Ирис

Каллен вошел без стука, уже собираясь спросить, как обстоят дела с заболевшими новобранцами, которых пришлось закрыть на карантин, но нерешительно замер на пороге. Ирен спала, укутавшись в потертый плащ, каким-то одному Создателю известным образом уместившись на стуле. Под глазами залегли тени, а и без того бледное лицо за последнюю неделю осунулось. Каллен прекрасно ее понимал, после того, что рассказала Инквизитор, вернувшись из своего путешествия в будущее, настроение у многих было, мягко говоря, неважное. Еще и эти новобранцы с их простудой или что там у них было — Каллен как раз хотел это выяснить. Он не знал, как лучше поступить. Будить Ирен не хотелось, потому что она выглядела невероятно уставшей, и это почему-то его нервировало. Но и так оставлять ее тоже было нельзя — все тело потом будет ныть и болеть, Каллен знал это по себе. Он не раз вот так засыпал в самых неудобных позах, а потом жалел об этом еще сутки, если не больше. К счастью, Ирен проснулась сама от резкого стука в окно — наверняка кто-то из детей заигрался. Она вздрогнула, сонно моргая и явно пытаясь понять, где она и что вообще происходит. Каллен находил это зрелище крайне очаровательным. Очаровательным? Мужчина помотал головой, хмурясь. Странные мысли, совсем невовремя и не к месту. — Командор, — Ирен смотрела на него удивленно, взъерошила короткие волосы, пытаясь окончательно проснуться. — Что-то случилось? — Нет, — он покачал головой, запинаясь на секунду. Только проснувшаяся Ирен выглядела очаровательно. И снова это очаровательно! Что ж такое. Он здесь по работе так-то. — Я хотел узнать, что там с новобранцами в карантине. — Ну, они в карантине, — пожала плечами Ирен, с трудом подавляя зевок. Она потянулась всем телом, морщась от того, как хрустнули суставы. — Ничего серьезного. Простуда или что-то в этом роде. Пару дней отлежатся и будут как новенькие. — Хорошо, — кивнул Каллен. Ему стоило уйти, но он никак не мог себя заставить сделать и шага прочь. — Тяжелый день? — Прости? — Ну, — Каллен потер шею, вздыхая. — Ты выглядишь уставшей. Нет, ты не подумай, ты выглядишь замечательно. Но ты уснула прямо за столом. И я подумал. Иногда Каллен жалел о том, что вообще открывал рот. Крайне редко, почти никогда на самом деле. Но с Ирен по-другому пока не получалось. — А твои синяки под глазами — это часть образа командора армии Инквизиции, а не следствие систематического недосыпа, — протянула Ирен. — Я тебя услышала. — Мои синяки — это визитная карточка для вступления в ряды Инквизиции. — Ужасный способ вербовать новобранцев. Я бы не повелась. — Но ты здесь. — Я повелась не на твои синяки, а на сладкие речи нашей Вестницы, — вздохнула Ирен, рассеянно двигая предметы на столе. — Она опасна в своем очаровании. — Не только она. — О. Каллен не собирался забирать свои слова обратно или как-то оправдываться. Да и судя по довольному виду Ирен, которая только что, очевидно, нашла еще один повод подшучивать над ним, все это и не требовалось. — А кто еще? — она сощурилась любопытно, сверля его своими невозможными глазами. — Канцлер Родерик. — Твои вкусы довольно, — Ирен задумалась на секунду, очевидно изо всех сил пытаясь не сорваться на смех. — Специфичны. — Я тоже так думаю, — улыбнулся Каллен. В этом она была права. Кто бы мог подумать, что его когда-нибудь привлечет острая на язык магесса, ворующая вино из таверны под покровом ночи и постоянно препирающаяся с Кассандрой по поводу и без. Ирен была невероятно талантлива в лечении, ладила с детьми и иногда отговаривала Сэру от ее безумных идей. Не всегда получалось, но ее усилия не были напрасными. А еще она красивая, и это не заметит только слепой глупец, которым Каллен себя не считал. Ну, большую часть времени. — Только не рассказывай Варрику, — протянул Каллен. — Не хочу потом читать про роман командора армии и канцлера Церкви. — Какой сюжет! А накал страстей между героями! Ты только представь эту динамику отношений от ненависти до любви, где каждый из них пытается бороться со своими внутренними устоями. И вот, когда они останутся наедине, чтобы выяснить, кто же они друг другу, — Ирен сделала драматичную паузу, положив руку на сердце. — Я не могу позволить, чтобы такой сюжет канул в Тень. Никогда себе не прощу. Но могу попросить Варрика изменить имена. — Ты этого не сделаешь. — Если ты про замену имен, то не сделаю. А если про идею… По ее хитрой улыбке все стало понятно. Но у Каллена не было ни сил, ни желания с ней бороться. Он успел усвоить, что пререкаться с Ирен — бесполезное дело, все равно не выйдешь победителем. — И все же, — сказал Каллен, посмотрев на нее. — Тебе не мешало бы отдохнуть. Иначе как ты с таким лицом продолжишь флиртовать с Кассандрой? — О, я попробую давить на жалость, — Ирен щелкнула пальцами. — Может быть, тогда она обратит на меня внимание. — Или добьет. Из сострадания. — А вот этого не хотелось бы. Ирен рассмеялась тихо и искренне, улыбаясь. Она нередко была в хорошем настроении, часто улыбалась и шутила, но у Каллена почему-то в груди все сжалось от веселья в ее глазах. Надо было что-то делать со своими дурацкими чувствами, потому что они вот-вот начнут мешать работе. А этого бы допустить не хотелось. — Спокойной ночи, командор, — сказала на прощанье Ирен, улыбнувшись мягко и тепло. — Спокойной ночи, Ирен.