Sub Rosa

Джейк смотрел на свою жену, сжимающую его руку с такой силой, о которой он даже не подозревал. Её лоб был мокрым от пота, но в его голове крутилась лишь одна мысль: она никогда не выглядела так прекрасно. Комната была наполнена медицинским оборудованием, но в этот момент она казалась пустой, кроме него, Эбби и Джексона. И скоро здесь появится их чудесная дочь. Кларк пришла в этот мир так, как будет воспринимать его в будущем: задумчиво, тихо, с оценивающим взглядом. Вначале все нервничали, потому что она не издавала ни звука. Но как только она осмотрела новое окружение, громкий крик прорезал воздух, и Джейк не смог сдержать улыбку. Слёзы наполнили его глаза. Джексон осторожно передал ему дочь, завернутую в мягкое одеяло. Джейк взглянул на её пухлые щёчки, яркие голубые глаза и светлую шевелюру — всё в ней казалось ярким и сияющим, словно звезда. Он повернулся к Эбби, своему солнцу, центру своей вселенной, и осознал, что их семья наконец полна. Но прежде чем он успел до конца ощутить это чувство завершённости, Джексон бросил на Эбби понимающий взгляд и спросил: — Ты готова? В его голосе прозвучала тревога, которую Джейк сразу уловил. Он нахмурился и, не скрывая волнения, спросил: — Готова к чему? Эбби протянула руку и крепко сжала его ладонь. — Я не могла сказать тебе раньше… У нас будет ещё один. Прежде чем Джейк успел осмыслить её слова, ты появилась на свет. В тот момент его охватила паника. Он не был готов к тебе, потому что многодетность была запрещена. Их могли казнить за этот секрет. Но стоит ему лишь взглянуть на твоё лицо — на его маленькую луну — как он понял, что будет хранить эту тайну до конца своих дней.

***

Обыски кают были неотъемлемой частью жизни на Ковчеге, но в нашем доме они случались редко. С матерью — главврачом и членом совета, и отцом — главным инженером, которого все уважали, нам удавалось избегать пристального внимания. Обычно эти обыски проводил сам канцлер Джаха, больше по дружбе, чем по необходимости. Ему было легко убедить всех, что дом Гриффинов — безопасное место. Иногда приходила настоящая охрана — высокопоставленные стражи, знавшие, что по-настоящему ничего не нужно искать. Но независимо от того, кто приходил, мне всегда приходилось прятаться в тайнике, скрытом в шкафу, который мой отец специально спроектировал для этого. Там я могла оставаться тихой и невидимой. С самого начала было решено, что Кларк станет тем близнецом, который выйдет в мир. Она была тихой, послушной и уравновешенной — первенцем. А я была бонусом. Тайной.

***

Мои глаза скользят по узорам звёзд на небе. Я называю созвездия одно за другим, по мере того как они появляются: длинный хвост Дракона, затем зигзаг Кассиопеи, вниз по округлой форме Возничего, пока, наконец, не останавливаюсь на силуэте Ориона Охотника. Прослеживая его контуры — пояс, поднятая рука, щит — я вдруг слышу знакомый голос, раздающийся по лагерю: — Октавия! Я сажусь, в замешательстве оглядываюсь по сторонам, пока наконец не встречаюсь взглядом с Беллами, который выглядит встревоженным. Он подбегает ко мне: — Ты ещё не спишь? — В последнее время у меня проблемы со сном, — отвечаю я, быстро осматривая его. Напряжение в его теле таково, что кажется, будто он вот-вот лопнет. — Что случилось? — Октавия. Я нигде не могу её найти. Ты не видела её? — Последний раз когда она убежала вчера. Но она точно где-то рядом. — встаю я, задумавшись. — Я обыскал всё, и никто её не видел. — качает головой он, и его кудри слегка вздрагивают. — Я помогу тебе поискать еще раз, на всякий случай. Ты проверь посадочный модуль; она часто там с Джаспером и Монти. Я осмотрю палатки, а потом встретимся в центре. — Спасибо. — кивает он. Я мягко улыбаюсь ему, и мы оба идём в разные стороны: он направляется к посадочному модулю, а я — к палаткам. Я заглядываю в каждую из них, внимательно осматриваю лица и тихо шепчу имя Октавии. Когда подхожу к последней палатке, сталкиваюсь лицом к лицу с сестрой-близнецом, которая с удивлением смотрит на меня. — Что происходит? — Октавия пропала. Я помогаю Беллами её искать, — отвечаю я. Кларк тут же разворачивается и хватает свою куртку. — Я помогу. — Не нужно, мы справимся. К тому же, ты, наверное, устала, — пытаюсь я её остановить. — Тяжело уснуть, когда думаешь о всех тех людях на Ковчеге. — она тихо пробормотала, и я замечаю как ее лицо меняется. Я киваю, чувствуя неловкость, не зная, что сказать в ответ. Кларк качает головой, в её голосе появляется напряжение. — Я просто не понимаю, как ты могла так поступить. Почему ты помогла ему уничтожить наш единственный способ связи с Ковчегом? — Кларк, я… — тяжелый вздох срывается с моих губ. — Я знаю, что тебе сложно это понять, но для нас на Ковчеге всё было иначе. Я всю жизнь провела запертой в нашем доме, потом меня поймали и отправили в скайбокс. А потом они убили нашего отца… — Мои слова обрываются, и я провожу рукой по волосам, пытаясь найти правильные слова. — У меня нет никакой привязанности к Ковчегу. Ничего хорошего со мной там не происходило. И мне всё равно, что случится с мамой, Джаа или кем-либо ещё, кто остался там. Кларк молчит, обдумывая мои слова. В этот момент подбегает Беллами. — Нашли что-нибудь? — его голос резок. Я качаю головой. — Тогда нужно собрать поисковую группу, — решительно говорит он. Мы с Кларк соглашаемся, и втроём начинаем будить остальных, собирая всех в центре лагеря. Беллами бросает на землю кучу самодельного оружия и инструментов, громко выкрикивая: — Эй, все сюда! Берите оружие! Моя сестра уже 12 часов одна. Мы не вернемся без неё. Я хватаю нож с коротким изогнутым лезвием и засовываю его в петлю на штанах, после чего направляюсь к краю лагеря за факелом. — Ребята, ребята! Идите сюда! — вдруг неподалеку кто то кричит. Я поднимаю взгляд, заинтригованная, и бегу к небольшой группе, инстинктивно останавливаясь рядом с Беллами. Мой взгляд следует за их глазами, устремленными к ночному небу, где сотни метеоритов падают на Землю. Но чем дольше я на них смотрю, тем хуже мне становится, когда до меня доходит, что эти «падающие звёзды» означают нечто совсем иное. Рейвен выходит из палатки, её глаза тоже прикованы к небу. — Они не сработали. Они не увидели сигнальные ракеты. — Метеорный дождь говорит тебе об этом? — я толкаю Беллами локтем, и он смотрит на меня, когда я качаю головой, предупреждая его. — Это не метеорный дождь, это похороны, — тихо произносит Кларк. Её слова звучат как холодный душ. — Сотни тел возвращаются на Землю с Ковчега. Вот как это выглядит с другой стороны. Я бросаю взгляд на Беллами и вижу, как его лицо темнеет. Я знаю, что он испытывает такое же тошнотворное чувство в животе, как и я. — Это всё из-за тебя! — подходит к нему Рейвен, крича. — Я помог тебе найти радио. — сразу поднимает защитные барьеры Беллами, оправдываясь. — Да, только после того, как вытащил его из моей капсулы и поломал! — взрывается Рейвен. Кларк и Финн берут ее за руки, чтобы успокоить, а одна из девушек Беллами, Рома, толкает меня, пытаясь встать ближе к нему. Его глаза встречаются с моими поверх её головы, и мне кажется, что я вижу в них сожаление, но я не уверена, не плод ли это моих желаний. — Всё, что я знаю, — говорит Беллами, его голос напряженный, — это то, что моя сестра где-то там, и я собираюсь её найти. Он резко разворачивается и уходит, а Рома, следуя за ним по пятам, оставляет меня стоять на месте. Я перевожу взгляд с его удаляющейся фигуры на свою сестру. Она встречается со мной глазами, но тут же отворачивается, словно закрывая от меня разговор. Это воспринимается как знак, и я поворачиваюсь, чтобы последовать за остальными, покидающими лагерь. Я иду сквозь темноту, освещая путь маленьким факелом, когда слышу своё имя, доносящееся с передних рядов. Наморщив лоб в недоумении, подбегаю вперёд, где меня ждёт Беллами. — Ты была со мной вчера, — говорит он. — Поэтому хочу, чтобы ты шла здесь, впереди. Вдруг что-нибудь вспомнишь. Я колеблюсь, бросая украдкой взгляд на Рому, которая всё ещё находится рядом с Беллами и сверлит меня злобным взглядом. Кажется, он это замечает, потому что тут же поворачивается к ней. — Найди Мбеге и помоги ему с поисками сзади. Ты лучше всех разбираешься в мелочах. Она замирает на мгновение, обдумывая свои варианты, но желание угодить ему побеждает. Она страстно целует его, и поцелуй длится невыносимо долго. Затем Рома отходит к концу группы, оставляя нас с Беллами одних. Он снова начинает идти вперёд, ведя группу, а я шагаю рядом, погруженная в напряженное молчание. Тяжесть изменений в наших отношениях давит на меня, мысли никак не отпускают. Я снова и снова напоминаю себе, что Беллами Блейк — настоящий подонок, и мне не стоит с ним связываться. Но как назло, он выбирает именно этот момент, чтобы попытаться изменить моё мнение. — Знаешь, — его голос звучит чуть приглушенно, — я всё время думаю о том, что ты сказала в пещере с Шарлоттой. При упоминании её имени у меня замирает сердце. Мысли тут же возвращают меня в тот день в пещере. Это было всего несколько дней назад, но ощущается, будто прошла целая жизнь. Я бросаю на него взгляд. — Что именно? — После того, как я успокоил Шарлотту, ты разозлилась и сказала, что я пошутил про нападение. О чём это было? Потому что я вообще не помню, чтобы говорил что-то подобное, — Беллами смотрел на меня с искренним непониманием. Я мгновенно нахмурилась и резко повернулась к нему, раздраженная. — Но ты это сказал, — бросила я, отводя взгляд в сторону, в лес. — В ту ночь, когда мы нашли Джаспера, после того как ты забрал у меня мясо пантеры. Ты сказал: «Похоже, Шамвей был прав, что ты не можешь отличить хорошую сделку, когда видишь ее». Я услышала, как он резко вдохнул, осмысливая мои слова. — Я всё равно не понимаю, — проговорил он. — Шамвей просто говорил, что ты отказалась от сделки, которую он тебе предложил, чтобы сохранить свою тайну. Что-то насчёт того, что ему хотелось получить что-то от Привилегированных, потому что он мог бы на этом неплохо заработать. Я резко повернулась к Беллами, в шоке, едва удержавшись от того, чтобы не вырвать прямо у его ног. — Это он так всем рассказывал? — горький смешок сорвался с моих губ. — Хотя чего я ожидала? Он всегда был самовлюбленным, беспринципным мерзавцем. Я покачала головой, собравшись с мыслями, и посмотрела на Беллами серьёзно. — Это не то, что произошло. Даже близко не то. — Тогда что случилось? — его голос был мягким, но в то же время настойчивым. Я глубоко вздохнула, раздумывая, стоит ли рассказывать ему. Оглядела его — всё ещё сомневалась — но не могла не заметить лёгкую тревогу в его глазах. Тяжело вздохнув, отвела взгляд в сторону и сосредоточилась на лесу перед собой, начиная рассказ. — Я никогда никому этого не говорила, но день начался, как и обычно… Я переворачиваю страницу учебника, выискивая ответ на последний вопрос домашнего задания. Мои глаза загораются, когда я его нахожу, и я быстро записываю его, а затем, с улыбкой, закрываю все свои тетради. Встав и потянувшись, я слышу, как дверь квартиры открывается и закрывается. Поглядываю на часы. Четыре тридцать. Улыбка расползается на моём лице, когда я понимаю, что это может быть только один человек. Папа. Я выбегаю из комнаты, уже начиная говорить с ним, когда пересекаю порог. — Папа, идеальное время! Я только что закончила домашку, и у меня отличное настроение… Но, повернув за угол, я сталкиваюсь с мужчиной, который не является моим отцом. Я замираю на месте, паника поднимается в груди, не зная, что делать. Он выше меня, с тёмными волосами и глазами, одет в то, что выглядит как форма охранника. Он подозрительно смотрит на меня, осматривая с головы до ног. — Ты не Кларк, — произносит он. Я молчу, не двигаюсь и просто остаюсь застывшей. Он кладёт бумаги, которые держал в руках, и приближается ко мне. С каждым его шагом я делаю шаг назад, стараясь сохранить дистанцию. Он прижимает меня к стене, и я прижимаюсь к ней, желая исчезнуть или сбежать в своё тайное укрытие. Он поднимает руку и откидывает мои волосы с лица, и моё тело дрожит от страха. — Ты похожа на Кларк, но у тебя много черт Джейка, — медленно выдыхает он, осознавая. — Сестры. Мои дрожащие движения прекращаются, и он принимает мою реакцию как подтверждение. Его глаза озаряются чем-то, чего я не могу распознать. — Тайный ребенок. Я отворачиваюсь от него, но он хватает меня за лицо и поворачивает к себе. — Тайна подобного рода разрушит твою семью. Может привести к гибели твоих родителей. Оставит твою сестру одну. Сколько для тебя стоит эта тайна? Моя кровь стынет, и я встречаю его взгляд, осознавая, что в его глазах скрыто что-то похожее на угрозу. Он делает шаг назад и медленно оценивает меня, с головы до ног, и мне кажется, что я вот-вот выскочу из своей кожи. — У меня есть предложение для тебя, дорогая. Я буду приходить к тебе каждый день, а ты будешь держать меня в довольстве. Взамен я сохраню твою тайну. Я молчу, и мой мозг кричит, требуя реакции. Скажи «нет», беги, плюй ему в лицо — что угодно! Но я не делаю ни того, ни другого, мои конечности кажутся тяжелыми, как камни. Мужчина усмехается и наклоняется ко мне, прежде чем прижать свои губы к моим. Мой мозг переключается на панический режим, когда он просовывает свой язык между губами и в мой рот. Это приводит меня в действие, наконец, и я кусаю его, зажимая часть его языка и губами. Я чувствую вкус крови во рту, когда он отскакивает от меня с криком боли, и тут же отвечает ударом по моему лицу. Я всхлипываю и хватаюсь за лицо, когда глаз и скуловая кость начинают пульсировать от боли. Он вытирает кровь с губ и смотрит на руки, теперь окрашенные в красный, и тыкает мне в грудь. — Ты пожалеешь об этом, ты, маленькая сучка! После чего поворачивается и уходит из квартиры, захлопнув дверь за собой, оставляя меня на полу переполненную эмоциями. Я не знаю, сколько времени я пролежала, рыдая на полу, прежде чем дверь снова открывается. Я даже не смотрю вверх, уже будучи уверенной, что охранник вернулся. Вместо этого слышу, как моё имя произносится губами папы, тихо и с недоумением. Когда я поднимаю на него глаза, он замечает кровь на моих губах и тёмный след синяка, который уже начинает формироваться под глазом. Он мчится ко мне, мгновенно тревожный, поднимая мою голову, чтобы посмотреть на травмы. — Что случилось? Я отстраняюсь от его прикосновения, и на его лице появляется выражение боли, когда он пытается понять, что происходит. Мой голос дрожит, когда я встречаю его взгляд. — Кто-то меня видел. Я вижу, как паника охватывает его лицо, когда он осматривается вокруг. — Кто-то был здесь? Кто? — Мужчина. Черные волосы. Он был в форме охранника. Я издаю сдавленный всхлип, и мой отец подходит ближе. На этот раз я позволяю ему это сделать. — Где он сейчас? — Он выбежал несколько минут назад. Я начинаю плакать еще сильнее, и Джейк снова обращает внимание на синяки на моем лице. — Он трогал тебя? Он прикосался к тебе? Прежде чем я успеваю ответить, дверь распахивается, и мы с отцом поворачиваемся к ней, замирая от страха. Когда они начинают приближаться, в комнату входит тот самый охранник, на щеках которого все еще видна кровь. Я встречаюсь с ним взглядом и снова поворачиваюсь к папе, когда один из охранников объявляет: — Вы арестованы за преступление… Я вытягиваю руку к отцу, когда они окружают нас, крепко хватая его. — Папа, не позволяй им забрать меня! Пожалуйста! Он крепко обнимает меня, прижимая к себе и умоляя охранников, которые пытаются меня вырвать. — Она всего лишь ребенок! Она ничего не сделала! Еще несколько охранников входят в комнату, отделяя меня от отца, и мы продолжаем кричать друг на друга, а мой нападающий наблюдает за всем с самодовольной улыбкой. Меня тянут все дальше и дальше, и я слышу, как мой папа обращается к нападающему: — Что ты с ней сделал? Сука! Она всего лишь ребенок! Они продолжают тащить меня по коридору, и я устраиваю настоящую истерику на протяжении всего пути, пинаясь, крича и ударяя всех охранников, до кого могу дотянуться. Другие люди с Ковчега прижимаются к стенам, когда меня тянут мимо, и я слышу свое имя, когда они поворачивают за другой угол. В поле зрения появляется голова с белокурыми волосами, и моя сестра кричит мое имя. — Кларк! Помоги мне, Кларк! — кричу я в ответ, пытаясь дотянуться до нее. Пока я борюсь с группой мужчин, причиняя лишь беспокойство, я ощущаю маленькую колючую боль в плече. Когда я смотрю на свою руку, вижу иглу, торчащую из нее, а комната вокруг начинает расплываться. Я поворачиваюсь обратно к своей сестре — её лицо становится последним, что я вижу, прежде чем всё погружается в черноту. Я стряхиваю воспоминание с головы и смотрю на Беллами, который, похоже, понимает, почему я так расстроилась той ночью. Он останавливается и кладет успокаивающую руку мне на плечо: — Мне жаль, я не осознавал. Я должен был знать, что Шамвей лгал. Я отмахиваюсь от его извинений, и он встречает мой взгляд с жаркой искренностью. — Я серьёзно. Я — идиот. — Всё ещё им остаёшься. — отвечаю ему тем же взглядом. На мгновение он кажется шокированным, но затем я сопровождаю свою реплику улыбкой, и он отвечает мне тем же. Этот момент быстро прерывает крик Мбеге рядом. — Смотрите! Вот здесь! Я вижу, как тревога накрывает лицо Беллами, прежде чем он бросается к звуку голоса, и я следую за ним. — Что там? — спрашивает Беллами, когда мы вырываемся через деревья к краю оврага. — Прямо там. Ты видишь? Это Октавия? Беллами не отводит взгляда от дерева и приказывает. — Верёвка. Кто-то передает ему верёвку, и он начинает её завязывать. — Что ты делаешь? — подходит к ним Финн. — Нам нужна веревка, чтобы подняться обратно. Он бросает оставшуюся часть верёвки вниз по оврагу, прежде чем повернуться к Мбеге: — Фонарь. Когда он добирается до дерева, он поворачивается и кричит: — Это она. Я спускаюсь до конца. Я передаю ближайшему человеку факел и следую за Беллами вниз, за нами идёт и Джаспер. Когда я приближаюсь к Беллами, он стоит на коленях у камня, его пальцы покрыты кровью. Его взгляд встречается с моим, полным страха, и я шепчу: — Чёрт. Джаспер и Финн присоединяются ко мне, и Беллами находит набор следов на земле. — Здесь был кто-то другой, — говорит он, изучая следы. — Следы глубже идут в ту сторону. Он нёс её, — добавляю я, указывая направление. Беллами слегка бледнеет от моих слов, и Джаспер, заметив это, пытается его приободрить: — Если её забрали, значит, она жива. Как когда забрали меня. Эти слова придают Беллами уверенности. Он сразу встаёт и начинает следовать за следами, и мы все идём за ним. Путь тихий, единственные звуки — сапоги, хлюпающие в мокрой грязи, и ночные звуки леса. Когда мы выходим из деревьев на поляну, перед нами открывается вход на тропу, и мы замираем. Вокруг тропы на столбах торчат скелеты, словно охраняющие путь. Страх начинает нарастать в группе, когда Финн шепчет: — Я не говорю на языке землян… но точно знаю, что это значит — не входить. Позади меня некоторые недовольно ворчат, выражая желание развернуться обратно. Беллами, не отводя взгляда от жутких предупреждений, заявляет: — Можете вернуться, если хотите. Это моя сестра, моя ответственность. Он делает шаг на тропу и движется вперёд. Даже я на мгновение останавливаюсь. Беллами поворачивается и смотрит на меня, все еще стоящую на месте. Я чувствую его разочарование. Сделав глубокий вдох, я бегу за ним, игнорируя все внутренние предупреждения о том, что это плохая идея. Группа, следующая за Беллами на территорию землян, небольшая — всего лишь несколько человек из первоначальной поисковой команды. С раздражением замечаю, что Рома теперь даже ближе к Беллами, чем раньше. Я ругаю себя за такие мысли, напоминая, что сейчас главное — это Октавия, и что в числах есть безопасность. Группа становится ещё тише, следуя за Беллами и Финном по заброшенной тропе. Мы идем долго, и ночь сменяется рассветом, когда солнце начинает пробиваться сквозь деревья. Остальные выключают фонари и тушат факелы, пряча их на потом. К утру я слышу, как Финн шепчет Беллами: — Ничего не нашёл. Мы потеряли след. — Продолжай искать, — отвечает Беллами с решимостью в голосе. — Бродить без цели — не лучший способ найти твою сестру. Нам стоит вернуться… — качает головой Финн. — Я не собираюсь возвращаться, — резко отвечает Беллами. Они останавливаются, и вся группа замирает на месте. — Эй, а где Джон? — позади меня говорит обеспокоенная Рома. — Я только что его видела, — отвечаю я, чувствуя, как в животе зарождается тревога. Я вытаскиваю нож, готовясь к худшему. — Разбейтесь на группы. Он не мог уйти далеко. — решительно приказывает Беллами. Едва эти слова слетают с его уст, раздаётся громкий удар позади нас. Мы все поворачиваемся и видим Мбеге, лежащего на земле с перерезанным горлом. Я бросаюсь ближе, опускаясь на колени, и я касаюсь его шеи, пытаясь нащупать пульс. Встречаю взгляд Беллами и качаю головой. Его лицо становится мрачным. Финн беспокойно осматривается и поднимает голову к небу: — Они используют деревья, — говорит он, осознавая ситуацию. Мы все настороженно смотрим на деревья, стараясь уловить малейшие признаки движения. Признаки землян. — Нам не следовало пересекать границу, — тихо говорит Джаспер, добавляя напряжения. Его голос доносится до меня, когда он указывает вправо: — Смотрите! Прямо там. Я следую за его указателем и вижу земляна, стоящего неподвижно и пристально глядящего на нас. Диггс нервно указывает за мою спину, его голос дрожит: — Ещё один. — Нам стоит бежать. — шепчет Финн. Этих слов достаточно, чтобы вся группа сорвалась с места. Беллами тянет меня за собой, полу силой уводя с тропы. Этот момент напоминает мне день в пещере с ядовитым туманом. Мы мчимся через лес, перепрыгивая через бревна и уворачиваясь от веток. Я стараюсь не думать, сколько землян может быть рядом. Беллами постоянно меняет направление, каждый раз, когда на пути появляется ещё один землян, блокирующий наш путь. Сердце стучит в груди, адреналин пульсирует в венах. — Я не могу больше бежать! — задыхаеться Джаспер сзади. Беллами резко останавливается, притягивая меня к себе, и остальные тоже замирают на месте. Диггс продолжает бежать мимо нас, не останавливаясь, и мы все в ужасе смотрим ему вслед, понимая, что земляне могут вот-вот настигнуть нас. — Я не собираюсь останавливаться из-за него! — бросает он, глядя на нас с отчаянием. Беллами осматривается на приближающихся землян. — Мне уже надоело бегать. Они знают, где она. Рома вертится в круге, в панике осматриваясь. — Диггс, где ты? Из ближайшего места раздается голос Диггса, и Рома бросается в его сторону. Мы все следуем за ней, но внезапно замираем, когда видим его тело, пронзенное копьем. Рома продолжает бежать, а мы, охваченные адреналином и страхом, начинаем искать среди деревьев. — Они заманили нас сюда. Это было единственное направление, в котором мы могли бежать, — говорю я с замиранием сердца. — За Ромой. — бросает Беллами, когда он понял. Он снова бросается в лес, и я следую за ним, пока он не замедляет шаг до лёгкого бега. Мы двигаемся тихо, напряженно, вслушиваясь в каждый звук. Монро замечает её первой, стоящей неподвижно возле дерева, и тихо произносит её имя. Когда она не реагирует, Беллами бросается вперёд, и я следую за ним. Обогнув дерево, мы видим Рому — её грудь пронзена копьем. Беллами поднимает руку и закрывает ей глаза, шепча мне: — Она прошла только из-за меня. Тяжёлое сожаление наполняет меня, осознавая, как мелочным было раздражение на нее по сравнению с ее жертвой. Она не заслуживала такого конца. Джаспер, охваченный паникой, начинает кричать в сторону леса, дразня землян. — Давайте! Мы знаем, что вы там! Вы хотите нас убить?! Беллами и Финн мгновенно накидываются на него, пытаясь заставить замолчать, но уже поздно — грюндеры бегут к нам с разных сторон. — Они идут! — кричит Монро. Мы становимся спинами друг к другу, закрывая все стороны и держа оружие наготове. Мое сердце бешено колотится, я начинаю сожалеть обо всём: о сказанных словах, о причинённой боли, о ссоре с Кларк, о гневе на мать. И в тот момент, когда грюндеры приближаются, внезапно раздается звук рога, пронзающий лес, заставляя их остановиться. Они поворачиваются и убегают в противоположную сторону. Страх сменяется мгновенным облегчением, но я понимаю, что это лишь временно. Нужно двигаться, пока есть возможность. Взглянув на Беллами, я вижу решимость в его глазах, что придаёт мне сил. Мы сможем это сделать. Мы найдём Октавию, даже если для этого придётся пройти через ад. — Они уходят, — с недоверием говорит Беллами. — Что значит этот рог? — спрашивает кто-то, всматриваясь в лес. — Кислотный туман, — отвечаю я, чувствуя тревогу, нарастающую внутри. Финн начинает вытаскивать парашют из рюкзака, расправляя его так, чтобы мы могли спрятаться. Все мы торопливо забираемся под него, заправляем края, надеясь, что укрытие выдержит туман. Под парашютом слышны только наши тяжёлые, панические вздохи, и я осознаю, что лежу очень близко к Беллами. Не просто рядом, а буквально прижата к нему. Наши бока соприкасаются, его руки удерживают парашют рядом с моими, кожа касается кожи. Я поворачиваюсь к нему, и он смотрит на меня, наши дыхания смешиваются, но мы молчим. Тишину нарушает Джаспер. — Как долго нам еще ждать? После короткой паузы Беллами поднимает взгляд и приподнимает парашют. — Туман рассеялся. Когда он встает, его внимание привлекает одинокая фигура — землянин, пробирающийся сквозь деревья. — Они возвращаются, — предупреждает он. — Похоже, он один, — говорю я, стараясь успокоить остальных. Беллами внимательно следит за ним. — Он нас не заметил. Я пойду за ним. Финн протягивает руку, пытаясь остановить его. — И что ты собираешься делать? Убьешь его? — Нет. Я поймаю его, заставлю рассказать, где Октавия… а потом убью, — ответил Беллами с решимостью в голосе. Беллами снова бросается в погоню, тихо двигаясь между деревьями. Мы следуем за ним, колеблясь, но все же решившись, несмотря на недавние смерти наших товарищей. Я вижу, как землянин скрывается в тоннеле, и осторожно крадусь за ним, не зная, что ждет за следующим поворотом. В конце туннель выводит нас в пещеру, и там я вижу Октавию, прикованную к стене, а у ее ног — землянин. Беллами бросается к сестре и освобождает её. Они крепко обнимаются, находя утешение в друг друге. Я улыбаюсь, наблюдая за этим моментом. Когда они наконец разъединяются, Октавия поворачивается к двери. — Нам нужно уходить. Сейчас. Пока он не очнулся. Беллами поднимает тяжелую палку и приближается к телу на полу. — Он не проснется, — решительно заявляет он. Октавия хватает его за руку и отводит назад. — Оставь его, Беллами. Он не причинил мне вреда. Пойдем отсюда! — Это они начали, — отрезает Беллами, голос его становится холодным. Он бросает взгляд на Финна, который стоит рядом с бессознательным земляном. — Финн, убери его. Финн наклоняется и замечает что-то на поясе земляна. — Это рог для сигнала, — говорит он с тревогой. Прежде чем кто-то успевает что-то предпринять, землянин внезапно просыпается, резко оборачивается и вонзает нож в грудь Финна. Финн падает, а грюндер сбивает Беллами с ног. Я выхватываю нож и бросаюсь на него, вонзая клинок в его плечо. Но он вырывает нож, размахивается и ранит меня в живот. Беллами бросается на него сзади, цепляясь за его спину. Землянин пытается его сбросить. Я, едва сдерживая боль, снова пытаюсь атаковать, но он ударяет меня в грудь, и я отлетаю назад. Землянин падает на спину, сбивая Беллами, выбив из него дух. Быстро поднявшись, он направляется к тому самому оружию, которое Беллами хотел использовать против него. Перевернув палку, он замахивается, нацеливаясь в горло Беллами. Беллами изо всех сил удерживает конец палки, не давая ей достичь его шеи. И в этот момент Октавия кричит: — Остановись! Это мой брат! Я пытаюсь встать, стонущая от боли при каждом движении. Когда наконец приближаюсь к ним, из-за угла выбегает Джаспер с тяжелой палкой в руках и с размаху бьет землянина, оглушая его. Я падаю рядом с Беллами, оба тяжело дышим. — Ребята, Финн теряет сознание! Финн, очнись! — разносится голос Октавии по пещере. Беллами первым вскакивает и бросается к Финну. Через мгновение он зовет меня, и в его голосе слышится тревога. Его тон заставляет меня встрепенуться, вспоминая день, когда мы нашли Атома. Добравшись до Финна, я понимаю, насколько опасна ситуация. — Черт… — выдыхаю я. — Нам нужно вытащить нож? — спрашивает тихо Джаспер. — Нет! — резко отвечаю я, встречаясь с ним взглядом. — Нож слишком близко к сердцу. Если вытащить его, он истечет кровью до того, как мы сможем помочь. Я перевожу взгляд на Беллами: — Мы должны отнести его к Кларк. Я не знаю, как ему помочь. — Держись, Финн. — шепчу я осторожно кладя руку на щеку Финна, — Кларк убьет меня, если ты не выживешь. Беллами аккуратно поднимает его, стараясь не задеть рану, и направляется к выходу из пещеры. Мы все двигаемся так быстро, как можем, несмотря на то, что многие из нас ранены. Беллами просит Монро помочь мне, а Джаспер помогает Октавии. Когда мы подходим к лагерю, я отправляю Монро к Октавии. — Скажи Джасперу, чтобы он побежал вперед и позвал Кларк. Ты же помоги Октавии добраться в лагерь. Монро кивает и бежит вперед. Я вижу, как она передает сообщение, и Джаспер мчится к лагерю, крича во всё горло: — Кларк! Где Кларк? Немедленно позовите Кларк! Он исчезает за стенами, за ним следуют Октавия и Монро, а я с Беллами ускоряю шаг. — Мы почти пришли, Кларк ждет тебя. — сжимаю я плечо Финна. Я отступаю, позволяя Беллами войти в лагерь первым, и группа парней бросается к нему, чтобы помочь поднять Фина из его рук. Я слышу панику в голосе своей сестры, когда она проверяет его пульс. — Финн. Финн? О, боже. Она вздыхает с облегчением, прежде чем немедленно взять ситуацию в свои руки. — Он жив. Занесите его в челнок сейчас же. Быстро! Парни уносят Фина, а Рэйвен направляется к Кларк, плача: — Кларк, ты можешь его спасти? — Нет. Не я. Мне нужна мама. Мне нужно с ней поговорить. — Радио до сих пор не работает. — голос Рейвен дрогнул. — Рэйвен, почини его! Живо! Она провела рукой по волосам, обернулась ко мне и Беллами, но остановилась, увидев мою окровавленную рубашку. Полная сестринской заботы, забыв о наших резких словах накануне, она бросилась ко мне, уже ища рану: — Ты в порядке? — Со мной всё нормально. — отмахнулась я, — Иди, позаботься о Фине. Я сама перевяжусь. Она колебалась, но я сжала её руку в знак поддержки. — Всё в порядке. Иди! Рэйвен убежала, проверяя по пути Октавию, которая возвращалась к нам, к входу в лагерь. Я немного отступила, уже предчувствуя надвигающуюся ссору. — Почему ты его защищала? — настигает ее Беллами. — Потому что он спас мою жизнь. То копье, что попало в Рому, на самом деле было предназначенно… — Нет, ты не права. — перебивает он ее, — Я спас твою жизнь. На твоём месте я бы не доверял ему. Он держал тебя в живых, чтобы использовать как приманку для одной из своих ловушек. — Нет. Я так не думаю. Его голос поднимается, становясь всё более раздражённым: — Ты в целом не думаешь, О! В этом и проблема. Сегодня они убили троих из наших. Если бы ты позволила мне убить его, когда у меня была возможность, Фина бы сейчас не был в опасности. — Хватит валить на меня вину за твои ошибки! — отвечает Октавия, не уступая ему. — С Фином произошло что-то ужасное, но это не моя вина. Я хотела уйти, и если Фин умрет, это будет твоя вина! — она подчеркивает свои слова указательным пальцем, направляя его к его груди. — Всё, что пошло не так, — из-за тебя. Из-за тебя меня заперли на Ковчеге. Ты хотел, чтобы я пошла на этот идиотский бал! И из-за этого убили маму! Я наблюдаю, как лицо Беллами мрачнеет, и он начинает строить стену, кирпич за кирпичом, его челюсти сжимаются от гнева. Я пытаюсь остановить их, прежде чем ссора станет хуже и создаст трещину. Трещину, похожую на ту, что у меня с Кларк. — Беллами. — шепчу я его имя, касаясь его руки. Он отмахивается от меня и продолжает: — Мама была отправлена на казнь из-за тебя. Она мертва, потому что ты жива. Это был её выбор. У меня не было выбора. Моя жизнь закончилась в тот день, когда ты родилась. Лицо Октавии искажается, когда она слышит последние слова, и она пытается вырваться из лагеря, но Беллами хватает её за руку и притягивает обратно: — Куда ты собираешься? — Ты не можешь держать меня запертой здесь вечно. Я начинаю чувствовать легкое головокружение и кладу руку на рану, в панике осознавая, что рубашка липкая от свежей крови. Я снова шепчу его имя: — Беллами. Он поворачивается к воротам лагеря и кричит на какого-то мальчика за пределами стен: — Заходи. Быстро! Мальчик проскальзывает мимо меня, когда Беллами с шумом закрывает дверь. Он оборачивается ко мне, и я поднимаю руку, запятнанную свежей кровью. На его лице появляется тревога, и он бежит ко мне, как только мои ноги начинают подкашиваться. Он ловит меня без труда. — Осторожно. Давай, я помогу тебе дойти до Кларк. — Нет! — произношу я, и он смотрит на меня в недоумении. — У неё достаточно проблем с Фином. Он колебался, а затем предложил: — У меня есть некоторые припасы в палатке, если ты не против. — Хорошо. Он ведет меня обратно к своей палатке и помогает сесть, после чего начинает собирать материалы, чтобы перевязать меня. Постепенно адреналин уходит, и боль в животе начинает давать о себе знать. Я стараюсь игнорировать неловкость, фокусируясь на том, чтобы не потерять сознание. Беллами возвращается ко мне с припасами в руках и присаживается рядом, глядя на меня с разрешением. Я поднимаю майку и закрепляю её вокруг груди, прикрываясь, но при этом давая ему хороший обзор на рану. Он опускает тряпку в воду и начинает аккуратно очищать рану, промакивая её. Я всё равно вздрагиваю, и Беллами смотрит на меня с извинениями, прежде чем попытаться отвлечь. — Я не успел сказать тебе раньше, но Шамвей был тем, кто предложил мне сделку. Я смотрю на него, и он уточняет: — Чтобы попасть на корабль. — После ареста Октавии и смерти мамы меня сняли с охраны и перевели на уборку. В день, когда планировали запуск спускаемых судов, Шамвей пришел ко мне с предложением. Он сказал, что если я убью Джаху, он отправит меня на спускаемое судно к Октавии, чтобы я мог её защитить. Он берёт другую чистую тряпку и продолжает мыть кровь: — Я знал, что сделаю это, как только он предложил. Я даже не задумался, когда столкнулся с решением убить кого-то, чтобы спасти свою сестру… Он замолкает, потерявшись в своих мыслях, и я задаюсь вопросом, о чем он думает. Прежде чем я успеваю спросить, он качает головой и продолжает: — В любом случае, вот откуда я пришел, когда наткнулся на тебя и Шамвея в коридоре. — Объясняет, почему ты был так на взводе. — Да, ну… — Я рада, что ты появился. — я немного улыбаюсь, — Не знаю, что бы со мной случилось, если бы ты не пришёл. Я вздрагиваю при этой мысли, пока Беллами начинает перевязывать мой порез, оборачивая ткань вокруг живота. — Я же говорил, что он был оппортунистом. Сделки всегда были его делом. Беллами фиксирует повязку и отстраняется, проверяя свою работу. Он улыбается, довольный, и начинает убирать, указывая на кровать. — Тебе стоит немного отдохнуть. Я вздрагиваю от неожиданности, и он начинает оправдываться. — Я имею в виду, что ты не обязана это делать. И не переживай, я не буду здесь, так что это не будет проблемой. Просто подумал, что тебе может быть немного комфортнее спать на чем-то, кроме ветки. Я удивлённо смотрю на него, встречая его взгляд, и он смеется, увидев шок на моём лице. — Как давно ты знаешь? — С самого начала. Ты не так незаметна, как думаешь. В воздухе ощущается нечто вроде привязанности, и я потираю ладони о брюки, чувствуя неловкость. — Ну, наверное, я немного отдохну тогда. — Да, конечно. — он встает, и отходит. — Я поставлю кого-нибудь на охрану у палатки, если тебе что-то понадобится. — Спасибо, Беллами. — улыбаюсь я ему. Он улыбается и наклоняет голову, чтобы скрыть это, прежде чем провести рукой по волосам. — Да, конечно. — Он начинает отступать к выходу из палатки. — Как я уже сказал, просто крикни, если что-то нужно. Он бросает на меня последний взгляд, прежде чем выйти, оставляя меня одну в большой палатке, на кровати, рассчитанной на… троих. Меня охватывает тревога при мысли о Роме, и я устраиваюсь поудобнее на кровати, шепча себе: — В мире, где ты покинешь этот берег, пусть будет мир. В любви, пусть найдёшь следующий. Безопасного пути в твоих путешествиях, до нашего последнего путешествия на землю. Мои глаза закрываются, и я погружаюсь глубже в импровизированную постель, засыпая с последними словами: — Может мы встретимся снова. — извиняюсь за задержку, вообще очень интересно узнать какой ваш любимый сезон в сериале.