I'm in love with a sin

Оставшись один на один с собой, Юнхо всё же хорошенько проорался и пришёл к выводу, что дальше так продолжаться явно не может. Игры играми, но они все тут уже взрослые люди — и решать все неурядицы тоже нужно по-взрослому. Потому, спустив пар под душем, он отправился к Сану. Дверь в комнату была приоткрыта, значит, её хозяин был открыт к разговору. Это, однако, не сильно обнадёживало, поскольку одно дело было пообещать себе сделать первый шаг, а совсем другое — пойти на него. Что и как он вообще собрался предъявлять Сану, Юнхо понятия не имел. Всё же Усаны были самостоятельными людьми и друг от друга не зависели, так что заваливаться с претензией явно было бесполезно, а вот спросить дружеский совет, наверное, стоило. В крайнем случае, можно было свести всё в шутку, пусть и чертовски неудачную. Юнхо какое-то время помялся у двери перед тем, как войти внутрь. Стук в дверной косяк был чисто символическим способом привлечь внимание, но он никогда им не пренебрегал, чтобы не напороться на то, что было совсем не предназначено для его глаз. — Сан-а, — он прошёл вглубь комнаты после утвердительного хмыканья, — чем занят? Вопрос, впрочем, был излишним: стоило лишь обогнуть угол стены, чтобы увидеть лежащего на тахте Сана. Его вид как-то сильно поумерил пыл, потому что перед Саном домашним — в растянутом свитере и спортивках, с очками на переносице и книгой в руках, — Юнхо тёк так же, как перед деловым. — Читаю очередную пропагандистскую дурость, — тот оторвался от вдумчивого чтения и поднял взгляд на вошедшего. — Ён-а предупредил, что их с хёном не будет до утра? Юнхо прикусил губу: то, что Сан так сразу завёл про это беседу, совсем не радовало, но явно можно было зацепиться. — Ага, — всё же ответил он, оперевшись плечом на стену, — передал, что мы на хозяйстве, и сказал быть хорошим мальчиком. Говорить об этом так прямо было несколько смущающе, и, судя по чужой полуулыбке, Сан понял, что за игру вёл Уён, но решил не подавать виду, вновь вернувшись к чтению. — И что же ты, согласился? — он нарочито медленно перелистнул страницу и поправил очки. — Наверное… — Наверное? — Сан отложил книгу на пол, подтянул к себе ноги, освобождая место, и легонько постучал по тахте рядом с собой. Юнхо немного поколебался, но всё же сел. Так вести разговор было куда комфортней. — Не пойми меня неправильно, — он скрестил руки на груди в попытке казаться серьёзным, — но эти ваши заигрывания… я не понимаю, как их трактовать. — А как бы ты хотел их трактовать? — этот вопрос в лоб окончательно сбил с толку, и он вовсе не хотел на него отвечать, особенно когда Сан сменил положение и оказался прямо перед ним, устроив ладонь на колене. — Скажи мне, Юнхо-я, я не умею читать мысли, в отличие… Юнхо не дал закончить, подавшись вперёд. Обратного пути уже не было: если уж это было очередным розыгрышем, вполне можно устроить полноценный выговор, если же нет… значит, можно было без зазрений совести дать волю своим самым горячим фантазиям. Почти без зазрений совести. Если они оба будут держать рот на замке, никто даже не узнает. Сан ответил на поцелуй, будто давно его ждал — и всё в этот момент замерло в Юнхо, потому что он сходил с ума от того, насколько развязно и уверенно его вели. Только вот было одно «но». — Ты… холодный… — прошептал Юнхо, отстраняясь и переводя дыхание. Сан уронил на тахту и навалился сверху, придавливая весом и впиваясь в губы, и он слукавил бы, сказав, что ему не понравилось. Это было нереально — ощущать прикосновения холодных губ, вызывающих мурашки по коже, и Юнхо с удовольствием подставлял шею под поцелуи. Сан проник рукой под футболку, обжигая холодом так, что не было сил формулировать предложения. Контраст температур и его жадный взгляд заставляли изнывать от желания. Хотелось быть оттраханным без нежностей и прелюдий, но Сан, похоже, не торопился. — Позволишь? — улыбнулся он, нависая сверху, и Юнхо уже хотел было прижаться ближе, как он скользнул одной рукой под лопатки, второй — под колени, и без особого труда поднял. — Ты чего? — не ожидавший такого Юнхо инстинктивно обвил его шею руками, на что он лишь довольно ухмыльнулся и разложил на кровати. — Забочусь о тебе, — Сан стянул с себя свитер, демонстративно дёрнул за воротник поло Юнхо — и совместными усилиями они избавились от верха. — Или ты думал, что я просто жёстко оттрахаю тебя — и дело с концом? Юнхо сглотнул, чтобы ненароком не высказать глупое «Ну вообще-то да». Кажется, Сан смог прочитать это по лицу и хмыкнул куда-то в шею. — Не обессудь, — он принялся выцеловывать полоску от уха до ключицы, — но у меня есть… принципы. Губы на мгновенье пропали, и Сан, хлопнув ящиком прикроватной тумбочки, зашуршал упаковкой лубриканта. Юнхо безумно нравилось, как тот выглядел сейчас — возвышающийся над ним, властный, надёжный, но вовсе не устрашающий, смотрящий с какой-то особой нежностью. Ему хотелось довериться всецело, и Юнхо дал это понять, подтягиваясь к изголовью кровати и принимая открытую позу. Сану особого приглашения не потребовалось. Он снял штаны, под которыми не было белья, и, не дав насладиться видом в полной мере, залез на кровать и стянул с парня остатки одежды. Юнхо был уверен, что теперь-то тот не будет церемониться, но Сану, видимо, нравилось мучить партнёра. Он провёл рукой по бедру, выводя круги на внутренней стороне, согнул ногу в колене и оставил на нём пару поцелуев. Юнхо поймал себя на мысли, что его смуглая от природы кожа удивительно красиво контрастировала с чужой бледностью. — Солнечный мальчик, — вдруг заметил Сан, пропуская осветлённые волосы сквозь пальцы. — О тебя так легко обжечься. Он подался вперёд, закидывая ногу себе на плечо, и оглаживая ледяными ладонями живот и грудь, и Юнхо не сдержал стон, когда сначала чужие пальцы, а затем и губы принялись терзать соски. Он точно знал, на что шёл, и ладонь Юнхо в его волосах, сжимающая их до боли, но лишь поощряющая ласки, кажется, раззадорила. Сан щёлкнул крышкой лубриканта, и спустя мгновенье Юнхо почувствовал, как вязкие от смазки пальцы прошлись по кольцу мышц. — Мы так долго ждали, когда ты сдашься, Юнхо-я, — пришлось закусить губу, выгнуться и схватиться за его талию, когда палец проник внутрь и принялся плавно растягивать. — И вот ты наконец здесь. Сан оттянул сосок губами, и сил сдерживать стоны уже не осталось, особенно когда он с таким наслаждением сцеловывал их с губ. — Да… — простонал Юнхо между поцелуями, кажется, совсем не отдавая себе отчёта. Его вело от близости, от поцелуев, прикосновений. Сан блуждал руками по его телу, пытаясь запомнить мягкость фарфоровой кожи на ощупь. — Покажешь мне, какой ты на самом деле? — он добавил пальцы, нажимая, растягивая, повышая чувствительность, и крепко сжал ягодицу Юнхо. Сил хватило лишь на кивок. Возбуждение переполняло его, и сжавшая шею ладонь ни капли не спасала ситуацию. От недостатка кислорода голова шла кругом, и Юнхо готов был кончить прямо сейчас, но Сан убрал пальцы и сказал на самое ухо: — Не сдерживайся, когда я буду в тебе. От его властного тона мурашки шли по коже. Пришлось прикрыть глаза и попытаться собрать остатки здравого смысла, но о каком вообще здравом смысле могла быть речь, когда Сан натянул презерватив и вошёл, заполняя изнутри? Юнхо прищурился, пытаясь привыкнуть к ощущениям. — Помнишь, ты не должен сдерживаться? — Я… — срываясь на короткие вдохи, прошептал он, — я не буду сдерживаться. — Не слышу? — Сан толкнулся в первый раз, пристально наблюдая за реакцией, и хмыкнул. — Не буду сде… А-а-ах… Он точно знал, на что шёл, вбиваясь в Юнхо, потому и сдерживаться было просто невозможно. — Так хорошо… Сан-и, это так хорошо… В голове было до того пусто, что всё, о чём получалось думать, — это чистое, без малейших примесей, удовольствие, что растекалось по телу с каждым толчком. Сан не сдерживался, но при этом его движения не доставляли боли или дискомфорта, и Юнхо вжался пальцами в его спину, царапая кожу, пока он поглаживал по боку и время от времени оставлял поцелуи то на шее, то на груди. Сан сводил с ума, и Юнхо понимал, что близок к пику. — Сан-и… позволь мне… — Позволить что? — тот прикусил губу, не давая договорить. — Я хочу… хочу кончить… пожалуйста… Сан коснулся подбородка и спустился к основанию шеи, поглаживая пульсирующую венку. — Тогда кончи для меня… Пара мощных толчков, и Юнхо излился себе на живот, откидываясь назад и с облегчением зажмурившись. Перед глазами плясали звёзды, а по телу разливалась томящая волна удовлетворения. Сан кончил следом, протяжно прорычав, и вышел. Использованный презерватив полетел в маленькую урну у кровати, и в его руках как по волшебству материализовались салфетки. — Солнечный мальчик, — он помог стереть с кожи сперму, перебирая взмокшие волосы. — Чудесный. Прекрасный. Наш. Юнхо уже никак не смог отреагировать на эту фразу. Только сейчас он понял, как сильно устал. Энергия уходила из организма, словно песок сквозь пальцы, и не было сил пошевелиться. Наслаждение и лёгкость овладели его телом, веки налились тяжестью, будто он не спал долгое время, и он даже не думал сопротивляться сну, убаюкиваемый почти невесомыми поглаживаниями Сана.