогулке без теплой одежды, — я остановилась. — А зачем ты с ним виделся, и куда мы?       Ноа потер переносицу, вздыхая:       — Всё тебе нужно знать. Касаемо поездки — это сюрприз, — он глазами указал внутрь салона, когда я упрямилась, все ещё стоя у двери.       — Мне не нравятся сюрпризы. Было бы хорошо знать все наперед, неизвестность только выводит из себя.       — Если тебе станет от этого легче, то точно не кладбище.       — Что ты?.. — не дав мне закончить, легонько затолкнул в машину, закрывая дверцу и присаживаясь на свое место. — Если тебя это волнует, то мне не стало легче, только хуже.       — Нет ничего, чтобы беспокоиться.       Я пристегнула ремень безопасности и закусила внутренние щеки, пытаясь унять дрожь по всему телу и спазм в животе.

***

      Спустя двадцать минут мы подъехали к огромному величественному замку, который возвышался на вершине утеса, окруженный мрачностью столетних оголенных деревьев. Толстые каменные стены, на которых местами тянулись длинные лозы с зелеными плющами, украшенные башнями, возвышались над окружающей местностью, будоража воображение своей неприступностью. Внушительные ворота, украшенные коваными узорами и статуями драконов, встретили нас, которые отъехали в сторону, впуская на территорию замка.       Я в смятении стала жадно разглядывать каждую деталь по мере приближения к крепости.       Внутренний двор был хорошо укрыт от посторонних глаз, окруженный огромными лабиринтами из кустов и красных пышных роз, которых было слишком много, несмотря на холодный ноябрьский воздух. Кустарники сохраняли свою прежнюю живность до сих пор, наполняя мою грудь чем-то теплым и давая надежду на скорый весенний сезон после зимы.       Луна бросала свой бледный свет на этот отдельный мир, звезды ярко сверкали на небесном своде, что можно было обойтись и без фонарей, освещающие дорожки и аллеи по всей территории.       Статуи древнегреческих богов из какого-то светлого камня стояли через каждые два прохода, смотря свысока, охраняя это место, а светлый луч луны раскрывал их контуры во мраке ночи.       Когда мы остановились, я немедленно вышла из машины, слыша шум фонтана где-то неподалеку. Окна замка светились слабым светом, маня своим ошибочным уютом гостя к себе внутрь. Из-под дверей просачивался тусклый свет, еле открывая вид на гранитные полы.       — Так и будешь стоять или зайдешь внутрь?       Я обернулась через плечо и украдкой посмотрела на Ноа, стоявшего позади меня.       — Каковы шансы оказаться заключенной в этом замке без единого шанса на выход?       — Ты всё равно всегда найдешь выход даже из такой ситуации, когда человек будет полагать, что его нет, — заключил он, продолжив следить за мной.       — В следующий раз на свой вопрос ты получишь от меня такой же своеобразный ответ, — пробормотала я и направилась к двустворчатой массивной двери, к которой вел ряд широких ступеней.       Через десять секунд я оттолкнула двери и замерла от увиденного. По всему месту раскинулись синие тюльпаны особого сорта в стеклянных изысканных вазах с золотыми линиями.       Холл был чересчур огромным, что свойственно замкам, и меня охватило ощущение полного восторга, поняв, что он был вплоть до краев заполнен цветами. Моими любимыми. Воздух наполнился ароматом тюльпанов, резким, создавая необычайную атмосферу в огромном одиноком замке, где давно не было чего-то живого. Синие лепестки светились под ярким светом огромной хрустальной люстры, висевшей над нами.       — Это так необычайно, — выдохнула я, отходя от фазы замирания. — Это ведь не может быть случайностью, раз ты подобрал именно эти цветы?       — Перестань думать на время, — сказал он и снял с меня пальто. Я почувствовала его холодные руки, как и сам он, чем вызвал на мне сотни мурашек, пробежавших строем. Когда он избавился от моей верхней одежды, глаза его с особым интересом осматривали меня в платье, обрамляющее мою фигуру и делающее меня невинным и хрупким цветком. Я в действительности чувствовала себя белой розой из-за фасона платья и какой-то потерянной и сказочной балериной из сказок. В его глазах было что-то, чего я не могла прочитать. — Будь здесь люди, каждый смотрел бы только на тебя, восхищаясь той нежностью и очарованием, что заложено в тебе, а это платье лишь сильнее подчеркивает твою женственность, принцесса.       Мои щеки запылали от комплимента. Я слышала множество похвал и замечаний по поводу своей красоты, но от Ноа это ощущалось по-другому. По-новому. И куда приятнее…       Я вернулась к осмотру места, чтобы не потерять голову.       — Сюрприз удался, поздравляю.       — Знал, что тебе понравится, но его ещё не было, — твердо сказал он, на что я нахмурилась.       — Прости? — я обвела пальцем помещение и сказала: — Если для тебя это не является сюрпризом, то что тогда?       — Пройди дальше.       Я сглотнула и прошла по узкой дорожке, которая была специально оставлена для прохода к впечатляющей лестнице, ступени которой были изготовлены из настоящего мрамора, на который ложился красный роскошный ковер с чередующимися узорами, плавным изгибом спускаясь с верхнего этажа, прогрессивно расширяясь книзу. По обе стороны лестницы возвышались каменные колонны, а резные фигуры ангелов украшали перила.       Поднимаясь по нему, я заметно напрягалась, когда свет от люстры заменялся лунным, проникавшим через большие окна, играя с тенями рыцарей в доспехах, раскинутых по всему коридору, как и цветы с двух сторон, создавая тем самым дорогу и направляя в определенное место. Мои руки сжали ткань платья. Хоть и небесное святилище было ярким и представлялось возможным разглядеть многое, факт оставался фактом: стоял мрак, что начинал вызывать понемногу паническую атаку. Я надеялась, что Ноа этого не замечал, держа дистанцию в два метра.       — Можешь, пожалуйста, идти рядом, а не позади?       — Почему? — он не приблизился, продолжив следовать по пятам, и от этого становилось только хуже, сердцебиение участилось. Я остановилась.       — Это пугает. Мне не нравится быть в позиции жертвы. А учитывая твою деятельность, можно сказать, ты маньяк.       Мои слова были правдой насчет него, но не себя. Частично. Просто я заметила в себе изменения в последнее время из-за чувства, что кто-то постоянно следит за мной. Не то чтобы это было бы у всех, но ощущение бесконечной слежки сильно пугало меня, словно кто-то наблюдает за мной поблизости, но я никогда не видела подозрительного человека в округе, даже когда была с братьями.       Ноа подолгу смотрел на меня, будто не верил моим жалким оправданиям, чувствуя, что я что-то скрываю от него, но после подошел ко мне и обнял за талию, притягивая к своему боку.       — Мне не нравится такая близость.       — Хорошая попытка, но ты теряешь талант искусно лгать рядом со мной.       Я от негодования и недовольства сжала руки в кулак. От меня не укрылось, как его рука уверенно опоясывала мою талию, будто я всецело была его. Как бы я не раздражалась этим, не могла отрицать, что мне стало легче.       Замок был очень большим, поэтому чем дальше, тем холоднее становилось, потому что отапливать такие хоромы безнадежно. Мог помочь только солнечный свет. В руках Картера не было моего пальто и мне стало интересно, где он его оставил. На нем как изначально не было чего-то теплого, помимо пиджака, так и сейчас ничего не изменилось.       Я потеряла счет времени, когда всё-таки Ноа приостановился, а я вслед за ним, перед одной из многочисленных больших дверей. Он подошел ближе, освобождая меня, и потянул двери на себя, открывая вид на бальный зал обширных размеров с длинным столом по центру, на котором расположились три канделябры, наполнявшие помещение мягким светом, придавая особый шарм. Их пламя бросали загадочные и, я бы сказала, жуткие тени на стены, играя с человеческим воображением. Я разглядела канделябры по мере приближения, которые изготовлены из драгоценных металлов и украшены изумрудными камнями и кристаллами.       На столе также стояли два бокала, наполненные красной жидкостью, и две порции еды со столовыми приборами. От них исходил пар, а запах стоял слишком аппетитный, и мой желудок тут же потребовал чего-нибудь.       Я в замешательстве уставилась на блюда.       — Еда свежая. Выходит, тут есть люди помимо нас, — сказала я, наблюдая, как Ноа присаживается на свое место, ожидая моей очереди. — Это, конечно, замечательно, но это слишком… интимно. Вся эта атмосфера: свечи, цветы, ночное время суток, — приводит меня в ступор.       — Сядь, затем задавай вопросы.       Я скрестила руки и откинула волосы с плеч, вздернув подбородок.       — Я сяду, но не потому, что ты этого захотел, — съязвила я и медленно села на мягкий стул викторианской эпохи в стиле барокко с изогнутыми ножками и изящными резными элементами, изготовленные из темного дерева высокого качества. Послышался звук металла, когда Ноа начал разрезать свой стейк с соусом ножом, затем положил кусочек в рот. — Что это может значить?       — А на что это похоже, по-твоему? — сарказм сочился из него.       — На трапезу? — неуверенно спросила я, хотя собиралась ответить.       — Умница, ты, на удивление, поражаешь своей логикой, — его не волновал тот факт, что я не прикоснулась к еде, тогда как он уже съел половину. — Тебе следует подкрепиться и попробовать вино.       Я посмотрела на жареную индейку и на красное вино в бокале «тюльпан», а после обратила свой взор на мужчину напротив меня:       — Ты собираешься дать мне напиться, чтобы что-то сделать?       — Арианна, — наверное, ему надоела моя заносчивость, потому что голос стал непререкаем, — прекращай анализировать о каждом чертовом предмете вокруг себя и расслабься. Тебе потребуются силы.       Не знаю, как вышло, но я неуверенно взяла столовые приборы и испробовала кусочек мяса, тщательно прожевывая его, которое таяло во рту. Я мысленно застонала от такого потрясающего вкуса и закинула ещё кусок.       Ноа удовлетворенно кивнул.       — Ты можешь объяснить, что мы тут делаем?       — Едим, Арианна.       Цокнув, отпила воды из стакана.       — Я это вижу. Но это не то, что я имела в виду. Дай перефразировать: ты можешь объяснить мне, что мы делаем в этом огромном и неизвестном замке посреди страшного леса, сидя здесь и лакомясь едой?       — Конечно, могу, но не буду.       Я сжала губы.       — Ты издеваешься.       — Мне нравится, когда ты раздраженная, так что да.       Я готова была ударить его, но осталась на месте, сохраняя спокойствие.       Он того не стоит.       — Запивай вином, — указал жестом на мой бокал, к которому я не прикоснулась, ограничиваясь водой.       — Я никогда его не пробовала.       Сколько себя помнила, моя мама, тетя Серафина и Леона часто устраивали девичник и напивались вином. Карлотта решила немного попробовать и ей вроде как понравилось, а Авроре нет. Я же оставалась неприступна, отказываясь от него.       Ноа взял свой бокал в руки и откинулся на спинку стула, неприступно взбалтывая жидкость, буравя меня своим взглядом.       — Для этого не нужно ломать голову. Достаточно испить немного Каберне Собиньон, а дальше само пойдет.       — Если я опьянею от одного глотка, не смей ко мне прикасаться, — предупредила я на его усмешку и сделала быстрый и, к моей удаче, большой глоток, и тут же откашлялась. — Гадость какая.       — Ты не слышала ни единого слова из того, что я сказал? — строго спросил он, встав со своего места.       Я выставила руку вперед:       — Нет. Я же сказала, не подходить ко мне, — моё горло сильно обожгло от резкого проглатывания. Я закрыла глаза, чувствуя высокую кислотность и терпкость вина на языке.       — Может ты сама решила напиться, чтобы наверняка? — его шутки были неуместны, когда я чувствовала себя странно.       Я хорошо знала, что вино отдается не сразу, но на многих оно влияло по-разному.       — Оставь свои пошлые шутки для кого-нибудь другого, — буркнула я в приступах кашля.       — Ты до ужаса любишь додумывать за меня, Фальконе. О чем же ты подумала? — его голос всё ближе.       — Захлопнись, — выругалась я и распахнула глаза, которые немного заслезились. Он остановился в шаге от меня, смотря сверху вниз. — Вернись на место. Мне не нравится, когда кто-то возвышается надо мной.       Он поднял брови в удивлении и улыбнулся краем губ, в глазах его плясали дьяволы.       — Не думал, что человек может опьянеть от одного глотка. Похоже, ты и здесь решила преуспеть, — он положил обе руки на подлокотники моего стула и опустился на колени передо мной, пока я пыталась справиться с жаром внутри себя, которое обжигало внутренности. — Вино делает тебя раскованной. С тобой не соскучишься.       — Да замолчи же ты.       Он откинул свою голову назад и рассмеялся. Я могла бы сосредоточиться на его искреннем смехе, который слышала впервые, если бы не зудящее ощущение по всему телу. Через пару секунд моё тело полностью расслабилось, но разум оставался в норме. Пока.       — Отпей воды, — протянул мне свой стакан с водой, потому что мой унизительно закончился.       Я взяла его и сделала несколько глотков, осушив емкость. Мне стало легче. Болезненное ощущение ушло мигом.       Он встал и посмотрел на мою тарелку.       — Рад, что ты оценила мои кулинарные способности.       Я подавилась воздухом и шок читался в моих глазах. Мне с трудом верилось в то, что его умение в приготовлении еды было намного лучше, чем мои.       — Это не мог ты приготовить.       — Почему нет? Я считаю, каждый взрослый и осознанный человек должен уметь готовить. В этом нет ничего сложного.       Я прикусила нижнюю губу от его слов. Невообразимо… Он был прав, и я не могла сейчас сказать, что любой тринадцатилетний мог быть лучше меня в этом деле.       — Ты прав.       Он выгнул одну бровь, уставившись на меня в неверии.       — Ты серьезно это сказала? Надо же, даже твоей упертости есть предел.       — У меня есть вопросы, — вернулась я к главному. — Как насчет того, чтобы ответить на них?       — Взамен ты тоже должна будешь это сделать.       Я отпила еще немного воды, чтобы взять время на ответ.       — Тогда нет. Неинтересно.       — Зато мне интересно. — Он наклонился ко мне, и я сильнее вжалась в стул, чтобы максимально отодвинуться от него. — Я всё никак не пойму, во что же ты влезла, сама того не осознавая, — его голос до ужаса понизился. Правда ли, что на то и было запланировано всё это, чтобы поговорить о том, что он хотел узнать? — Пожар в доме Риччи, что кажется обычным инцидентом, странно коснулся и тебя. Как та книга оказывается у тебя в руках, о которой даже я плохо осведомлен, так начинаются похищения, беспорядки, пожары. Я бы всё скинул на случайность и совпадение, но не тогда, когда ты вошла в пыточную камеру и достала что-то, — он звучал опасно.       — Я не понимаю, о чем ты, — промолвила я как ни в чем не бывало, когда прибывала в ошеломлении от его слов.       Как.он.узнал?       — О, ты прекрасно знаешь, о чем идет речь, — подчеркнул он свои слова. — Думала, я не догадаюсь об этом? Всё то время, что Тео пытал мексиканца, я стоял рядом, изучая его, причастного к пожару, который не вымолвил ни слова, Арианна. За пять часов ничего. Тео отрезал ему язык, устав от скучного шоу, и собирался убить его, если бы я не остановил это. Я уже знал, что новости дойдут и до тебя — это было лишь вопросом времени. Так следует ли мне говорить, что я ничуть не удивился, когда ты, следуя своему зову всё разузнать, зашла в камеру и вышла, охваченная любопытством изучить то, что ты выведала от него?       Я задохнулась от его претензий и подставы, качая головой:       — Ты не мог это подстроить.       — Почему нет? Не делай из меня хорошего человека. И, судя по всему, ты уже поняла, что те отпечатки пальцев на сенсоре оставил я.       — Ты всё продумал, — во мне вспыхнула злость.       — И ты попалась. Я до последнего считал, что ты не сделаешь этого, но с тобой всегда надо быть начеку, потому что никогда не знаешь, что ты надумаешь. — Я дернулась от неожиданности, когда классическая музыка заиграла в залу. Палладио от Вивальди заполнила комнату. — Я решил один поехать на место происшествия, и в одном из бальных залов, который был эпицентром пожара, нашел вот это, — в его руке появился клочок бумаги. Он был такого же цвета и материала, что и те, что нашлись мною в Канаде, и само письмо от отца Элеоноры. Вот же черт… Вернув его в карман, Ноа продолжил: — А теперь ответь, что он тебе дал. Музыка будет звучать три минуты, у тебя есть время добровольно мне всё рассказать, без принуждения. Если же по завершению меня не удовлетворит твой ответ, ты хорошо знаешь мои способы, применяемые только на тебе, для того, чтобы разговорить тебя. И в этот раз, Арианна, я предупреждаю, что они будут иначе.       Он одним взмахом руки затушил все свечи на столе и, потянув за предплечье, поставил меня на ноги, и не предложил руку, как принято. Нет. Он без моего на то соглашения силой притянул к себе, обвив руками талию.       И если все партнеры сохраняли дистанцию, насколько мне известно, то Ноа это не беспокоило. Его руки были явно ниже спины близко к изгибам ягодиц, что меня озадачило и смутило.       — Руки не ниже талии, Картер.       — Осторожнее. Твои угрозы совсем не к месту, учитывая, что ты беззащитна передо мной.       Я ощущала себя фарфором в его руках. Еще один круг. Поворот.       Я молча следовала за ним в такт. Он танцевал превосходно, а музыка словно подстраивалась под его движения. Я все смотрела на него, обдумывая. Мне необходимо взять ту вещицу и поехать в дом Риччи, после чего детально изучить место и пересмотреть запись, данный мексиканцем.       Мы танцевали под лунным светом, из-за которого моё платье мерцало сильнее, завораживая меня все больше и больше.       Мне хотелось полностью исчезнуть в этом моменте и остановить время, но это было невозможно.       И желательно без него. Мне бы и одной ощущалось хорошо в этом месте, момент, который был бы только у меня.       Было странно, что после его стольких угроз я не переставала ощущать себя в безопасности рядом с ним. Господи.       Я вернулась в реальность и от страха перестала дышать, когда музыка стихла…       Почувствовала адреналин в крови, когда подняла глаза и посмотрела на его губы. Все минуты, что играла яркая и динамичная мелодия, завораживающая своей красотой и гармонией звучания, я обдумывала все варианты.       Ни за что на свете не скажу ему всего, что я знаю. Того, чего он хочет.       Я просто не позволю ему этого.       — Время вышло, — его голос понизился.       Я не смогу сбежать, потому что его руки, обнимающие мое тело, не давали даже сдвинуться с места.       — Да… — прошептала я и рискнула.       Назад пути нет.       Я закрыла глаза, потому что не хотела видеть своего отражения в его зрачках. Не хотела видеть своего желания.       Встав на носочки, потянулась к нему. Еле коснулась своими мягкими губами его. Это было впервые, когда я поцеловала человека в губы. Впервые, когда что-то натолкнуло меня не потому, что мне надо было следовать своему плану. Это было другое.       Но можно ли считать это мимолетное касание губ поцелуем? Скорее легким и быстрым прикосновением, не более.       Я сжала его пиджак пальцами, возвращаясь на место. Мое сердце забилось быстрее. Разум помутнел. Это вызвано вином, жалко оправдывалась я перед собой.       Опустив пятки к полу, встала на дрожащие ноги, избегая его взгляда.       Следующее, что я почувствовала — это жажда. Ступор. Тело на секунду перестало функционировать, а к легким перестал поступать кислород, когда он припал ко мне совсем неожиданно. Это гораздо жестокий поцелуй, чем я думала. Его губы хранили вкус вина, которое не понравилось мне, а аромат заполнил мои легкие, заменяя воздух. Я уперлась руками в грудь, схватив ткань одежды то ли от желания, то ли попытки оттолкнуть. Холодные пальцы Ноа сильно сжали мои волосы, откидывая голову назад, тем самым открывая доступ к моей шее. Он укусил мою нижнюю губу, приказывая отдать желаемое, дать доступ. Пульс набирал обороты. Картер наверняка чувствовал каждую мурашку на моей коже, слышал каждый чертовый громкий стук сердца.       Когда я зашипела от очередного укуса в губы и ослабила свою защиту, он грубо ворвался, накрывая мой рот своим. Пока мои были мягкими, неопытными и заторможенными, его — разрушающими, жесткими и собственническими. Я ненавидела себя за это, но из-за этого поцелуй был таким необходимым, желанным, от которого волна жара поднималась по спине, а волосы на теле вставали дыбом.       Все мои протесты закончились, исчезли, будто их и не было. Мозг перестал работать, а сердце — билось с такой силой, что вот-вот выпрыгнет. Удары разносились в голове, везде, не давая отрезвиться. А Ноа всё продолжал целовать больно, слизывать кровь с нижней губы, всасывая её, словно хотел напиться моим вкусом до самого дна. Но мне казалось, что его у него не было. Для него это было недостаточно.       Почему поцелуй ощущался таким тотальным, всеобъемлющим от человека, который спокойно, с особой жестокостью, отбирал жизни людей? Почему поцелуй ощущался до ужаса правильным, становясь чем-то, что затмевало здравый рассудок? Он не позволял мне опомниться и набирать воздуха в легкие, лаская мой рот.       Не отрывая рук от моего затылка, он спустился вниз, проходя влажным и горячим языком по моей разгоряченной коже и точке пульса. Я не сдержалась от такого удовольствия, убивающего меня, и издала тихий всхлип.       Он всосал мою кожу то лижа, то кусая. Я сильнее выгнула спину, не ослабляя хватку на нем, боясь упасть. Но я знала, что он поймает меня, не дав рухнуть на пол. Он никогда не позволял мне упасть.       В тот момент, когда я зарылась руками в его светлые волосы, натягивая от болезненного удовольствия, Ноа подхватил меня, обвивая мои ноги вокруг своего торса, руки обтекали изгибы ягодиц. Моя рука обняла его за шею, пока другая оставалась запутанной в волосах, когда он продолжал двигаться, пока моя спина не коснулась холодных стен между колоннами.       Он прервал поцелуй, на что услышал мой предательский опечаленный вздох, отчего губы его изогнулись в подобии улыбки.       Картер смотрел на меня, словно запоминал каждую деталь, каждый беспорядок, вызванный им.       Я шумно вздыхала, приходя после всего, что учинила. Инициатива была проявлена мною.       — Мы должны остановиться, Ноа.       — Ты впервые за долгое время назвала меня по имени. Мне следует тебя целовать чаще таким образом. — Он провел носом по моей ушной раковине и прошептал, щекоча своим дыханием: — Ты на вкус ощущаешься моей. Ты точно знаешь, что я дам тебе всё, что угодно, если признаешься в своих чувствах.       — Каждый парень, с которым я знакомилась, говорил прямо как ты. Что подарит всё, что я захочу, — я пыталась отдышаться от совершенного поцелуя, от которого дрожали даже руки.       Его глаза встретились с моими. Слишком резко. Слишком неожиданно.       — Ты умеешь выводить меня из себя, — он снова врезался в мои губы. В этот раз более грубо, чем ранее.       Одна его рука соскользнула под ткань платья, поднимаясь всё выше и уверенно к моей пульсирующей точке, оставляя после себя обжигающие касания, от которых мне хотелось провалиться сквозь землю. В прикосновениях Ноа не было сомнений и неловкости, словно всё должно было быть так. Одновременно с этими новыми ощущениями я не отрывалась от поцелуя, но он брал весь процесс на себя, контролируя и доминируя даже здесь.       Когда его пальцы коснулись моих внутренних бедер, я напряглась, что почувствовал и Ноа, остановившись и вернув свою руку обратно на талию.       — Я не готова к этому, — покачала головой и положила голову на его плечо, тяжело дыша.       Он опустил меня на нетвердые ноги и, по-прежнему прижимая тела друг к другу, погладил меня нежно по спине, не произнося ни слова, давая отдышаться и себе.       Мы стояли вот так. Под лунным свечением. Он обнимал меня, а я сильнее вжималась в его теплое тело, кладя голову на его грудь.       Вскоре, после долгого молчания, Картер поднял моё запястье и как ни в чем не бывало развязал синюю ленту, потом ею обвязал мои волосы, крепко закрепив их.       — Я тебе ведь говорил, что тебе необходимо подкрепиться. А для чего — промолчал. — Я нахмурилась и не понимала ничего. Мне не понравилось его выражение лица. — Ты так и не рассказала мне ничего, поэтому я решил сделать ночь более запоминающейся. Зaмок слишком большой, и мест для укрытия невероятное количество.       Осознание обрушилось на меня. Я отошла от него, теряя прежнее тепло, попятившись к двери.       — Я не буду играть в твои игры.       — Твой выбор ограничен. Дам тебе фору в десять минут. Если удастся хорошо спрятаться, тебе повезло, а если я тебя найду…       — То?… — подтолкнула его я, когда он замолчал.       — Оставлю додумывать тебе. Ты ведь любишь это дело. Вороты и главные двери закрыты — прими к сведению, чтобы не тратила время попусту. — Он взял свой бокал вина и сделал пару глотков, прежде чем посмотреть на меня. — А теперь, принцесса, беги.       Если я полезу с ним в драку, что и не рассматривался как вариант, то все станет только хуже. Он без колебаний собьет меня.       — Ублюдок, — чертыхнулась я и выбежала из комнаты. Сумка осталась в машине, соответственно и телефона не было рядом.       Брать свечи — глупо. Они только выдадут меня, не говоря о том, что потухнут сразу же, как ускорюсь.       Мои щеки вспыхнули. Если ранее это было от смущения и жара, то сейчас это точно была злость. Мужчина, которому приносит удовольствие охотиться, и я, девушка, которая ненавидит быть жертвой, предпочитая место кукловода. Нет уж.       Ни в этот раз. Да и вообще никогда.       Посмотрим, кто в чью игру заиграет, мразь.       Я не могла сориентироваться, проклиная себя, что перестала запоминать дорогу к главной двери, когда меня вел Ноа, поэтому было бессмысленно найти путь. У меня оставались ещё семь минут, когда без оглядки бежала вперед. Я не была уверена, что он будет соблюдать правила, потому что он никогда этого не делал. Возможно, он уже идет за мной.       В моей голове уже стоял план, и сейчас мне надо спуститься на первый этаж, чтобы была вероятность остаться в целости и сохранности. А ещё он был более освещен, чем верхние этажи.       Добежав до рыцарских доспехов, я схватила меч и упала от тяжести, которой не ожидала. С громким звуком встретившись с землей, закусила губу от боли, но опомнилась, отгоняя воспоминания поцелуя. Он весил около шести килограмм, и все еще был острым. У меня было такое чувство, что за ними здесь ухаживали, в желании сохранить их как можно дольше.       Я увидела вдалеке лестницу, ведущую вниз, и возликовала. Наконец-то. Я не могла так долго держать в руках тяжелое, так ещё и убивающее оружие, поэтому оценила перила. Они были достаточно широкими и мраморными, по которым я съеду быстро, если, конечно, не упаду, сломав себе чего-нибудь. Устроившись удобнее, а меч выставив вперед, чтобы не пораниться, скатилась с ветерком до нижнего этажа. Потрясающе.       Я не забывала о времени, которое уже истекло. А из-за шума, что я создала, Ноа точно направлялся в мою сторону.       Выбрав нужное лунное окно со множествами странными рисунками разных цветов, таких как оранжевый, желтый, зеленый и синий, я со всей силы ударила стекло мечом, которое разбилось на множество осколков. Мне нужен был проем побольше, поэтому, вытерев пот с ладоней, сильнее махнула им по окну. Осколки разлетались в стороны, и один из них прошелся по моей левой щеке, царапнув нежную кожу. Я этого поняла не сразу от адреналина, и заметила тогда, когда струйка крови капнула на белое платье.       Только с третьего раза я избавилась от неудобного и тяжелого меча, выкинув подальше с металлическим звоном, после чего выбежала на улицу. Я подняла голову к башням и поняла, что по строению находилась сзади замка, и мне нужно обогнуть всю территорию, чтобы быть у конечной цели.       — Арианна, блядь! — позади послышался отдаленный голос Картера, в который были вложены вся злость и убийственная часть.       Я впервые слышала, как он вышел из себя, а хотелось бы видеть его выражение лица, но был неподходящий момент. Ужасно неподходящий.       Без конца называет меня принцессой, когда я все больше ощущаю себя мятежницей.       Бесконечные статуи вызывали тревогу, не было того восхищения. Шаги звучали громко, капелька пота стекала со лба, а рана на щеке пульсировала. В такие моменты время кажется останавливающимся, как будто все в округе замирает в ожидании следующего шага или действия. Я споткнулась о гранитный камень с вскриком, но тут же поднялась, игнорируя ссадины на локтях и ладонях, продолжив двигаться к цели и поскорее покинуть это место. Одна лишь мысль о том, что Ноа сейчас может быть поблизости, добавляла больше скорости к бегу.       Каждый миг напряжения заставлял сердце биться чаще, а чертовы ветки деревьев играли со мной в дурацкую игру воображений.       Я завернула и увидела спортивную черную машину, на которой мы приехали.       Подбежав к ней, открыла её и нажала на кнопку, чтобы завести треклятую машину. Дядя Савио учил меня водить на обычных машинах, а не таким, где мощи немерено. Нужно импровизировать и действовать быстро. Что ж, самое время научиться водить как профессионал.       Через секунду машина дернулась вперед, и я чуть не стукнулась головой о руль, но ремень удержал меня. Кажется, я забыла выжать до упора педаль тормоза. После включения двигателя я отпустила ключ зажигания и посмотрела на огромные ворота перед собой. Я шумно вздохнула и нажала на газ. Машина с ревом пустилась вперед, заглушая крики снаружи, и я вжалась от такой скорости. Моя рука уверенно держала руль, и я на секунду зажмурилась, когда машина приблизились к воротам. Все произошло так быстро — вот я в пару сантиметрах от старых ограждений, а после за территорией замка.       Я оглянулась назад и увидела, как силуэт Картера преспокойно стоял, наблюдая за мной. Не удержавшись, выпрыгнула из машины и показала ему средний палец.       Вау.       Никогда не понимала, почему Аврора часто прибегала к такому вульгарному жесту, но сейчас полностью разделяла её чувства.       Я чувствовала радость. Удовлетворение.       Между нами было большое расстояние, поэтому я не беспокоилась о том, что он может добежать. Я все равно намного быстрее сяду в машину и уеду отсюда. Пусть катится к чертям собачьим.       Вспомнив, ради чего затевалась вся эта игра, вернулась внутрь машины и поехала по единственной дороге среди темного леса. Мой телефон не работал из-за отсутствия сети, поэтому откинула его на сиденье. Я подняла глаза к зеркалу и увидела свои распухшие, зацелованные губы, которые кричали о том, что произошло. Кровь на лице приостановилась, но рану следовало промыть. Руки тоже неприятно жгли от ссадин.       Но я откинула эту боль, потому что медленная, хитрая ухмылка расползлась по моему лицу.       Мне бы хотелось лицезреть лицо Картера, когда тот поймет, что во время нашего с ним поцелуя, когда он поднял меня на руки, я выкрала не только ключи от машины, но и скомканный листок бумаги, ради которого всё и затевалось.       Ему следовало быть внимательнее к собственным вещам.