The Story of the Black Lizards

            - Да ты... Точно жульничаешь... - бормочет Гин, лёжа на холодном железном полу, пытаясь отдышаться.             - Ты же сама попросила, - отвечает Ичиё, держа платок у носа,- "Потренируйся со мной. Хочу улучшить свои навыки и научиться сражаться против эсперов." Или уже передумала?       Брюнетка не спешит отвечать, лишь протяжно провыв что-то непонятное. Да, она сама попросила, а начальница увидела в этом выгоду и для себя, потому согласилась. Как блондинка пояснила, свой дар она использует очень редко, поскольку он полезен лишь для маскировки и быстрого перемещения между двумя точками. Есть ли от него ещё какая-то польза? Сама Хигучи не видит её даже в вышеперечисленных функциях... Но слова босса всё равно не дают покоя.             - Твой дар уникален сам по себе. Но рядом с Тосуи-куном ты не сможешь раскрыться больше, чем есть сейчас, - мужчина мягко улыбается и треплет её жёлтую макушку,- Однажды ты поймёшь, что туман может быть тебе не только укрытием... И тогда ты наконец обретёшь свою силу.       Обретёт силу, если будет не с семпаем, да?... Да ей вообще не нужна эта сила, если из-за этого она будет захлёбываться кровью, ломать кости и терять конечности. Вот пусть идиоты и самоубийцы вроде Чёрных Ящериц сражаются, ранятся и умирают во имя Портовой Мафии, а Хигучи, пожалуйста, верните в тёплый офис, под мягкое крылышко горячо любимого Исполнителя.             - Я же... Никогда не просила об этом... Да я даже стрелять из пистолета научилась только ради него... - думает блондинка, обиженно глядя на платок.       На некогда белой ткани теперь красуются красные пятна, которые будет просто невозможно полностью отстирать, сколько бы она не старалась... Хигучи стискивает зубы и хмурится, убирая кусочек ткани обратно в карман. Младшая так и не поднялась с полу, поэтому смысла продолжать нет, остаётся только принять это как данность.             - Гин, я бы хотела задать тебе вопрос... Не по работе, - уточняет под конец старшая, сев рядом с девушкой.             - Если это не о работе... Неужели про брата? - брюнетка даже рада, что её улыбку не видно за маской... Зато видно в серых глазах,- Да ладно, не бей! И так плечо болит после вчерашнего... Так о чём вопрос, Ичиё?       Замявшись ненадолго, подбирая слова, девушка делает глубокий вдох и поднимает голову, сидя спиной к подчинённой. Тяжело говорить о таком, но сейчас у неё может быть лишь один настоящий собеседник - эта девушка... Если бы Ичиё могла, она бы позвонила сестре или написала родителям... Может, сумела бы отправить весточку брату, но... Она не может. Не может из-за жизненных обстоятельств... Оставивших её одну. А где ей искать ещё кровных родственников? В Токио? Ну нет, туда она больше не вернётся. Не может, некуда ей идти... И не к кому.             - Скажи... Если бы у тебя был дар, который тебе совершенно не подходит... Что бы ты делала?... - говорить сложно, не хочется... Хочется просто плакать от безысходности и осознания своего положения.       Младшая же ответить попросту не может, да и не надо оно. Вопрос Ичиё не требует ответа, будучи произнесённым лишь чтоб повиснуть в воздухе и быть лишь напоминанием - одарённым тоже бывает больно и тяжело.             - Хэй... Ты и правда ненавидишь свой дар? - Гин поднимается в сидячее положение, садится позади и медленно ведёт указательным пальцем вдоль чужого позвоночника, вниз,- Или не так... Ты боишься своего дара?       Зрачки сужаются и Гин чувствует, как вздрагивает тело под чёрной тканью. Тонкие руки обвивают чужую талию и девушка подбородком ложится на плечо в пиджаке.             - ...Да. Боюсь. - как бы ни было больно, признаётся она.       И Акутагава не осуждает. Она относится с пониманием, вспоминая, как тяжело иногда одарённым принять то, что они - не такие, как обычные люди. Как тяжело было даже её старшему брату, когда Расёмон впервые пробудился... И Рюноскэ увидел страх в глазах сестры, наполненных слезами. Гин помнит крики, помнит безумный взгляд брата, помнит как сама же закричала от ужаса, желая сбежать... Но её брат же не монстр. Он человек! И он всегда, всю жизнь заботился о ней. Он принял свой дар и подчинил себе, сделал частью себя, нашёл плюсы и смог жить дальше, став подобным Богу для детей в трущобах.             - А мне кажется, что у тебя очень полезный и классный дар, - она пожимает плечами и поднимается.       Увы, попытки поднять новую подругу на ноги оказываются тщетны - Ичиё весит явно больше, чем нож. Зато это рассмешило блондинку, которая до сего момента пребывала в печали.             - Эх... Уже в следующий четверг те двое выйдут на работу... - вздыхает старшая, потягивая и направляясь к выходу.             - Уже? А чего так рано? - спрашивает младшая и тут же одёргивает себя.       Точно, Рюноскэ же одарённый... Его живучести можно лишь позавидовать... Бешеный Пёс в принципе надолго из строя не выходит, а Тачихара... Гин не просто так иногда называет его "Дворняга рыжая", он живучий и раны зализывает так, будто и сам одарённый. И откуда только такие берутся...       Офис встречает их лёгкой прохладой и запахом чая... Стоп... Чая???             - Б-Б-Боже... В-Вы же... - Ичиё в ужасом и восхищением смотрит вперёд, на сидящую спиной к двери персону.             - А, вернулись. Я уж думал, что сегодня Хигучи-кун посвоевольничала и выходной объявила. Ещё и лейтенанта Чёрных Ящериц подбила на это, - гость отставляет кружку с чаем на столик и поднимается во весь рост.       Даже несмотря на ласковую улыбку и беззаботный вид, этот эспер всегда представляет огромную опасность и нельзя упускать из виду ни одно его слово или действие.             - Бог мой... Ичиё, дыши. Спокойно, - в два шага преодолев расстояние между ними, парень оказывается прямо перед блондинкой, положа руки ей на плечи,- Я же не кусаюсь... По крайней мере, на союзников.       Он невинно хлопает глазками, отпускает девушку и, повернувшись на пятках, проходится по офису. Взгляд чёрных глаз цепляется за всё подряд и парень полон поистине детского любопытства, особенно когда видит... Чужую сумочку~             - Извините, сэр... Я просто не ожидала, что Вы... - волосы у Хигучи дыбом встают, когда она видит свою сумку в чужих руках,- Юмено Кюсаку, немедленно поставь на место!       Однако, угрожающий тон совершенно не пугают гостя... Зато Гин - ещё как. Особенно то, что именно сказала начальница.             - Ух, как ты официально заговорила, сестрёнка Ичиё, - он улыбается, отставляет чужую вещь и разводит руки в стороны,- Ну же, я только вернулся с задания, а ты даже меня не встретила. Давай хотя бы пообнимаемся!             - Уф... Ты ведёшь себя как ребёнок, честно, - ворчит в ответ она, но всё же подходит и неохотно обнимает,- С возвращением, Кью.             - Ага, ага, я дома! Эй, может, сегодня приедешь? Я по пути купил такие вкусные моти, объедение! - Кюсаку обнимает крепко, радостно, не желая отпускать и целует в макушку, треплет золотистые волосы.       Кью... Верно, у Ичиё ещё остался человек, с которым она может поделиться тем, что у неё на душе. Тот, кто помог ей и не дал оступиться тогда, пару лет назад. Взял за шкирку и притащил в мафию, познакомил с кем надо, а потом ещё и забрал к себе домой такую непутёвку. Ох, как же он был обижен, когда Ичиё потом переехала в купленную ею же квартиру, изъявив желание жить отдельно. Точно с неделю отказывался общаться, избегал... А потом сам нашёл и попросил вернуться. С тех пор ведь каждый месяц чуть ли не с боем, но забирает свою сестрёнку на неделю к себе.             - Если не будешь как в прошлый раз, то приеду... - ставит она ультиматум, на чтоб парень делает обиженное личико и прижимает к себе плотнее.             - Не хочу... Сестрёнка, возвращайся домой, - начинает капризничать он, после чего замечает другую девушку,- А это кто? Твой подчинённый?             - Ну вообще-то... Это Гин... Акутагава, - блондинка прячет взгляд, понимая, насколько ошарашенное лицо сейчас должно быть у её названного брата.             - Это что... Жена Акутагавы Рюноскэ? - он удивлённо хлопает глазками.       В офисе повисает неловкое молчание и кажется, что сейчас должно произойти что-то из ряда вон выходящего... Красная от смущения Гин, Ичиё с неловкой улыбкой и совершенно не понимающий ситуацию Кюсаку, что мог лишь переводить вопрошающий взгляд с одной на другую. А что он такого сказал то?