«Распределение le-Responsabilité»

Наконец-то, дождь, который синоптики предсказывали ещё утром, обрушился на город. Крупные капли бились о стекла, собирались в лужи и сливались в канализацию грязной рекой, унося мертвые листья и сигаретные бычки в сток у тротуара. Птиц и кошек больше не видно на улице. Редкие прохожие спрятались под навесами ближайших магазинов, проклиная непогоду и отсутствие зонтика, как будто теплая зима это удивительный сюрприз. Было тяжело, но ты не позволил слякоти испортить свои туфли. Ещё снаружи Ким спрятал голову под курткой, а ты наоборот – снял рваный пиджак и оставил его в Кинеме, подставив своё тело холодному воздуху. Ты не мог поступить иначе. Идти в такой роскошный ресторан с дырой в рукаве было бы невежливо. Сейчас вода медленно капает с тебя и пачкает мраморные полы заведения, в то время как Лейтенант стоит почти сухой. Только на плечах ткань его бомбера стала темнее от влаги, хорошо впитав в себя ливень. Кое-кому всё это очень не нравится. Отец невесты смотрит на лужу под тобой, и борется с желанием выгнать тебя на улицу. Вам обоим тут не место, но ты... Ты *портишь* обстановку. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ: Просто такие вечеринки не твой стиль. Всё это навевает изящным рококо и тоскливыми уроками классической музыки. Это оскорбительное пижонство! Ты терпеть не можешь классику: она слишком пресная. Где же электрические спецэффекты, где чёткий ритм? Неужели Диско уже не в почёте? Взгляд невольно зацепился за черный рояль, что стоял в окружении воздушных шаров, как звезда, зажатая папарацци. Живое выступление пока не началось. Пианист наверняка курил где-то в подсобке, надеясь спрятаться от престарелого джентльмена, с которым вы сейчас ведете диалог. Отец невесты наводит на всех странное волнение. АВТОРИТЕТ: Ты этому не поддаешься. В большом зале толком никого нет; гости должны приехать после церемонии, которая сейчас происходит параллельно с вашим разговором. ГАРРИ ДЮБУА: Так, говорите, девушке стало плохо? Мужчина в дорогом костюме кивнул. Цветы были его обязанностью, а из-за «растяпы Клодетт» теперь картинка не выглядит идеально. «Дочь будет в ужасе», - ворчал он, злобно поглядывая на декорации. Ты осматриваешься по сторонам. Ресторан, в котором должен проходить свадебный банкет, был украшен со вкусом, который ты совершенно не разделял. Слишком много… белого. На фоне всего этого убранства твоя рубашка так и вовсе кажется коричневой. ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ: Самый большой стол занят масштабной цветочной композицией из тюльпанов. Это место для новобрачных и их родственников, и оно практически полностью забито эпатажными украшениями. Несколько официантов борются за сантиметры, пытаясь расположить закуски хоть как-то, и взгляд статного мужчины заставляет их нервничать. ЭМПАТИЯ: Они для него некомпетентный мусор. Будь осторожен. Ты тоже можешь стать для него таким. Для гостей же их круглые столики разбросало по всему помещению. В центре каждого – цветок с роскошной цветущей азалией. Хотя нет… Один стол пустует. КИМ КИЦУРАГИ: Она поехала в больницу? ОТЕЦ НЕВЕСТЫ: Да, я сам позвонил в скорую. Бедняжку стошнило прямо на наш договор и мне пришлось оформлять заказ по новой. Он сказал это с сочувствием, но воспоминание о больной цветочнице явно было неприятное. Кицураги повернул голову к твоему уху и осторожно произнес: КИМ КИЦУРАГИ: Передоз? Ты пожал плечами. Его шёпот вызвал легкую волну мурашек, да будет проклят его акцент, но виду ты не подал. Глазами показал ему отойти и осмотреться, что Кицураги понял моментально. Он послушал твой немой приказ. ГАРРИ ДЮБУА: С ней кто-то был? ОТЕЦ НЕВЕСТЫ: М-м, - мужчина чмокнул губами, припоминая то утро, - Тот месье, что её подвозил... Он не представился, но вместе с ней сел в медицинскую мотокарету. Ты в упор посмотрел на немолодого джентльмена. Месье, не мадам? Продавщица была не единственной, кто помогал пропавшей по бизнесу? Любопытно. ГАРРИ ДЮБУА: Сможете его описать? ОТЕЦ НЕВЕСТЫ: Вы хоть знаете, сколько таких «месье» я встречаю каждый день? Мужчина важно повел носом. Седина в свете белых ламп придавала ему какой-то царский вид, а золото в запонках хорошо сочеталось с его воображаемой короной. М-да, таких дяденек в нижних слоях общества принято нещадно хуесосить. ГАРРИ ДЮБУА: Ну хоть какие-то отличительные черты назвать можно. Борода, например? Или плохая осанка? ОТЕЦ НЕВЕСТЫ: Я не запоминаю такие мелочи. Я даже вас навряд ли запомню. Ты нахмурился. АВТОРИТЕТ: Ты представитель закона, он не имеет право с тобой так разговаривать. Арестуй его! Ты сделал вид, что приглаживаешь усы, но на самом деле под ладонью пряталась нахальная улыбка - мысль тебя повеселила. Удивительно, что в окружении всей этой роскоши и белого цвета, ты чувствуешь себя так уверенно. СУМРАК: Ты бывал только на чужих свадьбах, неужели тебя не пугает этот факт? О, ещё как пугает. Да, вы с Дорой обручились в церкви, и вы оба носили кольца, но зарегистрировать свой брак так и не смогли… Для закона вы были друг другу никем. Священник и парочка близких – единственные, кто видел эту устаревшую церемонию, которая так ей понравилась. Викмар стоял там в серой рубашке и был счастлив за тебя, как и подобает лучшему другу. Его лицо ты помнишь лучше, чем улыбку собственной невесты. Сейчас тяжело об этом не думать, но у тебя почти получается. ГАРРИ ДЮБУА: Ладно, как скажете. Хорошая новость в том, что мы нашли ваш цветочек. Плохая – что мы также нашли пакетик с наркотиками в горшке. Мужчина вскинул бровь, якобы сомневаясь в твоих словах, но на заднем плане два официанта переглянулись, очевидно уловив часть вашей беседы. Ты убежден, что каждому в этом помещении известно о закладке в цветах, и это придало тебе нужной смелости. ОТЕЦ НЕВЕСТЫ: Мне ничего об этом не известно. Ты сделал шаг вперед, врываясь в личное пространство допрашиваемого. ГАРРИ ДЮБУА: Значит, если я сейчас, гипотетически, разобью ещё один цветок, то не найду в нём ничего странного? Мужчина сверкнул глазами, похожими на драгоценные камни. Ему не понравился этот вопрос, твой тон, твоя позиция в разговоре и лужа под твоими ногами. Его губы скривились, а голос поменялся. ОТЕЦ НЕВЕСТЫ: Вы не станете ничего здесь трогать, вам ясно, детектив? Это не было предупреждением, ты слышишь угрозу. Бах! Вы оба повернулись в сторону звука, но вздрогнул при этом только отец невесты. У круглого столика стоял Кицураги, и лицо у него было каменное. Он сцепил руки за спиной и притопывал у груды осколков, комков земли и упавшей азалии, будто он домашний кот, скинувший что-то с верхней полки. КИМ КИЦУРАГИ: Упс? Вы сталкиваетесь взглядом, и тебя снова пробирают мурашки. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ: Чёрт возьми. Грязь на белой плитке хорошо разбавила это лощеное место. Ты подходишь к разбитому горшку и садишься на корточки, изучая весь мусор, как осадок в кофейной кружке. Единственное предсказание, что ты видишь - это срок в тюрьме. ВОСПРИЯТИЕ: Бинго! У корней лежит маленький целлофановый пакетик. Ты не спешишь подбирать его, сначала поднимаешь голову и смотришь на Кицураги. Он возвышается, как медный памятник, и его равнодушный взгляд направлен на мужчину в дорогом костюме. КИМ КИЦУРАГИ: Наверное, вам лучше позвонить адвокату. ОТЕЦ НЕВЕСТЫ: Я ничего об этом не знаю! Ты оборачиваешься на злобный голос. Статный джентльмен сделал несколько шагов назад, будто это поможет ему развидеть улику на плитке. И куда это подевалась вся его важность? По цвету лица он сейчас ничем не отличается от семги, которую подали на стол. ОТЕЦ НЕВЕСТЫ: Вы не имели права так делать! КИМ КИЦУРАГИ: Это вышло случайно. ГАРРИ ДЮБУА: Надо же, как бывает. Вы с напарником переглянулись, словно пошутили только вам понятную шутку. Смеха она, конечно, не вызывала, но настроение у тебя стало боевое. Возникло ощущение, что дело вот-вот расколется, как грецкий орех, и всё тайное станет явным. Тебе знакомо это чувство предвкушения истины. Мужчине с золотыми запонками нечего больше добавить, его негодование никак на вас не действовало. Он развернулся на каблуках и направился к регистрационной стойке. ОТЕЦ НЕВЕСТЫ: Где ваш телефон?! Один из официантов бросился за ним вслед, видимо, надеясь помочь. Второй же начал есть канапе с большого стола, прекрасно понимая, что никакого банкета сейчас не будет. Выглядел он довольным. Ты посмотрел по сторонам. Двадцать пять горшков… это сколько же веществ тут спрятано по граммовке? Их должны были употребить прямо на свадьбе вместо десерта, или кому-то нужна была вся партия для перепродажи? ГАРРИ ДЮБУА: Скажи-ка, приятель, - обращаешься ты к официанту, набивавшему щёки, - А не было ли поручения разносить что-то «особенное» «особенным гостям»? Парнишка в белом фартуке поворачивается в твою сторону и прикидывает что-то в голове. Говорит он только после того, как прожевывает красную рыбу. ОФИЦИАНТ: Я вам так скажу… *Мне* ничего такого не говорили. Но я знаю, что наш администратор сегодня большой стол обслуживает сам. Ким усмехнулся. КИМ КИЦУРАГИ: Ну конечно. Важные же люди к вам пришли. Ты опускаешь взгляд на цветок и невольно сравниваешь его с тем, что вы нашли на складе сегодня утром. Эта азалия выглядела роскошно. Теперь ты знаешь изначальный цвет его завядшего собрата - он был белый, как летнее облако. На одну загадку в этом расследовании стало меньше. Где-то на другой стороне банкетного зала послышался громкий голос – видимо, старик получил нужный ему телефон. Ты различаешь обрывки слов и понимаешь, что он действительно позвонил адвокату, и беседа выходила неприятная. КИМ КИЦУРАГИ: Пошли. Нужно сообщить об этом по рации. Он кивает головой в сторону стеклянных дверей. Ты с сомнением смотришь на выход. ГАРРИ ДЮБУА: Думаешь, уходить сейчас будет умно? КИМ КИЦУРАГИ: Этот «джентльмен» никуда не убежит, а облава не совсем наша компетенция. Нужно, чтобы ребята из отдела по наркотикам обыскали это место хорошенько. Ты достаешь пакет для улик из кармана и аккуратно подбираешь странную смесь кристаллов с "шоколадной крошкой". Всё ещё не понятно, как правильно это надо употреблять, но соблазна выяснять это на личном опыте у тебя нет. Наверное, это прогресс. ГАРРИ ДЮБУА: Эй, ты!, - говоришь ты через плечо официанту, - Не стой на месте, подготовь-ка мне список всех гостей, хорошо? Парень схватил последний бутерброд с тарелки и вместо ответа показал тебе большой палец. Он быстро убежал через дверь для персонала. Его инициативность наверняка была связана с ненавистью к рококо и классической музыке.

***

Напротив эпатажного ресторана, прямо через дорогу, находилось скромное кафе, где продавали очень жирную пищу. Хорошее место, где ты сел у окна, быстро заняв первый освободившийся столик. Повезло. Отсюда ты видишь и напарника, который оживленно докладывал о ходе расследования Жулю Пидье, и главный вход в сам ресторан. Вы договорились разделиться, потому что в дождливый день многие хотят укрыться в кофейнях, а Ким ничего не ел с самого утра. Сейчас была хорошая возможность передать дело в другие руки и сделать перерыв. Ты немедленно заказал Лейтенанту чай с молоком и попросил приготовить вам что-нибудь сытное. РИТОРИКА: Вам нужно обсудить дело. Проговаривая детали вслух, вам будет легче сложить воедино всю эту историю. ДРАМА: Но нельзя же всё время говорить только о работе, мессир! Воспользуйтесь этой паузой и узнайте родственную душу получше. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Ещё лучше? ДРАМА: Да, ещё лучше! На скатерти в красно-белую клетку ты замечаешь пару крошек и быстро стряхиваешь их рукой. ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ: Тут идеально. Скромно, немного грязно и самое главное – дешево! СУМРАК: Совсем тебе под стать. ДРАМА: А Киму тут будет «идеально»? Вдруг он хотел отведать красной рыбы? Ты начинаешь немного нервничать от этой мысли. БОЛЕВОЙ ПОРОГ: Да ты видел это место? Там у входа в подсобку стоит мышеловка! Ничего противнее я в жизни не видел... ВОСПРИЯТИЕ: Не-а, игнорируем его. Ничего там не стоит. Ты огляделся. Все места были заняты, но бурных бесед никто не вел. Все просто ждали, когда пройдёт дождь, иногда поглядывая на часы, которые кто-то повесил у безвкусного плаката с меню. Они, к слову, были сломаны. Да, это не дорогой ресторан, ну и что? Чаще всего вы с Кимом обедали либо в столовой участка, либо кусочничали прямо в Купри Кинема. А это значит… ДРАМА: …что это впервые, когда вы с ним выбрались в кафе! Нет, это не может быть правдой. Вы работаете вместе уже больше полугода и часто видитесь на выходных. Неужели вы ни разу не ходили куда-то, где цена на воду слишком завышена? ЛОГИКА: Нет. Вы никогда не обсуждали кто оплачивает счёт, а кто оставляет чаевые. Кицураги не звал тебя в кафе, а ты даже подумать не мог предложить ему что-то такое. СУМРАК: О, отлично, просто замечательно. И ты решил его привести в этот дешевый аналог «Maison Pic». Ты начинаешь волноваться. Рукой ты пригладил волосы, чтобы выглядеть немного приличнее, но не уверен, что это хоть чему-то помогло. Рубашка мокрая, бакенбарды лохматые... У твоего стула не хватает одного подлокотника. Тебе не по карману столик в том «белом ресторане». Может, если ты не будешь есть мясо неделю-другую, ты сможешь сводить Кима во что-то подобное? АВТОРИТЕТ: Оплатишь счёт сам, как и подобает пригласившему мужчине. Ты тряхнул головой, возвращаясь в суровую реальность. Лёгкий стыд начинает тлеть где-то между ребер, когда ты вспоминаешь Мартинез, аппарат по приему бутылок и Кицураги, умоляющего перестать просить мелочь у прохожих. Тогда ты его не слушал, ведь деньги не пахнут. К каждому человеку у тебя была заготовлена красивая речь, почему именно *они* и именно *сейчас* должны бросить тебе в руку веселый сентим. А желательно штук сорок таких. А хер с ним, давайте реал! Способности «открывашки» бездарно тратились на позорнейшие вещи. Хорошо, что ты не успел зайти слишком далеко… Вдруг, твои глаза приняли суровый вид, зацепившись за какую-то мысль, что ты оставил в пыльном углу своего подсознания ещё в участке. Размышление приняло чёткую форму. Пока твоё тело ходило, а рот говорил, твой мозг скрупулёзно работал параллельно. Ты почти что услышал щелчок, как будто деталь быстро встаёт на своё родное место. Ты вспоминаешь голос Кицураги. «Да, у нас есть признание, но, возможно, мы могли бы получить его и другим способом». Воспоминание есть, ты его видишь. Первый день вашего расследования стал немного чётче.

***

Ким осторожно переворачивает страницу за страницей, пока ты складываешь в коробку медкарты, которые уронил. Этот шум не понравился девушке, что стояла в регистратуре, но на помощь она вам не пришла. Её кроссворд ей показался интересней. Это хорошо, тут и так мало места. Вы с Лейтенантом стоите в узком проходе архива, и тебя начинает мутить от запаха спиртовых лекарств и сухой бумаги. Вся больница пахла почти так же, как выглядела: стерильно, мерзко, дешево. КИМ КИЦУРАГИ: Нужна помощь? Лейтенант даже не обернулся в твою сторону. ГАРРИ ДЮБУА: Нет, всё нормально, расслабься. Никто и не заметит ничего. Ты расправляешь мятый уголок листа и кладешь его в нужную папку. К сожалению, страница не была пронумерована. Необъяснимая уверенность, что рентгеновский снимок тоже выпал оттуда, заставляет тебя заново растасовать содержимое чужой медкарты. КИМ КИЦУРАГИ: Ты сложил их в алфавитном порядке? ГАРРИ ДЮБУА: Да-да… Коробка с наклейкой «И-Л» встаёт на своё место под потолком (для этого тебе пришлось вытянуться в полный рост и даже встать на цыпочки). Её падение выдавала только вмятина на стыке. КИМ КИЦУРАГИ: Ты мне врёшь? Ты ухмыляешься и отвечаешь вопросом на вопрос. ГАРРИ ДЮБУА: Это что ещё за сомнение? Вы уже не можете понять, когда подозреваемый говорит правду, а когда пытается наебать вас, Лейтенант? КИМ КИЦУРАГИ: Ну, не мне в отделе дали кличку «открывашка». Он отвлекается от написанного и смотрит на тебя поверх очков. В глазах его искорки уважения. КИМ КИЦУРАГИ: Мне рассказывали, что ты влезаешь в голову людям и узнаешь все тайны преступников ещё до того, как они открывают рот. Сама идея его впечатляла. Он не сомневался, что слухи правдивы, но всё равно оглядел тебя с каким-то странным прищуром. Твоя амнезия так и не вернула тебе профессиональный стаж, и Кицураги часто ощущал это на собственной шкуре. Свою работу ты выполняешь практически по наитию. Ким с осторожностью говорил этот комплимент, но ты быстро отмахиваешься от его слов. ГАРРИ ДЮБУА: Почти у всех преступников одна тайна – они не считают себя преступниками. КИМ КИЦУРАГИ: Знаю. И несмотря на то, что я это *знаю*, я всё ещё не «открывашка». Как ты это делаешь? ГАРРИ ДЮБУА: Я как-то… Я не думал об этом. Признать, что у тебя есть многословные помощники в голове – это значит лечь в психиатрическую больницу, в которую вы приехали. Кицураги списывает твоё смятение на скромность. ГАРРИ ДЮБУА: Наверное, я просто хороший эмпат. С умным по-умному, с тупым по-тупому. Ким усмехнулся. КИМ КИЦУРАГИ: С наркоманом колоть, с алкоголиком пить. Не перепутать. ГАРРИ ДЮБУА: Знаешь… Я практически уверен, что с таким методом раскрываемость быстро поднимется. Ким пожал плечами. КИМ КИЦУРАГИ: Делайте, что хотите, детектив. Это не просто семечко навязчивой идеи, это первая фишка домино, что упала в твоей голове. Ты не просто говорил вчера с убийцей и напился. Ты выпивал *вместе* с убийцей. Ким чувствует свою ответственность, потому что не отрезал тебя от этой мысли, как только лампочка загорелась у тебя над головой.

***

Дверь в кафе открылась, и Лейтенант появился на пороге, на бегу снимая мокрую куртку. Да, ему нужно было перебежать всего один пешеходный переход, но ливень его не пощадил, как и резкое тепло заведения. Ему пришлось снять с носа запотевшие очки, чтобы разглядеть твой силуэт у столика. ЛОГИКА: Если он помутневшим взглядом находит тебя в толпе людей, то как же ты выглядишь? ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Сногсшибательно! Он садится напротив тебя, и ему плевать на цвет скатерти и сломанные часы. Куртку он повесил на спинку стула. КИМ КИЦУРАГИ: Ты уже что-нибудь заказал? ГАРРИ ДЮБУА: Конечно. Ты думаешь, я не знаю, что сейчас ничего кроме моего кофе в твоём животе не плавает? Ким тут же расслабился. В такие моменты он горячо любил тебя, и поэтому отмахивался от предупреждений Викмара чуть уверенней. Даже если ты "нестабилен" в настроении, то хотя бы твоя забота имеет постоянство. Лейтенант вернул очки на нос и поправил их указательным пальцем. КИМ КИЦУРАГИ: Хорошо. А то ещё чуть-чуть, и я смог бы назвать состав тех канапе по запаху. ЛОГИКА: Потому что они ему понравились. АВТОРИТЕТ: Потому что они ему не понравились! Ты кивнул, сам не понимая чему. Взор твой снова упал на окно, за котором был банкетный зал и большие стеклянные двери. Ты не знаешь, что чувствовать по этому поводу. Это элитарное богатство отсюда выглядит издевательским, даже унизительным. Ты начинаешь слегка ехидничать. ГАРРИ ДЮБУА: Как думаешь, кто приедет первым? Наркоконтроль или новобрачные? Лейтенант бросил заинтересованный взгляд на проезжую часть. КИМ КИЦУРАГИ: Будем спорить? ГАРРИ ДЮБУА: Кто проиграет, тот оплачивает обед. КИМ КИЦУРАГИ: Интересная замена орлу и решке. Какое-то время он думает. Осматривает лужи на асфальте, темное небо, а потом уверенно кивает своему выводу. КИМ КИЦУРАГИ: Наркоконтроль. Ну конечно он делает ставку на органы. Этот предсказуемый ответ радует тебя, как знакомое слово в иностранной книге. ГАРРИ ДЮБУА: Значит, я высматриваю жениха и невесту. КИМ КИЦУРАГИ: Думаю, хороший отец предупредит свою дочь, чтобы они поменяли ресторан. Слова, брошенные с усмешкой. Твой напарник в курсе, что скорее всего все приглашенные гости сегодня рано или поздно окажутся в участке, но он также верил и в силу отеческой любви. ГАРРИ ДЮБУА: Да, только если этот папашка не проболтает это время с адвокатом. Ким прикинул в голове справедливость твоих слов. Его рука осторожно пододвинула салфетницу левее, чтобы она стояла ровно посередине между вами. Это внезапно сделало обстановку чуть-чуть уютней. Ты не знаешь, как, но ты точно уверен, что сделало. Лейтенант облокотился на столешницу локтями, наплевав на этикет, и переплел пальцы, как уже делал сегодня утром. На допрос это больше не походило. Тебе нравилось видеть его таким уставшим. Ты успокоился. Тебе даже стало… хорошо. ГАРРИ ДЮБУА: Ким? Твой напарник повернул голову в твою сторону. ГАРРИ ДЮБУА: А мы хоть раз выбирались куда-нибудь вот так? Судя по нахмурившимся бровям, Кицураги удивлен твоему вопросу, но ещё больше его приводит в смятение собственный ответ. КИМ КИЦУРАГИ: Хм. Наверное, нет. ГАРРИ ДЮБУА: Хорошо. То есть, на мой взгляд, это плохо. Я просто рад, что ничего такого не забыл. Твоя новая жизнь уже наполнилась важными людьми и событиями. Тебе нельзя терять эти моменты, иначе от тебя вообще ничего не останется. Первая шутка, с которой засмеялась Жюдит, уже полностью определила твоё нынешнее чувство юмора, а музыкальный вкус Лейтенанта Кицураги навсегда изменил твоё мнение о панке. КИМ КИЦУРАГИ: Мне хватает того, что вы не забыли собственное имя, Детектив. Его ответ был холодным, как ветер за окном. Тебе легко догадаться почему. Делать вид, что твоя амнезия такое же естественное явление, как и ливень в начале декабря, глупо. Один вечер перечеркнул силы и старания многих людей, что помогали тебе встать на ноги, естественно никому не хочется влипать в такие истории дважды. ГАРРИ ДЮБУА: Ты обижаешься на меня? Лейтенант вздыхает, как уставший родитель, и закрывает глаза. Он думает над твоим вопросом и чем больше он молчит, тем печальней начинает выглядеть. КИМ КИЦУРАГИ: Чёрт, наверное, да. Он жмурится, будто ему неприятно признавать это. КИМ КИЦУРАГИ: Прости, Гарри, я сам не ожидал, *насколько* мне будет обидно. ГАРРИ ДЮБУА: Это справедливое чувство. Странно, но Ким покачал головой, с тобой не соглашаясь. С тяжестью его вздоха могут посоревноваться только камни на твоих плечах. Это плохо. О чём бы Кицураги сейчас ни думал - ты точно в этом виноват. Его нога снова начинает притоптывать, будто правильный ритм сможет привести его мысли в строй, как толпу солдат на парадном марше. Нервы. Тебе жаль, что ты не знаешь, что ему сказать. Вы уже не два полицейских друг напротив друга, вы близкие друзья в сложном положении. Это видно, по тому, как Ким отчаянно хочет попросить твоего совета, но с трудом проговаривает первые слова. КИМ КИЦУРАГИ: Я… Я не знаю, что мне делать. Он смотрит на тебя, словно ты предложишь ему решение. Тебе становится страшно, потому что ты не хочешь в очередной раз подвести доверие лучшего друга. ЭМПАТИЯ: Терпение Кицураги не безграничное. СУМРАК: Все тебя об этом предупреждали. И вот, снова это чувство дежавю. Что же ты делаешь с дорогими людьми? Твой напарник умудрялся осторожно подталкивать тебя на праведную дорожку и при этом не мешал проявлять свой характер. А это было важно для тебя. Все хотели твоих изменений, но как можно поменяться, если ты даже не помнишь, из каких мыслей, опыта и идей состоишь? Ким давал тебе нужное время собрать себя по кусочкам и не торопил, даже если ты брал что-то грязное и быстро клеил к своей некрасивой душе, чтобы заполнить личностную дыру хоть чем-то. Вы много раз сталкивались с ним полярными мнениями, но время научило вас доверию. Тебе больно просить о доверии ещё раз. ГАРРИ ДЮБУА: Я боюсь, что так часто обещал бросить пить, что теперь это обещание потеряло любой смысл. Мне даже неловко говорить его вслух. Ким думает и опускает глаза вниз. Это не те слова, что ему были сейчас нужны, но он принимает их. КИМ КИЦУРАГИ: Ну… попробуй. Такая мягкая просьба, но ты чувствуешь в ней жесткий ультиматум. ГАРРИ ДЮБУА: Я брошу пить. Ким верит тебе и чувствует себя дураком. Всё его внимание теперь приковано к окну. Он думает, что на самом деле хотел бы от тебя услышать. ЭМПАТИЯ: Ответ к нему не приходит. Сконфуженность пропала, только когда девушка в красном фартуке принесла деревенскую картошку. Две тарелки опустились перед вами, наполняя запахом чеснока и специй окружающий воздух. Столовые приборы положили в пластиковой корзинке рядом, а перед Лейтенантом поставили большую чашку с чаем, о которую он тут же начал греть руки. Прозрачный пар бодро шёл от сладкого кипятка, и Кицураги, зная, что опять пропадёт за туманом, снял очки и расположил их у салфетницы. Какое-то время между вами была тишина, свойственная долгой дружбе. Ким съел свою порцию первым, и сделал это с армейской скоростью. Голод отступил, и его обида, кажется, тоже медленно уходила. Всё медленно налаживалось. Твои ноги снова были скрещены под столом, как у вальяжного господина, а рот ты оперативно набил теплой пищей. Скоро твоя тарелка опустела наполовину, и тиканье поломанных часов перебил вой милицейской сирены. Громкий звук приближался плавно, как будто кто-то крутил ручку у радио. Ким даже чуть-чуть улыбнулся, но вдруг с другого конца улицы послышался веселый гудок множества мотокарет. Вся парковка в секунду оказалась забита машинами. Наркоконтроль и новобрачные приехали одновременно. КИМ КИЦУРАГИ: М-да. Монетка приземлилась на ребро. Его шутка растопила лёд между вами. Ты ухватился за возможность новой беседы. ГАРРИ ДЮБУА: И кто теперь платит? Ким пожал плечами. КИМ КИЦУРАГИ: Пополам? Ты кивнул и взял салфетку, чтобы вытереть густые усы от жирного соуса. Послевкусие чеснока ещё долго будет у тебя на языке. ГАРРИ ДЮБУА: Что делаем потом? Обычно ты руководишь ходом расследования, но обстоятельства поменяли местами ваши роли. Весь день Кицураги говорит куда идти, и каждое место для тебя открытие, что одновременно захватывающе и позорно. Лейтенант отлично справляется и с таким балластом на шее. Судя по его сосредоточенному взгляду, твой вопрос тут же включил его в работу. КИМ КИЦУРАГИ: Возвращаемся в участок. Нам надо найти что-то на Хьюберта Амела, пока лаборатория будет заниматься своим делом. Надо понять его роль в этой истории. Имя кажется знакомым. ГАРРИ ДЮБУА: Хьюб… кто это? Ким поморгал какие-то недолгие секунды, и неуверенно уточнил. КИМ КИЦУРАГИ: Тот, кто дал тебе признание. Твоя некомпетентность снова бьёт тебя куда-то под дых, и ты чувствуешь очередной укол стыда. Моральный урон получен: ты же слышал уже это имя сегодня! Ким вдруг просиял, потому что ему показалось, что он понял, почему ты запутался. Он щёлкнул пальцами, подбирая нужное слово. КИМ КИЦУРАГИ: Предположительно, это Сутулый. Он старается играть по твоим правилам, и как это может тебя не растрогать? Вы поняли друг друга. В очередной раз ты признателен ему за терпение. Резко где-то на улице послышался злобный женский крик и звук битого стекла. Кажется, невеста кинула что-то в сотрудника правоохранительных структур, но вместо этого разбила мигалку на их мотокарете. Почти все посетители кафе были прикованы к окну, как к пузатому телевизору - толпа у ресторана собралась нешуточная. ДРАМА: Ох, что же сейчас будет! Ким спокойно пьёт свой чай с молоком. Теперь, когда "монетка приземлилась", ему больше не интересно происходящее на улице. КИМ КИЦУРАГИ: Я отправил наших ребят сразу и в цветочный магазин, так что работы у них порядочно. Это хорошо, правильное было решение. За эти сутки дело, которое ещё два дня назад казалось вам с Кицураги пустым, как продуктовые полки после праздников - наполнилось какими-то странными деталями. Всё запутанно и одновременно с этим весьма прямолинейно. Голова идёт кругом. Тебе хочется представить красное лицо продавщицы за цветочным прилавком, но вместо этого ты улавливаешь другую, более мрачную картину. ПОЛИЦЕЙСКАЯ ВОЛНА: Лай служебной собаки звонко отражается от стен подсобного помещения. Она чует запах крови. Её дергают за поводок и поспешно хвалят - здесь есть вход в подвал, который достался магазину после перепланировки здания. Крышку люка прятал однотонный ковёр. КИМ КИЦУРАГИ: Если это крупный наркобизнес, то, возможно, у нас полностью заберут это расследование, нам надо подготовить все материа- Ты шикнул на него, потому что Лейтенант сбил что-то очень важное. Ким замер с кружкой у рта. Он видит, что ты пытаешься что-то поймать мозгами: твои глаза бегают, как будто читают информацию в воздухе. Кицураги не шевелился, словно боялся спугнуть экзотического фазмида, но уже поздно. Мысль ушла и больше не вернулась. Когда вы оплатили счёт, сели в мотокарету и Ким завёл мотор, диспетчер по рации тут же вышел на связь. Тело Клодетт Д’Оринье наконец-то нашли.